На складе. (1/2)
В светлой и опрятной больничной палате, пропитанной запахом различных медицинских препаратов, раздается мерное пиканье прибора. На белой кровати лежит человек, подключенный к капельнице, трубкам и аппаратам. Только посмотрев на него, сразу же создается впечатление, что он мертв. Но только еле слышное дыхание и слабое сердцебиение подтверждают, что он всё ещё жив. Спустя некоторое время, ресницы парня начинают легонько подрагивать, после чего он открывает свои необыкновенные глаза, всё ещё немного поддернутые дымкой глубокого сна.POV Эммануэль.
Сознание возвращалось ко мне так медленно и неохотно, как будто делало мне какое-то одолжение. С трудом распахнув свинцовые ото сна веки, мои глаза резко прорезала белизна комнаты, а на уши начал давить противный писк прибора, к которому я был подключен.Руку саднит… Такое ощущение, что в нее вставлена игла, вгоняющая мне в кровь какие-то вещества, которые мгновенно смешиваются с моей кровью, а затем растворяются в ней.Глупо, как же все это глупо! Но вот только это все совершенно не похоже на мою квартиру… Где я? Что вообще было вчера?! Мы пошли в клуб… а дальше что?Воспоминания мгновенно начали проноситься у меня в голове в виде вспышек. Я пытался уцепиться хотя бы за одну ниточку, чтобы раскрутить весь клубок, но мне это не удалось. Все что мне удалось вспомнить, так это одни обрывки.
…Морозный воздух слегка отрезвляет, но не на столько, чтобы снять пелену гнева и ревности с моих глаз. В ночном свете выделяется фигура, стоящая на крыльце клуба, в которой я сразу узнаю того странного паренька, которого видел внутри здания.
Я подхожу к нему ближе, и мы несколько минут стоим в полной тишине. Я в который раз выдыхаю никотиновый дым, когда в звенящей тишине раздается его звонкий голос:
- Больно? – спрашивает он, с интересом заглядывая мне в глаза.- Что прости? – в моем голосе скользит удивление. Я искренне не понимаю, почему мне должно быть больно.- Да так, мне просто интересно насколько это больно, когда ты доверяешь кому-то свое сердце, а он просто берет и разбивает его, тем самым втаптывая в грязь.
- И откуда у тебя такие выводы? – меня уже начало душить любопытство. С чего он вообще лезет не в свое дело? Кто его просил вмешиваться в мою личную жизнь и интересоваться какого это, чувствовать боль от безответной любви?
- Я вижу как ты страдаешь… Не знаю как остальные, но я вижу. – Он пожимает плечами, одновременно смотря в землю. После нескольких секунд паузы, он продолжил: – Глаза… Любовь отражается у тебя в глазах. В них ураган из эмоций, что сплелись воедино. Они не лгут и не прячут чувства глубоко внутри, которые ты так старательно пытаешься скрыть. К тому же я просто видел вас в клубе, видел какими глазами ты смотрел на того паренька.
Кажется, теперь я в тупике. Прежде чем ответить ему, я делаю пару глубоких нервных затяжек, а потом слова сами срываются с моих губ:
- Ты прав,но только, мне кажется, что моя любовь безответна.
В ответ на это мальчишка запрокидывает голову и смеется. Его громкий смех разрезает ночную тишину и разбивает ту стену, что я построил вокруг себя, чтобы не было боли и обиды.
