1. Я просто друг для той... (1/1)

Она прогоняла его холод, а он охлаждал её жар.Мороз жжёт. Ничто не обжигает так, как холод. Но лишь поначалу. А потом он проникает внутрь тела, наполняет тебя, пока у человека не остается сил сопротивляться. Легче просто сесть и уснуть. Говорят, что, замерзая, перед концом не чувствуешь никакой боли. Просто слабеешь и тихонько засыпаешь, всё словно блекнет, а потом как будто проваливаешься в море тёплого молока, в мир и покой.Мороз стал до боли родным и привычным чувством. Уже даже почти не больно, трясучка и стук зубов вошли в привычку. Страха умереть тоже больше нет. Смириться с датой смерти оказалось так просто. Некоторым и так отведено больше времени, чем они того заслуживают.Чистое чёрное небо, яркое мерцание таких казалось бы далёких для нас звёзд, мягкое покрывало скрипучего снега, и колющие кожу снежинки. Облачко ледяного пара, что выходили из уст при каждом болезненно глубоком вздохе и выдохе, то как тугим плутом сжимались рёбра и давило будто бы бетонной плитой грудь. Звон в висках, дубовые суставы. Ломка похлеще, чем от героина. Я помню все мельчайшие детали того вечера. А ещё…Её поцелуи, которые застывали на моём теле, словно снежинки на заледеневшем окне. Почему-то от них становилось ещё холодней. Сейчас я понял. Прощальные поцелуи теряют теплоту. В них остывшая нежность расставания…В последнюю ночь она смотрела на меня не так, как обычно. Во взгляде отчуждение. Отчуждение наперекор любви. Она понимала, что ей пора, но всячески оттягивала час ухода. Борьба души и разума. Разум победил. Ушла. Сейчас я понял. Во взгляде перед разлукой нет тоски. В нём безмолвный протест. Протест против себя самой. Чувства проигрывают разуму. Чаще всего…Я не хотел отпускать её, но так было надо, нужно. Я изменился, я больше не эгоист. Я должен думать о ней. Что важно для неё, важно и для меня. Её семья её приоритет, и я с этим полностью согласен. Теперь и я часть этой семьи. И за это я им благодарен. Кэлу, что нашёл меня. Бену, который принял меня как родного брата. Грэйс и Олиф. И даже детективу мудаку?— Васкезу. Ему я тоже безмерно благодарен. Все они по своему стали мне дороги. Но Микаэла… она часть моей души, моя судьба. Я верю в это. Что это наше предназначение, быть вместе.Иногда мне кажется, это всего лишь сон. Особенно, во время метели, как в тот вечер… в такой же морозный вечер, кто-нибудь, пожалуйста, согрейте его ради меня… Я всегда думала что гипертермия не так страшна, как о ней молюют. Но потом я увидела его чёрные пальцы, уши, кончик носа, щеки, губы. И ужаснулась. Даже поцелуи ему давались с невыносимой болью. А вздохи кольчец ватой разделали изнутри его тело. Потерять его вот так... страшно. Такой смерти никто не заслуживает. Но у него хотябы есть я. Этого мало, но вполне достаточно, для него. Так он говорит. Зик не смеет просить о большем. Холод самая большая пытка. Самая большая боль. И в большей степени для меня.Бред во время обморожения?— это нормально. Так говорит Саанви. Ну ей лучше знать, она же врач. И я ей верю. Но в моём случае сложно определить, где бред от обморожения, а где очередное видение от ?Зова?. Я стараюсь прислушиваться к себе, и разделять одно от другого, но Бен говорит, что я должен докладывать им абсолютно всё. Ведь это важно, зов может меня спасти. То как Бен в это верит искренне восхищает меня. Его уверенности и веры в ?Зов? хватит на всех нас. И это не может не восхищать и оставить равнодушным.—?Милый, просыпайся, нас уже заждались,?— такой родной и нежный голос вытащил меня из глубины моего сна о прошедших событиях. Погоня за похитителями Кэла, ледяная вода, моя смерть. Всё это было таким… реальным.