Отдай, если можешь, возьми, если хочешь (1/1)
-Самое лучшее счастье – это то, которое приходит утром! И это я вам объективно говорю, у меня перед глазами маячит донельзя довольная Леви с улыбкой до ушей. Лично я, если бы мне тайно ночью покрасили комнату, нашла бы шутника и прибила бы, а МакГарден ничего, бродит в состоянии счастливого овоща. Надеюсь, и у вас утро началось так же радостно, а не как у меня,- Люси громко вздохнула.- Ну, не будем о грустном, предлагаю вам послушать совершенно новую, невероятно новую композицию от самого таинственного исполнителя – Мистгана. (Poets of the Fall - War) Она покрыта мраком догадок, ведь эта первая песня, имеющая столь явное посвящение. Эльзе Скарлетт. Наслаждайтесь,- девушка откинулась на стуле, массируя виски.-Что случилось, Лю?- уголки губ Леви слегка опустились, но посторонний наблюдатель этого бы и не заметил.-Мне кажется, что я вчера себя неправильно повела. Допустила какую-то ошибку. Знаешь, Леви, его ведь утром не было,- МакГарден была единственной из посвященных в страшную тайну Люсиной привязанности.
-Может ты слишком рано пришла?- синеволосая присела на край пульта.-Я ждала полчаса. Понимаешь, полчаса. Боже, как мне плохо,- Хартфелия с глухим стоном уронила голову на руки.-А давай ты мне все расскажешь, и мы решим, что делать.-Тут тремя минутами не обойтись.-А ты вот, поставь,- девушка покраснела и протянула блондинке диск Фантомов.
If I can let the memory heal
Если бы я мог исцелить свою памятьI will remember you with me on that fieldЯ бы вспомнил нас с тобой на том поле-Мне всегда казалось, что голос Мистгана мне кого-то напоминает,- Эльза водила пальцем по кружке безбожно остывшего кофе.- Это ведь ты пел?-Да. Как странно, мы пошли разными дорогами, а пришли к одной,- одни боги ведают, как он по ней соскучился. По ее тихому голосу, назойливым красным прядям, лезущим в глаза. По тому, как она морщит нос, сдувая их. По тому, как держит чашку – обхватив ее ладонью и просунув пальцы в ручку.
When I thought that I fought this war alone
Когда я думал, что сражался одинYou were there by my side on the frontline
Ты была на моей стороне, рядомWhen I thought that I fought without a cause
Когда я думал, что сражаюсь бесцельноYou gave me a reason to tryТы давала мне причины пытаться-Я должна была догадаться, да?-Ты догадалась. Брось этот чертов кофе, ты все равно не будешь пить. Иди сюда,- Джерар обнял прильнувшую к нему девушку, предчувствуя конец бесконечной битвы.
-Мы дрались с миром,- тихий шепот в спутанные алые волосы.-Мы дрались с судьбой,- тихий шепот в воротник футболки.-За то, чтобы в жизни,- невесомый поцелуй в макушку.-Остаться собой,- невесомая улыбка на губах.-Остаться с тобой,- взгляд в глаза, по которым безумно соскучился. Изменить последние строчки для нее? Он весь мир изменит ради ее улыбки. Он и так много натворил, раньше, намного раньше.Гул голосов и редкие хлопки ладоней, запоздавших для основного рукоплескания. А, может, они просто решили выделиться? Это неважно, это раздражает, но не сильно, как жужжание назойливой мухи над ухом, которой ты и так ничего не сможешь сделать. Пары распались, смешались с толпой, которая, словно бурлящая река, разнесла их по разным углам залы, которых, кстати, не так уж и много. Брюнет что-то шепчет на ухо златовласке, аккуратно, не выпуская руки, оттесняет в сторону выхода. Рыжий парень провожает их грустным и немного обреченным взглядом, на дне зрачков плещется шампанское. Сколько он уже выпил? Неважно, он готов ее отпустить. Малиновые волосы топорщатся в разные стороны, словно иголки ежа, словно раздражение выплеснулось наружу, да так и застряло в этих прядях. Ноги то делают шаг вперед, то дергано отступают под понимающий взгляд голубых глаз. Пепельные локоны качаются из стороны в сторону за движениями девушки, она тоже разрывается, ей тоже немного обидно. Больнее всего синей прическе, ее нещадно дергают цепкие пальцы, будто она виновата, что Грей ушел с другой, будто она подвела хозяйку. Гул голосов и сумбур мыслей.-Давай убежим?- и, в сущности, уже все равно. Этот парень настойчив, но сводит с ума. Этот голос цепляет до трепетания души, до безумных финтов сердца. Прости, смешной бездомный с замечательной улыбкой. Прости глупую блондинку, которая, кажется, теряет себя. Холодный воздух на улице, холодные сиденья такси. Парень рядом тоже холодный, хочется выть от этого мороза в душе. Его рука на талии обжигает, обжигает, как жидкий азот, как изрядная доля снега, засыпанная за пазуху для развлечения. А снега нет.
Убежали. Бросили праздник, слепящий красками и блеском. Не одни такие, где-то на другом конце города в кафе снимает шапку девушка с сильным голосом и сильным характером и прячет порозовевшие щеки от парня, ломающего доспехи ее сердца. Убежали, а что дальше? Обаяние работает без остановки, приятно соблазнять красивую девушку, приятно, а что дальше? Вот ее дом на окраине, вот крыльцо и пар изо рта. И тишина, висящая, как назойливое привидение над плечом. Тишина не мешает поцеловать, в тишине так отчетливо слышно звонкую пощечину. И ничего. Ни капли обиды или разочарования. Он сделал, что хотел, и уходит, засунув руки в карманы джинсов, в распахнутой куртке не по погоде, не оборачиваясь, не слушая сердце.
