Глава 21. Мир, дружба, жвачка (1/1)

Зигги лежал на полу среди кучи барахла, в комнате Шуа, и мечтательно взирал на потолок. На улице светало. Шуа выкладывал какую-то мозаику на стене. Грей рядом перебирал помятые листы, видимо рукопись новой книги.- Это была лучшая ночь в моей жизни! – выдохнул Зигги.- О, как мы заговорили, - усмехнулся Шуа, не отрываясь от своего дела.- Неужели небеса, наконец, смилостивились и послали мне такой подарок!- Погоди радоваться, не может все идти так гладко, - вздохнул Грей.- Ну давай, отправь его опять на недельку в депрессию, - проворчал Шуа.- Давай-ка я тебя лучше делом займу, - писательподнял на Зигги свои изумрудные глаза. – Мне нужно оформление для новой книги. Ты же художник? Нарисуй обложку. Если мне понравится, то возьму тебя оформителем.- А о чем книга?- О глубинах подсознания, о том, чего может достичь человеческое воображение. Немного психодела и наркотиков. Сможешь?- Постараюсь.- Ты слышал песню Imagine?- Не припоминаю…- Что ты, это ж практически наш гимн! Послушай, она подходит к атмосфере книги, - Грей нажал на кнопку старенького магнитофона, и из динамиков раздались звуки пианино. Зигги взялся за кисть и уставился на мольберт. Кисть привычно полетела по чистому листу. Грей тем временем подошел к Шуа.- Прочтешь? – он протянул ему рукопись.- Ага.- Что ты такое выкладываешь?- Мозаику из стеклышек.- И что на ней будет изображено?- Гармония и мир.Когда солнце поднялось над крышами, раздалось восклицание Зигги:- Готово!Грей и Шуа подошли к картине.- Неплохо, -Шуа наклонил голову.- Как раз то, что мне нужно, - улыбнулся Грей.Зигги плюхнулся на кровать, которую Шуа отодвинул от стены, чтобы продолжить мозаику.- У тебя бывало такое… когда не хочется жить? – обратился Зигги к Шуа.- Тебе ли об этом говорить, - хмыкнул Грей.- Бывает вот так, идешь по пыльной дороге в минуты грусти или печали, и смотришь вниз. Внизу только камни и песок. Иногда попадаются лужи. А в лужах отражается твоя унылая физиономия. И вокруг снуют тысячи людей, ты спиной чувствуешь их суету. А если закрыть глаза, то можно почувствовать злость, ревность, зависть и множество проблем. И ты ускоряешь шаг, чтобы убежать отовсюду. По обыкновению приходишь на речку: символ свободы и все такое. Поднимаешь голову, оглядываешься – а вокруг такая красота… День уже клонится к закату, воздух небывало чист и свеж. Ты вдыхаешь полной грудью, и голова немного кружится. То ли от сирени, которая цветет неподалеку, то ли от прилива свежего воздуха. Присаживаешься на траву и проводишь по ней рукой. Она мягкая, точно шелковая, и успокаивает взгляд своей нежной зеленью. Деревья приятно шуршат, сливаясь с музыкой ветра. Ты поднимаешь глаза на небо и видишь ярко-красный взрыв у линии горизонта. Вся сила, красота, энергия собралась там. Невозможно оторвать взгляд. И в такие моменты ты понимаешь: стоит жить. Хотя бы ради этой красоты, которой может наслаждаться человеческое естество. Что стоят все материальные блага по сравнению с этим? Это же жизнь. Ее не оценишь в обычных единицах.- Пойти что ли погулять, - Зигги задумался.- Все неудачи – временные. Закончится черная полоса и вновь начнется радуга.- Я все думаю, ты рассуждаешь о жизни в целом, не касаясь одной деликатной темы. Ты любил когда-нибудь?- Есть такая теория: о неприятии Любовью некоторых личностей.- Кто ж ее создал?- Я.- И в чем она заключается?- Некоторые люди любимы любовью и поэтому обретают семейное счастье. А некоторых госпожа Любовь презрительно обходит стороной, брезгливо отряхивая ручки. И дело не в характере, не во внешности, просто никак. Делай что хочешь – никак.- И что, невозможно заслужить ее благосклонность?- Я думаю, возможна сделка. Но мне жаль души. К тому же хватает любви мира.- Но…- Ты запутался? Это еще одна теория. Любовь подразделяется на несколько отсеков. Любовь мира, любовь противоположностей, любовь людей. Еще в отдельный отсек я бы отправил любовь родителей, ну да ладно. Любовь мира (под миром я подразумеваю Бога) доступна каждому – Он любит всех. Любовь противоположностей возможна по блату. Любовь людей заслужить просто – нужно лишь отдавать им свою.- Иисус тоже отдавал любовь. А что получил взамен? – вмешался Грей.