Лорен Стракер/Энди Стракер. Одаренные. (1/1)

[Стракеры во вселенной Волчонка; Лорен?— охотница, Энди же стал жертвой оборотня]Лорен успевает отбить в сторону острие ножа, который Энди направил себе прямо в сердце, буквально в самую последнюю секунду: и она может поклясться, что с ее губ в это мгновение срывается едва ли не рык, исполненный ярости и страха. Из них двоих это именно ее брата укусил оборотень, а рычит вот как раз она?— та, что не смогла уберечь, защитить, оградить от всего того кошмара, в котором прочно погрязла сама.Бессильная ярость душит ее, Лорен плакать не привыкла, но сейчас самое время?— выхода нет, а чокнутые собратья-охотники с готовностью нашептывают о негласных правилах, смыкая за плечами Лорен и Энди псевдо-покровительственный круг.Нож ее брату дала Эллисон, сомнений в этом нет?— Лорен даже спрашивать не нужно, она и без того знает, что только к ней Энди бы прислушался настолько, что решился бы даже на самоубийство. Ожесточившаяся сука потеряла мать ровно при таких же обстоятельствах, но вместо того, чтобы протянуть руку помощи, она вложила Энди в ладонь клинок: прижимая брата к себе и утыкаясь ему в макушку, Лорен обещает себе, что еще разберется с Эллисон.—?Ты должна была позволить мне покончить с этим,?— глухо бормочет Энди, он измотан тем, что происходит с ним за последние сутки, он выглядит больным и потерянным, но он все еще жив: яд оборотня не убил его, но растекся в каждой клеточке его тела и затаился, выжидая момента наибольшей слабости, чтобы окончательно подчинить себе это тело, чтобы навсегда поселить в нем зверя.Лорен наплевать, что кодекс охотников предписывает прервать собственную жизнь, когда есть угроза самому обратиться в порождение ночи. Она этим правилам следовать не собиралась, потому что все эти кодексы бесконечно устарели и превратились в жестокий пережиток прошлого?— ее брат будет жить, даже если для этого ей придется сражаться с теми, с кем прежде бок о бок выходила на охоту. Энди для нее был выше любых законов, и пусть кто-то скажет, что она предает тем самым свой долг?— самым святым ее долгом всегда было любить и беречь своего брата.—?Энди, клянись мне, что больше не позволишь этой чокнутой стерве убеждать тебя покончить с собой,?— требует Лорен с нажимом и отстраняется, чтобы взглянуть брату в глаза. В его голубых зрачках таятся звериные искры: они вспыхивают то стальным-серым, то красным, напоминая о том, что как прежде уже никогда не будет.Плевать, Лорен давно не верит в страшные сказки о том, что чудовища подчиняют себе человеческий разум: она видела таких, кто усмирил внутреннего зверя, кто живет так, будто и не оборачивается по призыву луны в зверя. Энди должен только довериться ей, должен дать себе шанс, он должен быть сильным.—?Она говорит, что меня все равно не оставят в живых,?— безучастно шепчет Энди. Проклятая Арджент, одержимая смертью! Ей мало всех тех бед и страданий, что обрушились на ее семью, так она пытается и чужие угробить!—?Не верь ей, Энди,?— Лорен обхватывает лицо брата ладонями, говорит горячо и торопливо, от самого сердца, любящего и тревожащегося:?— Она сломлена, ей никто не помог, когда она нуждалась в помощи. А у тебя есть я, я тебя никогда не оставлю. Никто не разлучит нас, никто не заберет тебя у меня: ни зверь, который прячется в тебе, ни другие охотники. Я обещаю тебе, слышишь? Я клянусь, что ты будешь в порядке!Энди потерянно качает головой: он сдается под ее напором, он не может возражать и пасует перед пылом и верой своей сестры.Лорен запирает его в клетку, чтобы он не вырвался наружу и не причинил никому зла при грядущей трансформации. Нож, который дала ее брату Эллисон, она уносит с собой, и швыряет под ноги безмятежной Арджент, сидящей на диване в гостиной, пока Энди томится в подвале.—?Не смей трогать Энди,?— предупреждает свою когда-то подругу и верную напарницу по охоте Лорен. —?Иначе я сделаю все, чтобы ты не смогла больше приблизиться к нему.—?Ты угрожаешь мне, Лорен? —?в притворном удивлении вскидывает брови Эллисон. —?Да брось, ты ведь знаешь, твой брат мне всегда нравился. Но теперь он опасен, и я всего лишь хотела помочь…—?Уговорив его совершить самоубийство, как твоя мать? —?резко уточняет Лорен, складывая руки на груди и всем своим видом демонстрируя враждебность и негодование.—?Моя мать поступила так, как должно,?— лицо Эллисон стремительно мрачнеет, черты заостряются, в глазах появляется опасный блеск. —?Это кодекс, Лорен. Помнишь, мы тоже клялись соблюдать его?—?Энди такой клятвы не давал,?— Лорен не пятится, ее Эллисон не пугает, она слишком давно уже превратилась в зловещую пародию на саму себя, Лорен к ней такой привыкла. Но это не значит, что она позволить разрушившей себя Арджент разрушить и Энди, и ее саму тоже. —?Оставь его, решать будет все равно твой отец.—?Мой отец размяк! —?в сердцах бросает Эллисон. —?Когда маму укусили, он не был таким прогрессивным, как теперь!—?Быть может, эта потеря заставила его очнуться? —?отозвалась Лорен. —?Он из тех, кто учится на своих ошибках.—?Он слаб,?— презрительно цедит Эллисон. —?Слаб и разбит, и никогда уже не станет прежним. Исключений из правил быть не должно.—?Мне жаль, что твое горе превратило твое сердце в камень,?— искренне произносит Лорен,?— Но если ты еще раз подойдешь к Энди, я убью тебя. Мой брат должен жить, и он будет?— любой ценой.Из подвала доносится протяжный волчий вой, грохот, рычание?— настоящие звуки безумия, и Эллисон холодно, страшно улыбается: она не верит в то, что Энди победит чудовище внутри себя. Она предвкушает смерть.Лорен лишь выше вздергивает подбородок: если нужно будет, она станет той, кто принесет смерть, но не брату, а подруге.