Часть 2 (1/1)
Юци никогда не считала себя обидчивой. Все ссоры с друзьями забывались уже через пару дней, а о незнакомцах она и не вспоминала, предпочитая сосредотачиваться на музыке, новых фильмах или красивых девушках, то есть на том, что считала куда более важным, чем глупые обиды. Но, к её удивлению, тот случай с незнакомкой в коридоре засел в память куда глубже, чем хотелось бы.Юци помнила о нём и на следующий день, и через три дня, и через неделю. Злость на ту девушку была такой сильной, что рыжеволосая, замечая в толпе светлое каре, невольно хмурилась и бурчала под нос одно-два ругательства. Каждую свободную минуту она тратила на то, чтобы представить, как снова встречает нахалку и словами опускает её на самое дно. Это вызывало на лице широкую улыбку.—?Не улыбайся так широко. Ты убиваешь весь настрой.Последние полчаса Минни пыталась заучить вступление к очередной постановке ?Неверленда?. По её словам, это была грустная и трогательная история о крепкой дружбе и запретной любви, о вечных врагах и страстных любовниках, о жизни и смерти.?В общем, –подумала Юци, глядя на её танец. —?Типичный гейский фанфик с отметками ?любовь/ненависть? и ?смерть основного персонажа?. Все читали, все рыдали.?—?Я убиваю вселенскую тоску. Это подвиг.—?Ну-ну.Минни присела рядом и опустила голову на её плечо, закрывая глаза. Последняя неделя была тяжёлой. Церковный хор, в котором она пела, готовился к небольшому турне, и руководитель настаивал на том, чтобы они репетировали не по два часа, как раньше, а по четыре. Научные руководители в школе наперебой предлагали ей поучаствовать в научных конференциях, обещая и иногда угрожая. А танцы забирали последние силы. Она возвращалась домой поздно вечером, выжатая как лимон, из последних сил делала домашнее задание и засыпала за столом.—?Если ты не отредактируешь своё расписание, мы с Шухуа лично запрём тебя в комнате и не выпустим, пока ты не проспишь как минимум сутки.—?У меня всё хорошо.—?Ты не высыпаешься, Минни Маус. Ты почти ничего не ешь. И я уже не говорю о том, что ты выжимаешь из себя максимум. Это не приведёт ни к чему хорошему.—?Тебе-то откуда знать, лентяйка?—?Потому и знаю. Эмоциональное выгорание дохрена опасная штука. Я не хочу, чтоб ты пострадала.—?Всё будет хорошо.Минни накрыла своей ладонью её и переплела их пальцы, ещё ближе прижимаясь к Юци. Она мягко поцеловала её в затылок и зарылась носом в волосы, полной грудью вдыхая тонкий аромат её шампуня. Тихая музыка, льющаяся из колонок, убаюкивала, от тепла Минни по коже бегали мурашки. Юци хотелось, чтоб время остановилось, чтоб они так остались здесь вдвоём.Но, к её огромному сожалению, дверь в зал открылась и на пороге появилась та самая девочка с книгами. В этот раз её каре было аккуратно выпрямлено, на лице лёгкий макияж, а в руках папка с нотами. Кажется, что-то и Бетховена.–Кхм… Минни? —?Девушка подняла голову.–Соён? Привет!—?Я… Я не мешаю?—?А, нет. Конечно, нет. Что-то случилось?—?Ничего серьёзного. Это касается хора.Все диалоги, созданные Юци в голове, мгновенно забылись. Всё, что она могла?— со злостью смотреть на эту стерву и сжимать ладони в кулаки, мысленно умоляя себя хотя бы дождаться момента, когда они останутся наедине.Она никогда не думала, что может так сильно злиться на кого-то. Ей хотелось вскочить, подойти к этой суке так близко, как только возможно, и, глядя прямо в глаза, накричать. Вывалить на неё всё то, что копилось в ней неделю: беспокойство за Минни, за Шухуа, ярость от очередной ссоры с родителями. Всё, что ярко-оранжевыми углями тлело внутри, обжигая хрупкую, тонкую, как шёлк, душу.Но рядом была Минни, и она чувствовала себя плохо, и Юци просто не могла вымотать её ещё больше.—?Думаю, мне стоит встретить Шу у библиотеки. Не хочу, чтоб она, как в прошлый раз, врезалась куда-нибудь, потому что не могла перестать смотреть на Суджин. Мы подождём тебя у выхода.—?