- Ты такой забавный, - он улыбнулся, взглянув мне в глаза. – Почему, как только на твоем пути появляется какая-нибудь преграда, ты сразу же прячешься, или стараешься любым способом ее обойти?- Боль… Её слишком много, даже для меня. Она разрывает меня своими когтями изнутри, разбивает мое сердце в осколки. – Я делаю еще пару затяжек и жду реакции паренька. Но в ответ ничего не последовало. Он вел себя так, как будто его это не касается и не он задавал мне все эти вопросы несколько мгновений назад. Молчание затягивается и где-то в череде этих бесконечно долгих секунд, когда мне кажется, что ответа не будет, он отвечает мне:
- Если собираешься кого-нибудь полюбить, научись сначала прощать, - философски заявляет парнишка, от чего я только усмехнулся.Мне кажется или становится холоднее? Я только сейчас замечаю, что перил здесь нет… А жаль… Сейчас бы не помешало за них ухватиться, так как моя голова резко начала кружиться, а перед глазами все поплыло, как будто меня очень долго крутили на карусели. Через пару секунд темнота, которую я так не любил, принела меня в свои объятия. Последнее, что я слышал, пока не потерял сознание, было:
- Эй! Что с тобой?…Так, что вчера было, я почти разобрался, но как я оказался здесь? Черт! В моей голове много вопросов и нет ни одного ответа.- Пришел в себя? - откуда-то сбоку раздался насмешливый голос, заставляя меня повернуть голову в сторону его обладателя.На меня смотрел кареглазый мальчишка с челкой, спускающейся чуть ниже бровей, со светлыми волосами, собранными в хвост, и пухлыми губами, растянутыми в насмешливой улыбке.
Сейчас он сидит на соседней кровати, такой же белой, как и у меня, обняв руками свои колени, при этом слегка наклонив голову набок. Свободная белая футболка сползла, открывая вид почти на мраморную кожу плеча. Его светлые джинсы были ему почти в обтяжку, а черные кеды прекрасно дополняли его образ.
Никак не могу вспомнить, где я его уже видел?
Все тело онемело, и сейчас, когда я старался совершить хоть малейшее движение, моя попытка тут же отдалась тупой болью.
- Лучше бы тебе пока не шевелиться. Врачи сказали, что твое положение было критическое, еле откачали. Но самое забавное в том, что держать тебя здесь никто не собирается. Сегодня вечером, а может и раньше, тебя отсюда выпустят. Знаешь, я думал о нашем разговоре и вскоре понял, что твоя жизнь стремительно летит под откос… Слушай, а ты никогда не думал уехать отсюда? Сметить город? Место обитания? Может, вместе с этим переездом измениться вся твоя жизнь и боль уйдет? Это, конечно, не мое дело, но на твоем месте я бы именно так и поступил.Я в шоке распахнул глаза и уставился на него. Не хочу я никуда уезжать! Все меняется, так и моя жизнь измениться в лучшую сторону! Я уже настолько привык ко всему этому… Мне спокойнее успокаивать себя глупыми надеждами о светлом будущем. Да и вообще, он же не на моем месте. С чего у него такие убеждения?- Ты не на моем месте… Все остальное скоро измениться, нужно лишь чуть-чуть подождать.- Хм… - мой собеседник задумчиво смотрит в потолок, а потом мне в глаза, после чего я вижу как в его глазах загораются дьявольские огоньки, а губы растягиваются в полупрезрительной усмешке. Он наклоняется ко мне и шепчет почти мне в губы: – Ваше дело стоит на месте, и дальше вы не продвинетесь. Может быть, в скором будущем, от вашей команды ничего не останется, только лишь воспоминания. Так что, родной мой, советую тебе, как только выйдешь отсюда бери билет на ближайший рейс и беги куда подальше. Забудь свою прошлую жизнь и начни новую. – так же молниеносно он отстраняется от меня, улыбается детской и открытой улыбкой, а потом выходит из палаты.Следующие несколько часов в ожидании вечера я провожу, как в бреду, смотря на мир сквозь мутную пленку, через которую все смазывается и меняет свою форму.
Я относительно прихожу в себя только тогда, когда приходит врач. Он что-то долго и нудно мне говорит, но я его почти не слушаю. Мне плохо и чтобы хоть как-то прийти в себя, мне нужен свежий воздух. Когда же он, наконец, сует мне бумаги о выписке, я сразу же подписываю их, а потом удаляюсь из палаты почти что бегом, словно желая забыть это все как страшный сон.Сейчас воздух кажется мне самой большой наградой в мире. В больнице весь воздух пропитался стерильностью и лекарствами и такое ощущение, что я тоже насквозь ими провонял.
