Микаэлла Стоун/Бен Стоун. Манифест. (1/1)

[Бен не возвращается к Грейс после того, как рейс 828 приземляется спустя пять лет]Бен тенью бродит по родительскому дому, а Микаэлле сил не достает спросить, отчего он не вернется к семье. Это ее жизнь ушла в никуда, Джаред больше не ждет ее, не принадлежит ей и никогда больше не будет ей принадлежать. Она переживает свое горе тайно, скрываясь за маской храброй отрешенности, заполняет время разгадками призывов и поиском ответов на вопросы о том, каким образом им удалось выжить. Только так она и справляется, и плечо Бена рядом всегда, но стоит ей только спросить его, и придется взамен рассказать о том, что ее гнетет больше всего на свете.Бена дома ждут?— Грейс каждый раз, стоит ему приехать к детям, смотрит на него блестящими от слез глазами и все надеется, что он захочет остаться, но Бен молчит, отводит взгляд и снова уезжает. Бен к прошлому возвращаться не хочет, и это для Микаэллы непостижимо?— ведь он может, для него все двери все еще распахнуты, в отличие от нее самой.В какой-то момент Микаэлле кажется, что все дело в Саанви?— в милой девушке-докторе, которая при виде ее брата застенчиво улыбается и нервно поправляет и без того безупречную прическу. Но Бен к Саанви так же равнодушен, как и к ждущей от него хоть крошечных проявлений чувств Грейс: его занимает лишь расследование, а по вечерам он ищет общества Микаэллы, чтобы рассказать ей о новых зацепках.События развиваются стремительно, порой Микаэлле и в самом деле некогда тосковать в холодной постели без объятий Джареда, который так близок к ней на работе, но так бесконечно далек теперь в обычной жизни. Бен рядом, всегда рядом, когда нужно просто уткнуться носом в родное плечо и ощутить себя кому-то все еще нужной, и Мик благодарна ему за это.Не спрашивать, не обсуждать?— вот их новые правила, вот их способ выживать и бороться.Вот только когда появляется Зик, в уравнении становится одним иксом меньше?— там, у пещеры, выяснив секрет Зика, она понимает, чувствует: разгадка близко, стоит только зацепиться за верную точку отсчета, стоит копнуть глубже, мыслить шире.И она копает?— остервенело собирает информацию по крупицам, находит факты, которые уже не шокируют, но заставляют испытывать определенное чувство удовлетворения.В конце концов остается лишь Бен?— Бен, который не вписывается в общую картину, Бен, который и мухи в жизни не обидел, Бен, который не может быть убийцей ни явно, ни косвенно.И тогда наступает время поговорить, наступает время задеть ему тот самый вопрос, который Микаэллу мучает с тех самых пор, как они вернулись оттуда, где бы не были пять долгих лет, для них обернувшиеся несколькими часами.—?Почему ты не хочешь возвращаться домой, Бен? —?спросила Микаэлла, когда они с братом вышли вместе на веранду.Она прихватила пиво?— хотя стоило бы, пожалуй, взять отцовскую бутылку виски.—?Потому что не могу оставить тебя,?— просто ответил Бен, но за его кажущейся виноватой улыбкой скрывается нечто большее, и Микаэлле внезапно становится труднее дышать.—?Я ведь не одна, ты знаешь. Здесь папа, и он…—?Папа не поймет тебя так, как я,?— медленно покачал головой Бен. —?Это ведь всегда были ты и я, Мик. Ты и я, помнишь? В любую беду мы вместе.—?Все люди, попавшие на самолет, так или иначе виновны в чьей-либо смерти,?— Микаэлла заставила себя говорить, ей пришлось выталкивать слова из горла, как что-то чужеродное. Спрашивать о таком у Бена было дико, страшно, даже жестоко: от нее он такого не заслужил, но теперь она должна знать. —?