Глава 1. Ливень (1/1)

Пунцово-красный закат разливался над бескрайними полями. Где-то вдалеке, там, где обрывался Волчий уступ и в низине начинались поросли молодой травы, белели колосья ржи. Теодор любил смотреть, как крестьяне из соседних городков встают пораньше, чтобы собрать как можно больше урожая, поудобрять пшеничные поля и послушать мелодичные трели ранних пташек. Парню нравилось наблюдать как облака, словно лужицы случайно пролитого молока, расстилаются по высокому небесному куполу. Дышать ароматами лесных ягод. Словом, становиться единым с природой.Так он сидел день за днём на краю, свесив ноги над пропастью. После всего случившегося так не хватало покоя! Хотелось просто отдаваться воле случая, закрыв глаза, наслаждаться тем, что ты живёшь. По-настоящему живёшь и можешь ощущать, как ветер путается в твоих волосах. Ведь кому-то и этого не дано.Последнее время Теодор только и делал, что любил. Буквально весь мир. Всеобъёмлящее чувство, чуть щемящее, счастья наполняло всё его сознание до краёв. Так хотелось поделиться с кем-нибудь этим чувством.Однако, даже учитывая то, что Теодор наконец-то нашёл настоящих друзей, они проводили вместе очень и очень мало времени. Шныряла и Вик, сыграв пышную свадьбу, погрязли в повседневных заботах. Таких мелочах, как, например, обязанности змеева Господаря.Санда же вновь придумала глупую обиду, видимо, из-за того, что Теодор часто навещал Оану. Девушка восстанавливалась после сложного обряда, и ему доставляло истинное удовольствие наблюдать, как она постепенно расцветает. Но Санде, видимо, этого было не понять.А Кобзарь... Теодора передёрнуло. Странно осознавать, что сама Смерть называет тебя своим другом. В груди как-то странно ёкнуло. Теодор что, боится его? Да ни в жизнь, этого клоуна!Однако возникло странное послевкусие от таких мыслей. Тео облизнул пересохшие губы и с удивлением ощутил во рту привкус железа. Кажется, он сам не заметил, как искусал губы до крови.Небо, которым он так восхищался, заволокло тяжёлыми тучами. Мир вокруг растерял свои краски, стал как будто бы грязнее. Теодор раздражённо прицокнул языком и, накинув сумку на одно плечо, поднялся. Направился в сторону кладбища.По дороге слышал, как трепещут крылья ворон на ветру. Мелко накрапывало. Птицы оглушительно каркали, ища убежище от моросящего грибного дождика. Наконец перед взором Теодора предстал ветхий домишка кладбищенского смотрителя, впрочем, давно покинутый хозяином. Постройка угрожающе скрипела и в целом не внушала доверия.Скрипнула входная дверь, и Тео оказался внутри. В своём доме, пусть и не очень уютном, но таком знакомом!Капли безжалостно барабанили по окнам, но Теодор привык к музыке дождя. Нарастающий ливень, встречаясь с прогнившими досками, издавал глухой звук. Потрескивание, скрип и перестук удивительным образом создавали едва слышную мелодию, убаюкивающую, как колыбельная.Парень поднялся на второй этаж, половицы под ним угрожающе прогибались. Древесина разбухла от повышенной влажности. Но Теодора это не особо волновало. Он заснул, лишь голова коснулась грубой подушки, набитой различной ненужной трухой.(. . .)Тео проснулся от странного звука. Резко распахнул глаза, неловко потёр их руками, в смятении проморгался. Сфокусировать взгляд удавалось с трудом. Внимание само собой рассеивалось.На улице, по ту сторону пыльного окна, распылялась настоящая буря. Черты молний распарывали потемневшее небо полосами ярких вспышек. Каждый взрыв грома отдавался в груди Теодора гулким ударом сердца.Странный звук повторился. Словно кто-то колотил по стенам убежища. Настойчиво и как-то по-хозяйски.