Никогда не умала, что он... Предест... (1/1)

Он шел впереди, как всегда, такой высокий, статный и красивый. Ветер играл с его распахнутым хаори, смоляными прядями волос, легким шарфом чистого шелка. А я как всегда смотрела в спину, что еще оставалось делать…— Кучики Бьякуя, — чей-то незнакомый голос, там, над крышами бараков. – За воротами, в полночь. И попрошу Вас оставить зампакто в своих покоях.Я вздрогнула. Голос был столь холоден, столь наигран. Возможно, я и слышала его где-то, но где…— Рукия, — невозмутимо произнес капитан. – Сегодня ночью ты остаешься у себя. Меня отправляют на миссию, вполне серьезную. Так что мне придется уйти.Я не понимала, что происходит. Обычно о миссии нам сообщали сослуживцы либо напрямую, либо через адскую бабочку. Но сейчас… Кто это был?— Но, Бьякуя-сама, Вы только поправились, а после нашей свадьбы я Вас почти не видела. Как же так…— Никаких ?но?. Следи за поместьем, я вернусь буквально к утру.— Вы прекрасно знаете, что я уже утром отправляюсь на свою миссию, нас идет очень мало, а шанс того, что уловка против арранкаров возымеетдействие не так велик… И мне немного страшно.— Тебе страшно? Ты ли это говоришь, Кучики Рукия?..Развернувшись, он своим медленным, соразмеренным шагом пошел к воротам. Я осталась стоять в недоумении.С этого момента моя судьба уже была сломлена.Ночь. У стены Серейтей появилась подозрительная фигура,держащая на руках маленький белый комочек.— Вот она, — человек в длинном белом плаще бросил на землю исхудавшую, израненную и обессилевшую девушку. – Забирай. Теперь информация.Бьякуя даже бровью не повел. Создавалось такое впечатление,что ему совершенно нет дела до существа, которое только что швырнули к его ногам.— Они будут в стах милях к северу от Лас Ночес, на излучине скал.— Колличество?— Около сотни, не более того.— Среди них будут капитаны?— Нет, — Бьякуя медленно повел головой. – Однако с ними будет мой лейтенант Абараи Ренджи, временный шинигами Куросаки Ичиго, и… Офицер тринадцатого отряда, Кучики Рукия, которую вы…— Да, да, знаем, — фигура в белом открыла гарганту. – Её не убьем, как и обещали. А вот насчет ее памяти… Нет, постараемся стереть,конечно, но здесь все будет зависеть от обстоятельств.Как только гарганта закрылась, капитан бросился к лежащей наземле женщине.— Хисана.. Хисана, ты слышишь меня? Ответь, Хисана…— Бьякуя-сама… — женщина раскрыла влажные, красивые, но такие уставшие от слез и переполненные болью глаза и положила худую руку ему на лицо. – Я снова с Вами, какое счастье…— Хисана…— Кучики прижал к себе ее хрупкое тело и стал трепетно целовать ее дрожащие губы и спутавшиеся волосы. – Тихо, теперь ты со мной. Мы вернемся в Серейтей и все будет как прежде, ты только верь мне.— Рукия.. – тихо прошептала женщина. – Я видела ее в Лас Ночес, когда сидела в башне, в заперти. Она такая взрослая, такая красивая стала, Бьякуя. Как она?..— Более не будет Рукии, Хисана, — голос капитана был как никогда холоден, но дрожал. – Старик Ямамото никогда не позволит тебе вернуться назад из плена врага, тем более от арранкаров. Зная их уловки, он никогда тебе не поверит, что ты все та же Хисана, что это не предательство. Поэтому ты вернешься домой под видом Рукии, и будешь жить со мной под ее именем. Прости, Хисана, но только так я могу вернуть тебя… Только так…— Но Рукия…— Рукии сотрут память, и она останется жива. Не волнуйся.Хисана только крепко прижалась к Бьякуе, из глаз текли слезы, но… К удивлению ли, или же наоборот, она не стала возражать.— Черт возьми! – я не понимала, что происходит. Когда мы пересекли горы, то увидели то, от чего сердце рухнуло и безнадежно остыло. Между нами и замком были сотни арранкаров, меносов, пустых… Впереди всех стояли Нойтора и Улькиорра.— Какого хрена?? – Куросаки запрыгнул на высокую каменную глыбу и стал пристально разглядывать фигуры врагов. – Нойтора? Шиффер?? Как им удалось выжить, черт бы их побрал!