7 июня (2/2)
Нащупываю бугорок простаты, поочередно поглаживая, надавливая и царапая.Тимка извивался скуля и подвывая. Прижимаюсь к его телу, кажется, что его кожа горит, и можно обжечься.
- Ну что, нравится? - шепчу ему на ухо, вдыхая знакомый запах, впитывая собственной кожей жар его тела.
Желание Тимки, как густой мед, пропитав всю его сущность, вливалось и липло ко меня. Ответить ему не даю, закрывая рот рукой, язык Тимки тут же начал вылизывать мне ладонь, как преданная псина, хозяину.
Руку в заднице заменил членом, Тимка выгнулся, шипя каждый раз, когда я коротко стриженными ногтями раздирал ему кожу на боках и спине. Бля, хочется порвать его на хер, чтобы не повадно было, но с такой растянутой дыркой... На глаза попался лак для волос. Выхожу под его разочарованный стон, взяв в руку флакон, пропихнул внутрь, и... зашел следом. Темке пришлось стать на колени, трахаю, слушая его развратные стоны. Ебля получилась то, что надо, и сученыш таки добился своего.Сегодня он опять задерживается уже на двадцать три минуты. Где его черти носят? Меряю эту чертову жилплощадь шагами уже в сотый раз. За это время кончить можно. Кончить? От картины, развернувшейся перед глазами, вскипает кровь. Тимка, стонет как подзаборная шлюха под каким-нибудь качком. Стоило ему перешагнуть порог нашей квартиры, как бью с разворота кулаком в челюсть. Он отлетает впечатавшись в стену. С обидой в глазах, растирает ушибленную кость.- Еще раз, сука, придешь позже, расчленю. Тут же. Понял? - кивок головы. Дулся он на меня весь вечер. Ужин прошел скомкано и в молчании, жутко раздражающем меня. Это продолжалось до тех пор, пока я, намотав его патлы себе на кулак, не растянул на кухонном столе, сученышу понравилось.
Следующий вечер, и его опять нет. Набираю номер.- Где ты? - мой голос холодный и отстраненный.- Прости, час пик мы застряли в пробке, - из трубки слышно шум улицы.- Какой на хуй пробке? Если через пять минут тебя не будет дома…Не заканчиваю, сам пока не знаю, что с ним сделаю. Тимка, влетел в квартиру все-таки опоздав на шесть минут, я стоял у входа, как грозовая туча.
Кулак попал ему в ухо, Тимка заскулил и по стенке сполз на пол.- Я тебя предупреждал. Ты должен каждый вечер встречать МЕНЯ с работы улыбаясь и радуясь. Ты меня слышишь? Ты, черт бы тебя побрал, а не я тебя должен дожидаться в пустой квартире. Что не понятного?- Все понятно.- Отлично, и больше не нарывайся, мое терпение не безгранично.Переодевшись, валю в ближайший клуб, нужно нажраться. Срочно! Домой попал что-то около пяти утра, будильник завизжал в половине седьмого, безжалостно выдергивая с недолгого сна. Тим, тенью, надутый и с распухшим ухом бродил по комнате собираясь на работу.Я заваливаюсь дрыхнуть дальше, сегодня работу на хер.
Стрелки часов упорно показывают шесть, а его снова нет. На глаза попался маленький нож, очень острый для чистки картофеля. Берегись. Видимо, поняв, что терпение мое закончилось, он объявился только полчаса спустя, взглянув на мои сжатые кулаки, обижено отвернулся. Разворачиваю к себе лицом, острие ножа застыло в пару сантиметров перед лицом.- Я говорил тебе, сука, меня надо встречать с улыбкой. Нет улыбки, значит нарисуем.
Ножом надрезаю уголки губ. Он шипит и морщится, мешая мне творить, пришлось сдавить горло второй рукой, тем самым лишая его движения. Кровь капает тягучим сиропом окрашивая мою руку и его подбородок, стекая на белую рубашку.- Вот теперь ты всегда будешь для меня улыбаться, - любуюсь своим творением, языком смачиваю ему губы, а потом просто впиваюсь в них. Тимка замер безучастно принимая мой "поцелуй".
- Ты же не думаешь, что на этом все? Раздевайся.Он зло стянул футболку, швырнул ее мне под ноги. Быстро расстегнул ширинку, опустил джинсы вместе с трусами и переступил через них, не спуская с меня внимательного взгляда.- Ну, и?- Стоишь и не двигаешься, - острым кончиком того же ножа, втыкаю в один из сосков, кожа распахнулась брызнув тяжелыми каплями крови и являя сердцевину груди.
Посматриваю на Тиму, бледный, с выступившей испариной на челе, старается дышать открытым ртом часто и глубоко. Я облизал собственные губы, почему-то захотелось коснуться кончиком языка этой открывшийся ранки, что я и сделал. Его едва слышный стон и мне прямо-таки затрясло от возбуждения. Несколькими движениями заканчиваю незамысловатый рисунок, всего лишь маленькое сердечко. Пускай навсегда запомнит, я его люблю. Последняя линия завершается уже у порванного соска. Крик, надрывный, острый бьющий по мозгам и нервам, разорвал пустоту нашей комнаты. Тимка повалился на пол, алая жидкость лентами обвила его тело. Разум как будто проснулся, заставив меня увидеть все ясно и четко. Он же сдохнет сейчас! Падаю на колени рядом с телом, прижимаю к себе.
- Нет, сука, не смей умирать, я ж без тебя подохну в этом гребенном мире! - подхватываю тело, на руки, несусь на кухню, где же эта гребанная аптечка? Перемолотив половину кухонной посуды, нашел ее в шкафчике. Трясущимися руками, пытаюсь остановить кровь, но все мои познания в медицине, сводятся к заливанию раны перекисью и обработке ее потом йодом. Кое-как привел Тимку в сознание, далее он сам руководил мной, рассказывая, что и как мазать и накладывать, ночью спали тесно прижавшись друг к другу.