Ливиану осторожно поднялся с жёсткой постели и спустился к входной двери. Стук кулака незваного гостя следовал за ним по пятам. Что за идиот пришёл в гости в столь поздний час да ещё и издевается?И ведь явно не кто-то из знакомых. Ни Санда, ни Шныряла, ни Змеевик не имели привычки стучаться перед входом в дом Теодора. Между ними царили настолько доверительные отношения, что привычным было обходиться без глупых прелюдий.Когда парень прильнул ухом к двери, все звуки разом стихли. Тревожная симфония, разливающая за окном, не отдавалась больше эхом в голове. Не осталось ничего.Теодор расслабился и хотел было отправиться обратно на второй этаж, как по перепонкам резанул осточертевший звук: тук-тук. Он звучал оглушительно в наступившей тишине.Тео распахнул дверь и схватил незнакомца за горло, прижав к косяку. Тот действительно стоял прямо за дверью. Чуть ниже, хилый, он не представлял никакой опасности для Теодора. Какой-то наглый школьник, не более.Но тот, на удивление, мало того, что не удивился, так ещё и рассмеялся. - Я, конечно, понимаю, что я привлекательный, - выдал он фразу, от которой ноги Теодора невольно подкосились. - Но не стоит же так быстро на меня кидаться.- О чём ты, чёрт возьми? - прохрипел Ливиану, стараясь звучать как можно более грозно.- Не признал меня?Грянул гром, небо вновь прочертила линия грозы. И этого короткого мига, осветившего всё вокруг, хватило, чтобы Теодор узнал черты лица своего гостя.Перед ним, улыбаясь, стоял Волшебный Кобзарь. Без шляпы и весь взъерошенный. Смерть лукаво щурила свои разноцветные глаза и улыбалась Теодору прямо в лицо.Парень обессиленно опустил руки и спрятал их в карманы плаща. Тео понятия не имел, как беседовать с Кобзарём после всего случившегося.- Ты не рад нашей встрече, Теодор Ливиану? - брови собеседника встали домиком. Музыкант нервно гнул поля огромной розовой шляпы с тысячей бирюлек, промокшей насквозь. На половицы тихонько плеснула вода.- Нет, что вы! Я просто, - парень прокашлялся. - Не ждал сегодня гостей.- Я тебя напугал? Скажи, напугал? - вдруг оживился Кобзарь и отбросил шляпу в дальний угол комнаты, самый мрачный и неприметный. Кивнул на неё и добавил: - Пусть высохнет.Теодор смутился. Стоит ли врать тому, кто знает Истину? Пересилить себя и признать собственные страхи тоже представлялось не очень возможным.Ливиану отвёл взгляд, сжав кулаки:- Ну, порядком напугали.- Так и знал! Извини, я питаю тёплые чувства к эффектным появлениям, - музыкант прикрыл рот ладонью и беззвучно рассмеялся. - Что может быть лучше? Я словно актёр на сцене большого театра!Теодор немного расслабился. Сложно вести себя серьёзно в обществе такого чудака, как Кобзарь. Тем более, тот пришёл не по душу парня, а так, по старой дружбе, поболтать за чашкой чая.Кажется, музыкант подумал о том же:- Не хочешь чаю?Ливиану неопределённо пожал плечами.- Ты не пожалеешь! - просиял Кобзарь, оббежал комнату кругом и в изумлении застыл. - Ах, да. Я совсем позабыл, где именно ты живёшь. У тебя и кухни-то нет, правда?- Мне совершенно не нужна кухня, - отозвался Теодор. - Не вижу смысла её здесь обустраивать.Кобзарь поцокал языком и недовольно помахал головой.- Тебе повезло, что я могу обойтись и без этого, дорогой Ливиану, - улыбнулся он.Дождь за окном стих, и в воздухе повисла звенящая ночная тишина. Лишь далёкий стрёкот кузнечиков порой нарушал её, но и тот разносился ветром над безмолвными долинами. Теодор, предупредив об этом гостя, вышел на улицу, чтобы вдоволь насладиться полночью.Полночь уже стала синонимом его жизни.Ливиану обернулся к дому и с замиранием сердца следил за вспышками яркого света в окнах, которые чудесным образом успели запотеть. По ту сторону окна показалось запястье и полусогнутые пальцы: Кобзарь барабанил по стеклу, приглашая войти внутрь.