Глава 9. Второй нокдаун (1/1)

Предчувствуя поражение, Элла позволила Икзантару сопроводить ее в командную каюту Трауна. За те несколько часов, в течение которых она бродила по кораблю, тот ни разу не выпрыгнул из скорости света. Даже для небольшой коррекции курса. Опять же, на флагмане гранд-адмирала за пультом управления не место неопытным рулевым. Исключен какой-либо кадет, который, красная и заикаясь, лепетал бы извинения и вывел огромный военный корабль из гиперпространства, чтобы исправить малюсенькую ошибку.Нарушение всех имперских протоколов, с горечью подумала она. Конечно, спустя столько лет после гибели Императора стандарты процедур кардинально не изменились. Много чего можно было выбросить на помойку, но не старый добрый и восхитительный имперский устав. Не тогда, когда она тоже нуждалась в нем.Когда дверь отъехала, он ждал ее, сидя в командном кресле, похожем на то, что стояло на мостике, над двойным кольцом мониторов серебрилось множество голограмм. Какое-то искусство неизвестной ей расы. От долгого созерцания извилистых, закрученных линий к горлу подкатывала тошнота. С другой стороны, Трауна, похоже, не смущало расположение и соединение краёв под неестественными для человеческих глаз углами.Его взгляд был сощурен, поразительным образом вглядывался в них, задерживаясь на каждой скульптуре, парящей перед глазами. Он?— настоящий образец контроля, неохотно подумала Элла. Похож на Мару Джейд и на дядю, таких людей она всегда боготворила, хотела быть похожей на них. Если он и ощущал на своих плечах груз ответственности за управление целой Империей, это никак не проявлялось внешне.Возможно, она смогла бы чему-либо научиться у него. Представила, как, обладая бы хотя бы частичкой такого контроля, смогла бы заключать сделки по щелчку пальцев. В буквальном смысле.—?Между нами не произошло ничего такого, что позволило бы вам опереться на дверь и ждать особого приглашения, чтобы войти.Когда Элла поняла, что происходит, щеки покраснели, а затем запылали румянцем. Она смотрела на него, опираясь о дверной косяк и скрестив руки. Нет, ?смотрела??— совсем неподходящее слово. Анализировала, подмечала каждую деталь и изучала, хотя не была полностью в этом уверена. Гордость заставила ее отпрянуть от стены, поднять голову, несмотря на алеющий румянец на щеках. Двигаясь тяжелой поступью, она шагнула вперед, совсем как Мара, когда Тэлон давал ей на исполнение особенно неприятное задание. Она всегда спорила с Тэлоном по поводу каждого задания, хотя бы для того, чтобы увидеть ситуацию под разными углами.Может быть, именно поэтому Элла сейчас и вспомнила о них. Возможно, именно в этом направлении и развиваются ее ?отношения? с чиссом.И, возможно, это была самая плохая, самая опасная идея, которая когда-либо приходила ей в голову.—?Между нами ничего не изменилось,?— сказала она, надеясь, что в голосе звучат жесткие нотки. Знала, что слова, сорвавшиеся с губ,?— чистой воды ложь.Всё изменилось! Ей хотелось кричать на него. Всё! И всё из-за тебя. Ты изменил всё между нами, когда сказал мне правду. Когда ты поцеловал меня. Когда ты нашил эти ситховы цвета на мои рукава. Ты изменил всё между нами еще до моего рождения. День, когда ты пленил мою маму много лет назад…Слова так и не были озвучены, и все же гремели в повисшей между ними тишине. Громче любого крика. Громче боли, пульсировавшей в ее голове. Тогда Траун взглянул на нее, его каменное лицо и напряженный взгляд дали понять, что он все равно их услышал. Слышал, словно она выкрикнула их ему в лицо, и размышлял, как отреагировать на ее выпад.Щеки вспыхнули, на этот раз горячо и зло, с примесью ярости. Но ее губы оставались неподвижны, сдерживая бурю слов.Я ненавижу тебя. Я так сильно ненавижу тебя за то, что ты сделал со всеми нами. С Галактикой и твоим народом, с моей мамой, с моим отцом и со мной!Бровь приподнялась. И надолго повисла тишина.—?Вы действительно верите в собственные слова?