День второй. Тучи сгущаются. (1/2)

Твою ж мать.

И чего я жду? Что Кенни вдруг появится, откуда ни возьмись, живой и здоровый? А у Стэна тут же как рукой снимет очередную депру, вызванную тем, что он пропустил Рождественское Приключение? Нихрена этого не будет. Кенни убил Садам Хусейн, и с этим ничего не поделаешь. А Стэн… Стэн тупой педрила-готик. Как был им, так и остался…

Самое ужасное, что сейчас я стою на остановке и жду эту жопу с ушами, Эрика, мать его, Картмана. Того самого мудака, у которого после очередной смерти Кенни рыдал на плече. И как мне только могло прийти в голову, что у этой задницы ещё осталось хоть что-то от человека?

Сраный тупой день.

О, вот и вышеупомянутая задница. Что-то он сегодня невесёлый и какой-то напряжённый.

— Привет, жидяра.Да он просто огорчён, что ему пришлось провести Рождество в Канаде. Вашужмать, ну почему они все так недовольны? По-моему, нормальное Рождество получилось…— Я сказал, привет, кошерный ты наш.Поворачиваюсь и впериваю в него взгляд.

— Иди в жопу, жиртрест.Картман прищуривается.

— Что-то ты какой-то нервный сегодня, чувак. У тебя что, месячные начались?Ненавижу Эрика Картмана.

Пока я набираю побольше воздуха в лёгкие, чтобы наградить его десятиэтажным эпитетом, подходит автобус.

Ну и хрен с ним. Не слушая ор мисс Крептри, быстро запрыгиваю внутрь и сажусь на заднее сиденье рядом с Баттерсом.

— Привет, мужик.

Меня буравят огромные грустные глазищи. Я слегка киваю в ответ.— Кайл, ты того… не расстраивайся из-за Рождества…Я смотрю мимо него в окно. Если бы Стэн не был таким мудаком…— Баттерс, осторожней, он сегодня очень нервный, у него месячные начались.Резко оглядываюсь. Жиртрест невозмутимо плюхается на соседнее сиденье.

— О-ёй! Что, в самом деле?!Баттерс, какой же ты долбоёб…— Картман, я, кажется, уже посылал тебя в жопу…— Понимаешь, Баттерс, мало того, что месячные превращают Кайла в такую же тупую суку, как его мамаша…— Не трогай мою мать, жиртрест!!!— …так ещё и его бойфренд сегодня не пошёл с ним в школу, потому что очень занят проливанием слёз в подушку.

— Хто-хто?— Попробуй-ка это повторить, жопоголовый, если тебе дороги твои яйца!Картман мило улыбается мне и продолжает:— Баттерс, то, что Стэн сейчас со своей подушкой, а не с нашим еврейчиком, значит только то, что ему срать на Кайла.

Ненавижу. Ненавижу Эрика Картмана за то, что он всегда прав.

Пошёл он в жопу. Больше ни слова ему не скажу, пусть изгаляется, сколько хочет.

— А как ты назвал Стэна, Эрик?Баттерс, тупой кусок клозета. Заткнись, пока не поздно. Стискиваю зубы.Картман улыбается ещё приторнее.Кажется, всё-таки поздно.— Кайл, мне, в самом деле, интересно…Заткнись, жопа тупая!

— …ты хоть в курсе, что Стэн питает к тебе нежные чувства?— О-ёй!!!— Картман, чтоб ты опять огнём пердел! Что за бред ты несёшь?Он сканирует меня своим фирменным взглядом, который называется «Я никогда не ошибаюсь».— Я серьёзно, Кайл. Разве ты этого ещё не заметил?Ненавижу его тупую, самодовольную рожу.— Что я, блять, не заметил?!— Вас связывают какие-то ненормальные отношения.

— Это называется дружбой, моральный ты урод.— Кайл, посмотри на меня. Я когда-нибудь ошибался?Блять, только не это! Если Картман решит, что можно срать ртом, то все тут же начинают это делать. Если Картман говорит, что Стэн…Внутри что-то вскипает, что-то ядовитое.

— Иди в жопу и не вылезай оттуда, куроёб!— Я много думал, Баттерс, насколько это возможно, что сразу двое моих друзей окажутся педиками…— И что же?!— И пришёл к выводу, что тут имеет место быть роковое стечение обстоятельств. Понимаешь, Стэн всё-таки сраный хиппи, чуть не ставший педрилой-готиком, а Кайл вообще светоходячий, у него нет души…Баттерс испугано оглядывает меня. Идите и поженитесь, два долбоёба.— Ой, мамочки, Эрик, не говори такие вещи!— Посмотри правде в глаза, Баттерс. Они оба могут стать педиками, потому что они – воплощение того, что я ненавижу в людях. Кстати, их обоих я тоже ненавижу.— Кайл, у меня есть друг…— У тебя нет друзей, Баттерс, — устало вставляю я.— Нет, есть!

