часть 2.2 (1/1)
***Огромный коттедж, в котором жил Куприн, никогда ему не нравился. Он считал его слишком пафосным и холодным. Игорь предпочел бы поселиться в бревенчатом доме где–нибудь в лесу (в глубине души Куприн считал себя мизантропом), но вопрос престижа нагло напоминал о себе и заставлял с собой считаться. Ну, кто будет вести серьезные дела с бизнесменом, живущем в избушке в лесу? Вот и появилось это холодное великолепие, называемое домом, которое Куприн попытался по максимуму приблизить к идеалу. Оставив "парадные" помещения на откуп модного и очень дорогого дизайнера, Куприн "обжил" под свой формат несколько комнат. Уборкой и готовкой занималась прислуга, проживающая вместе с охраной во флигеле. Заходить на "обжитую территорию" можно было только с разрешения хозяина (Светлана Павловна, уберите, пожалуйста. Я там немного намусорил).
Большая, светлая кухня считалась нейтральной, но когда хозяин был дома, прислуга старалась особо не светиться и, приготовив завтрак (обедал и ужинал Куприн чаще всего вне дома), оставляла хозяина в гордом одиночестве.
Хотя был в жизни Куприна человек, которому разрешалось все. Ну, ладно, не все, но многое. И этот человек была – Агния Олеговна Миленко. Более тридцати лет назад, молоденькая, смешливая девочка, поступила в семью Куприных домработницей и, по совместительству, няней, т.к. Куприны ждали пополнение, и будущей матери было тяжело выполнять домашнюю работу. Впрочем, молодая жена и будущая мать никогда и не занималась домашним хозяйством. Окончив театральный институт, но так и не сыграв ни одной роли, она мнила себя непризнанным гением и вела богемный образ жизни. Вот Агния и взяла на себя всю работу по дому, а после рождения Куприна–младшего и заботу о новорожденном. Меняла пеленки, не спала ночами, когда Игорь болел или у него резались зубы. Когда Куприн подрос, читала ему книжки, мазала зеленкой разбитые коленки, любя, хотя порой и не стесняясь в выражениях, ругала за проказы. В общем, заменила Игорю мать, которой, по сути, у него никогда и не было.
Сейчас Агния именовалась гордым словом "экономка". Так и не заведя своей семьи, она помогала своей сестре нянчить внуков, а к Куприну приходила, когда ей вздумается (но не реже пяти–шести раз в месяц), ворчала на прислугу, охрану, самого Куприна и вечером, с чувством исполненного долга, удалялась до следующего визита.***Как раз в этот день, решив, что пора навестить свое "непутевое дитятко" Агния обходила с инспекцией вверенное ей хозяйство, начав свою проверку с флигеля.В это время Куприн, не подозревая, какое ?счастье? его поджидает, оставив, раскинувшегося на кровати Митьку досматривать десятый сон, невыспавшийся, но довольно–таки благодушно настроенный, задумчивым взглядом смотрел на солнечных зайчиков за окном и с аппетитом завтракал.Но эта утренняя идиллия была грубо прервана. На кухню, звонко стуча каблучками, с пылающими щеками и развевающимися за спиной, как парус, полами элегантного ажурного кардигана, как вихрь ворвалась невысокая, симпатичная женщина лет сорока пяти – пятидесяти.– Игорь, что это такое?– И тебе доброго утра, Агния. Что случилось? Что тебя так возбудило с утра? – Игорь невозмутимо отхлебнул кофе, косясь в разложенную на столе газету.– Что это за ребенок в твоей постели?
– С каких пор тебя волнует, ЧТО у меня в постели, "мамочка"?– С тех самых, как в ней оказался младенец.Игорь фыркнул.– Ты что, спишь с ним?– Ну, раз он спит в МОЕЙ постели, а я сплю там же, то да, я сплю с ним.– Игорь, не ерничай. Ты прекрасно понял, что я имела в виду.– Если ты интересуешься, трахаю ли я его, то ты все поняла верно – я его трахаю. И еще могу сообщить, что делаю это регулярно и с удовольствием, – начал потихоньку заводиться Куприн.– Ты сошел с ума! Он совсем еще ребенок!– Почему это Я сошел с ума? – взорвался Игорь.– Твоему Лаврику значит можно трахать ребенка, а мне нет?
