Часть 18 (1/1)

Теперь она знала все. Каждую мелкую деталь о нем, каждую слабость и каждый сделанный им поступок, который испортил ему жизнь. Они говорили, наверное, час, может быть, чуть больше. В частности говорил он, а она лишь внимательно слушала его, глядя на то, как трясутся его руки. Он волновался и он ненавидел. Он ненавидел себя, хоть и не было причин для этой ненависти. Джастин ощущал себя слабаком, хоть и делал вид, что ему абсолютно плевать на этот мир и на все это гнилье, обитающее в нем. Он делал вид, что люди не причиняли ему боль, но на самом деле они рвали его сердце, рвали его внутренности с такой жестокостью, что он напрочь убедился, что этот мир пропитан гадким безразличием. К людям и к их чувствам. Скайлер никогда не видела его таким эмоциональным и разговорчивым, и сейчас, сидя в своей машине, находясь в пробке, она обдумывала каждое его слово, каждую, даже самую незначительную, эмоцию, скользившую по его лицу, и ей просто захотелось быть рядом. Не сейчас, а тогда. Когда это дерьмо только началось. Когда Джастина только-только начали топить, и она бы ему помогла. И то, что происходит с ним не случилось бы никогда. И он был бы счастлив. У Скайлер сейчас дрожали руки. Голова шла кругом и ей не хотелось конца.Потому что она чувствовала — он не принесет добра никому. Скайлер достает телефон из сумки и набирает номер телефона Ивы, который через секунду отвечает ей. — Что мне делать? — Скайлер вскинула бровь, проведя прохладной рукой по горячему лбу. — Главное — сосредоточься, Скай, — мужчина вздохнул. — Тебе нужно добраться туда прежде, чем они узнают, что медальон все это время был у девчонки.— А если он и сейчас у нее? Боже.У нее голова совершенно не работала.Она понятие не имела, как достанет медальон.Потому что сосредоточиться было не так уж и просто. — Если понадобится, забери его насильно. Чем раньше ты это сделаешь, тем быстрее мы избавимся от этого дерьма. Машины сдвигаются с места, и Скайлер внимательно следит за дорогой, вслушиваясь в глухое дыхание Пейджа. — Я не понимаю, почему Джастин обманывал нас, — шепчут губы. Совершенно тихо. — Он и не обманывал.Обманывал. Сначала он сказал, что понятие не имеет, где медальон.Сейчас они узнают, что на протяжении всего этого времени он был у Руби. Шестнадцатилетняя девчонка все это время находилась в гораздо большей опасности, чем сам Джастин. И он не сказал. — Он понятия не имеет, как он оказался у нее, потому что четко помнит, что избавился от него еще очень давно. Скайлер лишь кивает, понятие не имея, что ответить, потому что она тщательно вдумывалась в каждое слово, вспоминая разговор с Джастином. Она ощущала скрытую злость, считая, что он обманул, впрочем, она и сейчас так думает, потому что сложно не заметить дорогой, позолоченный медальон у человека, живущего в соседней комнате. Впрочем.Скайлер не судила.Она просто обдумывала.Она останавливалась на мысли, что, черт возьми, разное бывает, может быть, действительно не заметил.И думала, что в нем проснулся эгоизм.И поэтому она терялась.В себе и своих мыслях.Она отключилась после того, как Ива пожелал ей удачи, и завернула в переулок, по которому Джастин обычно возвращался домой. Она припарковалась около его дома, ощущала волнение, но понимала, что оно лишь погубит ее и ее ?операцию?, поэтому постаралась успокоиться и быть максимально сосредоточенной. Поправляет темные, ровные волосы, проводит ладонью по щеке и выходит из машины, оглядываясь и ощущая, как ветер играет с волосами, заставляя бледную кожу покрыться мурашками. Она открывает ворота и заходит внутрь двора, оглядывается, никого не замечая, и поднимается по крыльцу, подходя к двери и звоня в дверь. Их дом находился под постоянной охраной и видеонаблюдением, поэтому Скайлер успокаивала себя тем, что, если что, им помогут. Как и ожидалось, дверь открыла Руби, потому что сейчас три часа дня — Миссис Бибер все еще на работе. Девушка была небольшого роста со светлыми, по плечи, волосами и огромными, голубыми глазищами. Скайлер улыбнулась и поздоровалась с ней, получив в ответ теплую улыбку.