Я и Ив, ты знаешь. Не говори мне, что это была не моя вина, потому что я виновата. Зик и его сестра?— я рассказывала тебе. И так со всеми, понимаешь? Каждый пассажир имеет подобный скелет в шкафу, каждый сделал что-то, что привело к смерти близкого ему человека.—?Даже Кэл? —?тихо, надтреснуто спросил сестру Бен.—?Кэл умирал сам, Бен. И если бы он умер… Кто знает, что сделала бы с собой его сестра? Или мать? Или даже ты, Бен, что бы ты сделал?Бен ничего не ответил ей, он молчал долго и так мучительно, даже глотка не сделал из открытой бутылки в своих руках.Микаэлле эта тишина давила на уши, она никогда не отличалась умением ждать, и потому она спросила:—?А ты, Бен? Кому причинил боль ты?—?Я не вписываюсь в общую схему, да, Мик? —?невесело усмехнулся ее брат, и внезапно лицо его изменилось. Это уже был не тот добродушный, всегда немного усталый Бен с лучиками-морщинками у глаз.Теперь Микаэлла видела перед собой отчаявшегося, измотанного мужчину, который устал хранить свою тайну и ожесточился от необходимости носить этот груз на своих плечах.—?Я собирался убить Грейс,?— слова сорвались с его губ и камнем упали в воздух, Микаэлла недоверчиво распахнула глаза, а Бен начал говорить быстро и яростно, так неудержимо выплескивается вода из прорвавшейся плотины:—?Нет, нет, не буквально, Мик, не подумай. Я ведь крови всегда боялся, помнишь? Ты в детстве всегда над этим подшучивала… Я бы пальцем ее не тронул, не смог бы. Но я ненавидел ее, Мик. Каждое мгновение, каждую секунду! Я смотреть на нее не мог больше, я хотел, чтобы она исчезла, провалилась сквозь землю. Я планировал от нее уйти, понимаешь? В момент, когда Кэл умирал, я больше не мог притворяться: я хотел уйти и навсегда стереть ее из своей жизни, когда мы приземлимся. И это убило бы ее, Мик. Но знаешь что? Мне было все равно.Остервенение, с которым Бен выплюнул последнюю фразу, заставило Микаэллу вздрогнуть. В глазах брата блестели слезы облегчения и злости на самого себя, и Мик испытала всепоглощающее желание обнять его, утешить.Вот только Бен отшатнулся, когда она попыталась коснуться его, и вскинул на сестру абсолютно потерянный взгляд.—?Это еще не все, Мик. Я убил бы не только Грейс, слышишь? Я убил бы и тебя тоже.—?Бен?.. —?тревожно протянула Микаэлла. —?Бен, что ты такое говоришь?..—?Правду, которую ты никогда не хотела бы знать,?— с неожиданной жесткостью ответил ее брат. —?Я хотел оставить Грейс, потому что всю свою жизнь любил только тебя. Ты и я, Мик. Для меня, черт побери, всегда были только ты и я. Ты бы не справилась с этим, так ведь? Ты и сейчас не должна была узнать, но я так устал скрывать это, что пусть все катится в ад.Вели мне уйти, и я уйду, потому что если не прогонишь, то я всегда буду рядом и всегда буду хотеть того, что ты не сможешь мне дать.Микаэлла сморгнула навернувшиеся на глаза слезы, затрясла головой, словно это немое отрицание могло бы что-то изменить, но в конечном итоге просто шагнула вперед и уткнулась лицом в грудь Бена.Когда мир вокруг тебя изменился, а ты остался таким же, утешение будешь искать в самом родном человеке, верно?Вдруг ее брат просто запутался, просто потерял связь с реальностью, вдруг это призывы изменили его, что-то сломали в нем? Как может она оставить Бена сейчас, такого несчастного и сломленного?Потерять его было бы самой страшной ошибкой в жизни Микаэллы, а ошибок она и без того совершила уже достаточно.—?Мы справимся, Бен,?— прошептала она. —?Как-нибудь… Справимся.Бен ничего не ответил, лишь крепко сомкнул вокруг нее руки и утопил тяжелый вздох в ее белокурых волосах.