- Получил любовь! И не хочу об этом, - Шуа отвернулся к стене, и Зигги понял, что это не первый их спор с Греем.В коридоре раздался громкий хлопок дверью. Друзья переглянулись и выбежали из комнаты.- Щенок! – нечто схватило Зигги за ворот рубашки и затрясло со всей силой.- Философ? – парень от растерянности забыл сопротивляться.- Ты что творишь! – опомнились Шуа с Греем и оттащили Философа от Зигги. Первый раз они видели главаря в таком состоянии.- Как ты посмел коснуться ее своими грязными руками?!- Да о чем ты?- Я запрещаю тебе встречаться с Тией! Слышишь?- Какое ты имеешь право указывать мне?- Она моя сестра!- Что?.. – Зигги не верил своим ушам.- Можешь забыть о ней! Больше ты ее не увидишь.Зигги стоял оглушенный. Ему показалось, что мир вокруг треснул и с невообразимым шумом рухнул вниз.- Я сделаю все, чтобы воспрепятствовать вашему общению! – Философ все не успокаивался.- Что происходит? – в коридор вышла сонная Гуппи в длинной мятой футболке до колен и с двумя потрепанными косичками. Она протирала глаза ото сна и никак не могла разлепить веки. Философ неожиданно замер, словно его резко поразили. Шуа с Греем переглянулись и отпустили его. Он подошел к Гуппи и с выражением неподдельного удивления всмотрелся в ее лицо. Она, наконец, продрала глаза и смущенно улыбнулась. Философ два раза моргнул и, будто удивляясь сам себе, обнял девушку. Та видимо подумала, что это продолжение сна. Невольные зрители этой сцены пооткрывали рты.- Какой же я дурак, прости меня! – он был явно не в себе. Что касается Гуппи, так она была глубоко убеждена в том, что спит.- Я ведь люблю тебя… не мог понять раньше… а может признаться, - Философ вдруг прильнул к ее губам.- Могу теперь я закатить истерику на тему ?она моя сестра!?? – раздраженно бросил Шуа.- А так вообще бывает? – глаза Зигги готовы были вывалиться из орбит.- Быстро вы… - хмыкнул Грей.- Уберитесь из моего сна, - промычала Гуппи. Философ улыбнулся:- Это не сон.- Так я и поверила.Грей радостно ущипнул ее за руку.- Ай! – девушка недоуменно уставилась на собравшихся. – А что, собственно, происходит?- Философ рассказывает нам о том, какой он дурак. Увлекательнейшая история! – язвил Шуа.- Я люблю тебя, - повторил Философ.- Но… как? Так же не бывает, - чуть не плакала девушка. Философ прижал ее к себе.- Когда я увидел тебя настоящую, то понял, что люблю тебя. Просто раньше ты пряталась за масками, а теперь вышла такая… родная, близкая, без притворств. Раньше между мной и тобой словно была выстроена стена. Я тебя не видел, потому что ты тщательно сливалась со всеми. Да и не пытался сравнивать. Но сейчас…- Хэппи энд. Все счастливы, все хлопают в ладоши, - Шуа пожал плечами.- Прости, Зигги. Возможно, я не понимал тебя, потому что в моем сердце не было любви.- Это значит, я получил твое благословение? – усмехнулся Зигги.- Давай не будем больше ссориться.- Давай.Грей, который стоял все это время у окна, окликнул Зигги. Парень, увидев Тию, сидящей на траве у дома, выбежал на улицу.- Тия!Она обернулась и приветливо улыбнулась.- Здравствуй.Юноша подошел и взял ееза руки. Она просто стояла и смотрела в его глаза своим чистым, ясным взглядом.- И что дальше?- А что дальше? – пожала плечами девушка. – Как прежде, так и теперь.- У меня складывается впечатление, что уже ничего не будет как раньше, - покачал юноша головой.- Верно. Ведь каждое следующее мгновение отличается от предыдущего.

- Но каждое следующее мгновение может оказаться роковым. И не будет никакого потом, завтра, - Зигги поднял глаза вверх, будто пытаясь скрыть слезы.- Зачем вся эта философия? Проще на мир смотри, будет день – будет пища, - она обвила его шею руками.- Ты со мной?- Сковали для птицы золотую клетку… - она чуть слышно вздохнула.- Подари мне крылья, и мы вместе взлетим над землей.- Ну что ж, полетели, мой ясный сокол, - она прищурилась и наклонила голову вбок.- Зигги!Парень обернулся. На пороге стоял Шуа.- Чего тебе?- Зайди в дом, мне нужно с тобой поговорить.Зигги взял за руку свою девушку и прошел в знакомую квартирку. На кухне уже сиделии мило пили чай Философ с Гуппи и Грей.- Тия, ты можешь присоединиться к брату, а вот этого пипла я у вас украду, - Шуа увел Зигги в свою комнату. Последний начал упаковывать свои вещи в рюкзак. Шуа расселся на ковре.

