POV-Chris 3 (1/1)

19 октября 1996, психиатрическая больница Святого Иогана—?Опять вы пятеро. Вы меня сильно разочаровали,?— говорит пожилой мужчина, расхаживая взад вперед, перед пятью ребятами, старшему из которых восемнадцать, младшему только исполнилось шесть.—?А меня больше всего разочаровал ты. Видимо надо будет дать тебе в два раза больше,?— костлявый палец странноватого профессора показывает на парнишку со светлыми волосами. Его голубые глаза злобно смотрят на профессора, пожилого мужчину и еще одного человека, стоящего в углу комнаты.—?Отстаньте вы от Бонни. Он ни в чем не виноват,?— худой парень лет пятнадцати с темно-русыми волосами бросается вперед.—?Что ж, вы и будете наглядным пособием для тех, кто снова будет подстрекать к восстанию. Жаль, Морис, я на вас рассчитывал,?— говорит пожилой мужчина и щелкает пальцами. Парня, которого зовут Морис, хватают двое и с силой бьют в грудь. Слышится неприятный хруст, парню сломали четыре ребра. Мужчина достает нож или скальпель, и резко проводит им по груди Мориса. Парень кричит, издавая нечеловеческие звуки. Мужчина делает еще что-то и достает из груди Мориса его сердце. Последний раз вскрикнув парень, падает на землю. У него получается прожить еще полминуты. Затем, он умирает. Его друг уже исцарапал себе все руки, стараясь сдержать свою злобу.—?Морис… Как?! За что? Почему именно он? —?третий, до этого молчавший, падает на колени рядом с умершим другом. Он утыкается лбом, в растерзанную грудь товарища. Ему больнее всех, ведь он любил его. Любил всем сердцем. А сейчас его сердце вырвали вместе с сердцем Мориса. Темные волосы приобретают красный оттенок, а глаза становятся безумными.—?Поместите это сердце в банку, пусть останется здесь. Что бы все остальные знали, что с ними может быть. А ты, Илай, сам решай почему именно он,?— ледяным голосом говорит мужчина и уходит. Бонни и парень с расцарапанными руками ставят Илая на ноги. Дверь захлопывается за пожилым мужчиной и профессор забирает блондина. Бонни знает, что с ним будет дальше, и его это не радует.Институт Современной Науки, наши дниС нашей встречи в библиотеке прошло два дня. Бонк подходил пару раз просил конспекты и помощи с другими произведениями. Он улыбался, смеялся, общался с Тимо и с нами, но его глаза… В них было столько боли. Что же с ним творится? Почему страдать вынуждены именно такие люди?!—?Давид, ты вообще спал? —?Мэкс пытается разбудить Бонка. Я надеюсь, это был риторический вопрос? Он же спит прямо на парте.—?Спал… Наверное. Не знаю, может минут двадцать,?— ворчит Давид и трет усталые глаза. Они посерели от усталости, а под ними появились черные тени. Бонк отчаянно зевает и снова ложится на парту. Тимо сидит рядом и абсолютно не обращает внимания на страдания друга. Он что, не замечает, что Давид заснет прямо сейчас, если его не растормошить?—?Крис, что между вами произошло? —?Ян подсаживается тихо, и я сначала его даже не замечаю, увлеченный сюжетом книги. Сюжетом книги?! Господи, что за чушь… Линке, признай, что ты просто не можешь отвести глаз от Давида, и дело с концом. А то сам начинаешь слащавые мелодрамы. Влюбился, что ли?—?Что? Ян, ты о чем? —?удивленно спрашиваю, абсолютно не понимая, к чему сейчас клонит Ян, или просто делаю вид. Точно, я виду себя как влюбленный идиот.—?Раньше вы с Давидом даже не пересекались, а теперь подружились… Так что между вами произошло? —?спрашивает Вернер, а я устало тру виски. Ну, кому какая разница?! Почему я стал общаться с Давидом? Хорошим и интересным человеком оказался, этот Давид.—?У нас с ним договор, я помогаю ему, он мне. Все? Твое любопытство исчерпано? —?