—?Что? Уже утро? Стоп, подожди, Кэл? —?я встревоженно приподнялся на локтях, и обеспокоено взглянул на свою жену. Мысли всё ещё были в полнейшем раздрае.—?Он в порядке, ты его спас. Помнишь? Ты умер,?— голос Мик дрожал, в её глазах скапливались слёзы.—?Эй? Ну что ты, любимая, я ведь жив. Со мной всё хорошо. Я цел и невредим,?— я обнял Мик за шею и притянул её к себе, чтобы крепче обнять и поцеловать. Она дрожала в моих руках будто бы ей холодно.—?Обещай что никогда больше меня не оставишь, я не хочу больше тебя терять,?— её голос был надломленный, я поглаживал её по голове успокаивая и убаюкивая, постепенно её дрожь унималась.—?Обещаю, что я никогда, никогда тебя не оставлю. Я с тобой до конца, помнишь?! —?она слегка от меня отодвинулась и посмотрела мне в глаза, и улыбнулась. Я убрал с её лица прилипшие волосы и нежно поцеловал.—?Ну так, что спустимся на завтрак? Кажется Грэйс пожарила бекон,?— в голосе моей жены появился задор и азарт.—?Да-а-а-а, я отсюда чувствую этот манящий запах жареной свинины,?— мы встали с кровати и я взяв свою жену на руки спустился вниз к остальной части семьи.—?А вот и наши любимые молодожёны. Проснулись наконец-таки. Присаживайтесь я наложу вам яичницу и бекона. Зик, кофе будешь? —?Грэйс крутилась на кухне, подкладывая со сковороды на тарелки бекон. Олиф и Кэл смешливо кидались друг в друга кусочками хлеба, Бен попивая кофе, покачивал малышку Иден в люльке.—?Да, Грэйс, от кофе бы я не отказался. Спасибо,?— я поставил Мик на ноги, и отодвинул ей стул рядом с Беном, чтобы она присела. А сам сел по другую сторону от Мик, рядом с Кэлом. Стол был большим и места хватило бы ещё для парочки людей. Для Ти Джея и Джареда например. Они ведь тоже члены семьи Стоун.—?Я приготовлю,?— воодушевлённый Кэл подскочил со своего стула и направился прямиком к кофемашине, чтобы налить и принести мне его.—?Спасибо, дружок, но ты можешь успокоиться, я больше не умираю,?— и тут на меня бросили укоризненный взгляд все члены семьи.—?Давайте не будем больше говорить о смерти? Хотя бы сегодня?! Тем более мы вроде как победили, разве нет?! —?Олиф вопросительно посмотрела на своего отца.—?Олиф, права. Давайте сейчас просто порадуемся нашей маленькой победе. И поблагодарим ?Зов? за то, что Зик, сейчас с нами,?— Бен говорил искренне с улыбкой на лице. Он действительно был спокоен и умиротворён. Его тёплая и заботливая рука легла на моё плечо, и по братски так сжала. Впервые я чувствовал себя на своём месте.Ох если бы только семейство Стоун знало, что их ждало впереди и какие ещё проблемы им подкинет судьба. Счастье и радость были недолгими гостями в их жизни. Ведь уже спустя пару дней, страх вновь постучится в их дверь. И имя ей будет Саанви Бел.***Как иногда хочется?— чтобы холодно. Чтобы сердце?— до бесчувствия. Чтобы душа?— гранитом, бетоном, камнем. Чтобы взгляд?— льдом, снегом, инеем. Чтобы не любить, чтобы не больно. Чтобы дышать прозрачным небом и не знать земных страстей. Чтобы не хотеть рук, не искать в оглохшем мире жалкие крохи тепла. Чтобы скалой?— в любом шторме, чтобы безразличие вместо всех разбитых надежд. Чтобы уверенный шаг вместо бесполезных попыток, чтобы не гнули и не ломали слова ?останемся друзьями?. Чтобы любые слова?— оставались лишь словами. Чтобы не жить, почти умирая, а умереть, оставшись живым. И иногда почти получается, и уже чувствуешь в груди этот холод, и уже ждешь его, готов к нему… но почему-то я всё ещё продолжаю смотреть на твоё лицо и начинаю плакать. Я потерял тебя, как любовь всей своей жизни. Но терять тебя ещё и как друга… это больно, и я к этому пока не готов. И вряд ли когда-либо буду. В глубине своей души, я надеялся, что Зик умрёт, что ?