Последовала секундная заминка, Элла испугалась, что он действительно прочел ее мысли. А потом она поняла, о чем он спрашивал, ведь последняя тирада была произнесена вслух. Его вопрос подходил под оба сценария и больно кольнул, заново пустив кровь. Раненная его словами, его взглядом и ужасной правдой, она продолжала истекать кровью. Понимала, что рана не переставала кровить еще с прошлой ночи, и была слишком упряма, чтобы признать это.Элла хотела отвести взгляд. Чувствовала, что что-то не так, и закрыла глаза.—?Однажды я просил вас смотреть на меня, когда я разговариваю с вами,?— произнес он настолько командным тоном, в котором сквозило неодобрение, что ее глаза рефлекторно распахнулись. —?Уже лучше. Это последний раз, когда я повторяю приказ. Вы доказали, что достаточно умны, чтобы не нуждаться в напоминаниях. Кроме того, это последний раз, когда я повторяю вопрос. Вы действительно верите в собственные слова?Нерешительность уступила место вернувшейся ярости.—?Я вам не маленький игрушечный солдат…По его приказу дверь позади нее отъехала в сторону.—?Мы закончили.И всё, она свободна? Ее рот открылся. Она выразила несогласие, а он ее выгнал? Как насчет всех тех аргументов, приведенных ранее? А как насчет того, чтобы хлопнуть руками по столу, швырнуть в него этот криффов суп, запачкать его красивый белый китель и размазать по его лицу? После всего, что произошло, так он подвел черту?О, звезды, да он ведь не смотрел больше в ее сторону!—?Нет.Указательный палец лег на подлокотник кресла, нажав одну единственную кнопку. Икзантар вошел в каюту и, почтительно поклонившись своему кровавому криффовому господину, подошел к ней.—?Леди Фераси,?— промурлыкал он,?— пора идти.—?К хатту! —?выпалила она. —?Я остаюсь.—?Если ты не уйдешь добровольно, я применю силу и избавлю моего господина от твоего присутствия.Элла знала, что он выполнит угрозу.—?Зачем вы это делаете? —?закричала она, пытаясь высвободить запястье из стальной хватки ногри. —?Почему вы вызвали меня сюда и обращаетесь со мной так?Траун снова поднял глаза, бросив на нее простой и спокойный взгляд.—?Если вы желаете, чтобы с вами обращались как с пленницей, пожалуйста.—?Вы относитесь ко мне как к подчиненной,?— прорычала она. —?Как к одному из ваших офицеров: принеси, подай, пошла вон.—?Я отношусь к вам так, как вы этого заслуживаете.—?То есть вы признаёте это!Он пожал плечами.—?Вы ставите себя в такое положение, вовсе не я.—?Значит так вы понимаете дружбу?Это возымело эффект, в его холодных бесстрастных глазах появились искорки тепла. Так поразительно, что Икзантар, все еще держа ее за запястье, сделал шаг вперед, встав между ними и перекинув ее руку через свое плечо. Повернулся лицом к своему господину и заслонил Эллу собой, вместо того, чтобы попытаться оттащить. Приготовился принять любое наказание, которое прикажут эти глаза.Приготовился, если потребуется, разделить с ней наказание. Этот поступок привел ее в еще большую ярость, пронзенную предательским лезвием страха и нерешительности. И ее не могло погасить ни одно из произнесенных им слов.—?Нет,?— сказал он, снова нажав кнопку, и голограммы с искусством исчезли. —?Я очень серьезно отношусь к дружбе, Элла Фераси. Поскольку вы, по-видимому, одержимы титулами и званиями, то уместнее будет сказать, что ?друг??— это титул, который я вам присвоил. Титул, который вы, войдя в эту каюту, осквернили грубостью. У меня нет времени ни на грубость, ни на лжецов. Хорошего дня.Она зажмурилась и провела свободной рукой по лицу, демонстрируя непреднамеренный жест разочарования. О, звезды, почему он всегда прав! Почему он не ведет себя как злобный тюремщик, которым он по сути и был, и не позволяет ей быть несчастной маленькой пленницей, пытавшейся оказывать сопротивление? Зачем так усложнять?! И почему она не может ненавидеть его? Почему она не может, как другие, смотреть в эти глаза и видеть чудовище, обозвать его инородцем и любым другим ксенофобским ругательством, которое только пришло бы в голову?Почему он всегда?— ВСЕГДА?— переворачивал всё так, будто это она вела себя неразумно, а он оказывался криффовой жертвой?—?Почему с вами так сложно? – прорычала она, закрыв рот рукой. —?