Только сейчас, наконец, вспоминаю, где видел этого немного странноватого паренька. Он перешел к нам в школу в начале этого года. Однако занятий он посетил немного, как нам потом сказали, по состоянию здоровья. Странно... Но для больного, он ходит вполне нормально. Почти нормально.Погруженный в свои мысли я не сразу слышу, как меня зовут. Кто-то очень знакомый подходит ко мне, но из-за тусклого освещения улицы я не могу его разглядеть, и только когда этот человек подходит ближе, так, что свет фонаря падает на его лицо, я понимаю, кто находится передо мной.Стася - делает мой мозг вполне логичный вывод. Она просто подходит ко мне и обнимает.В последнее время мы все забыли, что когда-то очень давно были друзьями. Когда еще не занимались этим делом и были нормальными детьми, собственно как и все. Но сейчас наша дружба, скорее всего, напоминает небыль, хотя раньше была очень сильна. Нам нужно больше общаться и проводить времени вместе просто так, а не сидя над этим делом, которое уже несколько месяцев не может сдвинуться с мертвой точки.Мы перестали думать о чем-то другом, в итоге - забросили свою жизнь. Мы были одержимы желаниями доказать всем, что мы лучшие и, наконец, закрыть это дело, которое измотало нас и морально и физически.В чем то, этот парнишка прав. Мы действительно не делаем никаких шагов, а просто стоим на одном месте. Иногда мне хочется просто уйти из этой компании и забыть все, как будто ничего не было, но я понимаю, что жить как раньше у нас не получится, что-то изменилось в нас самих. Сломалось, окончательно убив в нас детей, что прятались так глубоко в наших душах, желая выжить в этом жестоком мире. И от нас осталась только искореженная половина сущности ребенка.
У нее в глазах стоят слезы, а я только и делаю, что обнимаю ее, стараясь тем самым немного успокоить.
- Я… Боже, я так волновалась. Мне казалось, что еще одну такую потерю мы бы не пережили. Это были невыносимые часы… Врачи ничего не хотели мне говорить. Точнее, может и говорили, но я их не слышала, потому что думала только о том, чтобы с тобой все было в порядке. Знаешь, мы чуть волосы на себе не рвали от беспокойства. Так еще и в участке ад творится… Нас сначала и вовсе не хотели из него выпускать, но, к счастью, мы кое-как вырвались оттуда.
- Ты сказа «мы»?! - я прерываю поток ее сбивчивых объяснений своим, может, слегка глупым вопросом, но сейчас мне действительно важно знать кто это «мы»? Услышав это, она в растерянности смотрит на меня, а потом опять начинает почти что шептать:- Разве я тебе не сказала? Я и Ник. Мы, как только узнали об этом происшествии, постарались, как можно скорее приехать… Но к тебе нас сразу не пропустили… Ник тут чуть ли не молнии метал и, в конце концов, только одному из нас разрешили остаться. Как только он это услышал, сказал мне совершенно чужим голосом, чтобы я оставалась. Потом он мне сказал, что у него какие-то дела и ушел, даже ни разу не обернувшись, будто бы не он минуту назад готов был разорвать всех, только бы узнать как ты себя чувствуешь… Конечно, я не решилась ему перечить, ведь у него действительно сейчас много дел, а мы иногда только создаем ему проблемы и хлопоты. - она отстраняется от меня и сжимает губы в тонкую линию, после чего отходит от меня на несколько шагов. Именно в этот момент, я вижу как в ее глазах мелькает что-то похожее на сожаление.У нее в руке шприц, или это очередная моя галлюцинация? Бред, просто бред! Она бы не стала делать что-то подобное… Она же не способна нанести вред… - Прости, Эмм. Я должна была это сделать. Вся эта череда неудач слегка надоела нам, тем более тебя же предупреждали и советовали уехать, но ты остался глух к нашим советам, так что не обижайся, но другого выхода у нас нет. Знаешь, у нас был план, и до определенного момента все шло хорошо. А теперь все постепенно начинает откланяться и нам это не нравится. Так что, прости и прощай. - она делает шаг ко мне и обнимает меня, я же не могу шевелиться все мое тело, будто парализовано. Я чувствую как тонкая, и острая игла проходит сквозь мягкую ткань моей футболки, вонзаясь мне в кожу. Потом сознание вновь покидает меня, но в этот раз немного медленнее.