спрашиваю, а Ян кивает. Он отходит к Мэксу и садится рядом с ним. Шлихтер что-то спрашивает, Ян кивает и возмущенно размахивает руками. Так, ясно, идея допрашивать меня принадлежала кучерявому. Правда, если уж на то пошло, они оба кудрявые, хотя Максимилиан гораздо сильнее. Краем уха слышу тихие, и даже отчасти неуверенные шаги рядом с собой.—?Давид? —?спрашиваю, а он удивленно распахивает голубые глаза, пораженный тем, что я его узнал, только по шагам. Садится рядом со мной и осторожно кладет руку рядом с моей… Такое чувство, что он меня боится. Хотя, наверно так и есть.—?Крис… Мы сегодня туда пойдем? —?спрашивает, нервно теребя прядь волос. Бонк явно нервничает и еще больше его пугает предстоящий поход в психушку. Киваю, а он начинает набрасывать на листке какую-то схему.—?Что это? —?спрашиваю, подбородком указывая на его рисунок. Давид на секунду отрывается, а затем подписывает разные части ?карты?.—?Схема главного здания… Сориентироваться на месте будет трудно, вот я и решил набросать сейчас,?— говорит Давид заплетающимся языком. Ощущение такое, что он заснет прямо сейчас. Бонк трясет головой, пытаясь прогнать сон, но у него не получается. Еще минут десять он пытается бороться, но потом сдается.—?Кристиан… Можно я положу голову тебе на плечо? —?киваю и прижимаю его к себе. Давид устало устраивается у меня в объятиях. Застегиваю его толстовку и надеваю на него капюшон. Он что-то сонно бормочет, а я лишь обнимаю его сильней. Дави… Я сам не заметил как сократил его имя. Но он такой пугливый, такой маленький. Он действительно ужасно похож на ребенка. Давид утыкается носом мне в ключицу и пытается устроиться поудобнее. Мы так и сидим всю лекцию. Я пытаясь вникнуть в суть объясняемого материала, Дави мирно посапывает. Он даже во сне вздрагивает от каждого шороха и постоянно цепляется мне за футболку. Кто же знал, что я так привяжусь к незнакомому человеку? Ведь я даже сестре такого не позволял. А ему?— все, что угодно… Мы знакомы всего четыре дня, а я уже переживаю за него, как за ребенка родного.—?Крис? —?видимо я его все же разбудил. Ласково провожу по его волосам и обнимаю за плечи. Он вздрагивает и тяжело вздыхает. Ему неприятны мои прикосновения?—?Все в порядке, спи. Ты устал,?— медленно говорю это, а Давид снова устраивается у меня на груди. Перебираю его длинные волосы, а он тяжело вздыхает. Пытается заснуть, но у него все никак не получается. Профессор внимательно смотрит на нас, и Давиду приходится сесть нормально. Ян выразительно кивает, а я закатываю глаза, еле сдерживаясь, чтобы не показать ему неприличный жест. После пары меня ждет допрос. Сглазил я, что ли, когда говорил, что они меня не мучают? Лекция длится еще минут двадцать, я просто сижу, вспоминая вчерашний футбольный матч. Случайно на него попал, просто листал каналы. Давид спит, растянувшись на парте. Почему этот профессор вдруг вспомнил Фрейда? Решил показать насколько он умный? Это же бесполезно, бездарность, она и есть бездарность. Идиотов в этом мире много и все лезут преподавать. Почему не разу нам не рассказывали про психиатрические больницы? Например про больницу Святого Иогана. Бред… Этот ?профессор? совершенно не разбирается в том, что говорит. Он перепутал всех кого мог. Наконец звенит звонок и я бужу Давида. Бонк с ворчанием встает и начинает собираться. Вспоминаю тут, что меня заинтересовало, почему он спать дома не может. Зачем ходить в институт если спать на занятиях? Хотя тут такие занятия, что на них только спать и можно.—?Давид, а почему ты не высыпаешься? —?спрашиваю, запихивая в рюкзак книгу и тетрадь. Бонк замирает с листками в руке и удивленно смотрит на меня. Затем поправив эти самые листки, убирает их в сумку.—?Понимаешь, Крис… Я хорошо играю на пианино, а денег у нас с Тимо не хватает. Вот я по ночами играю в клубе,?