Всегда поединок, не так ли? Поединок, в котором вы постоянно идете ва-банк или которым вы всегда недовольны. Почему вы не можете вести себя проще, например, спросить: ?Эй, Элла, как день прошел??Он поднял обе брови.—?Если бы я начал разговор так, какова была бы ваша реакция?Она почти отвела взгляд, одумалась и снова посмотрела ему в глаза. И вновь почувствовала, как тяжесть поражения легла на ее плечи. Если Траун когда-нибудь решит начать так разговор, она просто закричит и сиганет в ближайший воздушный шлюз, пребывая в полной уверенности, что он тронулся умом. И разве он, как и обещал, вновь не дал ей то, что она хотела? Она пришла в эту каюту, с намерением поругаться. Он позволил ей. О, звезды, он всё сделал. По-своему. Прямо как с ужинами и правдой, которую она искала так долго. Он дал всё это ей, и продолжал давать, и давать, и давать.Он даже дал ей тишину, заполнившую командную комнату. Элла не припоминала, чтобы кто-либо в известной Галактике дал бы ей столько времени, чтобы обдумать ответ.О, звезды, я хочу тебя ненавидеть. Я хочу ненавидеть тебя так сильно, что мне приходиться лгать самой себе, чтобы заставлять ненавидеть тебя. Потому что во мне нет этой ненависти. Но я хочу ненавидеть. И не хочу. Потому что каждый раз, когда ты говоришь со мной, ты будто вскрываешь меня изнутри, заставляешь истекать кровью. Я до сих пор ею истекаю.—?Простите меня,?— еле шевеля губами, прошептала она. Слова, в которых все еще кипели гнев и отчаяние, были едва слышны.Он кивнул, и ей понадобилась минута, чтобы сообразить, что этот жест отнюдь не означал, что извинения приняты. Икзантар отпустил ее запястье, снова поклонился и покинул каюту. Оставил их один на один. Ее… и чисса, который исполосовал ее душу, словно конфетти, методично нашинковав ее по одному маленькому кружочку.—?Ответ?— да, и нет,?— бросила она в тишину. —?Это вы хотели услышать?Его губы дрогнули.—?Да, и нет.Ах, какая прелесть! Другая игра, так что ли? Еще одна война слов?—?Я пыталась сбежать сегодня, вы понимаете это,?— выпалила она, забыв про вежливость. —?И буду пытаться снова, и снова, и снова. Как только корабль выйдет из гиперпространства, я найду способ сбежать.—?Я знаю.Теперь она задрала бровь, хлопнула ладонями по бедрам. —?Знаете? Вы поэтому приказали Икзантару таскаться за мной?Он встал, подошел к ней.—?За вами постоянно наблюдают. Но вы и так знаете об этом.—?Потому что вы не доверяете мне,?— с вызовом выкрикнула она и сделала шаг назад, когда он подошел вплотную.Хатт подери, да он даже темп не замедлил. Когда она отступила еще на шаг, он покрыл и это расстояние. Словесная дуэль переходила в рукопашную?—?Нет, не верно,?— с тем же откровенным вызовом ответил он. —?По крайней мере, я не собираюсь рисковать жизнями людей, находящихся под моим командованием. Пока вы находитесь на этом корабле, вас будут сопровождать. Ровно до тех пор, пока вы не докажете, что эскорт вам не нужен.Она сделала еще шаг назад и выставила перед собой руку.—?Стойте. И что это означает? Что значит, ?пока я на вашем корабле??—?Почему это я должен останавливаться, когда вы отступаете? —?спросил он, приблизившись настолько, что можно было дотронуться. —?Именно то и означает, Элла.—?Стойте,?— зашипела она, удивляясь своему дрожащему голосу и бешено колотящемуся пульсу. —?Остановитесь.—?Нет.И он сделал последний шаг вперед. Ее ладонь уперлась ему в грудь, чуть выше сердца. Жар, который охватил ее, возник отнюдь не от злости или смущения. Ее глаза опустились, и в его словарном запасе не нашлось бы таких слов, которые заставили бы ее снова поднять взгляд. В момент, когда она сама больше всего на свете хотела поднять голову. Испугалась собственных действий, которые могли бы тогда произойти, особенно с таким мужчиной.Тишина, казалось, длившаяся вечность, заполнила командную каюту. Ее ладонь, прижавшаяся к его груди, ритмичное биение его сердца под пальцами, непрерывное и спокойное. Полная противоположность ее бешено бьющемуся сердцу, охваченному жаром, волны которого прошли сквозь нее. Разве не так отец говорил когда-то? Будь осторожна с тем, кого ненавидишь, потому что тот же самый огонь, что вызвал ярость, может так же легко превратиться в нечто иное. Страсть она и есть страсть, несмотря на все попытки подавить ее.