Невозможность 2. (1/1)

Очередное моё возвращение в жестокую реальность было отнюдь не добрым, ибо невыносимо болели почти все мышцы. Я долго пыталась вспомнить произошедшие прошлой ночью вещи, вперившись взглядом в стену, и когда до моего несчастного мозга наконец-то дошла вся серьёзность ситуации, начала дёргаться и паниковать. Все телодвижения на пользу не пошли – руки и ноги были крепко связаны. Как же замечательно.Немного успокоившись, я повернулась на другой бок и увидела в противоположном углу комнаты сильно потрёпанного Вадима. Он до сих пор не пришёл в себя.Конечно же, я, стараясь не обращать внимания на боль, попыталась к нему подползти, но вышло, мягко говоря, не очень. Попутно я стала тихо умолять:— Вадим... пожалуйста, очнись, — но, естественно, он не слышал и продолжал лежать, не подавая признаков жизни.Находясь уже в метре от друга, я почувствовала сильную хватку на плече и вскрикнула. После меня с необоснованной яростью швырнули прочь. Незнакомец укоризненно посмотрел в мою сторону, затем что-то пробормотал и, поправив шёлковую накидку на плечах, повернулся всем корпусом к Вадиму, присел на корточки и со всей мощи влепил ему пощёчину так, что парень отлетел и, ударившись о стену, сполз вниз. — Ты что себе позволяешь, сволочь?! — сама не осознавая своих действий, завопила я. Мужчина резко развернулся и точно так же оказался рядом со мной. Уже держа меня за грудки, он гневно говорил какие-то слова, но я ровно ничего не разобрала, ибо в ушах в это время от пришедшегося в лицо удара кулаком стоял гул, да и мои знания японского практически сводятся к нулю. Возможно, он продолжил бы меня избивать, если бы в комнату не вбежал какой-то парень и не начал орать. Подумав, мужчина небрежно кинул мою тушку на пол, медленно поднялся и удалился, что-то сказав напоследок товарищу, а тот без замедления кинулся ко мне и с растерянным видом начал что-то говорить и ослаблять узлы на верёвках. Знаю, сейчас не до восхищения чужой внешностью, но у этого человека были весьма необычные длинные волосы синеватого цвета и уж очень не характерные для японца янтарные глаза. Наверное, он заметил мой ошалевший взгляд и, смутившись, поспешил пойти помогать Вадиму. Тот, к счастью, пришёл в сознание и, приникнув к стене, мёртво смотрел в мою сторону.— Вадим! — я кинулась к другу. — Ты как?! Он еле заметно кивнул и перевёл уставший и серьёзный взгляд на японца – яркие янтарные глаза парня расширились до невозможности. Тот, видимо, совсем не ожидал услышать иностранный язык, что, вообще-то, странно. Тогда Вадим кашлянул и слабым голосом сказал парню что-то вроде ?мы не говорим по-японски?.— Рюноске, ты что там так долго копаешься? — послышался чей-то голос снаружи. — Сейчас! — ответил парень и поднял нас с Вадимом. — Идём.Ноги переставляли мы с трудом; Вадим вообще пару раз норовил потерять сознание вновь, но наш новый знакомый вовремя успевал его ловить. Следующим испытанием был ослепительный солнечный свет, из-за которого не видно было абсолютно ничего порядком с полуминуту. Благо, и идти пришлось не долго – мы почти сразу оказались в ещё одной, ничем не отличавшейся от прошлой, комнате.И тут же на нас троих уставилось около десяти человек. По правде говоря, у меня мгновенно сложилось впечатление, что почти все они сидели в линзах и в париках – уж очень неестественной внешностью обладал каждый из присутствующих. Лица они состроили грозные, поэтому ничего хорошего ожидать, видимо, не стоило.— Опусти их, — приказал нашему сопроводителю сидевший во главе всей когорты мужчина. Конечно же, я ничего не поняла, пока не оказалась на полу. Посмотрев на Вадима, я могла сделать только один вывод – ему стало ещё хуже. — Начнём, — прервал тишину черноволосый парень. — Кто вы такие и откуда? Я не знала, что делать. Из нас двоих японский более или менее знал Вадим, но сейчас ему было так плохо, что он с трудом дышал. Что сказал этот японец? — Наши имена Вадим и Лора, и мы обычные выходцы из... Российской империи, как бы то странно ни звучало, — вдруг сказал парень. Мне оставалось лишь слушать их переговоры, надеяться, что Вадим объяснит им всё как можно правдоподобнее и что нас не зарежут прямо здесь. В вероятности последнего можно было не сомневаться – рядом со мной сидел хитро улыбающийся русоволосый парень, державший руку на катане с самого начала ?