Часть 8. Die Wut und das Licht (Ярость и свет) (1/2)

Это ощущение было где-то за грудной клеткой, там, где обычно бьется сердце. Большая этакая сфера, от которой становилось тепло и тревожно одновременно. Перед глазами была только золотая нить, тонкая, пульсирующая. Вся сущность у нее – свет, такой, как бывает у кромки небес. Сообщение умирающего бойца. Прощание, которое удивительным образом трогало за душу.Ноктис вздрогнул, когда его кто-то тронул за плечо. Видение рассеялось, и перед ним оказался Гладиолус, который уже несколько раз спрашивал принца, что случилось, и нужно ли ехать.

— Нет, — только отмахнулся Селум, пытаясь восстановить контакт с нитью. Сейчас все окружающее его раздражало. Сейчас все вызывало безграничную необъяснимую тревогу.Человеку свойственно бояться: не все постигается разумом, не все ясно для взгляда. Самое страшное для человека – смерть, не только потому, что она безобразна, но и потому, что мало изучена. Мы не знаем, что ожидает нас и наших близких там, в загробном мире. Не знаем, что ожидает наших врагов, грешных или невинных. Так что им тоже не пожелаешь смерти, то есть, неизвестности. В этой стране поклонялись Богине, которая как-то проясняла своим существованием гибели. Душа превращалась в свет, который уходил к первоисточнику, к небесам. Говорили, что там струятся потоки этого света, который дает день и украшает ночь. Этро была частью мировосприятия. Только Ноктис не верил в действительную власть Богини. Она могла быть создателем кристалла, теоретически, могла быть и высшим, и разумным существом, но контролировать жизнь и смерть не подвластно никому. Можно, конечно, перевести живое в состояние мертвого, но это банально убийство, а не контроль.

Все-таки Боги не больше, чем сказки. Не больше, чем винтики одной системы, сами подчиняющиеся движению мировой машины. Только почему, внутри нарастает страх и осознание действительности. Чьей же смерти принц не хочет?

Он не хочет гибели собственного врага, Стеллы Нокс Флерет. Собирается рисковать жизнью преданного друга, чтобы спасти сумасбродную девчонку. Разве после такого, ему дозволено править? Да такого короля следует низложить и обезглавить, оставив спасенную девчонку плакать у ног мертвого безголового глупца.

Кто-нибудь знает выражение ?горький смех?? Это когда горечь сожаления, вины и еще чего-то едкого, издевательски толкаетна безудержный хохот. На сумасшествие и ликование, потому, что выхода нет. Невозможно отступить, поступить иначе. Потому, что это твоя цепь рассуждений, твой путь, судьба, траектория. И если не следовать ей – сломаешься, станешь никем.- За чертой города кое-кто умирает. И мы должны его спасти, — обычным тоном известил товарища Ноктис, бросив быстрый взгляд в сторону мечника и, заметив, как грозно сходятся брови на его переносице, решил проигнорировать реакцию, просто перейти в кабину. Но тот загородил проход и для верности остановил принца, ткнув его в плечо.Гладиолус нахмурился, отчего шрам на мгновение стал подвижным. Мечник дернул корпусом, собираясь атаковать, но удар встретился с блоком принца. Ноктис бросил острый взгляд и сжал крепче кулак товарища. Некоторое время их взгляды метали молнии, причем Гладиолуса не волновало, кто перед ним и какой авторитет у этого человека. Подобное ослепление у него случалось часто.— Ты... Вы забылись, — пояснил Гладиолус, чуть отступая от своего правителя.

Расцепиться пока не получалось.— У нас есть дело, — резко прервал его Селум и выпустил кулак. Ладонь пульсировала от удара, как бы принц не отмахивался от такой мелочи. Все-таки, ему не стоит попадать под руку этого громилы.

— Промпто важнее, — упрямо огрызнулся Гладиолус, но вернулся к носилкам и принялся закреплять ремни.

Принц молча закрыл дверь с таким грохотом, что стало ясно – говорить на эту тему он точно не намерен. Не прошло и нескольких секунд, как заурчал мотор. Машина вздрогнула, напоровшись колесом на что-то, и резко рванула вперед. Гладиолуса отбросило назад, припечатало спиной о металлическую дверь, а потом скинуло на пол. Маслянистая антибактериальная жидкость мгновенно впиталась в его брюки от бедра до щиколотки.Мечник грязно выругался, чего с ним давно уже не бывало.

Ноктис вел аккуратно, без лишнего лихачества, помня о Промпто. Но при этом невероятно быстро, насколько это было возможно, когда разгромы при эвакуации превратили некоторые пути в баррикады.

Одной рукой он нащупал респиратор и надел его, а другой, круто повернул руль на девяносто градусов. Машину чуть не занесло, но резкий поворот удалось избежать. Впереди был мост, заваленный и полуразрушенный. Убедившись, что внутри кузова все герметично, принц опустил стекло и бронированный щит. Горячий воздух тут же ударил в лицо, как будто мягким кулаком.Селум сконцентрировался, представив, как огромная, острая, но прозрачная пластина сбрасывает мусор и целые завалы в воду, покрывая одновременно впадины.Броневик промчался над самой бездной бурлящего потока, черного, как смола или чернила в банке. Принц стиснул зубы, когда их особенно тряхнуло, но тут же послал частицы кристалла вперед, расчищать дорогу.

Нить Ариадны была совсем слабой. Стелла медленно умирала.Последней мыслью девушки в тот вечер было страшное открытие: он не придет. Возможно от этого, а, может, были и другие причины, но кончики пальцев похолодели. Ноги давно были липкими и ледяными, как бывает, когда идешь утром в тумане. Только теперь холоднее – уже почти ничего не чувствуешь. Глаза же, наоборот, воспалились от не пролитых слез. Что-то давило жаркой шапкой, что-то заставляло сомкнуть веки. Бессилие.Ведь он не придет.— Эй! – передатчик зашумел, и принц услышал тираду недовольства Гладиолуса, который для красного словца подкреплял ее меткими фразами.

— Осторожнее! – вот и все ее краткое содержание.