(Би-2 - Забери меня)А за поворотом стоит незнакомка, та самая загадка с праздника. Теребит в руках бейсболку, занавесив лицо синими волосами. Неуверенно протягивает кепку, неумело прячет слезы, словно он ей что-то должен. Словно она его любит. Испуганно и удивленно поднимает голову, когда он нахлобучивает ей бейсболку. Под цвет ее глаз, глубоких, словно стоя на краешке лодки заглянуть в пучину моря. И пойти дальше, мимо тихой улицы, мимо желтых прямоугольников окон, мимо девушки в куртке и своих сомнений. Привычный лед в сердце, привычный лед под ногами, хрупкий и потрескивающий. Она идет следом, он уверен. Словно тень, незримая тень, молча и покорно. Молчать трудно с незнакомыми людьми. И так легко с ней, без всяких усилий, без судорожного поиска темы, чтобы заговорить, ей это просто не надо. Словно она наслаждается уже тем, что идет следом, что видит его спину и дурацкий мех на капюшоне куртки. Видит заложенные в карманы руки и взъерошенные волосы.
И все равно хочется что-то выдохнуть вместе с паром, всколыхнуть холодный и застывший воздух, пока бредешь, подняв голову к серому, затянутому тучами небу. Неужели снежными?
Все, что в прошлое одетоНе умею и не будуЕсли вспомнишь рядом где-тоЗабери меня, забери меня отсюда
Это даже не песня, это просто слова, просто дыхание облекаешь в звуки. Она знает текст, это и не удивительно. И голос у нее легкий. Таким не спеть сложную партию, не сыграть на чувствах. Это не океан, скорее ручей. Но кристально-чистый. Таким голосом, наверное, говорили барышни девятнадцатого века, те, которые застенчиво прятали глаза за трепетаниями веера, а по вечерам рассказывали нянечкам о том гусаре, с кем она танцевала. Таким голосом не соблазняют, не убеждают и не запугивают. Он тихий и неуверенный, как эта незнакомка. Он хрупкий, как лед под ногами, как ночь вокруг, как слабый свет из окон. Он настоящий и искренний.Это ветер все растратил
Невпопад из ниоткудаЕсли вспомнится некстатиЗабери меня, забери меня отсюда
Разговор без лишних реплик. Просто он поет, растягивая слова, просто она подпевает, тихо и незаметно, так же, как и идет следом. Холод липкими пальцами забирается под жилетку, неприятный и унылый. Голос сзади иногда дрожит вместе в девушкой, солидарный с ней в том, что петь зимними ночами – не очень рациональное решение. И парень, в общем-то, согласен, но по дороге только забегаловка, в которую так не хочется вести незнакомку, не такое это место для первого разговора. Но выбора нет, нет желания брести дальше, нет мыслей и карты в голове.
Маленькие круглые столики и деревянные стульчики. Мягкий свет для поздней ночи. Странные карточки на столешницах.?Отдай, если можешь. Возьми, если хочешь.Спросите у персонала, нет ли у них чего-то для вас. Если они ответят ?Да?, вы можете взять, что предложат или отказаться. Это не благотворительность, это подарок. Немного тепла для души, которое вы тоже можете оставить, если захотите, если у вас есть что-то, что поднимет настроение другим. Передайте счастье по цепочке?.-Простите, у вас есть что-то для меня?- улыбается Грей уставшей официантке с рыжими, как ржавый металл, волосами. Кажется, она спит на ходу, вяло реагируя на происходящее. Медленно кивает и уходит к барной стойке, возвращаясь через долгих пять минут. Незнакомка сидит, сложив руки на коленях, опустив голову так, что волосы закрывают лицо и не видно бездонных глаз.
-Вот, хотите что-то оставить взамен?- заученно спрашивает официантка, протягивая серебристую заколку с прозрачной водяной лилией. Совершенно женскую и нежно-трогательную.
-Держите,- брюнет аккуратно снимает бейсболку с девушки и протягивает рыжей.- Это не абы что, но я могу расписаться. Я солист Фейри Теил, если вы слышали о такой группе,- официантка даже оживляется, на секунду просыпаясь, и протягивает маркер. Джубия сидит, еще сильнее наклонив голову, чтобы не видно было набухающих слез, еще сильнее сжав ткань на коленях, чтобы не вскочить и не убежать в неизвестность, во мглу, где стынет начинающийся мелкий дождь. Вздрагивает, когда холодные пальцы касаются лба, убирая синюю прядь, невесомо зарываются в волосы, не надолго, на секунду. Грей перегнулся через стол, аккуратно отводит локон в сторону и так же осторожно цепляет заколку. Волосы мягкие и податливые, почти утекают сквозь пальцы, как проточная вода. Эта девушка и есть вода, он давно привык, благодаря Люси Харт и ее ?волшебной? классификации, наделять людей вокруг силой. Нацу – взрывной, как пламя, огненный Саламандр. Он сам – холодный лед, твердый и прозрачный, невозмутимый. А она – вода, теплая, речная. Хотя и пахнет морем. Нет, не солью и йодом водорослей, чем-то неуловимо свежим, что чувствуешь, только зарывая пальцы в песок рядом с пеной и плеском волн. Лицо теперь открыто и не скрывает румянец. Не скрывает улыбки и синих, лазурных глаз. Словно смотришь в непроглядную глубину океана.
-Так ведь лучше, чем в кепке доставки пиццы, верно?- хрипло смеется Грей, смущенный внезапным порывом. Счастливо улыбается незнакомка, протягивая пальцы, как у пианистки, к прозрачной лилии в волосах.