1 часть (1/1)

В бушующую грозу Меруи чувствует себя на удивление хорошо; ей уютно и спокойно, так, словно погода ни коим боком ее не касается, а на завтра не срывается запланированная вылазка в торговый центр – с подругами она и в другой день погулять может.Завтрашний прогноз обещает двадцать градусов и затяжной дождь.Меруи гулять в дождь любит – не сахарная, не растает – а вот все ее подружки разбегаются, стоит только на небо заявиться тучам, точно сверху не вода льется, а раскаленная кислота, и они умрут в мучительных судорогах, если на них попадет хоть одна капля. Лукас не винит их. Лукас их даже не настолько хорошо знает, чтобы вообще ходить с ними на прогулки – подлизываются, ясно же – просто любит наблюдать за ними со стороны и ловить себя на мысли, что ему такие бы быстро наскучили.А она – до сих пор нет.Меруи хрипло хихикает, чувствуя распаренным после ванной телом обволакивающий шелест дождя и именно телом – не душой, не разумом - кожей. Она представляет, будто между ней и плачущим небом не существует крыши, а, может, что кроме нее и воды больше ничего не существует, и подставляет ладони прохладной влаге.Капли с бульканьем разрезают пустоту где-то под ее ногами; девушка закрывает глаза и делает легкий, невесомый шаг в промозглую бесконечность, словно ступает по ребристой от вторгающихся в нее капель поверхности водной глади. Легкие волны колышутся в районе ее ступней, поднимаются к щиколоткам, а по телу все скользит сверху вниз вода, и может быть она и есть облако, легкое и скользящее чинно, медленно в светло синей вышине, или грозовая туча, злобно топающая ногой и высекающая искры жесткими холодными пятками.Окна в комнате может-быть-облака распахнуты настежь, свет приглушен, чтобы не светиться на улице, а сама Лукас медленно кружится, что-то напевая себе под нос и промакивая мокрые волосы полотенцем.Девушка обожает такие моменты – когда за окном гром и молния сплетаются воедино, словно раздирая небо на части, когда пыль дороги прибивает первыми каплями, и запахи мокрой листвы и земли с яростными порывами ветра врываются в ее комнату, вздувают занавески и позволяют ей счастливо смеяться, шагая по махровому ковру в маленькой комнате, словно по ртутно-сверкающим волнам метафорической пустоты.Отключенный компьютер сиротливо мигает синим индикатором на мониторе.Меруи еще раз встрепывает волосы сырым полотенцем и фыркает, подступая к открытому окошку, чтобы расстелить его на подоконнике. С утра от сырости, скорее всего, будет болеть шея, но Лукас не волнуется по этому поводу.Не волнуется.Не…В лицо брызжут холодные капли, застывая на ресницах и подбородке, отчего Меруи отступает на шаг, морщится, инстинктивно выставляя ладони вперед, и недоуменно таращится перед собой.Секунду. Две. Может больше.- А ты и без одежды милая, - со счастливой ухмылкой осведомляет ее Дерек Невайн и, слегка подпрыгнув, вскарабкивается на подоконник в ее комнате – достаточно большой, чтобы вместить двух человек комплекции Руи, но, похоже, недостаточный для одного ?Алистера?.Вместо того, что завизжать и прикрыться, как все нормальные девушки, Меруи, вдруг, хмыкает и вспоминает, что персонаж Дерека все еще ниже уровнем, чем ее он-лайн любимица.И это, похоже, не та реакция, которой он от нее ждет, однако Невайн не выглядит разочарованным. - С тобой не соскучишься, - смеясь и притягивая к себе колено – второе все еще свободно болтается за пределами окна – говорит Дерек, а потом добавляет все тем же беспечным тоном. – Я составлю тебе компанию?Меруи хочется его отчитать. Может даже потягать его за уши, но сначала – опросить, напоить чаем и, пожалуй, одеться; да, одеться абсолютно точно не помешает. Глупо как-то патетично размахивать руками и пытаться добиться вразумительных ответов от Дерека в одном нижнем белье.Девушка подавлено вздыхает, рукой нашаривая висящую на спинке офисного кресла ночнушку, надевает ее и тянет к Дереку руки, помогая тому вскарабкаться полностью.- Сбежал из дома?- Что-то типо того.- Из ума выжил?- Есть такое.Он обворожительно улыбается, что называется, во все тридцать два; с его волос и одежды рассеянными струями стекает дождевая вода и грязь, но он кажется таким невозмутимо-счастливым, что Меруи только вздыхает и обнадеживающе ему улыбается.- Я принесу тебе полотенце и горячий чай, - говорит она, направляясь к двери своей комнаты. – Подожди минуту, ладно?*** Дерек Невайн похож на грозу посреди ясного неба, вроде той, которая внезапно настигает тебя посередине пути домой. Вроде светлый, светлый, а потом - бац!