заседания?. — Говори-ка ты правду, парень, если жизнь дорога, — сказал кто-то, сидевший в углу комнаты. — Не перебивай его, Такеда-кун, — обратился к тому человек, сидевший по правую руку от, предположительно, командира – мужчина в круглых очках и с мягкой полуулыбкой. Он перевёл взгляд на Вадима. — Продолжай. — Что мне нужно сказать? — Это ты уже сам решай, — недружелюбно отозвался ещё кто-то. Я посмотрела в ту сторону, откуда послышался голос: это сказал рыжеволосый парень. Он сидел, скрестив руки на груди и, в свою очередь, прищурив синие глаза, смотрел на меня. Тут же он фыркнул и отвернул голову. — Ты же понимаешь, что мы не шутим. Если нам покажется, что ты несёшь полную чушь, мы вас быстро ликвидируем. — Почему, кстати, говорит только он? — спросил паренёк с копной русых волос, собранных в конский хвост. — Его товарищ язык проглотил? — Она не говорит по-японски, — ответил Вадим, и выражение лиц самураев резко изменилось. Я еле заметно пожала плечами, когда все присутствующие стали переглядываться. Видимо, Вадим сказал что-то такое, что заставило их смутиться. — Да и я не особо силён в данном языке. Вообще, раз вы говорите, что если мой рассказ покажется вам бредовым – вы нас убьёте, то есть ли смысл говорить дальше? Наша история до невозможности странная. — Что? — Вадим, — не выдержала я. Он хмуро взглянул на меня. — Переведи, пожалуйста. Он что-то сказал самураям, и те кивнули. Только тогда он стал рассказывать, что дела наши плохи. Я внимательно выслушала весь перевод разговора и задумалась – так и так, мы покойники. — Скажи им, как есть – у нас всё равно нет времени выдумывать что-то. Даже если и скажем, что мы отсюда, то когда-нибудь попадёмся на лжи. — Ты спятила? Они нас убьют! — неожиданно заорал Вадим, и самураи насторожились.— У тебя есть какие-то предложения? Тогда валяй, — негромко, но серьёзно проговорила я, и парень обречённо вздохнул. — Хорошо, я скажу им. Прощай.Он рассказывал долго, с трудом, постоянно запинаясь, так как его состояние со временем становилось только хуже, а свора мужиков слушала, кивала, переглядывалась, кто-то то ли злобно, то ли грустно улыбался. Русоволосый постукивал пальцами по рукояти меча и порой вскидывал от удивления брови, что меня, конечно же, невероятно напрягало.Вадим закончил повествование, и нависла тишина. Она длилась долго, так долго, что я чуть не сошла с ума.На удивление для всех мой друг внезапно побелел, тяжело выдохнул и упал на пол без сознания. — Эй, парень! — к нему сейчас же подскочил мужчина в белом платке и перевернул на спину. Что-то пролепетав своим корешам, он подхватил Вадима и исчез за сёдзи, а за ним вышел человек в очках. — Что... в чём дело?! Куда вы его понесли?! — я опять не понимала, что делаю. Я просто орала на своём родном языке, не зная, что происходит и что может произойти; меня пугала мысль о том, что я его больше не увижу. Сзади кто-то подошёл, и у меня перехватило дыхание – снова этот мужик, который чуть нас не убил ещё до допроса. Он схватил меня за руки, поднял и уже куда-то собрался, как его окликнули: — Микисабуро-сан, оставьте её тут. Мы ещё хотим кое-что проверить. Дальше я просто рухнула на пол и недоумевающе посмотрела на черноволосого. Что такое? Почему?— Хиджиката-кун, что ты...— Вы сами понимаете, что это шпионы. Сейчас они прикидываются дурачками, а потом что-нибудь учудят. И вообще, скажите: вы что, поверили в эти выдумки сумасшедшего? — Хиджиката-сан, я понимаю ваши опасения, но если бы она понимала японский, то не строила бы такое лицо, — сказал очередной самурай. Боже, я уже так не могу, их слишком много, и каждый что-то говорит, а я даже интонацию определить не в силах. — А что касается истории, так это и вправду ерунда какая-то...— Нам придётся ещё раз их допросить? — поинтересовался русоволосый у командира. — Есть ли в этом толк? Не легче ли поступить с ними так же, как и с остальными гайдзинами?