— рассказывает Давид, а я ловлю себя на мысли, что мне это не нравится. Сомневаюсь я, что он там просто играет. Ревность взметнулась во мне неумолимой волной, но я смог унять ее. Мы быстро выходим из кабинета, опасаясь очередных приставаний преподавателя.—?Крис, вроде в одном месте были… Ты куда делся? —?ко мне подлетает Мэкс. Хлопаю его по плечу и передаю, подоспевшему Яну. Вернер скептически смотрит на шатающегося Бонка. Ну, устал человек, ну продрых всю пару… Чего пялиться то? Не чудо вселенной же?—?Давид, ты шел бы домой. А то заснешь, прямо здесь… —?говорит Ян, обнимая его за плечи. Давид устало трет глаза, а затем отрицательно мотает головой.—?Не могу, ключи у Тимо. А где он?— не знаю,?— с трудом выговаривает Давид, заплетающимся языком. Смотрю на него и сам зеваю. Не хватало еще мне заснуть! Кто тогда будет тиранить институт и выводить профессоров?—?Ты про Зонненшайна? —?спрашивает Мэкс, вспоминая наших с курса. Бонк кивает и прислоняется к стене, затем поднимает взгляд на меня красноречиво говорящий ?Когда они отстанут??. Пожимаю плечами, зная приставучесть Шлихтера и Вернера. Давид машет рукой, мол отстаньте, переживу. Но еще пара таких ночей, и даже я не уверен, переживет ли он.—?Оставьте его. Ян, надоели оба, ко мне цепляетесь, к Давиду. Пристрелить хочется,?— чуть не рычу я, а Давид улыбается. Линке, приди в себя. Где твой пофигизм?—?Мозги долго отмывать, Сердж… —?Бонк замолкает, явно даже не заметив, что сказал. Сердж… Это ведь Серджио? Но разобраться я в этой фразе не успеваю, потому что Давид сползает по стене с глухим стоном. Опускаюсь рядом с ним на колени и трясу за плечо. Бонк кивает и трет виски. Он побледнел, глаза потемнели. Звенит звонок, сообщающий, что пора на очередную лекцию. Сейчас мы с Давидом по отдельности.—?Парни, у вас вода есть? —?спрашивает Давид, ища что-то в карманах, затем достает какую-то баночку с белыми таблетками. Ян достает из сумки бутылку и протягивает ее Бонку. Давид поморщившись выпивает две таблетки. После этого даже я убеждаюсь, что он может быть наркоманом. Но я не разу не видел Давида под кайфом.—?Ладно, пошли. Крис, давай сегодня в девять часов у института? —?спрашивает Бонк, до сих пор морщась от неприятных ощущений в горле.—?Да, я понял. Давид, может ты все-таки домой пойдешь? —?спрашиваю, а Давид пожимает плечами. На этой веселой ноте мы и расходимся: Ян и Мэкс о чем-то перешептываясь?— на свою химию, и как они могут терпеть ее каждый день, а я?— на очередную психо-литературу, которая по нормальному называется ?Общество?. Даже не обращая внимания на орущего преподавателя, сажусь на свое место в конце аудитории. Достаю свою тетрадь с нотами и словами песен. Надо все-таки ?No Hero? закончить и музыку подработать в ?Nevermind?. Ладно, сейчас поработаем с ?Героем?. Пытаюсь с рифмовать строки из припева и второго куплета. Надо бы порядок слов поменять, а хотя и слова тоже можно поменять.—?Линке, соизвольте почтить нас своим присутствием! Здесь на Земле, у нас обсуждают психологию… И если вы не ответите на мой вопрос, я буду вынужден составить о вас не самое хорошее мнение,?— говорит профессор, а я ухмыляюсь. Как будто меня волнует его мнение… Я и в этом институте торчу только потому, что в здешней библиотеке много файлов про больницу Святого Иогана. Да и заодно, на лекциях можно в тишине поработать с песнями.—?И что? Думаете, меня волнует ваше мнение? Да, плевал я на него,?— говорю, а профессор становится красным как рак. Отлично, еще одного довел, можно ставить галочку.—?Линке, что вы себе позволяете? Как вы смеете так разговаривать? Вон, из класса! —?