– Лаврику? – Агния обессилено опустилась на стул. – При чем здесь Лаврик?– Притом, что я, наконец, нашел этого старого козла и по совместительству тайную любовь всей твоей жизни и мальчишку забрал именно у него, причем застал их в весьма пикантной ситуации.– Но, но... у тебя же есть Димочка, он такой хороший, светлый мальчик... И, и... Игорь, неужели Лаврик и этот ребенок?.. – Агния в ужасе закрыла рот рукой.Услышав какой–то шум, Игорь, резко развернулся и успел увидеть выбегающего из дверей кухни Митьку. Метнувшись следом, мужчина смог нагнать его только в гостиной. Развернув вырывающегося мальчишку к себе, Куприн прижал его голову к своей груди. Митька, всхлипывая, пытался руками оттолкнуться от Куприна.–Па–па–пачемууу... – выл Митька.–Почему рассказал Агнии про тебя и Лаврика? Черт его знает, почему. ГусенИчка, ну не плачь. Ну, дурак я, знаю, что не должен был рассказывать. Просто злюсь я еще, не знаю почему... А насчет Агнии не волнуйся, не станет она к тебе хуже от этого относиться. Она все поймет.Митька замотал головой:– Н–нет... Па–па–пачему Ди–дима? Кто такой Дима?– Дима? – удивился Куприн. – Дима... Дима – это... Дима. Ну, в общем, Дима тут ни при чем.– Значит, значит, ты меня обратно отдашь? – Митька шмыгнул носом. – Ведь уже шесть дней прошло. Или на эти... на органы?– Неее, ГусенИчка, ну ты чего? Я то думал ты все же умнее. На какие органы?– Игорь, – Митька судорожно вцепился Куприну в лацканы пиджака, сминая и царапая ткань. – Игорь, миленький, не отдавай меня Старостину. Я, что хочешь, буду делать, пожалуйста, не выгоняй меня, – мальчик надрывно, как–то по–детски, всхлипнул.– Мить, не бойся, – Игорь погладил подростка по вихрастой голове. – Не собираюсь я тебя Лаврику возвращать.Митька с надеждой поднял заплаканные глаза на Куприна.– Я и документы твои у него уже выкупил. Аккурат все, что было в отцовском сейфе и пошло на это. А ты можешь теперь домой вернуться, – Куприн вздохнул.– Ты что?! – Митька возмущенно стукнул кулачками Куприна в грудь. – Ты меня ночью слушал или спал? Ты хочешь, чтобы я к отчиму вернулся? Куприн, ты дурак, да? Или надоел я тебе? Ну, конечно, у тебя Димочка есть, светлый мальчик. А я так, грязь под ногами, зачем тебе шлюшка малолетняя нужнааа, – и Митька опять громко завыл.– Так, прекрати истерику, – теряя терпение, повысил голос Куприн. – А из всего сказанного бреда, я могу выделить только одну разумную мысль и она в слове "малолетняя", вот именно что "малолетняя". Блядь, ведь Агния права, – Куприн устало опустился на диван. – Всю неделю гоню от себя эти мысли, но как не крути, я – старый дурак, уподобляюсь Лаврику. Митька, ты же совсем ребенок, тебе шестнадцать.– Игорь, ты не старый, тебе всего тридцать...– Тридцать два, ГусенИчка.– Ну ладно, пусть тридцать два, а мне уже семнадцать... будет через месяц, – быстро забормотал Митька и, забравшись к Куприну на колени, жалостливо посмотрел ему в глаза. – Ну, пожалуйста, не отдавай меня Лаврентию. И к отчиму я не вернусь. Я лучше на вокзал жить пойду, бомжевать будуууу...
Вновь зарыдав, Митька уткнулся Куприну в плечо, размазывая по пиджаку слезы и сопли.
– Слушай, "бомж". Никто никому отдавать тебя и не собирался. Комната тебе еще три дня назад приготовлена. Будешь и дальше тут жить, только... трахаться мы больше не будем. Я... я сразу хотел тебе сказать. Да вот, все откладывал. Так–то, ГусенИчка.
Куприн, осторожно ссадив Митьку с колен, тоскливо посмотрел на него и вышел из комнаты, бурча под нос:– Нет, ну вот нахуя было пиджак–то портить?Митька, ошалело посмотрев Куприну вслед, только и смог прошептать:– Чего?
***– Что? Что вы ему сказали? – на кухню ворвался зареванный Митька.Агния курила у окна, устало глядя в сад.– Как тебя зовут? – не поворачивая головы, тихо спросила женщина.
– Какая Вам разница, – продолжал истерить Митька. – Зачем, зачем Вы приехали? Все было так хорошо. А теперь он не хочет меня и прогоняет.– Мальчик, Игорю никто не указ и если он принял такое решение, то это только его решение. Со мной, без меня, но это все равно бы произошло.– И как, как мне теперь жить?– Так же как жил до Игоря.– Что?! Как жил до Игоря? Я НЕ хочу ТАК жить!– Значит, это правда, про... Лаврика... то есть Лаврентия Игнатьевича, – Агния все так же смотрела в сад остановившимся, потухшим взглядом.– Да, – как будто выдохнувшись и потеряв последние силы, Митька упал на стул, обессилено свесив руки. – А Вы его знали? Ну, Лаври... Старостина.– Нет, малыш, оказывается, не знала. Хотя, когда–то мне казалось, что знаю очень хорошо, – как в полусне Агния обернулась к мальчику.– Митька.– Что?
– Меня зовут – Митька.***– Алло.– Дима. Здравствуй.– Игорь! Привет. Давно не звонил. Рад тебя слышать.– Мы могли бы встретиться сегодня?– Конечно. У меня сегодня выступление. Приезжай в клуб.– Хорошо. До встречи...– Игорь!..– Да?– Что–то случилось?– Почему ты так решил?– Ты какой–то странный и голос... У тебя неприятности?
– Нет–нет. Все прекрасно. До встречи...