Дерек, конечно, не плачет – он же парень, в конце концов – но темнеет. Неуловимо, быстро и надолго, так, что видит только Руи и больше никто; этот отпечаток тяжелой серости на его лице отчетливо напоминает неизлечимую болезнь или что-то вроде этого и заставляет сердобольное сердце юной Лукас сжиматься в болезненных судорогах и обливаться мегатоннами крови.Руи хочется, чтобы он всегда оставался светлым, как можно светлее; когда она объясняет это родителям, расположившимся в гостиной перед телевизором, папа говорит что-то о том, что пора открывать сезон охоты и доставать соль из закромов, а мама смеется и называет Лукас-младшую ?маленьким отбеливателем?.- Нам повезло, что у нас очень честный отбеливатель, - говорит она, весело вздергивая плечами. – Думаю, папа разрешит одолжить твоему парню вещи, которые ему малы.- Папа-то разрешит, - ворчливо соглашается отец семейства. – Только тучка и отбеливатель должны иметь в виду, что папа очень злой и у него есть ружье. Убивать папа не будет, конечно, но вот яаа…Мама Меруи хищновато улыбается, припечатывая диванной подушкой лицо мужа, подносит ухо к небольшому зазору для воздуха между ними и, убедившись, что он больше ничего не собирается говорить, задумчиво держит подушку дальше у лица.Для профилактики.Мама поворачивается к Руи полубоком; на какую-то долю секунды в ее взгляде девушке чудится странное самодовольное превосходство, и Руи становится искренне жаль отца – она-то сейчас уйдет, а вот им вдвоем еще тут сидеть. Друг с другом. Наедине с диванными подушками.Меруи задумчиво чешет затылок и отчетливо понимает, что мыслит в каком-то слишком левом русле. - Беги, милая, твой кавалер, наверное, заждался. И еще, - стоит Руи развернуться, как мама ненавязчиво ее окликает, и по телу девушки, отчего-то, проходит волна холодка. Она медленно поворачивает голову, чуть вжимая ее в плечи, кося на мать вопросительным взглядом.– Пусть в следующий раз заходит через дверь, ладно? Это не так экстравагантно, конечно, но доверия вызывает многим больше.Отпущенный папа красноречиво откашливается и вытаскивает изо рта оставшиеся на подушке волосы, морщась от неприятной щекотки на нёбе.Как только Руи покидает комнату, он вздыхает, упирает свирепый взгляд в кривляющуюся ведущую какого-то третьесортного ток-шоу и складывает руки на груди.- А вот желания отстрелить ему яйца это нисколько не умаляет.Мама Меруи тихо смеется и пихает мужа в бок, пока за окнами секундной вспышкой мерцает широкая кривая молнии. *** Лукас прогоняет от себя навязчивое желание вылить горячий чай Дереку на голову, вместо этого она щелкает ему по макушке тугим жгутом из полотенца, а потом бухает на рабочий стол стопку одежды и чашку чая. Невайн обиженно сопит секунды три.- Ты не будешь спрашивать? – затем интересуется он, чуть склонив голову, и снимает с себя насквозь мокрую футболку, которую Меруи тут же забирает и отжимает в заботливо притараненный тазик. Она пожимает плечами.- Не хочу на тебя давить, - встряхивая мокрые шмотки и морщась от брызг, ответствует она, а потом пытливо смотрит в его глаза, и в них читается это тихое ?Спроси? так отчетливо, что она даже смаргивает от удивления. Полупрозрачные занавески колышутся вместе с ее сердцебиением – она все никак не привыкнет к этому взгляду – самоуверенному, лукавому, но пропитанному каким-то… одиночеством? И Меруи остается только брать в руки себя, а, заодно, и Дерека Невайна, но она не припомнит и раза, чтобы он был против этого. – Снова поссорился с родителями? Что-то вроде ?Когда же ты поумнеешь, убери эти чертовы игрушки. Ты ничтожество, которое ничего не добьется в жизни. И коза у тебя дура??Невайн жизнерадостно кивает, натягивая на себя футболку ее отца, и мгновенно грустнеет. Сухая серость ткани в свете настольной лампы ложится бликами на его лицо, шею, а безумно голубые глаза стекленеют так, что он становится похож на безвольную тряпичную куклу, вывернутую наружу и лишенную синтепонового наполнителя.Дерек, вообще, в последнее время какой-то блеклый и невыразительный; даже яркая прядь в его волосах тускнеет и слезает, обнажая светлую длину и корни.Меруи хочется как следует его встряхнуть.Она бухает полотенце ему на голову и накрывает глаза ладошками, прижимая его затылок к своей груди. Вздыхает.Ее сердцебиение – ровное, но быстрое – эхом отдается в ушах и под ее ладонями; Дерек улыбается одними уголками губ и касается пальцами ее нежных тонких запястий, стягивая эти своеобразные объятия на шею.Ее ладони пахнут кремом для рук, а, может быть, жидким мылом, и он кончиком носа водит вдоль едва проглядывающих линий вен, просто чувствуя, как блаженно морщится девушка от легких прикосновений.- Я, кстати, не просто так пришел, - вдруг говорит Невайн, слегка отстраняясь от забавно склонившей голову набок в недоумении Руи и поворачиваясь к ней лицом. Она как-то заторможено кивает. – Ты же не думаешь, что я только нюни распускать пришел?