Снежный ком событий ч.1 (1/1)
Все новые и новые люди подходили, протискивались в двери. Поверх голов на экране можно было разглядеть какой-то зал, заполненный журналистами. За столом, уставленным множеством микрофонов, сидело несколько военных и незнакомых гражданских. - ... отныне не будет непотопляемых независимо от результатов своей деятельности чубайсов, набиулиных, сердюковых.Со своего места поднялась известная всей стране, замотанная в платок журналистка телеканала "Благовест"- Будет ли новое правительство продолжать давшую такие великие результаты политику духовного возрождения России?Все новые и новые люди подходили к трапезной. Пришедшие первыми торопливым шепотом объясняли: "В Москве - переворот", "Правительство национального спасения", "Вот тот справа и есть "команданте". Впрочем, лица мятежников были не совсем незнакомые. Если бы попы интересовались чем-то кроме первых 15 минут новостей с их официозом, то могли бы вспомнить, что видели эти лица года 3 назад во время репортажей о перевороте в одной латиноамериканской стране. Остальная часть мишкиного видеомонтажа была безупречна. Даже голос журналистки из ?Благовеста? у Ниночки получился на редкость похоже. Нет. всё-таки хорошо, что раздельное обучение сразу не ввели - а то ищи ее в православной гимназии благонравных девиц.- ... В этих условиях некоторая часть общества увидела в церкви некий общий моральный авторитет, силу, способную объединить общество. Но в этой роли церковь очевиднейшим образом провалилась. Церковь и верующие получили неслыханные законодательные и налоговые преференции, но что получило общество взамен? Скандалы со строительством дач высших иерархов в природоохранных зонах и их сомнительными коммерческими делами, агрессивное противозаконное проникновение в армию, школу и другие сферы, хамское неприятие самой возможности существования иных религиозных взглядов, начиная от "атеисты - больные животные" и заканчивая уничтожением подаренных правительством Кореи скульптур...Прошу понять нас правильно. Не будет никаких "гонений на веру". будет просто строгое соответствие Конституции и налоговое равенство церкви и верующих со всеми остальными гражданами и организациями.Налоговое равенство?! Взгляд отца Серафима остекленел. А тем временем, по мере того, как смысл события становился ясен присутствующим, голоса, оживленно обсуждавшие новую жизнь, все больше заглушали телевизор.- Во-во, наконец-то, а мы и не сомневались, что НАШИ вернутся. – радовалась уборщица тетя Надя.- А я завхоз, я что, всё емущество в наличии, за каждую копейку отчитаюсь. Я ж еще при Советах еще 20 лет беспорочной службы, порядок помню, а всё остальное – это ж всего лишь насильственное нахождение на временно клерикально оккупированной территории, - вслух успокаивал себя Иван Дмитриевич.- Э-э, пойти, что ли, забрать деньги из банка, если успею.-А я всего лишь дворник, я при любой власти проживу.Навострившийся слух отца Серафима уловил чей-то злобный шепот:- если ты будешь меня топить, то и у меня для тебя свой компромат найдется, так что висеть будем рядышком.?А ведь и в самом деле повесить могут? Страх пробудил отца Серафима от ступора и он кинулся в свой кабинет. Мимо него пробегает Адольф Квасной. Скрючившись, прячется под лестницей в подвале. Пытается креститься, потом вспоминает, что это дело теперь не в чести, бьет себя левой ладонью по правой.- Порвут же, и не утрутся.Отец Серафим спешно выгребает из сейфа пачки купюр, золотые кресты, жемчужное ожерелье и несется к выходу. В дверях чуть не сталкивается еще с одним попом, тоже нагруженным барахлом. Вместе бегут к машине отца Серафима, лезут в нее. В этот момент в школьный двор въезжает полицейский микроавтобус. Отец Серафим выбрасывает из машины другого, по школьному двору на глазах подъехавших оперов разлетаются купюры и жемчуга. Один из полицейских, обалдев от вида таких богатств, отбрасывает автомат, начинает ползать на коленях и собирать в фуражку. Серафим неловко разворачивает машину задним ходом, чтобы выехать со двора и толкает ползающего полицейского. Тот с криком валится на землю.- Нога-а!!- Ах ты …! – ругается из-за наезда на товарища один из полицейских. Слышится несколько выстрелов. Машину отца Серафима заносит, она врезается в столб школьных ворот. Он выскакивает и виляя и подпрыгивая, словно бы стреляют не из пистолетов, а из рогаток и прямо по заднице, бежит и прячется за мусорными баками. Орет омоновцам, одновременно стягивая с себя рясу: “Не стреляйте. Я комсомольским вожаком был. Партийные взносы платил исправно, на органы работал! ..Я…я не педофил, не верьте! Пьяным только раз за рулем!?На школьном крыльце небольшая толпа смотревших репортаж сотрудников глазеет на происходящее, не отходя, однако, далеко от дверей, чтобы в случае чего спрятаться в здании.- Пущай он деньги-то государству передаст, - голосит уборщица тетя Надя.- Точно-точно, п...т он, п...т, - подхватывают бывшие подчиненные отца Серафима.А тем временем его заталкивают в автобус и увозят. В последний момент он высовывается в окно и кричит.- Дети, Бога нет!Владимир Андреевич тем временем разговаривает с кем-то по телефону.- Как?! Ты тоже это видел? Где?Потом, увидев проходящего мимо Мишку, ловит его за рукав.- Ты что натворил? Наше видео весь город видел.В кадре – одна из площадей города. На установленном на ней экране – кадры пресс-конференции. Перед экраном возбужденная толпа, люди о чем-то спорят. Кто-то не досмотрев, срывается по своим делам, кто-то куда-то звонит.Тем временем на экране - комната Толика. На столе - большая фанерка, на которой смонтировано несколько сложных плат, сервоприводы, аккумуляторы. Всё сделано очень основательно, жгуты проводов между платами подписаны. по краям фанерки - разъемы для подключения компьютера, осциллографа и других приборов. Толик крутит отверткой подстроечник на плате, выставляя по вольтметру какое-то напряжение. Переводит взгляд на осциллограф - никакого сигнала.- Мало. - добавляет еще напряжения, на осциллографе появляются импульсы. На одной из плат что-то начинает дымиться, стрелка вольтметра падает, импульсы пропадают.- Много!