Сессии, зачёты, нервы и Цергибель (1/1)

Мистер Георг очень любит зиму. Завораживающая, восхитительная, холодная?— она очаровывает Георга своей красотой.А ещё он любит зиму, потому что семестр подходит к концу, начинаются сессии. Мистеру Кингу нравится наблюдать за трясущимися руками, испуганными взглядами и дрожащими голосами. Никто не хочет отчисления, все боятся. На преподавателя всё это наводит непонятную удовлетворённость. Должно быть, именно поэтому про него слухи ходят чаще, чем про кого-либо другого в вузе. Да, мистер Георг знает о байках, но не стремится что-то менять. Зачем, если незнание наводит на студентов ещё больший страх?Может, именно из-за страха у преподавателя британского английского очень мало ?незачётов? и проваленных экзаменов.Всего-то надо напугать наивных детей.Мистер Кинг уверенно шёл к университету, не забывая рассматривать небо. Ещё тёмное в восемь утра, ведь это зима. Близилось долгожданное всеми Рождество. А также сессии. Преподаватель устремил пронзительный взгляд своих ярко-голубых глаз на вуз. Здание выглядело довольно мрачно: оранжевый кирпич казался почти чёрным, привычного света в окнах не было и, даже несмотря на свой довольно малый возраст?— всего пять лет?— учебное заведение было похоже на заброшенное. Однако мистера Георга это вдохновляет. Этот день обещает быть потрясающим.***Как и ожидалось, день вышел прекрасным. Скорее всего, мистер Кинг?— единственный человек в мире, который любит сессии. Большинство студентов сдали на ?зачёт?, но мистер Георг не переставал умиляться с этих неловких движений, скрещённых пальцев и опущенных глаз. Да, множество молодых людей и девушек боятся смотреть в глаза преподавателю. А ему же это кажется… милым. ?Дети сейчас пошли такими пугливыми??— думал мужчина после зачётов, собираясь в единственную свободную аудиторию на очередное занятие их оркестра. Обычно они проходят у него дома, но произошёл небольшой конфуз: домработница не успела убраться, как следует, и вдобавок разбила любимую вазу мистера Георга. В тот же день она уволилась.Преподаватель английского неспеша шагал к своей цели. На душе у него было легко и радостно, в голове?— план занятия. Нежданно-негаданно его толкнул какой-то парень, который со всех ног мчался к аудитории. Его нагоняли, как видимо, товарищи?— они громко топали и хохотали. Вскоре около семьдесят шестой аудитории образовалась кучка людей из восьми. Мистер Георг и не собирался злиться на этих детей. Он просто подошёл к ним и поздоровался.—?Добрый день. —?произнёс мужчина, шагнув навстречу тому самому парню, толкнувшему его. Преподаватель запомнил, как он выглядит: неряшливый хвостик, самое обычное телосложение, невысокий рост, довольно поношенная одежда. Этот юноша слегка растерянно кивнул, пытаясь расправиться со связкой ключей и вставить нужный.—?А… ага. Здрасте.—?Что вы здесь делаете? Неужели у вас всех уже закончились пары? —?продолжил мистер Кинг, обведя взглядом всех. Он видел их впервые… А может быть и нет. Внимание британца привлек вышеупомянутый молодой человек. Вся его внешность была похожа на ту, какую ему описывал Сэмюэль: горбатый нос, пара ворсинок на подбородке, тёмные глаза и мешки под теми же глазами. Перед ним стоял никто иной, как наглец Гамильтон, оскорбивший их оркестр и ударивший одного из его учеников! Получается, что весь этот сброд?— та самая ?группа?, о которой ему рассказывали его подопечные (сам преподаватель не ходит на подобные выступления). Дружелюбие мистера Георга пропало, осталась лишь натянутая улыбка. Он прослушал, что ему ответили на первый вопрос, и кратко спросил:?