Я чуть не подпрыгнул, когда он провизжал мне это в ухо. Походу, Баттерс сильно переживает то, что он никому на хрен не нужен. Сам виноват, не надо быть таким отсосом.— Так вот, папа моего друга каждый день говорит ему, что, если он станет педиком, он отрежет ему пипиську.Щёки Баттерса заливаются краской.Картман хихикает:— Шутник у тебя папаша…Баттерс становится пунцовым:— Я говорю не про себя, а про одного своего друга!— Хватит заливать, нет у тебя никакого друга, потому что ты – отсос.Баттерс начинает впадать в кататонию, а Картман переводит взгляд на меня:— Мужик, я серьёзно. Осторожней с этим сраным хиппи. Не знаю, как ты, а вот он точно проявляет к тебе нездоровый интерес.У меня под шапкой волосы встают дыбом.— Хватит бредить, жиртрест!— Ставлю десять баксов, что он подкатит к тебе в течение недели!

Мои глаза пытаются вылезти из орбит. Какого чёрта он так упёрся?!— Иди на хуй.— Если я проиграю – буду твоим рабом месяц.Сверлю его взглядом. В чём подвох? Я смогу месяц унижать Картмана. Это будет бальзамом для моей несчастной еврейской души.

Картман самодовольно улыбается.— А как ты узнаешь, кто из нас выиграл?— Ты не умеешь врать, Брафловски. Ты мне всё скажешь сам, — снисходительным тоном поясняет Картман.Да схуяли он так уверен в своей правоте?! Стэн же никогда не станет…Или..?Я нервно сглатываю. Это будет первый раз, когда жиртрест ошибётся. И я сумею насладиться победой.— А что я буду тебе должен, если проиграю? – Спрашиваю я нарочито безразличным тоном, уже выходя из автобуса.— Когда ты проиграешь, придёшь в школу в костюме Тряпичной Энни.Мой желудок сводит.Отворачиваюсь от него и почти бегу к школе.Стэн лежал на кровати и смотрел в потолок. Он был уверен, что сегодня – худший день в его жизни. Пока не зазвонил телефон.— Да?— Стэн, Стэн, это я, Баттерс!..

Не сводя безразличного взгляда с потолка, Стэн тихо шмыгнул носом:— И что тебе надо?— Стэн, тут такое случилось!.. Картман!.. Кайл!.. Я не всё понял, но, кажется, Эрик что-то затевает!..— Да не тарахти ты, Баттерс, что случилось-то?

— Картман сказал, что к Кайлу как-то не так дышишь!.. Кайл разозлился, потом ничего не помню, но жиртрест все уроки просидел довольный, как пряник!.. Короч, я его ненавижу, так что решил на всякий случай тебя предупредить!.. Стэн, а что значит неровно дышать к кому-то?.. Стэн?..Единственный и незаменимый квотербек Саус Парка побледнел как полотно и медленно положил телефонную трубку. Его глаза стали какими-то стеклянными и мутными, он невольно прикусил нижнюю губу. Потом маньячно улыбнулся потолку и еле слышно просипел:— Откуда он, блять, узнал?..Минут двадцать Стэн валялся в полном ступоре, потом снова взял трубку и набрал чудом не забытый номер:— Привет, приятель.… Это Ворон, я с вами как-то тусовался… Я знаю, где мои предки ныкают абсент, может, зайдёте все сегодня ко мне в гости?День в школе прошёл просто охрененно отсосно. Мистер Гаррисон весь день выяснял отношения с мистером Шляпой, Картман пританцовывал на стуле и старался убедить весь класс, что у меня начались месячные, а Баттерс на каждой перемене с пеной у рта доказывал мне, что у него на самом деле есть какой-то друг. Всё это вместе с отсутствием Стэна почему-то сильно действовало на нервы. Особенно Баттерс.

Я ковырял в столовой мой кошерный обед, когда ко мне подсел Твик. Вот кого мне точно не хватало. Почувствовав мой тяжёлый взгляд, он подпрыгнул на стуле и нервно вцепился в рубашку на своей груди:— О-ёй!.. Кайл, ты какой-то сам не свой!И дёрнул глазом.

Я посмотрел в сторону и увидел Картмана, который подмигнул мне из-за соседнего столика. Блять.Я подпёр голову рукой и кисло посмотрел на Твика.— Да как-то месячные тяжело проходят.Твик снова подпрыгнул на стуле и что-то пискнул.— Знаешь, Кайл, я думаю, тебе стоит найти точку опоры. Попробуй думать про щеночков…Я скрипнул зубами. А вот это уже совсем не хорошо, когда твой одноклассник с нервным тиком пытается тебя успокоить. Я перевёл дыхание и попробовал взять себя в руки. Картман в этот раз ошибается. Конечно, ошибается. Вдруг за спиной раздался вкрадчивый голос:— Каайл…— Твою мать, Картман, подкрадываться-то зачем?!— Ты какой-то напряжённый…Я хмыкнул. Наш Эрик – сама заботливость.