вопит на весь зал профессор. Хватаю сумку и вылетаю из этой чертовой аудитории, громко хлопнув дверью. Задолбали! Вообще, все они. Истерики гребанные. А я так почему не могу? Выгнали меня, ну и свалю, громко хлопнув дверью на прощание. Сажусь на какой-то подоконник, а сумку бросаю рядом. Достаю плеер и включаю музыку. Как можно громче… Пока не начнешь глохнуть. Я даже не обращаю внимания на то, что слушаю. Как же хорошо когда можно вот так оглохнуть на время и ничего не замечать. Так оно гораздо спокойнее. Никто не трогает и не мешает. Есть время подумать о вечных проблемах. И о некоторых нынешних проблемах, в виде черноволосого странного пианиста по имени Давид. Я уже точно решил, что он мне нравится. Но есть еще одна вещь, он для меня интересен с научной точки зрения.—?Ты чего здесь делаешь? —?рядом со мной стоит Юри. Странно, я его даже не заметил. Машу рукой, мол отстань.—?Слушай, друг, а ты часом не влюбился? Ты себя так странно никогда не вел… —?говорит Юри, а я думаю, может и правда влюбился?—?Может и влюбился… —?тихо произношу я, пытаясь разобраться в этом клубке эмоций. Юри хлопает меня по плечу и довольно улыбается. Ну да, наконец я стал хоть какие-то чувства проявлять.—?И кто эта счастливица? С твоего курса? Блондинка, брюнетка? —?спрашивает Шеве, а я улыбаюсь. Вот уж никогда не думал, что Юри может такие ?допросы? организовывать… Обычно этим Мэкс занимается.—?Встречный вопрос… Как бы ты отнесся, если бы я был как Ян и Мэкс? —?интересуюсь у Юри, а он лишь пожимает плечами. Да, он всегда спокойно относился к людям с нетрадиционной ориентацией. Любят и любят, их дело.—?Спокойно… Крис, это твоя жизнь и тебе решать как ее губить. Если хочешь, люби парня. Кто тебе мешает? —?говорит Юри, а я довольно киваю. Может хоть он спокойно отнесется к моему выбору. Хотя я сам еще толком в себе не разобрался. Вроде Давид мне нравится, но в любовь с первого взгляда я поверить не могу.—?Слушай, Линке, шел бы ты к себе. Сомневаюсь, что преподаватели будут рады, увидев тебя в коридоре. А еще лучше выспался бы, судя по виду Яна, вы что-то затеваете, и это что-то будет точно не на выходных,?— Юри встает с подоконника и пожав мне руку, уходит. Последовав мудрому совету Шеве, иду к нам в гараж. Или точнее?— наш дом. Дело в том, что им не пользовались, и мы с Яном превратили его в жилое помещение. Первый этаж занимает ?студия?, а точнее место где мы держим все инструменты и иногда играем. Тем не менее, звукозаписывающая аппаратура у нас есть. Второй этаж это жилые помещения. Разделенный на три комнаты. Вот одна из них моя. Так, ну и чем мне себя занять? С учетом того, что сейчас только два часа, а собираемся мы в девять. В принципе, у меня есть два варианта… Отоспаться наконец или почитать. А нет, есть еще один… Разобраться со всеми найденными мной материалами. И попробовать составить из них цельный проект. Вся эта кутерьма с поисками информации про больницу и записями от туда началась около полугода назад. Нам задали сделать проект про какое-то место в нашем городе. Парк или дом… Больница тоже подходила. Я тогда болел, и все нормальные места разобрали в самом начале. Мне оставалось браться только за эту психушку. А потом стало интересно… Там слишком много необычного. В разборах всяких бумаг и их сканировании, проходит время до прихода Яна и Мэкса. Точнее часа два. Что, осталось еще пять. Ян опять бушует… Ясно, как всегда его профессор. И так без конца. Если его кто доводит, он срывается на нас. Это вечная проблема нашего дома. У нас тишины не бывает. Захлопываю дверь под отчаянный вопль Вернера ?Твою мать, Линке! Мог бы хоть послушать! У меня может серьезная проблема!?. Проблема у него… А мне работать надо. Вот теперь я запутался в этих двух записях! Не могу понять как их описать. Точнее, как вплести в общую тему доклада. Если не вдаваться в подробности, а я в них вдаваться не собираюсь, слишком это дело муторное, то все оставшееся время прошло так же. Ян орал на все, даже на случайно подвернувшийся шкаф. Мэкс в таком же тоне ему отвечал. Ну, а я, бедный и несчастный я, пытался работать. Надо заметить не особо это у меня получалось. А точнее вообще не получалось. Ну как скажите мне можно работать, когда живешь как на вулкане? Постоянно, что-то взрывается, грохот, шум. А если эта парочка совсем разбушуется, так еще и драка. Откровенно говоря, они мне немного напоминают Эдди и Крэша из ?