— Ты?— Гамильтон, так ведь?—?Да. Меня зовут Александр Гамильтон. —?ответил юноша, наконец вставив нужный ключ. —?А Вам что-то нужно? У нас тут сейчас собрание клуба будет.Прежде чем мистер Кинг ответил, за него это сделал подоспевший Сибери, который крикнул что-то вроде:—?М-мистер Георг? Что здесь делают-т они?Воцарилась тишина (лишь одна из девушек продолжала смеяться, пока не поняла, что все молчат). Был даже слышен шум из аудиторий, где пары ещё не закончились. Напряжённость повысил стук невысоких каблуков?— пришёл мистер Вашингтон. Он повернул за поворот и увидел всех своих ?воспитанников? (кроме Джефферсона и Мэдисона?— они опять куда-то пропали) и мистера Георга, с которым в последний раз виделся… э, первого сентября? А, ещё там стоял какой-то щуплый рыжий парнишка.—?Здравствуйте, мистер Кинг! —?поздоровался мистер Джордж и подбежал к кучке студентов. —?Здравствуйте, ребята! А можно спро-—?Мистер Вашингтон, можно у Вас спросить?— какого чёрта происходит, и почему этот Георг, который оскорблял наше творчество, стоит здесь? —?возмущённо перебил преподавателя Гамильтон.—?Оскорблял наше творчество? —?переспросил мужчина, приподняв бровь.—?Александр, может-—?Бёрр, помолчи! —?воскликнул в сердцах Александр. Аарон закатил глаза и приложил руку ко лбу. Начинается. —?Да, он даже отправлял вот этого хлюпика в местный клуб, чтобы он публично нас позорил!Возможно, всех их ждала бы горячая дискуссия Гамильтона и мистера Кинга, который уже собирался что-то высказать, но мистер Вашингтон остановил её до того, как она началась. Он просто повернул ключ в замке, который никак не собирался повернуть тот, кому эти ключи доверили, запустил своих подопечных и прикрыл дверь для того, чтобы поговорить с коллегой.—?Мистер Кинг, прошу Вас, извините Гамильтона,?— произнёс мистер Джордж, устало кивнув. —?Он?— хороший парень, просто темперамент такой. Скажите, а Вам здесь что-то нужно?—?Вообще, мы должны были здесь собраться. —?ответил преподаватель британского, натянуто улыбнувшись. Он всегда так делает, если хочет подчеркнуть достаточно неприятный момент. Мистер Кинг слегка мотнул головой, когда преподаватель истории приглашающим жестом приоткрыл дверь. —?Нет, спасибо. Мы должны сконцентрироваться на музыке, если хотим играть лучше всех. Я соберу моих подопечных в другой день. Сэмюэль, пиши всем, что занятия не будет.—?Ох, ладно… До свидания! —?пробормотал мистер Вашингтон. Он взглянул вслед высокой, прямой, как палочка, и тонкой фигуре британца и поспевающей за ней хлипкой фигурой, как видимо, Сэмюэля. ?Какой-то он высокомерный??— подумал мужчина, пожав плечами. Неужели мистер Кинг брезгует находиться в одном помещении с американцами? Да, в общем-то, это его дело. А дело мистера Джорджа сейчас?— провести собрание и распустить детей. В дни сессий и экзаменов их встречи становятся реже, ведь студентам и Пегги надо готовиться, и преподаватель это понимает. О, а вот и Мэдисон с Джефферсоном подходят. Эта парочка нередко опаздывает на собрания. Но лучше бы они вообще не приходили, честное слово. С тех пор, как Томас вернулся из Франции, их встречи стали больше походить на какие-то потасовки?— Джефферсон и Гамильтон постоянно хотят зацепить друг друга, поддеть или поспорить. Первую неделю декабря Александр ходил очень подавленным, а при упоминании Мэдисона в его глазах то и дело мелькали вспышки непонятного гнева. Это напрягало мистера Вашингтона. Он не хотел, чтобы в их коллективе появлялись плохие отношения, в коллективе же все должны быть дружными! Как-нибудь на досуге он разберётся с тем, что произошло.