дата смерти? придёт за ним и тогда ты будешь искать утешение. В моих руках. Я бы от этого не отказался. Знаю, это не правильно и это эгоистично. Но что я могу с собой поделать?! Если я всё ещё люблю тебя. Я всё ещё теплюсь надеждой, что ты одумаешься и вернёшься ко мне. Мне физически больно смотреть на твоё счастье. На то как он смотрит, целует, обнимает тебя. То как ты даёшь ему всё это в ответ. А ведь ещё совсем недавно всё это принадлежало мне. Это было моё счастье. А он его у меня украл, увёл из-под носа. Да я и сам впрочем виноват, ведь я позволил этому произойти. Упустил этот момент, когда ты сблизилась с ним. Мне столько всего хочется тебе сказать, высказать ему. Но я не могу, ведь я уважаю тебя, ценю и люблю. Я не хочу вмешиваться, мешать и причинять неудобства и боль. Может однажды, когда-нибудь, в другой жизни мы вновь будем вместе. И на этот раз я тебя не отпущу, не позволю уйти, улететь. Я улечу вместе с тобой. Хоть на край света. Я буду с тобой. До конца.—?Эй, Васкез, чего завис то? Тебя босс зовёт,?— голос Дреи вывел меня из моего транса, я с хлопком закрыл свой дневник, и быстро убрал его в ящик рабочего стола, закрыв его на замок, чтоб никто особо любопытный в него не залез.—?Да-да, я сейчас,?— быстро сгребя в охапку все свои документы по делу ?трёх теней? так мы между собой с Мик зовём дело о похищении Кэла. Я встал со своего стола и направился в кабинет к капитану Бауэрс.—?Оу, Васкез, а ты у нас оказывается глубокая личность. Ведёшь дневник? Наверняка и психолога посещаешь. Знаешь, в этом нет ничего предосудительного. Обращаться за помощью не стыдно. У всех нас есть свои тараканы в голове,?— Дрея преследовала меня вплоть до самой двери кабинета капитана.—?Ага, спасибо за понимание,?— раздраженно бросил я вслед Дреи, открывая дверь и заходя внутрь. Я ничего не имею против Миками, просто я не особо люблю, когда лезут в мои личные дела. Особенно те, что её никак не касаются. Такое внимание к моей жизни начинало раздражать.—?Васкез, ну наконец-то. Я уже устала тебя ждать. Итак, что у нас на повестке дня? —?капитан взяла у меня из рук папки с делом и сурово посмотрела на меня исподлобья.—?Я переговорил со спасателями, они вдоль и поперёк прошерстили всё озеро, но тел так и не обнаружили,?— я доложил всю информацию, что у меня имелась.—?Но это же невозможно, так? Пусть ещё раз перепроверят всё.—?Хорошо, но я бы ещё объявил национальный розыск. На всякий случай. Вдруг им как-то удалось выжить.—?Ты сообщил Микаэле?—?Пока нет, но сообщу сразу же, как выйду из кабинета.—?Хорошо, и поставь возле дома Стоунов служебную машину. Для их безопасности. Мало ли эти психи ещё объявятся. Второго похищения племянников нашего детектива нам не нужно.—?Будет сделано, капитан.—?И передай Стоун, что её отпуск для медового месяца, всё ещё в силе. Пускай отдохнёт после всего. И отметит уже наконец-то свою свадьбу.—?Да, хорошо. Спасибо вам, капитан,?— я подал руку и она крепко её пожала.—?И вам детектив, спасибо за вашу службу. Надеюсь это мужественное рукопожатие и всё грустный взгляд не является заявлением об уходе?—?Что вы, нет, так просто вы от меня не избавитесь,?— усмешливо ответил я.—?Иди уже отсюда, Васкез. Пока я сама тебя не выгнала,?— так же в усмешливой манере ответила капитан.