Диалоги нашей любви (1/1)

Эми и Эли лежали на песке. Солнце садилось за горизонт и, прощаясь с океаном и небом, дарило обоим золотистый оттенок, который сливаясь с бездонной синевой?— рождал благородный изумрудный цвет. Стоял полный штиль, на пляже не было людей, только влюбленные парочки, пришедшие полюбоваться на красивейшие закаты округа Оранж, и дайверы, желающие поймать ещё одну волну, перед тем, как пропустить в любимом пабе, пинту, другую.—?Ты такой красивый,?— сказал Эли, проводя рукой по лицу Эма. Кожа его рук была такая нежная, что Эм, закрыв глаза, стал тереться об неё щекой.—?Мне никто никогда этого не говорил… —?ответил он, смотря на Рождественского своими пронзительными до глубины, голубыми глазами. —?Я бы столько сейчас изменил,?— сказал он, проводя большим пальцем по щеке Эли.—?Я бы тоже,?— ответил Элио и, опустив глаза, стал водить рукой по песку.—?Я люблю тебя,?— сказал Эм, пристально смотря на Эли,?— всегда любил,?— продолжил он,?— просто мне не хватало…—?Смелости? —?перебил его Эли,?— ничего, я понимаю,?— добавил он.—?Как ты можешь понимать?.. Я сам себя не понимаю,?— ответил репер, закрывая лицо руками.Разговор затих и Эли, привстав, с грустью стал смотреть на океан.—?Ты ушел из-за наркотиков? —?неожиданно, спросил Эм,?— Просто, скажи мне… —?добавил он, смотря Эли прямо в глаза.—?Да,?— спокойно, с серьёзным лицом ответил Рождественский.Эм, ничего не ответив, кивая головой, лёг на песок.—?Мне так жаль… —?сказал Маршалл, через несколько минут, прервав повисшую между ними с Эли, тишину.—?Эми… —?Эли попытался взять за руку Эминема, но тот резко вскочил.—?У меня свои демоны в душе, врать не буду. И они не оставляют меня в покое, сжирают заживо, всё это время… меня словно пытают, держат в плену собственных мыслей…—?У нас не получилось… —?резко перебил Эли Эма,?— так бывает. Нам было не просто вместе…—?Ты думаешь, мне было легче без тебя?! —?усмехнулся Эминем.—?Мне было… —?спокойно ответил Эли, чем сразу же поверг Эма в шок, от чего, он то и дело ходил на месте, заикаясь от желания что-то ответить, но едва собирался что-то сказать, сразу же замолкал. —?Не думаю, что у тебя получится ненавидеть меня больше, чем я ненавижу сам себя,?— сказал в итоге Эм, указывая пальцем на Рождественского.—?Я не ненавижу тебя, просто…—?Ты его любишь? —?спросил Эм, пристально смотря на Эли.—?А что если бы я сказал, что тебя я любил сильнее? —?не колеблясь, ответил Элио.—?Что если бы?! —?переспросил с возмущением репер. В этот момент, его переполняло отчаяние, чувства разрывали на куски, поэтому он, подойдя впритык к Эли, резко и быстро зачитал произвольные строки, которые были продиктованы его сердцем. —?А что если я сказал бы, что я не в порядке? Я не то чтобы умер, но и не живу. А что если я сказал бы: ?Я не такой, как ты, и мои переживания, наверное, довели бы тебя до слёз?. А что если я сказал бы: ?Я не такой, а того, каким ты меня видишь, на самом деле не существует. Я вырос в церкви, где не мог быть самим собой, я чувствовал себя узником, не мог сбежать из своей камеры, мне говорили: ?Бог не любит злых?,?— а мир злой, и если я буду смотреть на него иначе, то я сгорю в аду. И серьёзно, это для меня не в новинку, это не просто этап. А что если я сказал бы, что всё равно не в своей тарелке? Погоди! А что если я сказал бы, что я гей?..?В этот момент, Егор и Данила, сидели в одном из самых роскошных ресторанов L.A. —?The Bazaar by José Andrés, столик куда, нужно было бронировать за неделю вперёд.—?Что там, в телефоне такого интересного? —?спросил Егор, наблюдая за тем, как Данила погружен в свой гаджет.—?У тебя никогда не было чувства, что наша прошлая жизнь, будто не наша? —?спросил Поперечный, ещё секунду не отрываясь от своего Айфона.—?Что ты имеешь ввиду?—?Мне пишет Эльдар,?— сказал Данила, положив телефон на стол,?— А я не хочу ему отвечать… и я чувствую себя виноватым. Но мы теперь здесь, и наша жизнь совсем иная, и я не хочу возвращаться обратно,?— говорил Поперечный, смотря на Егора, который, вслушиваясь в его слова, не издал ни звука,?— ты понимаешь, о чём я?—?У меня тоже такое чувство,?— начал говорить Крид с серьёзным лицом,?— но правильное ли оно?—?А если правильное!—?А если нет?! —?продолжил Крид, пристально смотря на Поперечного. —?