Досуг пришёл раньше, чем ожидалось. После часа не такой уж и плохой репетиции, он поймал Жильбера, когда все уже потихоньку расходились. Он коснулся его плеча и попросил чуть-чуть подождать. Лафайет кивнул, сказав друзьям, чтобы они шли в общежитие без него, что у мистера Вашингтона есть пара вопросов. Когда шумная компания оказалась на улице (что было видно через окно), преподаватель истории закрыл дверь аудитории, накинул пальто и потихоньку зашагал по коридору. Жильбер тоже взял свои вещи и начал шагать рядом с мужчиной. Тот положил руку на плечо парню и поинтересовался:—?Жильбер, ты знаешь, что произошло между Гамильтоном и Мэдисоном?Жильбер замялся, почесав затылок. Прочитав всё по светло-карим глазам, мистер Джордж рассмеялся.—?Я никому не расскажу, даже миссис Марте! Честно-честно!Студент хихикнул, заложив руки за спину. Было видно, что ему неловко выдавать то, что, скорее всего, ему доверил сам Александр.—?Видите ли, мистер Джордж, дело в том, что Александр не хочет делиться этим с нами, хотя мы сами уже догадались, что что-то не так. Он отмалчивается, а на мои упоминания Томаса и Джеймса очень странно злится. Так что я спросил у Томаса. Он сказал, что Джеймс и Александр раньше были друзьями, но потом они поругались. Из-за чего, мне Томас пока что так и не рассказал. Но я думаю, что эта ссора как раз из-за него.Преподаватель кивнул, потрепал студента по голове и улыбнулся.—?Спасибо, что рассказал, Жильбер. Давай, иди готовиться к зачётам. Увидимся завтра!Лафайет тоже улыбнулся, помахал рукой и убежал. Как ребёнок, честное слово! Но эта наивность и ребячество как-то даже… украшают его? И делают более милым. Жильбер напоминает, нет, кажется мистеру Джорджу своим сыном.Когда студент скрылся за поворотом, мистер Вашингтон вздохнул. И это он ещё считал свою жизнь насыщенной событиями, когда его подопечные переживают драмы каждый день! Мужчина потихоньку спустился по лестнице, вышел из вуза и сел в машину, не переставая думать о студентах.Завтра у них ещё зачёты, потом пойдут экзамены… А ещё у Джона и Фанни контрольные. Надо их подготовить! Им же тоже нужны каникулы.И эти проблемы с оркестрами… Мистер Джордж усмехнулся.Да здравствует нервный месяц.***—?Сессии приходят, сессии приходят! —?напевал Лоуренс себе под нос, агрессивно читая конспекты по полиграфии, по которой у него сегодня зачёт. Джон никогда не теряет частички весёлости, даже если всё не так уж и радужно.—?Бессонные ночи, вкус кофе бодрящий, страх отчисления всегда настоящий! —?подпел Маллиган, запихивая в рот вчерашний бутерброд и пробегаясь глазами по строчкам всех конспектов. Он не так уж и сильно переживал насчёт зачётов?— ну не сдаст и не сдаст, ей Богу. Кто говорит, что нельзя пойти на пересдачу?—?Не могли бы вы заткнуться на мгновение? —?крикнул Гамильтон, который усердно зубрил право. Он обхватил руками голову и пытался сосредоточиться, и, вроде как, получалось.—?Mes amis, расслабьтесь, а то если нервничать, то ничего и не запомнится. —?сказал Лафайет, который тоже учил, но не пытался запихнуть всё в голову сразу, а учил по отрывку. Это запомнит, то начнёт учить. Должно быть, это и есть самый правильный подход.Всё утро их общага была встревожена, повсюду валялись конспекты и чашки, грязные чашки повсюду. Ещё бы?