Не все в мире черно, и не все бело. Кейт (1/2)

КЕЙТПод светом дергающегося и слабеющего огня, с силой сжав окоченевшие пальцы, сминая бумаги, я заставляла себя читать, вчитываться в слова, понимать их. Не отвлекаться.?В столь юном возрасте на тебя навалилась непосильная ноша, которая, я верю, сделала тебя сильной личностью. Ты лишилась поддержки семьи, из-за этого тебе пришлось слишком рано повзрослеть. Не скрою от тебя, я узнавал о твоей жизни в Лондоне. Меня невероятно радуют твои успехи в школе, что позволит тебе поступить в престижный университет. Но еще больше меня радует то, что ты преодолела свой страх перед людьми, и у тебя появился первый друг? – дочитала я до момента, с которого прервала свое предыдущее чтение.С замиранием сердца перевела взгляд на новую строчку, начав читать незнакомые слова.?У меня за всю мою долгую жизнь было много друзей, но сердцем един я был лишь с одним человеком. И о нем пойдет речь в моем письме тебе, поскольку, наша история с ним послужит тебе большим уроком. Я надеюсь?Я зашевелилась, почувствовав, что силы постепенно возвращались в мое тело. Подобрала под себя ноги, нагнувшись ближе к источнику света.?Для начала стоит упомянуть о том, что нас с Бернардом связывало нечто большее, чем дружба. У нас, у наших семей общая история, начавшаяся четыре века назад с крепкой дружбы наших далеких предков. На нашей земле остались следы столь далекой истории дружбы – подземные туннели. Этими туннелями пользовались контрабандисты, чтобы незаконно перемещать драгоценности и провизию. Я думаю, ты помнишь эту историю.Но в этом письме я хочу донести до тебя, Лисенок, что ничто в этой жизни не является абсолютно неправильным или абсолютно правильным. Контрабанда была вне закона, но именно благодаря ей обнищавший народ выживал, когда был неурожайный год или государство отбирало большую часть урожая на войну.На протяжение веков пути наших семей расходились, но потом неминуемо вновь сходились.Мы с Бернандом познакомились в студенческие годы, мы оба учились на юридическом факультете. В те времена наши отцы враждовали, ведь мой отец был судьей в Чешире, а его отец занимался нелегальным бизнесом. Я никогда не хотел поступать на юридический, но пошел туда по воле отца, а Бернард пошел учиться против воли своего отца.Благодаря Бернарду я смог противостоять собственному отцу, ушел с института и поступил в королевское военное училище. И только Бернард долгие годы поддерживал меня в то время, как моя семья отреклась от меня.Мы редко виделись с Бернардом, в шестидесятых годах обострилась ситуация с Ирландией, в которую правительство втянуло меня, а Бернард шел своей дорогой, усложняя жизнь преступникам, ослабляя позиции своего отца.Ничто в этой жизни черно, Лисенок, и ничто не бело.После того, как я дослужился до капитана я пошел к отцу, чтобы помириться с ним, я согласился жениться на дочери его друга, Камилле Обертон. В день нашей с ней свадьбы Бернард пришел со своей женой, с которой он бракосочетался без согласия отца.В тот день я впервые позавидовал моему другу, единственному человеку, который понимал меня. Он любил свою жену, я свою так никогда и не смог полюбить.Я много думал, Лисенок, о том, что, если бы мы с Бернардом не прекращали тесно общаться, он бы помог мне лучше разобраться в себе. Он бы помог мне никогда не идти на поводу отца, как жил он сам. Родители не должны контролировать жизнь своих детей.У нас с Камиллой родился первый сын, потом дочь, затем еще сын. У Бернарда долго не было детей, но после рождения Бенджамина у него родился сын, которого он прозвал Джейсоном. Вскоре после этого умер мой отец, с которым у меня были хорошие отношения, а через три месяца после его смерти Камилла родила последнего нашего ребенка – Кристину, твою мать.Кристину я любил больше остальных моих детей, потому что она единственная, кто родилась после смерти моего отца, который пытался контролировать меня, покуда был жив. К рождению Кристины я дослужился до генерала. Именно из-за отца, из-за его контроля я подолгу отсутствовал дома и в воспитании моих первых детей.Кристина была моим вторым счастьем в моей жизни.Я встретился с Бернардом после ее рождения. Мы тогда в шутку мечтали о том, что наши дети соединят наши семьи крепкими связями. Наши дети были столь малы, но в мыслях мы уже поженили Кристину и Джейсона.Мы были счастливы, Лисенок.Годы шли, дети росли. Я дослужился до фельдмаршала, но я тесно общался с Бернардом, я участвовал в жизни Кристины.