Ледникового Периода?. Нет, не внешне… Характерами. Во всяком случае, шума от них столько же.—?Все, Ян, вы меня достали! Пошли! Да, ты пойдешь со мной! —?кричу я, вылетая из комнаты. Вернер тяжело вздыхает и идет за курткой. Ну, да еще минут двадцать до того времени, когда мы собирались встретиться. Плевать… Их вопли я больше слушать не могу. Ян ворчит, а Мэкс, позабыв все обиды, напутствует друга. Как на войну провожает, честное слово. Выходим из дома и идем к зданию института. Точнее я иду, а Ян едет. По его словам сейчас слишком опасно ходить. Особенно в том месте. Ян паркуется у дверей, чуть не сбив меня. Я давно говорю, права ему выдавали очень пьяные или вообще обкурившиеся люди. Если за одну поездку Вернер не сшибет столб или не врежется в дерево, то ее можно считать удачной. Выходить из машины он явно не собирается, поэтому стоять и мерзнуть мне приходится одному. Ну, как всегда. Вообще, моя жизнь разнообразием не отличается. Точнее мои друзья и знакомые не меняются. Если правда не считать Давида.—?Черт, подери, он должен был быть здесь,?— ворчу я, нарезая круги у входа в институт. Ян курит уже третью сигарету, тоже нервничая. Черные окна и двери выглядят мрачно и навивают неприятные мысли о том месте, куда мы пойдем. Раздаются тихие шаги, и я вижу темную фигуру. Давид… Черное пальто, черные волосы, даже джинсы черные. В темноте его нелегко будет разглядеть. Он боится… И хочет бежать. Или готовится бежать. Как будто везде его поджидает опасность.—?Извиняюсь, что опоздал. Тимо не хотел меня отпускать. Он знает про эту больницу,?— говорит Давид, подходя к нам. Он сильно побледнел, под глазами залегли уже черные тени. Раньше были фиолетовые. Парню надо выспаться, иначе загремит в больницу. И лично я не знаю, сколько ему придется там провести. Если я прав, и он принимает наркотики, то у Давида будут проблемы.—?И… Линке, ты меня слушаешь? —?Ян смотрит на меня ужасно злобным взглядом. Ну да, я оторвал его от Мэкса и потащил в какую-то больницу. Вечно он так, сначала орем, потом говорим ?спасибо?. Проблем с ним всегда навалом. Ладно, я опять отвлекся. Сейчас будет нагоняй…—?Линке, ты будешь меня слушать? —?Ян отчаянно машет руками у меня перед носом. Стоп, он ради этого даже из машины вылез. Бонк что-то ищет у себя в сумке.—?Короче, Ян пытается втолковать нам, что надо будет вести себя аккуратнее… А то мы сами не знаем! Так мы едем или нет? —?Давид сердито глянул на нас. Понимаю его, третий раз выслушать историю Яна мало кто может.—?Ладно, садитесь,?— Ян садится за руль, а я рядом с ним. Из двора мы выехали почти без проблем. Ключевое здесь ?почти?. Я надеюсь нам не сильно влетит за доску объявлений и фонарный столб. Дальше все нормально, наверно только потому, что на дороге ничего нет.—?Ян, кошка! —?кричу я, увидев несчастное животное. Повезло, не задавил. Кто учил Вернера водить машину? Нет, другой вопрос, кто ему выдал права? Еще пара таких наездов и мы доезжаем до больницы. Под диктовку Давида, куда свернуть, где дерево или фонарный столб Ян заезжает во двор. Центральное отделение. Место где находится регистратура, где находится ?командный центр?. Именно сюда хотели попасть те, кто организовал восстание. Выгружаемся из машины, и Давид достает нарисованную им на лекции карту.—?Мы там где надо, вот этот вход,?— говорит он показывая на дверь. На ней какие-то надписи. Оглядываюсь на стальные ворота. Название вроде написано там.—?Крис, зачем нам сюда? Эта больница много лет заброшена,?