Страница черной тетради седьмая: Крыша (ответвление от сюжета, в каком-то смысле) (1/1)

Моя муза, будь она неладна, уже Макото к Ниару отправила, только вот каким образом мне придется самой думать — она, лентяйка, даже идейки не подкидывает. т_т--------------------------------------------------------...ветер шелестит в волосах, ударяется по коже, уводя слезы куда-то за шиворот. Дождь бьет в лицо, сливаясь со слезами, темными каплями оставаясь на одежде. Просто момент... может, минута, может час. Но так хочется постоять. Так хочется быть обласканным ветром и дождем, не имея другую ласку.Хочется сброситься с крыши, позволяя ветру обнимать тебя до тех пор, пока ты не встретишь какой бы то ни было частью тела асфальт и, как после автокатка, на нем бы лежали куски мяса в перемешку с кровью и внутренними органами.Но Макото не хотел встречать такой конец один. Избитый и грустный, он просто стоял на краю крыши, иногда шмыгая переломанным носом. Смотреть на парня было не сколько жалко, сколько страшно. Сине-зеленые глаза помутнели, под ними виднелись синяки, как от недосыпа, так и от драк. Правая щека была вся в царапинах, достоянием её был огромный шрам розового цвета — совсем еще свежий. Голова была затянута бинтами, на руках они тоже присутствовали.-Хочу сдохнуть, Рюук, но не могу...Макото закрыл глаза и покачался на краю, будто балуя судьбу и сторонних наблюдателей снизу. Манами все еще была в больнице и её состояние было плачевным. Девушка то и дело приходила в себя, крича что-то, впадая в истерики, и вновь засыпая на несколько дней.Эдого, которого Макото насиловал в сексуальном плане чуть ли не каждую ночь, просто забился в угол с недавно купленным ноутбуком и модемом, смотря какую-то порнуху через сеть, то и дело поглядывая на вечно избитого и сонного Макото. И молчал, скотинушка...-Эх, скотинушка-скотинушка...Шинджи невесело рассмеялся сквозь слезы. Просто истерика. Это была просто истерика, в которую Макото впадал чуть ли не каждый день на протяжении двух недель, когда Манами уложили в больницу. И был он в состоянии сомнамбулы, продумывая в своих мыслях план самоубийства.Была идея записать себя в тетрадь Смерти. Хотел порезать вены. Собирался повеситься. Сейчас это...Причина, по которой Макото еще не свел концы с концами, была не только в сестре, но и чем-то еще. В чем-то, что боялся себе сказать Макото.В том, что ему просто будет не хватать в этом межмирье тела Эдого.То, как парень извивался под Шинджи, то и дело постанывая его имя, то, как из глаз Эдого лились слезы...Его голос...Макото приоткрыл глаза. Этажей сорок, не меньше. Упадет — только органы ходи и собирай, как приплющит.-На счет три...Три...Два...Один...Что-то прижалось к его спине, оттягивая назад. Макото обернулся и увидел Дейзуке, прижавшегося к нему. В глазах парня что-то блестело.-Ну, и куда ты, дурачина? — грустно спросил Эдого, не поднимая взгляда.-Скотинушка... Я по тебе скучал...Макото вырвался из объятий Эдого и, отведя его от края, настойчиво поцеловал, намеренно насилуя рот.