—?Всё ясно,?— только и произнёс он, и Элла вздрогнула, услышав нотки неодобрения в его голосе. —?Моя ошибка. Я не должен был позволить случиться событиям, произошедшим минувшим вечером.Она не желала признавать, как обожгли эти слова, задели ее гордость: поцелуй был ?ошибкой?. С мужчиной, которого она так пыталась?— и не могла?— возненавидеть.—?Если это ошибка, отойдите тогда.—?Не я прикоснулся к вам.Она моргнула, осознав, что ее ладонь всё еще прижата к его груди, к его сердцу; кончики пальцев лежали на цветастой ранговой пластине, закрепленной там, как вечное напоминание о данных клятвах и присяге. Нависшей над сердцем, как и полагалось командиру. Взгляд Эллы завис на ранговой пластине, зацепившись за нее, будто она являлась якорем всего ее существования. О, звезды, как он сделал это вновь? Как всего несколькими словами он буквально перевернул ее жизнь вверх тормашками и исказил каждое ее решение?—?Вы мне доверяете,?— сказала она, взглянув на него. —?Вы ведь никому не позволили бы прикоснуться к себе.—?Именно. Однако, я заметил, что с вашей стороны доверия до сих пор нет.—?Нет,?— она с трудом сглотнула, слегка сжав пальцы вокруг ранговой пластины. —?И да. Я доверяю вам, в смысле, когда вы делаете то, что считаете правильным и необходимым?— вашим клятвам и решениям относительно тех, о ком вы заботитесь. Даже если это идет вразрез с моим мировоззрением. Это вы имели в виду, ведь так? ?Пока вы находитесь на этом корабле??— означает, что у вас на меня планы. Вы не отпустите меня, не так ли?Она почувствовала его глубокое дыхание, расширение и сжатие грудной клетки под ладонью. Вибрацию слов, когда он заговорил.—?Да, и нет.Несмотря на то, что остатки сопротивления в ней рушились, на лице появилась ухмылка. Или, возможно, вопреки этому.—?Это тема на сегодня, Траун? Невнятные, но душераздирающие истины?Он снова шагнул вперед, подняв руку, и взял ее за подбородок.—?Однажды вы перестанете разрушать себя изнутри, Элла. Я вам обещаю. До того, поймите, что я не позволю причинить вам вред. Ни себе, ни другим.—?Долг? Он оплачен. Вы дали мне ответы, которые мама хотела бы, чтобы я получила и…Подушечка большого пальца коснулась ее губ, заставив замолчать.—?Ваша мать предпочла бы, чтобы вы не знали всей правды. Она хотела бы, чтобы вы жили в Галактике, в которой можно реализовать потенциал и осуществить мечты, где вы смогли бы найти любимого человека, как она когда-то нашла вашего отца. Где члены семьи не соперничали бы друг с другом за кредиты. То, что вы сейчас чувствуете,?— самое меньшее, что она хотела бы для вас. Разве так выполняют долг?Это немного охладило охвативший ее жар, вызванный его прикосновением.—?Она предпочла бы, чтобы я жила во лжи?—?Разве ваше счастье было ложью? Неужели это так?Перед глазами помимо воли возникли обрывки воспоминаний. Авес пытается научить ее правильно играть в сабакк: сохранять нейтральное выражение лица, а не светиться, как праздничный торт, когда на руку легла хорошая карта. Гент показывает, как взломать любой замок при помощи самых простых инструментов и при этом не оставить следов. Когда она вздрагивает от громкого сигнала тревоги, возвестившего о неудаче, то хохочет, как ненормальная. Или пьет с Торве и смеется над одной из его приукрашенных длинных историй…Да, это и было счастье, по крайней мере для контрабандиста, который все еще находился в игре. Но случались ночи, когда приходилось, не смыкая глаз, лежать в тесной койке во время той или иной миссии; в бездне гиперпространства, и тогда она оставалась наедине с собственными мыслями, мечтая заполучить хоть немного везения своего отца. Хотела стать кем-то большим, нежели простым механиком в организации дяди.Стремилась стать самодостаточной женщиной. Иметь корабль, как у отца. А может быть и мужа или хотя бы молодого человека, который, возможно, смог бы ее понять.