— ворчит Ян, нервно оглядываясь по сторонам. Страшно…—?Мне нужны списки и пара медицинских карт,?— ворчу, в сотый раз рассказывая это. Давид пытается дыханием отогреть руки. Он обещал показать куда идти, но для меня загадка откуда он это знает.—?Ну, так мы идем или нет? —?Давиду явно не нравится здесь находиться. Хотя, кому понравится здесь торчать. От одного вида мурашки по коже.—?Да, идем,?— ворчу я и пинком загоняю Яна. Конечно психиатрическая больница не самое лучшее место для вечерних прогулок, но нам было именно туда.—?Пошли… Нам надо в центральный коридор, там карта. На ней найдем регистратуру. Но она большая, нам нужна отдельная секция. Тебе ведь только карты нужны? —?спрашивает Давид заходя внутрь. Помимо тяжеленной стальной двери, там еще была решетчатая. Прямо как в клетке. Место дежурного врача было тоже отгорожено решеткой. Прямо напротив, на стене, вместе с остановившимися часами висела карта. Старый потертый стол, какие-то бумаги, чашка с так и недопитым чаем. Странно… Видимо человек торопился. Или от чего-то спасался. А дверь в эту ?клетку? закрыта. И замок магнитный. Что бы его открыть нужна специальная карточка или ?таблетка?. Такие замки еще в подъездах часто ставят.—?И? Нам что, дверь выбивать? —?спрашивает Вернер, оглядываясь по сторонам. Я закатываю глаза, показывая свое недовольство. Хотя, отчасти он прав. Такую дверь иначе не открыть.—?Зачем так сложно? И шума будет много… А шум… Нам не нужен,?— ворчит Давид и проводит карточкой через прорезь в замке. Как?! За столько лет этот магнитный замок еще не перестал работать. И самое странное откуда у него эта карточка? Давид проходит к карте и быстро пробегает по ней глазами.—?Отлично, нашел. Нам по коридору прямо, а затем комната номер семь, там регистратура и двенадцатый шкаф. Это шкаф с законченными картами. То есть обладателей этих карт уже вылечили. Все, пошли, старайтесь не расходиться,?— говорит Давид и выходит к нам. Идем в указанную им комнату, но Ян решает посмотреть соседние несмотря на предупреждения Бонка. Рассматриваю разные документы, но тут мое внимание привлекает карта на 13 шкафу. Там держали карты тех кого перевели в ?Черное отделение?. И фамилия на одной карте была Bonk. Беру эту карту и запихиваю в сумку, пока Давид не видит.—?Слушай, Дэйв, есть здесь карта того самого Фредерико? Который карту составил, а потом из-за нее провалилось восстание,?— спрашиваю, а Давид рассматривает карты на пятом шкафу.—?Вроде была. Вот она. Крис, просьба, не называй меня Дэйв. Давид или Дави… —?он замолкает, услышав что-то. Беру протянутую Бонком карту. Не слабо, толстенькая. Видно проблем с этим Фредерико, было много. Из соседней комнаты раздается отчаянный крик, а затем быстрые шаги… Стоп, но ведь это шаги не Яна. Так заорать он может, только если увидит мозги или сердце. Или еще что-нибудь из органов. Но после этого он стоит как вкопанный минут пять-десять. Это плохо… Значит здесь, есть кто-то кроме нас с Давидом и Яном. Бегу из регистратуры, а Бонк бросается за мной следом.—?Ян! Ян, ты в порядке? —?забегаю с в соседнюю комнату, ели успев затормозить перед дверью. Ой, мама… Я сейчас сам буду орать от страха, а точнее от отвращения. Как, как такое может быть в нашем цивилизованном мире? Здесь не проводили никаких опытов… Или просто об этом не писали?—?Вернер, это просто фотка,?— пытаюсь успокоить Яна и привести его в чувство. Меня бы кто привел! Это же мозг в разрезе? И это не картинка… Это реальная фотография. Кто-то взял, вырезал человеку мозги, затем разрезал и сфотографировал. Это же какую психику надо иметь. А это фотография человека без глаза, на другой спина разрезана так, что видно позвоночник. Ладно, Линке, не паникуй, это просто фотографии. Так, походу я поторопился…—?Это сердце человеческое? —?