— Я тебя знаю, — Руби кивает, открывая дверь, приглашая Амстридж внутрь. — Ты Скайлер Амстридж, твой отец работает с нашим Джастином. — Верно, — Скайлер улыбается и идет следом за Руби, которая предлагает ей присесть на мягкий, большой диван в гостиной. — У меня к тебе серьезный разговор, Руби, — напряженный выдох. Бибер нервно стучит пальцами по собственным коленям и прикусывает нижнюю губу. — Скажи, — Скайлер сосредотачивает взгляд на исказившемся лице Руби, — что у тебя осталось от отца?Минутное молчание.Вспотевшими от волнения пальцами, Руби поправляет волосы. — Ничего, — девушка качает головой, теребя платье голубого цвета, — все вещи мы отдали в местную церковь. Ложь.Ложьложьложь.Попытка номер два. — Я задам вопрос снова, Руби, — серьезное лицо Скайлер напугало девушку, — и буду задавать его до тех пор, пока не получу четкий, честный ответ. Что у тебя осталось после смерти отца? Скайлер дает время девочки, чтобы обдумать ее слова.Она видит, как она мысленно мечется и как теряется в собственных мыслях. Видит, как глаза мечутся из угла в угол и как волнение медленно, но упорно берет верх, что голос начинает дрожать.Чтобы вытащить из нее правду Скайлер готова на все.Даже надавить на самое больное.— Это единственный шанс, чтобы искупить вину перед Джастином, — хрипло произносит зеленоглазая и откидывается спиной на спинку дивана, складывая руки на груди и вглядываясь в покрасневшее лицо Руби. От ярости и неожиданно возникшей злости, от раздражения и недоверия.— Ты ничего об этом не знаешь, — фыркает, а в глазах скапливаются слезы, готовые вот-вот покатиться из глаз.— Я знаю больше, чем ты думаешь, — поднимается, складывая руки на коленях. — Мы можем избавить вас от этой напряженности. Но мне нужно знать, куда ты дела медальон своего отца. Руби всхлипывает, стирая с щек слезы.— Я не могу сказать! Эмоции.Да.То, что нужно.— Почему нет? — Потому что я не хочу быть еще большим разочарованием, чем есть на данный момент.Она качает головой, поднимается и подходит к окну, прикладывая ладошку ко рту. Она внутренне ломалась, Скайлер видела это.Но ей…Ей нужно было достать этот медальон.Нужно.И Скайлер не ошибется, если скажет, что от этого зависит жизнь Джастина, жизнь их матери и жизнь самой Руби, которая скрывает тайну.Эта тайна — путь к воссоединению семьи.Путь к жизни.И путь к спокойствию.— Это очень важно, Руби, — Скайлер подходит к девушке и крепко сжимает ее плечи. — Я обещаю, что никому не скажу. Мне просто нужно знать место, где я могу его найти.— Я залезла в долги, — Руби поворачивается к Скайлер, поджимает губу и усмехается собственному отчаянью. — Пришлось отдать.Нет.Не может быть.— Кому? — сдержанно сжимает руки в кулаки.— Одному парню он… он доставал наркотики и привозил на каждую местную вечеринку. Черт.Чертчертчерт.— Ты чокнутая на всю голову, — Скайлер откидывает голову назад, впиваясь пальцами в бока и пытается найти в каше собственных мыслей одну единственную, которая спасет ситуацию. Руби хмурится, затем фыркает.— Не смей осуждать меня. В ее глазах обида. — Я тебя не осуждаю, — Скайлер качает головой, прямо взглянув на Руби, так остро, что той захотелось провалиться под пол, — но подумай над тем, что сейчас из-за твоей безответственности в опасности вся твоя семья, — пожимает плечами.Скайлер не должна была этого говорить.Но она была зла.Так чертовски сильно, что еле-еле сдерживалась, чтобы не сказать очередную, слишком обидную для ребенка, глупость.Но Скайлер не понимала этого. Не понимала подростков и их проблем. У Руби есть семья: заботливая мама, хороший брат. Ее семья не живет в нищете и, насколько знала Скайлер, их семья жила дружно до тех пор, пока этой девчонке не ударило в голову прославиться на всю школу, под статусом ?