Алика (1/1)
Алика была очень молода, ей недавно исполнилось двенадцать ( но никто даже и не вспомнил об этом - всем, кто знал про это, было плевать) . Хрупкая, небольшого роста, с очень светлыми длинными волосами и острым угловатым лицом, она всегда выделялась среди других детей. Она всегда одевалась скромно, даже бедно, всегда легко, не по погоде, да и не было возможности как-то по-другому — она ведь была крестьянкой.
Взрослые предпочитали не общаться с девочкой, и со сверстниками у нее отношения не складывались, точнее, все было просто ужасно. Из-за отличий и странностей ее нигде не любили, дети часто издевались над ней, кидались камнями. Она ни с кем из нихне разговаривала — о чем с ними можно было говорить?Единственным другом Алики была старушка, жившая в соседней деревне, к которой девочка иногда заходила в гости. Бабуля рассказывала ей забытые сказки о добре и любви, истории из своей жизни, угощала чем-нибудь. У нее жил старый непородистый кот, который любил, когда Алика почесывала у него за ухом и гладила, и все время урчал. Год назад старушка умерла, а вскоре сдох и ее кот. Алика осталась совсем без друзей, ей не с кем было поговорить, и тогда она почувствовала себя ужасно одинокой.Алику считали полоумной. Когда девочка уходила туда, где ее никто не мог слышать и видеть — в лес, к озеру, стирать или собирать ягоды для продажи — она часто пела своим нежным голосом, подражая птицам. Только в эти редкие моменты, если ее ничто не тревожило, она могла улыбаться. Иногда она даже смеялась, или разговаривала с природой — деревьями, птицами, травой, со всем угодно. Наверное, только они могли понять ее, посочувствовать, не обидеть. Алика рассказывала им про свою трудную участь, про то, как ей несладко живется, делилась своими желаниями, спрашивала совета...Ей даже иногда казалось, что природа отвечает ей, утешает, шепчет что-то на своем языке.Кто-то пару раз слышал ее разговоры, рассказал об этом другим, и, как обычно, понеслись сплетни, будто девочка — подрастающая ведьмарка, начинали обсуждать ее жизнь, психическое здоровье, сволочь-отца, его шлюх-любовниц, покойную маму Алики, называя и ее ведьмой. Больше всего Алике было обидно за маму. Хоть она почти и не помнила ее, но чувствовала, что мамочка была очень доброй, и очень сильно ее любила.
Вообще, всегда, когда Алика вспоминала мать, ей хотелось плакать. От жестокости, несправедливости, от клеветы. Возможно, если бы мама была жива, Алика не была бы так несчастна, возможно, все бы было по-другому.... Ну почему, почему она умерла? Иногда девочке казалось, что ее убил сам отец... Алика жила с отцом в старом обветшалом доме, если эту хлипкую избушку можно так назвать, и работала с утра до ночи. Ее мать умерла, когда девочке было три года, и все, что оставилаей в наследство — только прямые волосы цвета льна, да смутные образы своей хрупкой фигуры и нежные очертания лица. Отец Алики был очень жестоким, черствым человеком. От него никогда нельзя было услышать хоть одного ласкового слова. Он постоянно ходил с мрачным, даже каким-то гробовым, выражением лица, полуопущенной головой, и курил какую-то странную вонючую дрянь, купленную у бродячих лживых оборванцев-торговцев. От него прямо-таки исходила чёрная энергия, ненависть и злоба мгновенно пропитывали пространство вокруг этого человека с гнилым сердцем. Он часто сильно кашлял, скорее всего, от своей травки, и от неё же у него вместо голоса изо рта вырывались противные глухие хрипы, в которых едва ли можно было разобрать слова.