спрашиваю, глядя на стеклянные банки. Здесь есть даже оторванные руки.—?Здесь все человеческое… Это сердце Мориса. Его вырезали на глазах у всех восставших. Их заставляли смотреть, как умирают их друзья. Морис продержался дольше всех, он умер спустя минуту. Другой парень, Серджио… Он разодрал себе все руки почти до кости, чтобы выплеснуть куда-то свою злобу,?— рассказывает Давид, а я задаюсь вопросом ?Что тут делали??. Яна трясет от страха, а Бонку как будто все равно. Он как будто знает все это.—?Парни, может свалим отсюда? —?пытаюсь сосредоточиться, но у меня не получается. Я не могу думать в столь жутком месте. Карты я вроде захватил.—?Я взял все, что ты смотрел в регистратуре. Сейчас посмотрю, что может понадобиться отсюда,?— говорит Давид, оглядывая комнату. Он берет какие-то книги и выталкивает нас из этой комнаты.—?Теперь домой? —?ворчливо спрашивает Ян, приходя в себя. Киваю и мы идем по направлению к двери. Давид заходит в ?клетку? дежурного врача и что-то пишет в книге. Сбоку замечаю странную надпись. Оказывается это тайная дверь, да и надпись эту просто так не разглядеть. Достаю телефон и быстро фотографирую. Свежий воздух! Выбрались наконец… Страшное место, больше сюда ни ногой. Быстро забираемся в ?BMW? Яна. Включаю телефон и смотрю на фотографию. На ней четко видна надпись на потайной двери ?Sergo, Mort, Lenni, Bonny, Ricki?. Это имена или точнее прозвища. Вот бы узнать чьи они. Надо посмотреть, есть ли о них упоминания.—?Нету. Их никто не знает,?— Давид осекается, поняв что сболтнул лишнее. Он опускает голову и сжимает руки. Доезжаем мы быстро. Ехать тут недолго, от института до больницы минут пятнадцать ходу, а на машине так еще быстрей. Ян тормозит рядом со старым гаражом, который мы переделали под жилые комнаты. На двери какая-то записка, которую Давид быстро срывает и отдает Яну.—?Они поймали Мэкса… Только кто это ?они?? И зачем? —?спрашивает Ян, глядя на записку. Смотрю на бумажку и замечаю своеобразный наклон. Писал левша.—?Ян, писал левша. Наклон такой же как у меня… —?пишу свое имя и показываю Яну. Он кивает подтверждая, что я прав.—?Вспоминай, кто у нас левша,?— говорю, а Вернер отрицательно мотает головой. Согласен, сейчас не до этого. Надо Мэкса найти.—?Он жив. Если бы убили, молчали и делали вид, что сбежал или пропал. Еще кое-что… Это ваши враги, а не мои… Мои бы убили и похоронили так, что во век не найдете,?— говорит Давид, оглядывая двор и соображая, где могли спрятать Мэкса. Сволочи, кто это мог быть? Кто мог так нам отомстить? А главное за что? Не профессора же… Бред, какой-то…—?Где ближайший вход в катакомбы? Или подвальные помещения института? —?спрашивает Бонк, явно приготовившись бежать. Странно, как он догадался? Мало кто знает, что у нашего института есть подземные помещения.—?Здесь… Идем, он прав, если где и прятать то там,?— иду в сторону библиотеки и пытаюсь найти этот вход. Единственный вход, который я знаю, находится в подвале библиотеки. Я там держу некоторые материалы и собственные творения. Фрау Каммерман дала мне ключ зная, что мне это место понадобится. Кстати, вот еще одна зацепка… Надо узнать у нее, кому она давала ключи… Открываю дверь и Ян забегает вниз. Раздается грохот и дикий мат. Ой, я же забыл там табуретку с дороги убрать.—?Линке, Давид, вы правы! Он здесь! —?голос у Яна срывается, и я понимаю, что с Мэксом сделали что-то ужасное. Только, что можно считать ужасным, после того, что мы видели? Шлихтера походу просто избили и привязали к старому шкафу. Ну да, парень без сознания. Но после истории про вырезанное сердце, это мне кажется просто шуткой. Вернер пытается развязать веревки, Давид что-то ищет в карманах, затем протягивает Яну перочинный ножик.—?Мэкс, очнись! Мэкси, малыш… —?