***И мне никогда не надо было всего мира и его иронии, я всегда хотела лишь одного, в холод греть твои ладони. Обнимать тебя, укутывать теплом, лаской и заботой. В кратчайшие сроки ты завладел моей душой и сердцем. Стал моей судьбой и любовью всей жизни. Я уже и не представляю своей жизни без тебя. И не могу вспомнить жизни до тебя. То какой я была. Ты сделал меня лучше. Во всех смыслах. Раньше я думала, что знаю, какого это любить всем своим существом. Теперь же я понимаю, насколько я тогда ошибалась. Ты что-то другое, нечто… иное. Такое непонятное и в тоже время до боли мне знакомое. Ты впитался мне под кожу, ворвался ледяной бурей мне в кровь, перемешал там всё и перевернул с ног на голову. Я готова рваться в бой за тебя, сражаться, убивать и побеждать. Любой ценой. Лишь бы ты был со мной ещё чуть-чуть, ещё одно мгновенье. Моя жизнь без тебя словно колодец без воды. Бессмысленная и пустая. Ты кислород что насыщает мои лёгкие. Мне без тебя никак. Мне без тебя незачем.Раны жгут и горят. А от холода руки и ноги немеют, поэтому когда мне холодно?— это помогает. Ведь лучше, когда болит снаружи, а не внутри.Теперь я знаю что ты испытывал, какую боль перенёс. То как мужественно и стойко ты всё это пережил. Не может меня не удивлять. Это заставляет меня любить тебя ещё больше. Даже не знаю возможно ли это, любить сильнее и больше, чем сейчас. Когда ты говоришь о судьбе, я верю в это. ?Зов? не просто так свёл на с тобой вместе. Для всего этого есть объяснение. Родные люди находят друг друга в самых необъяснимых обстоятельствах, в самых неожиданных местах, при непонятных нам причинах. С самого начала я чувствовала это. Эту связь, что объединяла нас. Ни с кем другим, я такого раньше не чувствовала и не испытывала. Это единение душ. Всё прошлое оказалось таким маленьким, неважным и незначительным. Не имеющим веса. Мне стало наплевать, всё равно. Все мои мысли занял лишь ты один. Всё твоё существо во мне. Можно ли любить сильнее? Да, ведь я люблю.С Джаредом, всё было… иначе, по другому. Мы начали умирать. Не медленно, не постепенно, как это обычно бывает. А резко, молниеносно, в одно мгновенье. И я не чувствовала сожаления, не чувствовала вину или грусть. Мне казалось это правильным, так было нужно. Лучше отодрать пластырь одним движением, чем по чуть-чуть. Мой вам совет, если вы хотите что-то погубить, проявляйте холодность. Как только чувства, мысли или действия замерзают, отношения становятся невозможными. Желая расстаться с чем-то в себе или дать кому-то отставку, мы перестаём обращать на человека внимание, приглашать его и замечать, стараемся с ним не встречаться, не видеть его и не слышать. Так было лучше для нас. Для него и для меня. Уже потом отголоски прошлого меня накрутили. И я начала чувствовать угрызение совести и чувство вины по отношению к Джареду. Но это было неправильно. Я не обязана была всё это чувствовать. Я не должна извиняться. Приносить свои извинения за чувства, кажется таким… глупым и несерьёзным. Будто мы в детском саду оказались. Люди меняются, взрослеют, расстаются. И это нормально, это часть нашей жизни. Джаред не терял меня, я всё ещё его лучший друг, а он мой. И мы навсегда останемся друзьями, чтобы не случилось, это никак не изменится. Мы отпустили друг друга. Он отпустил меня пять лет назад, я… спустя время после своего возвращения. Нам понадобилось время, чтобы принять этот факт. Но теперь я счастлива, и надеюсь, он тоже однажды обретёт своё счастье.Мы всей семьей сидели в гостиной и играли в монополию. В доме царил смех и веселье. После того, как Кэл подарил Зику свою любимую игровую фигурку, Зику начало несказанно везти в игре и он всех обыгрывал. Кэл жаловался, Олиф его подкалывала, а Бен всё ещё пытался разобраться как в это играть. Он чувствовал себя каким-то несведущим стариком. Грэйс качала на руках малышку Иден, а Мик подхватив энтузиазм мужа втягивалась в игру. Но тут в дверь зазвенел звонок.