Папаша заставлял девочку вкалывать, несмотря на ее возраст, как будто она была взрослым крепким мужиком. Ему было все равно, больна Алика или здорова, ела ли она сегодня или нет, спала ночью или не спала, больно ли ей или нет... Ему было все равно, в каких лохмотьях ходит его дочь, какие у нее отношения со сверстниками, чем она занимается в свободное от работы время, которого и так было совсем мало...Он относился к ней как к собаке, хотя даже к животному относятся лучше. Скорее всего, он считал ее своим инструментом, который ничего не должен чувствовать или возражать против чего-то, должен всегда гнуться на него и приносить прибыль, не задумываясь о себе. Ладно бы он просто не обращал на Алику внимания и обходил стороной, требуя только работать, но он часто по пьяни избивал девочку. Поэтому-то она и пыталась всегда как можно скорее улизнуть от него, особенно вечером, когда он приходил пьяный от своих шелудивых дружков, таких же мразей, как и он сам. Их вечерние встречи чаще всего шли по одному сценарию, иногда, впрочем, что-то менялось, но кончалось всегда одними тем же.Сегодня же все было еще хуже... Когда дело близилось к полночи, и Алика сидела где-нибудь в углу и при свете коптящей свечи-лучины выполняла очередную работу по дому — штопала одежду, вязала, или просто убирала, напевая какую-нибудь песенку, пьяный в стельку, едва держащийся на ногах отец вваливался в хижину, грузно опираясь на и без того шатающиеся и готовые упасть стены, и начинал орать на перепуганную девочку. Она мгновенно забывала про все свои дела и всекидала, не успевала никуда убежать, и просто жалась в любимый угол. Он, как голодный бешеный зверь, смотрел на нее, утирая рукавом свою красную рожу и покашливая, начинал медленно приближаться. С каждым его шагом Алика сползала все ниже по стене, и все дальше вжималась в угол, заставляя дерево противно скрипеть.— Ну что, дочка... - противно хрипел он, — работница моя... Он сделал еще несколько шагов по направлению к ней, и, задев кривыми ногами недавно перебраную Аликой корзину с крупой, перевернул ее и все рассыпал по полу. Из глаз Алики потекли слезы. Она уже знала, что сейчас будет. Сердце ее бешено колотилось от страха, а грудь разрывалась от безысходности и горькой обиды.Пьяное чудовище выругалось и после смачного чертыхания обратилось к ней:— Ты почему так поставила корзину? - он склонил голову набок и притворно пристально вгляделся страшными пустыми глазами в девочку. - Почему в доме такой бардак? Ты плохо работаешь, Алика! —тихий угрожающий тон исчез, и он начал орать, брезжа слюной. — Ты!.. Ты! Ни черта!.. Не делаешь! Его рожа сейчас напоминала лицо дьявола, вылезшего из кипящего котла. Потом он замер, икнул, задержал дыхание на несколько секунд, и сильно выдохнул. Теперь он говорил тише. — Почему мы так бедно живем, Алика? Я хочу жить лучше!Снова громкое хриплое рычание:— Я хочу жить лучше!!! Ты,.. ты пошла вся в мамочку... Он вплотную приблизился к девочке, обдавая ее своим вонючим дыханием.
— Отвечай!!! - заорал ей в ухо. — ОТВЕЧАЙ!!!Сейчас Алика была похожа на загнанного в угол зверенка. Всхлипывая, прерывисто дыша, она все же шепотом сказала:— А что ты делаешь для нашей жизни?.. Что ты...Она не успела договорить.— Чтоо??!!! ЧТО ТЫ СКАЗАЛА??!!! Плешивая тварь!