- Ну, нет, - Лукас качает головой и как-то напряженно сжимает пальцами еще одно сырое полотенце, стянутое с головы юноши секундой назад. - Мне показалось, ты пришел жаловаться на жизнь, но если это не так, то я даже рада.Она искренне улыбается, и эта дурацкая неловкость, царившая в комнате с самого его появления, куда-то исчезает.- Твоя счастливая фигурка, наматывающая круги по комнате, вышибла все негативные мысли из моей головы, - говорит Дерек и тянется к мокрым брюкам на вешалке, извлекая из карманов маленькие тюбики с краской для волос – ярко-рыжей и светло-соломенной.Меруи выразительно приподнимает бровь, глядя на все это великолепие с долей здорового скептицизма, а Невайн заразительно смеется.Нет, а чего он ждал? Энтузиазма и прыжков до потолка?Ну уж дудки.Да и так было бы совсем не интересно, думается Дереку, когда он плавно сползает со стула на пол, а потом медленно тянет Лукас за сбой.- Правда не понимаешь? – с искренним весельем во взгляде интересуется он, но, кажется, Меруи не интересуют детали. В полумраке ее спальни они сидят настолько близко друг к другу, насколько позволяют соприкасающиеся колени, и смотрят друг другу в глаза, он в ее – с обожанием, слепым до известных пределов и страстным, она в его – с облегчением от осознания того, что Дерек счастлив. И капелькой той нежной подростковой любви, которая давно тлеет между ними обогревая, но не обжигая.Ветер из окна задувает и завывает, только подогревая тлеющую лучину, словно они одни в лесу, прячутся под деревом, пытаясь сохранить в сухости хоть что-то, и жмутся друг к другу, как обмерзшие воробьи.Им так уютно.Им так правильно, и.Меруи не интересуют детали.Она бы обняла его прямо сейчас, но это, пожалуй, было бы неуважением к его идеям.- Смотри. Эта краска – под цвет твоих волос. А эта – под цвет моих.- Ты седину закрасить, что ли, хочешь?Кажется, помимо Дерека рядом смеется кто-то еще, но Руи спихивает все на закадровый смех в третьесортном ток-шоу с кривляющейся ведущей, а потом поражается своей глупости. Даже по лбу себя хлопает.Ну конечно. Яркая прядь.Дерек кажется совершенно довольным сложившейся ситуацией, даже улыбается так же ярко и радостно, как после победы в важном матче.Или как во время их первого поцелуя.Меруи слегка краснеет и не замечает как в ее руки вкладывают одноразовые целлофановые перчатки.- Покрасишь? – жизнерадостно интересуется Невайн, демонстрируя Лукас уже облаченные в точно такие же перчатки руки, и прислоняется своим лбом к ее, ласково заглядывая в глаза. – Ты же непротив? Руи мотает головой, касаясь кончиком носа его переносицы. Хихикает.- Непротив. Это хорошая идея. *** - Ты собираешься остаться на ночь?Лукас задумчиво тянет себя за лямки бюстгальтера и с легким шлепком возвращает их на место, резко убирая из-под них большие пальцы. - Если ты меня не выгонишь.- А похоже на то, что я собираюсь? – смеется Меруи, убирая с глаз мокрую челку движением двух пальцев. Застежка лифчика в тишине, прерываемой лишь шепотом разбивающихся о тротуары капель, звонко щелкает, а сам предмет одежды одним стремительным движением извлекается из-под одежды через рукав, и не похоже, чтобы Руи это хоть как-то смутило. Дерек в немом удивлении косится на бежевые чашечки и стремительно краснеет, хотя вроде уже и не должен.Вопрос ?как?? отваливается сам собой, стоит Лукас смущенно ему улыбнуться.***В бушующую грозу Меруи чувствует себя на удивление хорошо, уютно и спокойно, так, будто ничто в этом мире ее не касается и не должно касаться – по определению.Меруи чувствует грозу и ее шелестящие прикосновение из разряда ?ничего лишнего? душой, телом, кожей, вдыхает запах собственного шампуня и смеется, когда капли с мокрой челки скатываются ей на кончик носа или попадают в глаз. И между ней и плачущим небом в кои-то веки действительно нет крыши – ее снесло шквалистым ветром далеко-далеко без возможности скорого возвращения, ну да и ладно.Не очень-то и хотелось.Гроза мягко ухмыляется, нежно даже, до невозможности, перебирает мягкие пряди ее волос, позволяя им проскальзывать между пальцев, и целует тягуче, нежно, словно по уши влюбленный идиот, а губы щиплет, словно от слабых разрядов электрического тока, и что-то где-то в груди обливается горячей кровью, жжет, кусается изнутри.Меруи подается вперед и захватывает зубами прядь чужих свежеокрашенных волос, смеется, когда краска горчит на языке, и мажет губами по виску, прижимаясь крепче.Меруи проваливается в ртутно-сверкающие покои метафорической пустоты до самого утра и ни о чем не жалеет, потому что жалеть, собственно, не о чем.Дождевая вода громко барабанит по оконной раме, впитываясь в беспорядочно откинутые на подоконник полотенца.