Как понял Траун.Должно быть, он сообразил, что происходит, увидел, как изменилась ее поза. Потому что его глаза слегка сощурились, и преимущество, которым он обладал, встав вплотную к ней, рассеялось. Он первым сделал шаг назад, отстранился от руки и лишил ее своего присутствия. Оставив ладонь холодной и пустой.—?Это не то, что вы хотите, Элла. Я не то, что вы хотите.—?Вы не можете этого знать.Он вновь поднял бровь.—?Не вы ли пять минут назад заявляли, что сбежите при любой возможности? Неужели ваше мнение так быстро поменялось, и теперь вы желаете провести остаток своих дней в моей постели?Это был вежливый и быстрый способ вернуть ее обратно в реальность, если так можно было бы описать ощущение, будто ее окунули в чан с ледяной водой.—?Я просто подумала…Когда он вновь подошел к ней, когда его рука поймала ее подбородок, кипящий жар внутри исчез. Вновь сменился холодом истекающей кровью души, истерзанной слишком многими истинами. Странно: нечто, что совсем недавно пылало жаром где-то внутри, теперь кровило холодом.—?Не думайте, что я не способен понять то, что вы чувствуете,?— сказал он. —?Я предупреждал, что правда, которую вы искали, не принесет вам покоя. И как ваш друг, я сделаю всё, что смогу, чтобы вас утешить. Как ваш друг. Ваша мать не обрела бы счастья, став любовницей, спрятавшись на корабле, и я узнал вас достаточно хорошо, чтобы понять, что вы будете страдать еще больше. Дайте себе возможность залечить внутренние раны и позвольте мне позаботиться о вас, пока не придете в себя. Это единственный путь, который приведет вас к тому, чего вы действительно хотите.Элла хотела выпалить, что она не ребенок, что она взрослая женщина, которая может сама о себе позаботиться. И все же он был прав, как всегда. Она вела себя как ребенок, больной ребенок, непослушный, требовательный, выдвигающий условия. Весьма кстати его рука отпустила подбородок, нежно провела по шее и прислонила голову к плечу. Он обнял ее, и тело само прильнуло к нему, наслаждаясь вновь обретенным теплом.—?Я так сильно хочу ненавидеть вас,?— прошептала она в ткань белоснежного кителя.—?Я знаю. И знаю, что об этом мы будем говорить еще не раз.Она подняла взгляд и обняла его, обхватив руками за торс.—?Вы бы сделали это: отнесли меня к себе в кровать, если бы я проявила настойчивость.Вибрация, которую она почувствовала, оказалась легким смешком.—?Что бы вы себе обо мне ни напридумывали, какой бы ярлык чудовища или убийцы ни навесили, я перво-наперво остаюсь мужчиной. Вы очень привлекательны.Она усмехнулась.—?Моя гордость благодарит вас.—?Ваша гордость?— мое самое настоящее беспокойство.Невероятно, но это ее рассмешило.—?В отношении семьи Каррде это, пожалуй, самое точное определение.Он издал смешок, который сложно было интерпретировать, и она закрыла глаза. Его руки чуть сильнее сжали ее в объятьях, скорее демонстрируя власть, нежели принося успокоение. И несмотря на то, что совсем крошечная часть ее души была предательски взволнована этим, в нем она обрела теперь не любовника, не партнера, она обрела… защитника. Покровителя, в чьих руках был сосредоточен целый флот, и кто обладал хаттовой, почти пророческой способность заполучить то, чего хотел.Всегда.Ну… может быть, не всегда. Разве она не была живым доказательством того, что некоторые вещи?— некоторые люди?— навсегда оказывались вне досягаемости даже для величайшего военного гения?—?Траун?—?Да, Элла.—?Если не в уплату долга, тогда почему вы рассказали правду о моем дяде? Вы говорили, что не делитесь информацией просто так.—?Это не совсем верная формулировка, но да, по сути, вы правы.—?Тогда почему вы рассказали?—?И вы поверите, если я скажу прямо сейчас?На этот раз она сильнее сжала объятья, в ответ на это почувствовав щекой вибрацию от еще одного смешка.—?Нет, но сейчас приятно притвориться, будто да.—?Тогда давайте насладимся этим ?сейчас?.—?Это просьба замолчать?Она почувствовала, как его щека прижалась к макушке головы.—?Вам решать, как поступить, а не мне.Ее черед тихо рассмеяться.—?Будем считать, что ответ ?да?.