—?Я открою, эй Бен, проследи, чтобы парни не жульничали,?— Мик потрепала по макушке озорного племянника, чмокнула Зика и поднявшись с пола улыбнулась Грэйс с малышкой, направилась к двери. Подойдя она посмотрела в дверной глазок и увидев по ту сторону Джареда поспешила её открыть.—?Хэй, привет. Проходи, не стой на пороге. У нас тут игровые посиделки. Хочешь присоединяйся, мы всегда тебе рады. Ты же знаешь,?— воодушевлённо и радостно Мик встретила своего друга.—?Да, я бы с радостью, но я не надолго. Сама знаешь, работа, все дела,?— обыденно ответил Джаред, но при этом всё равно слегка улыбаясь.—?Тогда зачем ты здесь? Есть какие-то новости, да? —?с лёгким опасением в голосе спросила Мик.—?Тела так и не обнаружены. Спасатели всю ночь искали, и ничего не нашли. Капитан приказала выставить патрульную машину возле вашего дома, для безопасности на всякий случай. И мы объявим этих ублюдков в федеральный розыск. Можешь не переживать мы их найдём. Я их найду. И лично засажу за решётку,?— с твёрдой уверенностью в сказанном высказался Джаред.—?Хорошо, да. Джаред, я в тебе не сомневаюсь. Я знаю, что ты сделаешь всё возможное. И я тебе в этом помогу, я больше не допущу, чтобы Кэл или Олиф и не дай бог Иден пострадали из-за моей оплошности,?— так же уверенно ответила Мик.—?Нет, Микаэла, ты и Зик отправляетесь в медовое путешествие. У тебя всё ещё отпуск. И это тоже приказ капитана. Отказ не принимается. В конце-то концов вы это заслужили. Зик это заслужил. И тебе надо выдохнуть, особенно после всего что случилось за последнее время. А с этим делом, я сам разберусь. Доверь это мне пожалуйста,?— в голосе Джареда появились нотки мольбы.—?Мне это не нравится,?— возмущённо ответила Мик.—?Знаю, но Мик так надо. Да и я думаю, что вряд ли эти ребята сейчас высунутся. Им надо осесть на дно. Переждать. Так что пока тебе переживать не о чем. За Бена и Грэйс можешь не волноваться. Патруль будет присматривать за ними день и ночь. Если хочешь я попрошу Дрею их проверять каждый день.—?Мне всё ещё это не нравится. Но ты прав, Зику правда нужно увидеть что-то хорошее. Он столько боли пережил. Да и я обещала ему медовый месяц. Но обещай мне что ты будешь звонить мне каждый день и докладывать все новости, все Джаред, даже самые незначительные.—?Обещаю, а теперь иди уже к своему новоиспечённому муженьку и обрадуй новостями,?— Джаред по доброму улыбнулся Мик и она улыбнулась ему в ответ.—?Ну ладно, иди сюда, большой парень,?— Мик раскинула руками и обняла Джареда за плечи для медвежьих обнимашек, он хоть и сопротивлялся и вредничал, но всё равно обнял Мик.—?Спасибо тебе за всё,?— прошептала Мик на ухо своему другу. И в этот момент сердце Джареда ёкнуло и пропустило болезненный электрический ток.—?Ради тебя, что угодно,?— с болью в сердце ответил Джаред. Его сердце сжималось в маленький комочек, и внезапно стало тяжело дышать.—?Ну, тогда до встречи, привезите мне там магнитик что ли,?— объятья прекратились, Джаред развернулся и направился к своей машине, махая рукой на прощанье.—?До скорого,?— Мик засмеялась и помахала ему рукой прежде чем закрыть дверь.После Мик вернулась к родным и всё им рассказала. Бен и Грэйс всё ещё были обеспокоены, их радость в миг исчезла, страх за детей снова вернулся в их обыденность. Зик не меньше Мик упрямился и отказывался от отпуска, но Стоунам всё же удалось уговорить его на небольшую передышку. Тревожность вернулась к каждому из них, но в этот раз они были к ней готовы. И тратить свою жизнь на вечные переживания не хотелось. Хотелось просто жить обычной жизнью, без страха и паники. Бен доверял ?