Душ (1/1)

?Я ведь не убиваем?,?— в последнее время он говорил это слишком часто.Когда перебегал дорогу на последних секундах мигающих зелёных человечках, когда мыл голову под холодной водой, потому что ему пять минут, а ждать пока она нагреется в бойлере долго, когда ел простоявший всю ночь без холодильника суп, лишь предварительно его немного прокипятив и говоря, что какой-то он всё равно кисловатый. Когда брал опасные задания и не заботился о том, чтобы послать напарнику короткое смс.?Я жив?,?— кажется, так легко написать, лишь пару раз клацнув по экрану. Нет. Заместо этого, перед самым уходом: ?не парься. Я ведь не убиваем?.?Не париться? порой было сложно, а иногда и вовсе опасно. Просто сидеть и ждать, когда он, изрядно потрёпанный, вернётся домой, откроет холодильник и первым делом начнёт хлестать ледяной сок. Ничего не поясняя, не объясняя, уйдёт в комнату за чистой одеждой, а потом скроется за дверью ванной. Хиджиката никогда не видел, что делалось с его телом после таких вот заданий. До сегодняшнего дня.—?Заходи.Небольшая душевая, вымощенная белым кафелем рабочего общежития, встречала их весёлым подмигиванием лампочки, которые вот-вот погаснут. Они должны успеть.—?Просто отдай мне мыло с полотенцем,?— он вновь пытается стоять на своём.Нет. Не сейчас. Когда Хиджиката лично нашёл его в полубессознательном состояние, совершенно нагим в чужой постели. Было темно, но связанные за спиной руки усмотреть вполне реально, как и исполосаные ступни. Светить фонариком, досконально изучать худое, во многих местах усеянное кровоподтёками и синяками тело было как-то не досуг.—?Заходи. Я должен знать насколько плачевно твоё состояние.—?Как будто в первый раз,?— Сакамото фыркает и проходит вперёд. На нём?— лёгкая, найденная на дальней полке в шкафу юката. Чисто чтобы прикрыть тело. В прошлом здорово после источников было надеть такую, сейчас же?— обязательная домашняя одежда, которая так неохотно налазила на мокрое тело.Щелчок замка. Хиджиката входит следом и вешает полотенце на крючок, мыльные принадлежности ставит на небольшую полочку. Бросает нетерпеливый взгляд на парня, мол не занимай моё и своё время.Тот только фыркает, пыльная ткань нехотя сползает с тощих плеч.Хиджиката никогда не понимал, как можно есть за троих и всё равно оставаться таким.—?Вставай.Пальцы касаются слегка грязного смесителя. Поржавевший душ нехотя начинает истощать из себя тёплую воду. Тошизо жалеет, что они не дома.—?Горячая.Сакамото стоит под нетвёрдой струёй, слабо вздрагивая от падающих на тело капель. Поводит плечами. Ему совершенно не нравится чувствовать на себе этот пристальный, внимательный и совсем немного обеспокоенный взгляд.?Бывало и хуже?,?— всегда отшучивался и отталкивал чужую руку, когда тот к нему прикасался и одним взглядом спрашивал: это ещё что?Сейчас так уйти не получалось, хотя бы из-за боли в пораненных ступнях. Сколько ему стоило сил, чтобы пройти из комнаты до сюда и не кривиться? Одному Богу известно.Сакамото вздрагивает, чувствуя как плеча касается мягкая мочалка. Это почти приятно, если бы только Тоши не надавливал, стараясь оттереть грязь. Или он имеет ввиду другую, более мерзкую, как чужие прикосновения и поцелуи?—?Я… тебе говорил не брать это задание?Он проводит мочалкой вдоль лопаток, взгляд цепляется за красную полосу на шее. Душили? Возможно. От них можно было чего угодно ожидать.—?Оно стоит больших баллов. А я идеально по физическим данным подходил. —?Он не пытается оправдаться, просто говорит, а затем тянет руку к смесителю. Горячие капли уже начинают доставлять боль. Особенно покрытой мелкими царапинами груди. Это было… неприятно.—?Ты мог погибнуть.—?Живой.—?Что они делали?Мочалка проходится по бокам, спине, цепляясь за длинные кровавые полосы. Били. Лазиной. Тонкой, гнучкой. Самое простое, способное вытрясти весь дух. Хиджиката даже не злился на тех подонков. Только на Сакамото, который по привычке ходил один, ему оставляя лишь заполнять документы. Хиджиката не был особо против, до тех пор пока этому придурку не открылись задания повышенной сложности. И на них он продолжал… ходить один.