— завтра уже экзамены, а, увы, никому не хотелось отрабатывать ?хвосты? все каникулы. Самым спокойным оставался Бёрр?— он легко и просто получил всё ?автоматом? и спокойненько себе лежал, читал и попивал чай. И это всё, когда вокруг него творился неописуемый хаос.Бёрр, конечно же, гордился своим положением. Он неторопливо прохаживался по общаге, стоял с кружкой у окна, о чём-то размышлял (или делал вид). Спокойствие, в кои-то веки он чувствовал спокойствие. Несмотря на то, что за его спиной сожители просто взрываются в попытках что-то заучить. И всё общежитие вообще ходуном ходило из-за волнения.***В общаге этажом ниже спокойствия тоже не наблюдалось, хотя обычно её жители довольно мирно проводят время.Томас всегда старается держать лицо. Неважно, где он?— надо улыбаться и сохранять внешнее умиротворение, даже если внутри творится буря. Однако перед экзаменом Джефферсон об этом забывает. Его трясёт, как непонятно кого. По нему и не скажешь, что это он?— дерзкий и уверенный в себе. Может быть, он и не является таковым?По крайней мере, точно не на экзаменах.Томас судорожно вчитывался в записи. Он же всё знает, так зачем волнуется?—?Томас, ты читаешь эту страницу уже пятый раз подряд. —?Джеймс мягко положил руки на плечи друга. —?Ты же знаешь, что всё знаешь. Это просто зачёт.Томас вздрогнул при этом слове из пяти букв.—?Ты ж-же знаешь, что я ненавижу з-зач-чёты? Особ-бенно устные?Да, Томас Джефферсон, смелый и уверенный в себе юноша, до трясучки боится зачётов или выступлений перед кем-либо, кого он не считает другом или хотя бы товарищем.И Джеймс знает это. Он даже до сих пор помнит, как дрожал голос Томаса на выступлении в средней школе, в каком паническом страхе бегали его глаза во время речи на выпускном. Конечно, сейчас Томас научился контролировать себя, но иногда в его взгляде проскальзывает предательская паника.Мэдисон вздохнул и чуть-чуть размял Джефферсона, поводил большими пальцами по шее и надавил ладонями, опуская напряжённые плечи друга. Такое происходило не в первый раз, и Джеймс успел понять, что слова тут бесполезны.Спустя около трёх минут массажа, Томас поднялся с дивана и тронул руку Джеймса.—?Спасибо, дружище. Мне уже лучше.—?Обращайся. —?Мэдисон просто пожал плечами. Слегка улыбнувшись, он добавил:?— Массажист Джеймс Мэдисон к Вашим услугам.—?Да-да, благодарю Вас, мистер,?— ответил Джефферсон наигранно-напыщенным голосом, кивнув головой. —?С меня полагается плата?—?На первый раз бесплатно.Парни рассмеялись. Напряжение немного спало.***Конечно же, вся общага ходила ходуном. Но никто не говорил, что за её пределами неспокойно.У сестёр Скайлер вот всё вообще прекрасно. И Анжелика, и Элайза никогда не пропускают занятия, всё записывают и прилежно учатся. Именно поэтому им обеим поставили ?автоматом?, и счастливые девушки делают, что их душе угодно. А вот Пегги повезло не так сильно?— как не крути, она ещё в школе, а значит?— должна писать контрольные. Маргарита недовольно повела носом в сторону старших сестёр, расслабляющихся дома. Почему она не родилась раньше? Так же лежала бы, и не пришлось бы писать контрольную по ненавистной ей биологии (учительница просто Цербер какой-то! Да и фамилия подходящая, говорящая?— Цергибель). Пеггс вздохнула. Так как папа забрал их машину в ремонт, ей придётся идти до автобусной остановки, а так неохота! Но делать нечего.—?Удачи, Марго! —?услышала Пегги от Элайзы перед тем, как закрыть дверь. Что же, да начнётся очень сложный день.Да начнётся сумасшедший месяц.