Кристина и Джейсон, как мы с Бернардом и предсказывали, полюбили друг друга.Лисенок, на этих строчках я вновь обращаюсь к тебе лично…?Меня так захватило чтение письма дедушки. В эти минуты я совершенно забыла о себе, о своих проблемах. Я забыла обо всем. История дедушки, о которой я совсем не знала, поглотила меня. Я не просто читала, я представляла в своей голове полноценную историю, словно книгу читала…Вздрогнув, я прервала чтение, резко подняв голову, и посмотрела в черную дыру, вглубь туннеля, откуда я пришла. Я услышала какой-то шум, эхом донесшийся до меня.Нашли.Еще до того, как я начала писать письмо я бы однозначно обрадовалась бы этому, но сейчас мое сердце сковало разочарование. Меня не отпускало письмо дедушки, я испытывала жгучую потребность дочитать его. Я даже готова была продолжить чтение, но услышала еще одно эхо.Его голос долетел до меня.Я резко предприняла попытку встать, забыв, что в онемевшей руке держала письмо, оперлась ею на землю. Ругнувшись, я снова бухнулась на землю, чтобы непослушными пальцами сложить совсем помятое и грязное письмо и положить в карман. Сжав его напоследок, словно оно придавало сил и храбрости, ведь я обязательно дочитаю его!

Я предприняла новую попытку встать.Окоченевшие ноги не держали меня, что даже грузно упала на одно колено.– Кейт-ейт-ейт!Я резко подняла голову, вновь посмотрев в сторону туннеля. Сердце бешено забилось, разгоняя кровь, но прошиб меня холодный пот. Даже грязные ладони вспотели.– Я здесь, – в голосе моем не было силы, и выдала лишь шепот, который не мог вызвать ответное эхо.И тогда я смогла встать на ноги, схватить лампу. Но не успела я сделать даже один шаг, слабый огонь дернулся и потух, оставив тлеющий конец волокна в фитиле. Одновременно с этим что-то внутри меня оборвалось.

Ослепнув, я замерла, не в силах пошевелиться. Я перестала испытывать даже холод, когда тьма начала давить на меня со всех сторон.Вернулось все. Все мои страхи.?Принцесса??

Это всего лишь мое воображение. Я не сошла с ума. Нет, это моя память играет со мной злую шутку.Райан Миллер, он…Он…?Страх – это иллюзия, вызванная запутавшимся рассудком. Открой глаза, Лисенок, посмотри страху в глаза, и ты не увидишь ничего?Я распахнула глаза и с бешено бьющимся сердцем уставилась в темноту.Райан Миллер – воплощение моего страха, иллюзия. Он причинил мне много боли, его лицо связано с ужасающим событием в моей жизни. Его проще всего представить, когда страшно.Я сама загнала себя в ловушку.Теперь я это понимаю. Не только разумом, но и бешено стучащим сердцем.Я разжала пальцы, которые держали лампу, и шум ее падения был подобен стартовому выстрелу. Я побежала.Вслепую.Навстречу к собственным страхам, руками касаясь стен, чтобы бежать вдоль.