—?Тебе перечислить всё? С подробностями? —?Сакамото усмехается в своей обычной манере, поворачивает голову и нахально смотрит на замкома. В прошлом замкома.—?То, что тебя отходили розгами и ремнём я прекрасно вижу и без этого.Мочалка доходит до ягодиц и Рёма не может не морщится. Больно. Этот гад видит, что на них нет крови, а потому специально трёт. Лишь синяки, но сидеть с ними он не сможет долго.—?Ммм,?— он делает вид, что задумался, а на самом деле старается придумать, еак придать голосу как можно более беззаботный тон. Воспоминания о прошедшей ночи были всё ещё слишком свежи.—?Связали, начала, чтоб не рыпался. Немного с воском играли, но, не увидев особой реакции, быстро остыли к этому. Кстати, это даже приятно. Воск горячий, так кап-кап…Его внутри всего передёргивает. Он непроизвольно поднимает взгляд на душ, ожидая, как с него вновь упадут на тело горячие капли. По телу бегут неприятные мурашки.—?Этот след на шее… Душили?—?Немного. Я дольше откашливался, а они лишь смеялись. Они не убили бы меня в самом начале.Сакамото непроизвольно напрягается, чувствуя, как мочалка проходит по низу ягодиц и почти касается промежности. Почти. Это главное. В последний момент Хиджиката её убирает и тянется к смесителю, говоря короткое: отойди.Под горячими струями он вновь её мочит и хорошо намыливает. Сакамото понимает?— теперь придётся стоять к нему лицом, а попытка прикрыться будет воспринята как нечто странное. Особенно в этой ситуации. После того, что было.—?Ещё что-то? Откуда все эти порезы?Живот и грудь, немного шею он моет размашистыми движениями, верно считая, что тому прикосновения к ним уже не больно. Почти. Сакамото даже не морщится.—?Им понравилось, как я смотрю на остриё ножа и вздрагиваю, когда он холодный прикасается к телу. Понравилось наблюдать за бегущими вниз красными каплями.Дальше на очереди?— руки. Не в синяках, ни в мелких ранах, а просто в грубых следах от верёвки. Да. Хиджиката лично её развязывал. Красная. Толстая. Такую раньше использовали в Корее. Ещё одна зацепка о происхождении этих подонков.—?Тебя насиловали? —?Хиджиката спрашивает это прямо. Он вновь просит Сакамото немного отойти и включает воду. На этот раз откладывает мочалку и намыливает собственные руки. Сакамото шумно сглатывает.—?Я могу сказать, немного? —?он усмехается и нехотя подходит ближе. Он чувствует, как чужие мыльные пальцы касаются промежности, но молчит.Действия Хиджикаты осторожные и мягкие, и это было бы приятно, если бы не прошлая ночь. Дальше только ощущения: скользко, щиплюще, странно и стыдно. Рёма чувствует, как чужой палец проникает внутрь, и полузадушено всхлипывает. Ему больно и неприятно, хотя в другой ситуации было бы иначе.—?Убери,?— он чувствует, как дрожит собственный голос.—?Крови нет,?— тихо заключает Хиджиката, наконец внемля его просьбе. Это несомненно радует, возможно, они были хоть немного с ним мягки и не стали действовать на сухую.—?Щиплет.Мыло, попавшее внутрь, ощущается тоже неприятно, но особого вреда не несёт.—?Потерпишь.Дальше прикосновения к мошонке и члену не вызывают никаких эмоций. Просто ежедневная процедура мыть и лишь неосторожное касание к крайней плоти заставляет вздрогнуть.—?После ты не будешь меня мучить? Дашь нормальную одежду?Он стоит под горячими струями, зажмурив глаза, и просто ждёт, инстинктивно слегка поворачиваясь и подставляя мыльные участки воде. Она не такая горячая. Хиджиката немного разбавил.—?Только синяки смажу мазью, чтобы быстрее прошли. Или есть возражения?Возражений нет. Сакамото ничего не говорит, когда поворачивается кран и горячие капли перестают падать на тело. Он берёт полотенце и осторожно промокает им тело. Всё-таки тереть жестким ворсом о царапины занятие не из приятных. Хиджиката не торопит, просто ждёт, а когда тот заканчивается забирает полотенце и начинает складывать внебольшую чашечку, ранее принесённую же с собой, банные принадлежности.Сакамото вновь накидывает на тело юкату, ощущение почти сравнимо с тем, что он испытывал дома.