Что если мы предаем так наших друзей…—?Друзей, которые нас никогда бы не приняли! —?сказал Данила, и в воздухе повисла тишина,?— сейчас мне кажется, что всё, что я делал всю свою жизнь, так это притворялся. Притворялся, что мне нравятся люди, притворялся, что меня не задевают те или иные вещи, иногда, даже, притворялся, что мне нравится то, что я делаю… —?Поперечный, задумавшись, остановился, теребя зубочистку в руках.—?Слушай,?— Егор потянулся к Даниле и накрыл своей рукой, его руку, но не успел он продолжить, как Данила его перебил.—?Что если прошлое бывает слишком тяжелым, чтобы повсюду таскать его с собой? —?сказал Поперечный, пристально смотря в глаза Егору. —?Я хочу измениться, хочу пойти учиться, стать человеком, наконец! … Я хочу детей, хочу быть хорошим отцом…—?Ты хочешь детей?! —?улыбнувшись, спросил Егор.—?Да, двоих хотя бы.—?Двоих?! —?переспросил ошарашенно Крид.—?А ты против? —?удивлённо спросил Данила.—?Нет… —?улыбаясь, сказал Егор и, притянув Поперечного к себе, прошептал,?— я только за,?— а после, слился с ним в поцелуе.На часах было пол одиннадцатого, когда Элио вернулся домой. В доме горело только фасадное освещение, поэтому он, бросив от усталости все вещи в коридоре, пошел на кухню за соком. Не включая свет, он открыл холодильник, и сразу же услышал звук за спиной, отчего резко закричал.—?Твою мать!!! Баграт!!! Ты меня испугал! —?сказал Элио, включив свет, и увидев мужа со стаканом виски, на противоположной стороне столешницы.—?Я всего лишь спросил, как дела? —?резюмировал он улыбаясь.—?Еще один такой вопрос, и у меня будет инсульт,?— сказал Элио, наливая себе персиковый сок. —?Куда ты вчера исчез?—?Мне нужно было срочно в больницу,?— ответил Баграт, приглушая виски.—?Ясно,?— сказал Элио, садясь на противоположную сторону. —?Если ты хочешь поговорить о случившемся…—?Не хочу,?— сказал Баграт, перебив мужа.—?Замечательно, у меня нет ни сил, ни настроение ругаться,?— ответил Элио, вздохнув с облегчением.—?Мы взрослые люди, чтобы устраивать детский сад на яслях. Я не могу с ним соперничать, и я не хочу,?— Баграт глотнул виски,?— с другой стороны, я не очень горю желанием быть идиотом.—?Идиотом? —?усмехнулся Элио. —?Всем, что у меня есть, я обязан тебе! … Домом, жизнью… возможностью жить так, как я хочу!.. Я не могу сказать тебе, что ничего не чувствую к нему, потому что это будет ложью… но то, что ты сделал для меня, не идёт в сравнение ни с какими чувствами.—?Я не хочу, чтобы тебя держало со мной, только чувство долга… —?Баграт приглушил виски,?— я всегда знал, что решающим фактом выйти за меня, было мое финансовое состояние.—?Тогда ты всегда ошибался,?— сказал Элио, вставая со стула и направляясь к мужу,?— У Эминема денег не меньше, чем у тебя. Мне нужен мужчина, способный взорваться при мысли, что теряет меня! Я не просто люблю тебя, я люблю то, как ты любишь меня! —?резюмировал Элио, улыбнувшись, но уже через секунду, выражение его лица изменилось,?— просто, я представлял себе?— другую жизнь… Ты всегда был на работе, я тебя не видел неделями, месяцами… в какой-то момент, моя жизнь начала казаться мне такой мелочной. Я проводил её в мыслях о стиральном порошке и продуктах или о том, как избавиться от пятен на обивке. Это совсем не та жизнь, которую я себе представлял…—?Работа делает меня счастливым! Я помогаю людям, я спасаю жизни!.. —?говорил Баграт, оправдываясь перед мужем за то, что никогда не был рядом.—?Я знаю!.. Я 13 лет жил той жизнью, которой ты хотел жить! Шаг за шагом уступая тебе во всём,?— ответил Элио, пристально смотря на мужа,?— и я никогда тебе ничего не говорил! —?добавил он, и в доме воцарилась тишина, которую, Эли, прервал через минуту,?— Эминем делает меня счастливым, нравится тебе это или нет, но это так! И я буду с ним общаться! —?резюмировал он, смотря Баграту в лицо,?— и я надеюсь, что вы тоже подружитесь,?— добавил Рождественский, через несколько секунд, исчезая на лестнице.Баграт, ничего не ответив, допил виски и, потушив свет на кухне, направился в свою комнату, на пути в которую его остановил шум ветра за окном. Выйдя на террасу, Рождественский увидел, как плед, зацепившись за стеклянную ограду, качался на ветру, это напомнило ему об одном событие, которое, в данной ситуации, он предпочел бы не вспоминать.