жертва собственного брата?. И Скайлер убедилась еще раз: многие подростки сами создают себе проблемы, чтобы оправдать самих себя за какие-то сделанные вещи, вроде наркотиков из-за депрессии и подобного бреда.Подростки — симуляторы.Так было и будет всегда.Руби морщится от слов Скайлер и отворачивается в сторону. Прикрывает глаза, складывает руки на груди, ощущая, как четко бьется сердце. — Номер телефона и имя этого чувака, — глухо произносит Амстридж, доставая из сумки мобильный телефон. Руби поворачивается к ней, хмурясь.— Наркодилеры не распространяют информацию о себе, — хрипло произносит светловолосая, заправляя прядь волос за ухо. Скайлер беспомощно вздыхает.— Вы же как-то связывались, чтобы он притащил вам наркоту? Девочка качает головой. — Нет, — засовывает руки в карманы джинс и стыдливо опускает голову, — мы всегда знали, что на любой вечеринке он будет присутствовать.Отлично.Просто замечательно.Они брали наркотики у парня, о котором ничего не знали.Кто-нибудь еще сможет опровергнуть тот факт, что некоторые подростки — полные глупцы? Скайлер считала именно так.Тратят лучшие годы своей жизни на бухло, грязные клубы, тупых парней, которые спят и видят лишь бы кого-нибудь в койку затащить. — Готовься, — Скайлер напряженно выдыхает и, прикусив губу, набирает номер Ивы, прикладывая телефон к правому уху. Смотрит на Руби. — Сегодня мы устроим лучшую вечеринку, на которой вам только доводилось тусоваться. ***— Сядь в машину, Джастин.У Скайлер не хватало терпения. Она уговаривала его усесться в гребанную машину около двадцати минут и скоро дойдет до того, что из-за своей упертости он опоздает на самолет. — Нет, — качает головой, усмехается.Ему действительно доставляет это удовольствие? Тогда он точно идиот, потому что единственное, что испытывала Скайлер, — жуткое, поглощающее напряжение, которое вызывало злость, раздражение и желание убивать. Эта ночь — самая опасная в его жизни.В жизни его сестры.А единственное, что он делает, — это показывает всю свою упертость, которая сейчас совершенно неуместна. Скайлер вскидывает руками и прислоняется спиной к холодному металлу, прикрывая глаза и ощущая приятный, прохладный ветер, касающийся ее покрасневших щек. Она была словно ядерная бомба.Один неверный шаг, одно неуместное слово, одного грубое движение — бум.Она взорвется.И уничтожит каждого.Потому что сейчас только на это она и была готова. — Я не поеду в совершенно чужую страну.— Естественно, — Скайлер фыркает и резко поворачивается к Биберу, который стоял по ту сторону машины, — лучше же умереть в этой дыре. — Ты любишь этот город, — Джастин пожимает плечами, поправляя рюкзак на правом плече, и ежится от ее острого взгляда, кажется, пронзающего его по самое не хочу. Он прав.Скайлер выдыхает.Хватит истерить.Возьми себя в гребанные руки и объективно посмотри на всю ситуацию.Злость не поможет.Лишь подольет масло в огонь.Скайлер действительно любит этот город. Больше всего на свете, но если Джастин сейчас же не уедет, то сегодняшняя ночь, возможно, будет последней в его жизни.— Я умоляю тебя, Джастин, — более спокойно произнесла Амстридж, мягко взглянув на кареглазого, — давай поедем. Он задумывается.— Только с одним условием.Скайлер прищуривается, а парень ощущает, как ток прошелся по каждой мышце, по каждой клетке его худого тела. Он сглатывает, ощущая неприятную сухость. Ощущает остроту в ребрах, прокручивая слова в голове. Скайлер прищурилась.— С каким? — Ты приедешь туда через три дня, — он выдыхает и впервые уверенно, искренне смотрит прямо в ее растерянные глаза. Словно ощущает каждую проскальзывающую на ее лице эмоцию. Она словно чувствует на себе его спокойное дыхание и успокаивается сама. Видит его мягкий, полный надежды взгляд, и словно падает с обрыва, зная, что выживет, потому что тоже надеется. Вместе с ним. Открывает дверь в машину и прежде, чем сесть на пассажирское сидение добавляет: — Ко мне.