Хорошо. ***В библиотеке Шухуа занималась ровно тем же, чем и обычно: сидела за столом напротив Суджин и Миён и листала очередной томик Шекспира, изредка тайком глядя на девушку. На её щеках алел легкий розоватый румянец, и она смущённо улыбалась. На секунду Юци подумала, что она могла бы с успехом сыграть одну из наивных и невинных героинь шекспировских пьес.—?Эх, ШуШу, ты слишком милая, чтобы быть правдой. —?Рассмеялась она, обнимая подругу за плечи.—?Что ты творишь?—?Я просто очень сильно соскучилась по своей малышке. —?Юци поцеловала её в щёки, с удовольствием наблюдая за тем, как они становятся ещё более красными.Это продлилось около минуты, пока Шухуа не отталкнула её, отсаживаясь на другой конец стола.—?Все смотрят, онни.—?О, я хочу, чтоб все знали, какая люблю мою милую Шу!Шухуа заметила, что Суджин смотрит на них с удивлением, а Миён с большим трудом сдерживает улыбку. Чувство стыда чугунными наковальнями давило на плечи, и она отвернулась, сверля Юци обжигающим взглядом. Та только улыбнулась.—?Минни проводит время с той стервой, с которой я столкнулась неделю назад. Помнишь эту суку? Они вроде как близко знакомы.—?Не ревнуй.—?Я не ревную. Я скорее стану монахиней, чем свяжу жизнь с такими розовыми монахинями, как ты или наш мышонок. Она сегодня читала мне полуторачасовую лекцию об этом выступлении. Что-то о любви… Клянусь, я находила фанфики с сюжетом лучше, чем у этого дерьма.—?Что?! Да ты хоть знаешь, какое произведение лежит в основе? Это Шекспир! Шекспир, мать твою!Она уже забыла о том, что они находятся в библиотеке и на них смотрят почти двадцать пар удивлённых глаз. Необразованность Юци поражала. Назвать дерьмом ?Ромео и Джульетту?, классику литературы, бессмертное произведение потрясающего автора… Что-то в душе Шухуа не давало ей отнестись к этому спокойно. Она должна была ответить.—?Да почему я обязана объяснять это человеку, который в своей жизни даже не открывал книгу Шекпира?! Ты… Ты не поймёшь… —?Она встала в позу и начала декламировать:–Влюблённым отрадно свиданье,Как пьяным студентам гулянье.И так же горька им разлука,Как бедным студентам наука.Юци, не сдерживаясь, хохотала.—?Что?! Почему ты смеёшься?Юци кивнула в сторону ошарашенной Суджин и широко улыбающейся Миён, и Шухуа, покраснев ещё сильнее, схватила её за руку и потянула за собой прочь из библиотеки.Никогда раньше она не чувствовала себя настолько глупой. Произошедшая ситуация была настолько нелепой, что девушка не понимала смеяться ей или плакать. Хотелось просто убежать домой, спрятаться под одеяло и не вылезать до самой старости.—?Я ненавижу тебя,?— Пробормотала Шухуа, толкая улыбающуюся Юци в плечо.—?Неа, ты любишь меня.—?Боже… ***Минни сразу поняла, что что-то не так. Юци улыбалась во все тридцать два зубы, изредка тайком хихикая, Шухуа шла медленно, опустив голову и изредка несильно, но достаточно ощутимо толкая Юци то в плечо, то в живот, то в рёбра. Эти толчки заставляли её смеяться ещё громче.—?Ладно, что случилось? —?Спросила Минни.—?Шухуа, кажется, смогла произвести на Суджин неизгладимое впечатление.—?В каком смысле?—?Юци пришла в библиотеку и сказала, что история, по которой поставлен ваш танец– дерьмо. А она поставлена по Шекспиру! По Шекспиру, Минни!—?Во-первых, следи за языком, Шу. Во-вторых, это же Юци, не относись серьёзно к тому, что она говорит.Юци изобразила на лице шуточное возмущение и сделала вид, что собирается уйти, но Минни, посмеявшись, за руку притянула её ближе. Она обняла рыжеволосую за плечи.—?В этом и смысл. Мы уравновешиваем друг друга. Ты?— наш любимый несерьёзный лентяй, а Шухуа– ответственный по уши влюблённый театрал.—?А ты?— одержимый учёбой активист.—?Да. Это я. И, кстати, Шу, будь уверена, Суджин не будет думать о тебе что-то плохое. Она скорее оценит твой актёрский талант и умение декламировать.—?Серьёзно?—?Суджин может и кажется снежной королевой, но в душе она очень добрая. Поверь мне.Шухуа и правда хотела в это верить.