1 часть (1/1)
Площадь. Раннее утро. Центр Лондона. Именно здесь собрался весь честной народ, чтобы взглянуть на очередное представление, устроенное графом Хинторе.—?Опять преступника вешают,?— слышится тихое перешептывание.—?О, правда? Давно такого не было.С первого взгляда можно было бы сказать, что все происходит приблизительно в Средневековье. Увы. Это конец двадцатого века. И вроде уже не темные люди внимательно, даже с каким-то больным интересом, наблюдали за происходящим. Все смотрели и молчали. Никому и в голову не пришло заступиться за осужденного. Ведь, на площади, кроме них, находился сам Хинторе Грэм, выдвигающий обвинения этому парню. Жестокий граф Хинторе всегда творил все, что хотел, а противостояние с ним могло привести к смерти. Даже королева ничего не могла сделать с его своеволием.Он принял решение, невзирая на слезы своей драгоценной дочки, что была абсолютной противоположностью своему отцу, Амелия Хинторе, теплая и милая, она всегда помогала людям этого города, поддерживала всеми возможными средствами. И мокрые дорожки слез на ее бледных щеках?— были единственным, что останавливало наблюдателей от активного злорадства в сторону синеволосого парня. Прекрасные розовые волосы с белоснежными кончиками, развевались на ветру, путаясь и сплетаясь между собой.Когда отец вышел вперед, держа верёвку, девушка бросилась на него, хватая его за руки, падая на колени, плача и умоляя. Это зрелище уничтожило любой настрой зрителей. Амелия плакала горько, заливая слезами руки отца, целуя их, обещая кучу всего, обещая больше не видеться с ним, но ледяное сердце Грэма не растопили даже слезы любимой дочери.—?Я делаю это ради тебя. Когда-то ты это поймешь. Уберите её отсюда. —?кивнул он охране, отбрасывая девушку от себя. Амелия хватала его за брюки, отбиваясь от охраны, пачкая белоснежную юбку о лужи дождливого Лондона. Но когда напор охраны стал невыносимым, девушка вынула нож и размахнулась им, освобождаясь от их крепких рук.—?Отпустите меня! —?вскрикнула она, поднимаясь с колен, бросая одинокий взгляд на возлюбленного, а затем возвращая его к отцу.—?Ну что ж… Па-поч-ка… —?тянет она как-то мстительно, сжимая нож в одной руке, а волосы в другой. Резким движением она срубает свои волосы практически до плеч, полностью избавляясь от белых кончиков, а вместе с ними и от половины розовых под дружный вздох наблюдателей.—?Эти белые кончики были знаком родства с тобой. Больше мне это родство не нужно. —?Девушка слегка присела в реверансе, язвительно ухмыляясь и, развернувшись, гордо вышла из толпы. Когда ряды сомкнулись за ее спиной, Амелия сорвалась на бег, раскидывая прислугу и запираясь у себя в комнате.Девушка вышла из комнаты на балкон, наблюдая оттуда за площадью, перебирая в руках верёвку. По впавшим щекам катились безостановочные слёзы, тонкие изящные ладони дрожали, нежные губки произносили имя любимого практически беззвучно. Когда отец закрепил верёвку, она повторила действия следом за ним, затем поднялась на табуретку и смело вступила в петлю одновременно с любимым, переворачивая табуретку, ощущая, как сжимается петля на шее, как перехватывает дыхание, их эмоции синхронизируются с юношей на площади. Глаза закрываются, сердца останавливаются, переставая биться в одном темпе. Их больше нет в мире, где они остались непризнанными.