Зову? и Мик наконец-таки тоже ему доверилась. Они искренне верили, что он поможет им, стоит только прислушаться. Полиция также была на их стороне. Они готовы, ко всему. Но к сожалению?три зловещих тени? были не единственной их проблемой. Но это можно оставить на потом. С этим разберётся Бен. Ну, а Мик и Зик, берут тайм-аут. Это всё что им сейчас нужно.Пока Стоуны переваривали информацию, Джаред переживал свою личностную драму. Можно замерзать буквально, как Зик, а можно фигурально. И это именно то что сейчас испытывал Джаред Васкез. Безответная любовь, неразделённая, токсичная… но такая живая и реальная. Он не мог забыть её и выкинуть из головы. Как можно выключить чувства? Люди же не роботы. Джаред искренне не понимал Мик. Как, как так легко и просто она могла его разлюбить?! И была ли любовь вообще?! Джаред начинал сомневаться в своём психическом здоровье. В один миг он её понимает и поддерживает. В другой искренне ненавидит её и Зика. Как это психологи называют? Навязчивым синдромом? Биполярным расстройством? Возможно у него всё это имеется. Нужно будет проговорить этот вопрос со своим психологом. Он хотел бы быть на месте Зика. Именно он должен сейчас обнимать, целовать, заниматься любовью в медовом месяце с Мик. Он должен стать отцом её будущего ребёнка. Он должен защищать и оберегать её, и это именно то, что он делает сейчас, в данный момент. Сможет ли всё это делать Зик?! Джаред в этом серьёзно сомневается. У него просто не хватит на это сил, да и ресурсами он не обладает. Джаред же коп. У него есть значок, пушка, связи. Всё что нужно для защиты его семьи с Микаэлой. А что есть у Зика?! Багаж не самого лучшего прошлого. Наркозависимость. И всё, даже жилья своего нет и работы. Он живёт за счёт Мик. Она даже лечение ему оплачивала. Какой из него мужик?! Если он даже на завтрак в кофе её отвезти не может. А медовый месяц? Опять же всё из кармана других людей. Накручивая себя всё больше и больше, думая о них каждую свободную секунду. Джаред всё сильнее сжимает руль управления и всё больше вдавливает педаль газа в дно машины. Стрелка спидометра растёт и вот он проскакивает на перекрёстке красный свет, едва не устраивая там аварию. Сердце бешено стучит в груди, а пальцы немеют в сильном напряжении. Джаред глубоко и часто дышит, словно загнанный в ловушку заяц. Он злится, на себя, Микаэлу, Зика, вселенную, ?Зов?. Васкез не знает кого именно он должен винить в своих неудачах. Если б он знал было бы проще. Он бы просто взял и набил зачинщику морду, выплеснул бы весь накопленный праведный гнев. Холодный рассудок, сейчас это не про него. Ему больно, страшно, одиноко. И его можно понять. Предательство, вот что он чувствует. Его передали. Так просто и так… жестоко. За что?! Он никому ничего плохого не сделал. Он этого не заслужил. Он хороший парень, хороший коп, друг. Но его чувства никто не щадил. Будто бы он машина какая и ничего не чувствует. Джаред это переживёт. Так говорит Бен, так думает Мик. Но нет, он не переживёт. Он не справляется. Как такое вообще возможно пережить?! Как с этим справиться?! Как залатать такую огромную дыру в своём сердце?! Если у кого-то есть от этого рецепт?— милости прошу. Поделитесь. А пока, Джаред остановит свою машину в слепом от камер закоулке и будет рыдать на взрыв.Холодно. Мне сегодня холодно.У закрытых ворот твоего города,От ледяных нот твоего голоса,От мёртвой петли телефонного провода.