Ян пытается привести Шлихтера в чувство, но надо отметить у него это не получается. Давид стоит в стороне, явно не зная, что делать. Ян пытается взять Мэкса на руки, но у него не получается. Они одного роста и веса, и Вернер просто не удерживает друга.—?Пойдем. Дома будем разбираться, что к чему… И Мэкса в чувство приведем,?— Ян кивает, и дает мне поднять с земли Шлихтера. Выползаем из этого ?подземелья? мы долго. То Давида забыли, нет, я серьезно. Мы его действительно там забыли. Он там что-то искал, а мы вышли. Ну дверь и закрыли. Затем Ян не смог найти ключи от машины. Отнесли Мэкса домой, заталкивали машину в гараж. Единственное помещение в нашем доме, которое используется по назначению. Выяснилось, что ключи были у Яна в кармане. Пообещали зверски убить Вернера.—?Еще один такой день, и я повешусь… —?ворчит Ян, открывая дверь в нашу квартиру. Мэкс уже пришел в себя, и прихрамывая подошел к нам.—?Сам виноват! Ладно в больницу я вас потащил, но машина… Это целиком твоя вина! —?кричу я с кухни. Только сейчас я понял, как хочу пить. Ставлю чайник и бросаю быстрый взгляд на часы. Странно, вроде мы выходили в девять, а сейчас уже полпервого.—?Отлично! Мэкс, Давид, идите сюда! —?вопит Ян, заходя на кухню. Он тоже бросает взгляд на часы и замечает время. Давид нервно оглядывается, а я сажусь за стол. Надо разобраться с тем, что мы нашли.—?Есть кто-нибудь, что-нибудь будет? —?спрашиваю, с головой залезая в холодильник. Вернер крестится и падает со стула, а Мэкс закатывает глаза, давно привыкший к такого рода сценам.—?Линке, отравить нас всех решил? Узнали твою страшную тайну… Нам не жить! Забыл, что твоя готовка, это биологическое оружие массового уничтожения? —?вся эта убойная тирада, сопровождается постоянными вскриками. Подняв руки в знак поражения, я сажусь за стол и пододвигаю к себе чашку.—?Сейчас почти два часа ночи или мне кажется? —?спрашиваю, а Вернер отрицательно мотает головой. Значит, не кажется.—?Больница эта край чудес, зашел туда и там исчез,?— на распев произношу, понятные лишь мне одному строки. Ян и Мэкс смотрят с удивлением, ну да, говорил я на русском. А Давид не удивляется и этому.—?Это стихотворение, написано в одной больнице в России. Я правда, не знаю, как она называется, и была ли она аналогом больницы Святого Иогана,?— рассказывает Бонк, а затем переводит стишок на немецкий. Достаю из рюкзака все взятое нами в больнице. Точнее мной…—?Это карта Фредерико? —?спрашиваю, показывая довольно толстый томик. Давид кивает, а я открываю эту книгу. Ну, или карту… Забавный парнишка. На первых страницах, что-то типа анкеты. Имя, дата рождения, фотография. Маленький он был, когда это случилось. Шесть лет. А в глазах уже столько боли. Видимо ему много досталось. Другая карта принадлежала молодой девушке. И еще много таких. Давид достает из своей сумки пару папок и дает мне. Ясно, он взял их в той комнате. В первой были все сведения о восстании, а во второй…—?Это же записи ?Черного?. Не советовал бы их на ночь смотреть… Не уснете потом… —?говорит Давид, а я все-таки раскрываю папку. Какие-то тексты, фотографии. Бонк прав в этом надо с утра разбираться.—?Я и так не усну. Все, мы пошли… —?ворчит Ян, помогая встать Мэксу. Ковыляя ?химики? добираются до своей комнаты. Стоп, а Ян то чего? Сворачиваю все карты и собираю все записи в одну папку, затем убираю в сумку. Так, карта с фамилией Bonk на месте. Ее я решил не показывать никому, сам потом с ней разберусь. Идти домой в полвторого ночи Бонк не решается, и поэтому остается у нас. Отлично, можно будет получше друг друга узнать. Сомневаюсь, что кто-то из нас завтра проснется раньше, чем часов в двенадцать. Дивана у нас нет и Давид ложится со мной. Через пару минут телефон пикает сообщая о новом SMS. Бонк достает телефон, и я вижу отражение в зеркале ?Что ты там забыл? Sergo?.