— Я смотрю, вы тут с Твиком беседовали... Я на твоём месте с ним бы не откровенничал.

Я скривился:— Он что, тоже играет за другую команду?— Зря иронизируешь. Посмотри.Я поднял взгляд и увидел уходящего с подносом Твика. Ему навстречу шёл Крейг со своей вечно сосредоточенной миной. Когда между ними осталось меньше пяти шагов, Крейг изобразил Твику свой неизменный жест, который у него может значить всё что угодно. Твик дёрнул глазом и повторил его. Я невольно прыснул в кулак.— Это что-то новенькое.— Вовсе не новенькое, просто ты, кроме Стэна, никого не замечаешь, — от очередного намёка я весь напрягся. – Они делают это каждый день.— Ты серьёзно? – Для меня это было новостью.— После того, как они подрались, помнишь?

— Ну, я в этом ничего страшного не вижу. Кажется, два придурка просто подружились.— Кайл, Кайл, ну какой ты иногда непонятливый! Они не общаются, не играют вместе, даже не дерутся больше. Это похоже на какой-то тайный знак. Признай, как-то это подозрительно!Я подумал. Честно говоря, меня это почему-то насторожило.

— Ну?Они стояли в разных концах столовой и сверлили друг друга взглядом.

— Чёрт, они и правда какие-то странные.Картман хмыкнул мне в ухо так умудренно, как будто я видел только верхушку айсберга.— Ничего не значащие жесты, которые повторяются изо дня в день, внимание, полностью обращённое друг на друга, понимание друг друга буквально с подёргивания глаза… Я мог бы продолжить список, Кайл.

Меня совсем изгрызло сомнение. Не буду с ними общаться на всякий случай.— Ты и Стэн – такие же.— Твоюматьжиртрест!

Я рванулся со стула, но Картман уже махал лапкой из-за соседнего столика. Я сжал кулаки и попробовал думать о щеночках.Перед Стэном стоял парень с длинной крашеной чёлкой.

— Остальные попозже подтянутся, сказали, им надо кое-что с собой прихватить для создания атмосферы.— А, отлично…

— Ты как-то уж совсем хреново выглядишь, Ворон. Розовый конформистский мир снова взял тебя за жабры и вывернул наизнанку?— Именно так. — Стэн силился вспомнить его имя, но у него ничего не получалось. А вроде они совсем недавно были друзьями. Гот с длинной чёлкой затянулся прямо в его комнате и окинул хозяина мутным взглядом:— Вся наша жизнь – бесконечная задница, Ворон, – сказал и достал блокнот с ручкой. – Будем писать стихи о боли?Стэн невесело хмыкнул.— Можно попробовать.Гот присел на край кровати, деловито приготовился писать.— Ну, излагай. Тебя опять бросила девушка? Достали предки? Или весь мир конформистов на тебя разом накинулся, отлюбив твою душу самым извращённым образом?Стэн еле сдержал улыбку. Потом взвесил все за и против и пришёл к выводу, что хуже уже не будет.— Кажется, я гей. И ещё, кажется, я неровно дышу к своему лучшему другу. И он об этом сегодня узнал.Минуту на него, не мигая, смотрели глаза, обведённые чёрными кругами. Потом парень с чёлкой нарушил гробовое молчание:— Так, — он отложил блокнот. – Стихи о боли мы писать не будем. Где, ты говорил, твои предки прячут абсент?— Баттерс, Баттерс, твою мать! Иди сюда!Леопольд Стотч быстро положил телефонную трубку и подбежал к Картману. У Баттерса было ОЧЕНЬ нехорошее предчувствие.— Что такое, Эрик?— Баттерс, мне срочно нужна твоя помощь. Так, нет времени объяснять, но ты должен пройтись по магазинам и кое-что прикупить.— Зачем?— Твоюмать, это важно. Я должен отомстить Кайлу за моё Рождество, а ты мне поможешь. На, держи список.Баттерс пробежал листок глазами:— Эрик, а зачем тебе мужские стринги?— Для моей страшной мести, Баттерс, для чего же ещё. После школы мы с тобой прокрадёмся в дом Стэна и перед приходом Кайла раскидаем всё это по комнате сраного хиппи. Тогда Кайл поймёт, что его друг – педик, перестанет с ним общаться и уйдёт в страшную депру.