— Кондо-сан, Окита-сан прав, — мужчина махнул рукой и ответил:— Соджи, не легче, — командир посмотрел мне в глаза, да так, что по моей спине пробежали мурашки. — По-моему, они сами не понимают, что произошло. — Почему вы защищаете их? — Вспомни, как говорил этот... Вадим. Он сам не верил в свои слова.— Так это понятно – сфантазировать такое! — Не в том дело. С чего бы он тогда стал орать на девушку, когда та ему что-то сказала? — Ну, это несложно: она предложила ему сказать правду, а он вспылил, так как знает, чем это могло кончиться, и потому притворился ненормальным.— Микисабуро-кун, вспомните слова Тани-куна. Он предупредил их о том, что мы убьём их, если только нам покажется их история враньём. — Кондо-сан, — в разговор вступил до этого молчавший парень в чёрном кимоно с белоснежным шарфом, небрежно повязанном на шее. — Не нужно решать дела, полагаясь на эмоции – править в рассуждениях должна лишь одна логика. Эти люди вполне могут оказаться хорошими ?актёрами?. Однако, раз вы сомневаетесь в том, что их нужно немедленно уничтожить, могу предложить ещё раз вызвать на допрос того парня, как только ему станет несколько лучше. Посмотрим, как он расскажет свою сказку в следующий раз, там и решим. Убить никогда не будет поздно, а вот вернуть к жизни уже будет проблематично.— Хаджиме-кун, ты уже и сам растрогался, — ухмыльнулся русоволосый, потом, подумав, сказал: — Что ж, я поддержу. Кондо-сан, вы как?— Так и сделаем. Ибуки-кун, уведи девушку. ***В расстроенных чувствах я лежала в комнате и смотрела в потолок. В глазах плыло после трёхчасового плача, голова жутко болела. Что эти люди решили с нами сделать? Где Вадим, всё ли с ним нормально? Мысли одна за другой возникали и заставляли ужасаться. Я приподнялась на локтях – спасибо хоть на том, что развязали, – и посмотрела в сторону сёдзи – там слышались какие-то шорохи и, вроде как, шаги. Они становились всё громче и отчётливее, и тут я услышала шёпот. — Рюноске, будь добр ещё посидеть тут немного. Соджи сказал, что пока не может тебя сменить – его вызвали к Хиджикате-сану. — Хорошо, — пробурчал парень и сел обратно. Судя по всему, того похлопали по плечу и поспешили уйти. — Экая важность! И почему я обязан тратить время на эту...Голос затих, но спустя пару минут снаружи снова что-то приключилось. Кто-то пришёл проведать парня, что ли, посмеялся. — Можно войти? — голос новопришедшего стал громче – наверное, он обратился ещё к кому-то... — Ах, да, ты же не понимаешь. Сёдзи отодвинулись в сторону, и в комнате оказался один из самураев, красноволосый и такой огромный, что аж не по себе стало. Я прижалась к стене и дико смотрела на растерявшегося японца. — Лора, всё нормально, — зазвучал знакомый низкий голос. Из-за спины самурая вышел Вадим. — Я сейчас всё тебе объясню.Не помню, как это всё произошло, но я резко оказалась перед другом и заключила того в такие крепкие объятия, что, похоже, ему снова стало плохо, но он не особо подал виду. — Лора...— Как же я рада, что ты в порядке! — своим восклицанием я даже сначала напугала стоявших позади японцев. Красноволосый впоследствии многозначительно улыбнулся и ушёл, а тот, что до этого сидел на энгаве, смутился и закрыл сёдзи. — Значит, так, — начал после паузы парень. — Сначала отпусти, потом скажу важную вещь, — я отошла в сторону и посмотрела на друга. Тот направил взгляд зелёных глаз куда-то в стену, вздохнул, и сказал: — Нас не убьют. Пока что. Они ещё раз меня допросили и сделали вид, что поверили на слово. На сей момент мы будем располагаться в этой комнате, через некоторое время нас ещё раз допросят и определят нашу дальнейшую судьбу. А сейчас им немного не до нас.Он присел и задумался. На улице иногда ёрзал Рюноске и шелестели листья молодой сакуры от лёгких дуновений ветра. Вадим пробежался глазами по пустой тёмной комнате и проговорил: — Полагаю, ты даже не представляешь, кто все эти люди. — Верно думаешь.— Выходит, стоит тебе и это доложить, хотя подобная информация никоим образом тебе не поможет. Начну издалека: тебе хоть мало-мальски известна история Японии? — Возможно, смотря какого века, — я недоверчиво посмотрела на друга. — Мы в девятнадцатом, — он не стал дожидаться ответа и продолжил: — И мы в штабе военно-полицейского отряда Синсенгуми, но не в обычном, а в анимешном, и это чревато очень большими проблемами...