Когда я взглянула на Ичиго, то сердце болезненно сжалось .Тот был спокоен с виду, но от злости и адской ненависти сжимал в руках зампакто, а смелый взгляд был устремлен уже не на арранкаров, а в пустоту, куда-то вдаль.Ичиго…Я понимала его боль, его обиду и разочарование. Мы потратили столько сил, мы стольким рисковали, мы столько крови пролили, лишь бы защитить этот хрупкий мир, и снова… Все повторялось снова. И кто… Кто мог сообщить арранкарам, что мы появимся именно здесь? Кто нас предал??— Нужно отступать… — тихо, одними губами шепнула я. Голос вдруг потерялся сам собой. Но поздно.Обернувшись, я увидела, как мой красноволосый дурак бежит в бой, что-то крича, с глазами, наполненными яростью. А за ним и Ичиго, и все остальные шинигами, вдруг такие воодушевленные, с гордостью и болью в глазах.Бой тянулся уже час. Мы сражались, действительно сражались,не жалея сил, не жалея себя. И видя, как наши мертвые товарищи падали на землю,мы поднимались снова, и ненависти становилось все больше, и хотелось кричать,то ли от безысходности, то ли от глупой несправедливости. Хотелось просто забыть обо всем и мстить, рвать, резать… Забыв о человеческой сущности. Столько боли… Столько боли…— Маэ, Соде-но Шираюки! – кричала я, убивая арранкаров, расщепляя в лед пустых. Мы бежали с Ичиго рука об руку, рядом. И одно лишь это поддерживало меня. Но вдруг… Порыв ветра… Сонидо?.. И мгновение…— Молись, Санта Тереза!И я упала… В спине ощутилась боль, страшная боль, пронзающая все тело, заставляющая дрожать, биться в конвульсиях… Я подняла лицо, из последних сил взглянула вверх. Ичиго… Он все еще сражался. Они вновь скрестили мечи с Нойторой.— Ичиго… — тихо прошептала я, кашляя кровью, почти теряя сознание. Заметив меня, тот застыл, словно изваяние, тогда я отчетливо видела его взгляд. Он испугался… Глупый мой мальчишка, мой рыжий шинигами… Испугался за меня. Глаза закрывались сами собой, в ушах стоял ужасный шум, крики, звук бьющих друг о друга зампакто. Конец…Еще минута. Я открыла глаза… Куросаки. Он лежал на земле, напротив меня, держал в своих руках мою окровавленную ладонь, смотрел на меня полупьяным взглядом, что-то тихо шептал.— Рукия.. – я слышала лишь отдельные слова и фразы. – Дом, наш дом… Ты только не умирай, Рукия… Ами.. Помнишь, да?.. Поцелуй помнишь? Мороженное, нашу комнату и шкаф… Кучики, я… Ты держись только.. Я же не смогу…Мы связаны, Рукия, красной лентой. Где ты, там и я… Рукия… Никогда не отдам… Ни Бьякуе, ни кому-либо… Не оставляй меня, не оставляй, мелкая… Я еще не сказал тебе того, что хотел! Не смей умирать!— Ичиго… — на губах застыла спекшаяся кровь, но в глазах так пусто. Уже так все неважно, уже так устала. А он искал в моем взгляде надежду, искал желание идти с ним, искал чувства… А их не было уже, и сил не было. Только горечь и привкус железа от крови в горле, только разочарование.Нойтора лежал недалеко от нас, израненный, с переломанным зампакто. К сожалению, силы у того еще оставались. Он поднялся, чуть прихрамывая подошел и встал надо мной.— Хоть этот Бьякуя и просил не трогать ее, я не доставлю подобного удовольствия тебе, Куросаки, и убью ее прямо на твоих глазах! А затеми тебя прикончу, ахахаха!И он занес надо мной меч. Я уже не думала о своей смерти, но о нем… О Кучики Бьякуе, человеке, который, как выяснилось, за что-то меня предал. И сердце уже от одной этой мысли готово было остановиться. За что? За что?.. Я закрыла глаза. Сейчас… Все закончится. И в мыслях только ненависть и любовь одновременно, только высокий черноволосый мужчина в белоснежном хаори, и спиной ко мне, как всегда…Но вдруг…Чьи-то мощные лапы схватили меня за плечи и подняли ввоздух.— РУКИЯ!!! – только успела услышать я раздирающий крик друга, видя, как с невероятной скоростью отдаляюсь от Ичиго, протягивающего ко мне руку.— Вот… Чертов Улькиорра, — Нойтора сжал губы в тонкую полоску и с разочарованием и непониманием проводил улетающего Куатру ледяным взглядом.