— Не думаю, что это хорошая идея, Эрик, — неуверенно начал Баттерс.— Это – шикааарная идея. Итак, жду тебя через три часа у дома Стэна со всеми обозначенными предметами.— Но, Эрик, у нас ещё уроки…— Баттерс, не выводи меня из терпения! Пулей в магазин, иначе я сделаю так, что ты заболеешь СПИДом, или скормлю тебе твоих предков!— О-ёй! Я побежал.— Так-то лучше, — потёр руки Эрик Теодор Картман. – Сегодня после школы Кайла ждёт сюрприз.— Значит, виноват во всём Эл-гомосек? – Гот устало откинул чёлку со лба.— Ага, — почему-то Стэну очень хотелось выговориться, может, из-за того, что он слишком долго держал это в себе. – Тот самый гомосек с гомояхты. Он объяснил мне, что быть гомосеком – не так ужасно, как я думал. Я перестал думать о геях, как об отбросах общества (причиной моей нетерпимости к ним был наш препод, мистер Гаррисон, должен заметить – полный педрила). После встречи с Элом-гомосеком у меня в голове что-то щёлкнуло. Я перестал видеть разницу между парнями и девчонками. Наверное, это очень плохо.Гот сосредоточенно пожевал свои губы и подлил в стаканы абсент:— Не знаю, я, Ворон, надо делить людей или нет. И не знаю, хорошо или плохо быть геем. Вот только втюриваться в лучших друзей вне зависимости от их пола совсем не политкорректно.

Стэн Марш взял протянутую ему сигарету. Главное, на этот раз ничего не запалить.— Я не знаю, как такая фигня вообще могла случиться. Я думал, что люблю Венди. Только Кайл начал бегать за домашней девочкой Ребеккой, и у меня просто крышу сорвало. Кажется, я ему тогда наговорил гадостей, но он уже всё забыл. А вот до меня стало доходить, в каком дерьме я оказался.— Но ты же совсем недавно убивался из-за того, что Венди тебя бросила.Стэн попробовал затянуться. Получилось не лучше, чем в тот раз, когда они случайно спалили школу. Пытаясь откашляться, он продолжил:— Ну, я тогда был страшно зол на Кайла, а он на меня. Мы немного поссорились из-за мормонов, — заметив вопросительный взгляд из-под чёлки, Стэн замотал головой. – Не важно, дурацкая история получилась. Я тогда решил, что Кайл – полный придурок, и в очередной раз пытался думать только о Венди. Да и вообще, обидно, когда тебя бросают.Гот стряхнул пепел в пустую кружку и потёр ноющий висок:— Я смотрю, Ворон, ты совсем запутался. Может, ты и не гей вовсе?Стэн затянулся, снова закашлялся, потом выдавил как-то совсем измученно:— Да я и сам бы хотел это знать.

Сразу после школы я к Стэну не пошёл – мне надо было кое-что проверить.— Привет, мам! – И я пулей полетел в свою комнату. Я выдернул с полки свой фотоальбом и сел на кровать.Первые страницы я пролистал почти не глядя, чудесное детство, с общей фотографии мне улыбался Трент Бойет, который когда-нибудь нас всех убьёт, я в костюме давилки, грустно складывающий картинки из макарон… Ага! Вот наша первая фотка со Стэном. Да что этот Картман себе вообразил? Стоят два примерных детсадовца в шортиках под деревом. Ну, держатся за ручки. Это ведь нормально, держаться в таком возрасте за руки?..Днюха Стэна, Шелли машет в кадр кулаком, чтобы её не фотографировали, мы со Стэном кидаемся друг в друга тортом…О, вот эти мне особенно нравятся. Наш первый поход с дядей Джимбо. Нехорошо, конечно, получилось со скозложопом, Стэн расстроился, но фотки получились классные. Кенни с огнемётом, мы вечером у костра, я, задрыхший на плече у Стэна… Я – что?! Чёрт, а эта сволочь не спит, просто сидит спокойно, как будто так и надо, и не видит, что Картман тычет в нас пальцем и угорает в сторонке вместе с Кенни. Чёртов дядя Джимбо!

Думаю про щеночков, успокаиваюсь.Так, это Картман, мудила, меня для истории в смирительной рубашке запечатлел.… А вот к нам приехал независимый кинофестиваль, я, почему-то страшно злой, Стэн и Венди держатся за руки…Мы со Стэном строим домик для игр. До сих пор не понимаю, зачем ему это надо было, он как-то помешался тогда. Ещё эта Бебе взялась доказывать всему классу, что у меня классная задница, а мне пришлось с ней потом целоваться.… Ну, вы поняли, я опять мрачнее тучи, а Стэн снова довольный как кот, объевшийся сметаны. Ненавижу почему-то, когда у него такой глупый вид.