1. Ничтожность. (1/1)
В мире есть множество типов людей. Кто-то чувствительный к ласкам, как цветок белой розы к порывам ветра. Кто-то твёрд и неуступчив в своих решениях – совсем как массивная скала на берегу океана, о которую бьются волны, безуспешно пытаясь сдвинуть её с места. Кто-то, словно огромный холодный айсберг, равнодушен ко всему окружающему… Всё это множество типов объединяет одно. Попытки изменить таких людей безуспешны.Но нет ничего беззащитнее поистине влюблённого человека. Кем бы он ни был. Цветком ли, скалой или айсбергом. Под действием этого, ещё как следует не изученного чувства, он изменяется. Буквально выворачивается наизнанку. Только вопрос в том, нужны ли эти изменения. Не станет ли этот цветок мёртвым камнем, скала песком, а айсберг грязной лужей? Так ли важна эта любовь в таком случае? А если она окажется всего лишь бумажкой? Таким вот ложным характером, надёжно запечатанным в простую бумагу размером А4.Нет ничего лучше, чем наорать на кого-нибудь под вечер. Потом, с чувством выполненного долга, лечь спать и увидеть приятный сон. Утром выпить горячий кофе с молоком. Понять, что пришли долгожданные выходные и расслабиться.Только что-то неприятное будет в этом кофе, в этом утре, сне… Но это временно. Через неделю-две всё становится на свои места. Так всегда бывает. Всегда…Но что же тогда произошло? Почему в ту ночь он не мог заснуть? Почему утренний кофе оказался хуже воды из лужи? Почему чувство расслабления не желало приходить? Куда всё это делось? Неужели не с тем поссорился? Или накричал без причины?Миллион и один вопрос. Хотя бы один ответ. Руки тряслись, пальцы не попадали по цифрам на телефоне. Трубка выпала и разбилась вдребезги. Некачественные нынче аппараты сотовой связи. Это маленькое происшествие как последняя капля. Сердце начинает ныть с утроенной силой. Больше не помогает ничего. Мысли в голове смешиваются. Сдавленный крик. Вот уже в стену полетела старинная китайская ваза. В чём же он виноват? За что такие мучения? Всего лишь ссора. Таких были сотни!Сквозь поток слёз доносится хрип и нотки мольбы:- Ямамото…Как будто он мог услышать.
От безысходности и собственной ничтожности некуда было деваться. А гордость не позволяла ему пойти и извиниться. Считалось подвигом уже то, что он хотел позвонить. Истерика окончательно довела его мозг до сумасбродства. Он уже не понимал, что делает. Казалось, будто теперь все вещи в доме боятся его. Телевизор шарахается в сторону, а диван прогибается к полу. И этот бейсболист даже и не думает, как ему плохо и одиноко, что он чувствует… Значит всё правильно. И не было этой привязки, которую кто-то назвал любовью.Если бы была, бейсбольный придурок стоял бы уже у его порога. А его нет! Нет и не будет!Внезапно пришедшая мысль о глупости всего происходящего, успокоила расшалившееся сознание. Гокудера смог доползти до кресла, устроится в нём и задремать.Ему снилась большая чёрная собака. Псина нападала на него, скалила клыки, и громко рычала. Он отмахивался от неё, но это лишь больше злило зверя. Больше ничего. Только схватка один на один с взбесившимся животным.
Беспокойный сон прервался, когда собака, яростно вцепившись в правое колено, собиралась оставить ощутимый след на ноге Гокудеры. Хаято машинально посмотрел на настенные часы. Четыре часа дня. Солнце вяло прорывалось в окно, с каждым часом, с каждой минутой становясь всё тусклее и тусклее. Совсем как его настроение, установившееся на планке ?хуже некуда?, опускалось до состояния ?жить не хочется?.Гокудера посмотрел на свои руки. Они безжизненно лежали на животе. Ему тут же представилось, как когда-то эти руки обнимали чьё-то тело. Близкое и чужое, всегда тёплое и манящее. Сколько раз он хотел отгрызть себе эти пальцы, чтобы не ощущать больше того тепла, выколоть глаза, чтобы не видеть ту улыбку и по-детски наивные глаза, оторвать уши, чтобы не слышать тот голос, от которого на душе всегда становилось спокойнее. Сам того не замечая, Хаято менялся. Под действием самого ужасного и дурацкого фактора на свете. Имя фактору Ямамото.Какие-то дети бегали по площадке напротив дома Гокудеры. Их весёлый беззаботный шум резал больнее самого острого меча. Ему вспомнилось его детство. Дни, когда он был рядом с мамой.