Он дал ейпо лицу. Алика вскрикнула, у нее из носа потекла кровь.— СУКА! Ты еще что-то говоришь?!! Ты смеешь перечить мне!!! Снова удар, на этот раз кулаком в ребро. Алика упала на пол, больно ударившись о стену головой. В глазах все помутнело.— Встань, сука... Он взял ее за спутанные волосы и протащил вверх по стене.— Смотри мне в глаза... СМОТРИ В ГЛАЗА, ТВАРЬ!!!Алика с трудом подняла на него глаза. И тут же — горячая пощечина, от которой в голове появились вспышки.— Смотри! Нравится?.. Нравится?!Тебе нравится?!!Он снова и снова бил ее, таскал за волосы, кричал. Алика вскрикивала, стонала. Слезы смешались с кровью и грязью. Несколько прядей волос налипло на лицо.— Когда-нибудь я разъебу твою костлявую жопу к чертям!!! Кстати... Почему я до сих пор этого не сделал?.. Почему я еще не сделал этого?! Сейчас...Он начал расстегивать штаны. Алика рыдала, скорчившись на полу.—Сейчас ты отведаешь.... Отведаешь моего...Он снова потянул ее за волосы, поставил на колени, подтащил к себе.
Алика, собрав последние силы, пыталась сопротивляться, кусалась, царапалась, кричала, но ничего не помогало. — Заткнись, сука!!! Иначе я убью тебя... - последнее прозвучало весьма правдоподобно, и Алика не сомневалась, что он сдержит обещание...Слезы текли у нее по лицу. Она больше не сопротивлялась. Понимала, что бесполезно...
Это конец... Конец... Все слабые надежды и мечты, которые еще оставались у нее в душе, разбились вдребезги, разлетелись на осколки...Она была готова ко всему. Закрыла глаза. Она знала — еще секунда, и ей будет адски больно, так, как не было никогда... И вдруг...
Отец замер, опустив потное лицо к полу, шипя сквозь стиснутые зубы. Он весь напрягся, от напряжения начал мелко дрожать. Его рука была прижата к сердцу. Он обперся об стену и стоял так минуту. Потом, видимо, боль чуть ослабла.— Черт...
Алика сбилась в комок, замерев в одной позе, и неотрывно наблюдала за своим отцом-монстром. Морщины, еще глубже прежних, прорезали его страшное лицо. Он посмотрел на нее затуманенными глазами, сделал шаг, пошатнулся, но все же устоял, сплюнул и пополз к себе в спальню.Алика не верила своему спасению. Все ее тело била крупная дрожь, руки тряслись,на лице — неподсохшая корка из грязи, пота и крови, волосы сбились в тесто, ноги ободраны...Всхлипывая, она медленно поползла к своему углу, сжалась там в комок и беззвучно рыдала. Сейчас она чувствовала себя никем, ничем, опустошенной как никогда раньше, ничтожеством...
Она хотела умереть. Ну почему эта жизнь так несправедлива? Почему мать не забрала тогда ее с собой, оставив мучиться на этом свете? Почему ее так ненавидит этот зверь, ее же отец, почему он не убил ее, когда она была еще маленькой? Зачем она ему? Впрочем, все ясно — она его личная прислуга. Алика ненавидела его, боялась, проклинала... Он растоптал ее, уничтожил, и чуть было не убил...Иногда она хотела убить его, взять нож и перерезать его поганое горло... Тогда все стало бы намного проще. Хотя после этого вряд ли бы она смогла жить... Она любила его, как это и не было абсурдно. Он — ее отец. Она не понимала — как он стал таким чудовищем? Неужели всегда был таким? В глубине души переживала, жалела его... Только за что? За всю жизнь она не услышала от папочки ни единого доброго слова, не увидела ни одной ласковой улыбки... Он никогда не готовил есть, никогда не убирал за собой, только все крушил и ломал... Он относился к ней как к собаке.Да... У нее все-таки была слабая-слабая надежда, что однажды... Однажды он подойдет к ней, обнимет, пожалеет, скажет, что любит ее... Что когда-нибудь они заживут как все, в согласии, он перестроит дом, и в жизнь войдет свет...Какой это все-таки бред... Но до сих пор она выживала благодаря этим надеждам. Эти детские мечты... Наивны... Все будет хорошо... Неет... Неет... Сегодня они разбились вдребезги, ничего не осталось... Как дальше жить... Осталось только умереть...Или бежать.