- Куда собираешься? Не в дальнюю ли дорогу?- В очень дальнюю… в новую жизнь.Зигги сосредоточенно нахмурился:- Шуа, скажи, неужели это все… конец системы?- Ну да, - он равнодушно смотрел в окно.- Получается наши взгляды были ошибочны, раз они не получили развития.- Ты ошибаешься. Любая система должна разрушиться. Дети цветов – это нечто большее, чем система. Посмотри за окно. Что ты там видишь?- Огромный, яркий мир, полный свободы и счастья!- А обычный человек видит там просто-напросто красный дом. И магазин за углом. Этим (да и не только) мы отличаемся от всех.- Я не понимаю, что ты хочешь сказать… Ведь я ухожу из системы, все, нет больше никакого мы!- Но система не уйдет из тебя. И не было никакого мы. Был ты. Свободный, независимый. Был и есть.

Зигги снял хайратник и долго рассматривал его.- Не могу поверить, что уже все.Шуа подошел к своему другу.- Прекрасный человек навсегда останется в тебе. Если только ты сам не задушишь его.Зигги поднял взгляд на товарища:- Наше поколение постепенно уходит. Но мы жили. Любили. Хотели мира и свободы.- И у нас было все это. Кажется, Джон Леннон сказал такую фразу: ?Если кто-нибудь скажет, что любовь и мир - это клише, которое ушло вместе с шестидесятыми, это будет его проблемой. Любовь и мир вечны?.- Я понял тебя.- Не забывай своих старых друзей. Мы всегда готовы прийти к тебе на помощь, - Шуа улыбнулся и от его глаз разошлись лучики. Зигги с чувством обнял своего друга. Шуа достал из кармана камень, привязанный к шнурку. Камень был чуть похож на сапфир. Он протянул его Зигги.- Это талисман. Он верно служил мне долгое время. Теперь, надеюсь, послужит тебе.- Нет, я не могу это принять, а ты как же?- Все мы ходим под дланью Бога. Я уже устроился в жизни, а тебе еще все предстоит. Возьми.- Спасибо.- Зигги, нам пора, - в комнату заглянула Тия.Он взвалил на плечи рюкзак. Шуа пожал ему руку и кивнул головой:- С Богом.- И все? - разочарованно протянул Анубис. - Конец системы?- Ты так говоришь, будто это конец Зигги, - проворчала Сансара. - Я же говорю, что этот детский лепет должен был изжить себя. Но… все равно частичка системы останется в нем.- Все уже было сказано и без нас. Точка поставлена; теперь в жизни Зигги начнется новый этап. Теперь он уже не будет зависеть от нас. Полетели к Идару.- Никуда я не пойду! Что это еще за новости! - зеленая фея сердито топнула ножкой.- Как! История Зигги закончилась! Мы не сможем больше ничего сделать для него. Не время спорить.- Ладно, там поговори… - произнесла Сансара упавшим голосом.Пересекая огромными прыжками коридоры подсознания, Анубис с Сансарой за спиной, которая уселась на него, как на коня, пытались попасть во время Идара. Но почему-то эта дорога не кончалась.- Я уже устал… - кот плюхнулся на бок, придавив засыпающую фею. - Чего это так долго мы?- Не знаю… У меня даун. Кажется мы заблудились.- Ты знаешь, думаю, что ты права. Давай пока здесь передохнем.- Ох… устала, - Сансара опустилась на легкое облако и удивленно огляделась. - А это место мне кажется знакомым.Анубис оглянулся:это место и вправду было знакомым, только вот теперь мясистые зеленые облака были больше чем тогда, в первую их встречу с Сансарой.- Забавно. Конец истории находится в начале. Это ведь то самое место, где нам пришла в голову бредовая идея попроказничать.- …направо… хиппи. А вот и проход во время гота! - Анубис уже не слушал Сансару.- Кстати, вернемся к детям цветов. Тебе не кажется вся эта истории с Философом и Гуппи слишком фантастичной?- Как бы жизнь не казалось мрачной и жестокой, фантастика все-таки бывает, и после долгих мучений, как после длительного путешествия человек возвращается домой, наступает, наконец, желанное счастье.- Ладно. Пора с этим заканчивать. Пошли проверим Идара, к чему он там пришел в своем пути.- Ну что ж, пойдем. Может быть мы его тоже увидим в последний раз.