Мама. Вот кого ему всегда не хватало.Тут что-то щёлкнуло в голове Хаято. Он встрепенулся. До него дошёл весь ужас случившегося. Такеши давал ему то состояние покоя, детской беззаботности, которое он никогда не забудет. Которое ему давным-давно давала мама. Самым удивительным образом глупый мечник Вонголы оказался для него не просто способом забыться и расслабиться, он стал живым передатчиком его мамы. Да, это звучало непонятно и запутанно, но именно это и было той правдой и истинной, нарушив которую, Гокудера будет расплачиваться всю оставшуюся жизнь.- Что же я наделал, бейсбольная башка? – спросил Хаято.Он попытался представить себе, как Ямамото отвечает ему что-то неразборчиво,
но это что-то настолько приятное и успокаивающее… Глупости.Хаято медленно поднялся и подошёл к окну. С усилием открыл его. Воздух. Поток свежего воздуха растрепал серебристые волосы и направился дальше наводить беспорядок в комнате. Появилось сосущее желание курить. Как назло в карманах джинсов нашлась одна зажигалка. Сигареты кончились ещё вчера. Надо было идти в магазин. Он прекрасно понимал, что в таком состоянии способен на самые невообразимые поступки, однако перебороть своё желание не мог.Кое-как приведя себя в порядок, Гокудера выбрался на свет. Местами уже светили фонари. Некоторые из них мигали, как бы подмигивая подрывнику, вместе с этим подбадривая его. Хаято обдумывал каждый свой шаг, каждое движение. Всё вокруг расплывалось. Непонятно откуда взялся туман. Или это разум решил сыграть с ним злую шутку?Наконец показался магазин. Гокудера навалился на дверь. Она не желала открываться. Он дёрнул ручку. Магазин был закрыт. Хаято поднял глаза и наткнулся на табличку, сообщавшую, что ?Свежие продукты Намимори? закрыт на учёт. Подрывник выругался. Желание курить переполнило его и грозило выплеснуться наружу в виде взрыва ужасающей силы.Тогда Гокудера решил пойти к Джудайме. Вдруг у него или его отца имелись сигареты?Всё в том же полу вменяемом состоянии он направилсяк дому Десятого Босса Вонголы.Пару раз он чуть не упал, спотыкаясь об собственные ноги. Через силу добрался до угла, из-за которого был виден заветный забор дома Тсуны.Дверь открылась. Дыхание Хаято перехватило. Следующие секунды жизни для него превратились в серию фотографий. На каждой был запечатлён Ямамото Такеши, выходивший на улицу. Голова мечника была опущена, руки в карманах брюк, а за спиной вяло болталась школьная сумка.Гокудера попытался разглядеть ещё хоть что-нибудь, но ?туман? окончательно сгустился, укрыв собой и Ямамото и дом Джудайме. Он попытался позвать Такеши. Голос прозвучал слабо и неуверенно. Попробовал прокашляться, но лишь издал подобие хрипа. Сердце бешено выстукивало ритм, голова кружилась. Хаято не понимал, что с ним происходит. Он сделал шаг наугад, зацепился за угол и повалился на землю, больно расшибив лоб. На него навалилась усталость, а чувство реальности постепенно исчезало. Кажется, это называется болевой шок… Хотя его уже мало волновало название всего происходящего. Хотелось только забыться в дорожной пыли.- Ты ничтожность, Хаято. Умри же, как подобает ничтожности…