Спотыкалась, скользила по грязи, шлепала по лужам.Я вспомнила: в ночь перед тем, как отправить меня в Лондон, в мою комнату пришел папа, он не сказал ни слова, только сел на край моей кровати и крепко-крепко обнял меня. А потом пришла мама, но она легла рядом со мной, и я так и заснула в ее объятиях, не подозревая о том, что это было прощание.Я вспомнила: на следующий день после первого Рождества в Лондоне, дядя вывел меня гулять по городу, и мы все-таки зашли в бар, где играли в бильярд. Помню, как другие посетители наблюдали за нами и смеялись, когда я выигрывала. Тогда я искренне радовалась своим победам, не подозревая, что дядя мне подыгрывал.Вспомнила: мы с Рейчел первое время после нашей войны скрывали, что мы подружились. Намеренно обзывали друг друга, толкали несильно, а потом, тайно встретившись, хохотали и обсуждали реакцию наших одноклассников. Однако эта забава быстро закончилась, когда Рейчел, едва не заплакав во время контрольной по химии, попросила у меня помощи, и я дала ей списать. После этого мы всюду ходили вместе, и у меня улучшилась репутация в школе. Рейчел ведь и последовала за мной на факультет архитектуры, хотя изначально хотела идти в другой, связанный с экономикой.– Кейт! – услышала я столь родной голос, он прозвучал более естественно, не эхом.– Я здесь, – ловя ртом воздух, запыхавшись, тихо отозвалась я.Его голос словно придал мне сил, что я ускорилась, побежала быстрее. Но в очередной раз поскользнувшись в грязи, я не удержала равновесие. Рука скользнула по стене, когда я попыталась опереться, и в следующий миг с криком упала. К счастью, мягко и безболезненно.– Черт, Кейт! – мое сердце отозвалось радостной дробью на его голос, который прозвучал совсем близко.Логан.

Мы ведь совсем недолго знакомы, но между нами столько всего произошло. Он часто говорил обидные слова, часто раздражался, проявлял свой взрывной нрав, но… сейчас, когда, опираясь на мокрую холодную стену, я пыталась подняться на ноги, мне вспоминались не его слова.

Мне вспоминалось, как он аккуратно касался своими пальцами моего ушибленного лба, когда я грохнулась в его спальне, тем самым разбудив его.

Как во время прогулки после моего нытья о том, что я забыла шапку, приложил ладони к моим ушам, согревая их.

Как он утешал меня, когда я была расстроена звонком матери, впервые обнял меня.

Я нашла его в душе в совершенно разбитом состоянии, впервые обняла его, и он отозвался на мои объятия…

Вспомнила вечер в клубе, и пусть там не все было гладко, он, несмотря на то, что говорил, несмотря на дикое раздражение, провозился со мной весь вечер, даже позаботился о моем безопасном возращении домой. Мы ведь тогда и поцеловались впервые, по моему принуждению, но… разве Логана можно заставить что-либо сделать против его воли?

Он был рядом, когда был нужен, в день, когда у дяди случилось просветление. Выслушал меня в кафе, а позже удачно устроил все так, что я весь оставшийся вечер играла с дядей в бильярд, как в старые добрые времена, восполнив мою неудачу, когда я сбежала во время просветления дяди.

Он взял меня к себе в компанию, чтобы провести свой день Рождения. Его мама ведь потом говорила, что он последние годы проводил этот день в одиночестве, но что-то ведь щелкнуло в нем, и он провел этот день со мной, выбрал меня, хотя его всегда окружало полно людей, девушек. Мы сидели в парке, он положил голову на мои колени и приоткрыл мне свое сердце.

Его жаркие поцелуи, его крепкие руки, его вожделенный взгляд удивительных глаз заставил меня почувствовать себя как никогда желанной.

Он остался со мной, когда я слегла от температуры, остался и утешил меня.

Он ввалился ко мне в невменяемом состоянии, сбежал с вечеринки, потому что его тянуло ко мне…

Вечер барбекю выдался не особо приятным, но даже там можно было вспомнить его нежные проявления, когда он смахнул с моих волос снежинки и натянул капюшон мне на голову. А до этого заставил меня надеть его теплую куртку, а не мое холодное тонкое пальто…

И даже в тот день, когда он бросил меня, растоптал в грязь…

… лишь словами.Я всегда слышала его слова, и они всегда резали по самому моему сердцу, но полюбила я того, кого сейчас вспоминала.

Меня обижали его слова, но сердце тянулось к его ласковым рукам.Черт, да он самая настоящая язва, но… эта язва полюбила меня с самого первого дня, того не подозревая. И эта мысль согрела меня, как не может согреть ни один камин. И придала сил, которые я не смогла направить в нужное русло, например, чтобы встать и идти дальше.

Я сначала широко улыбнулась, а потом рассмеялась, чисто и открыто, ведь я знала, что он совсем близко, еще немного и он найдет меня.