Часть 14 (1/1)

Жить в доме Хоула оказалось совсем нетрудно. За прошедшие две недели его мама почти постоянно отсутствовала, а когда была дома, они довольно легко общались, ужинали вместе, иногда даже готовили. Сам же Хоул оказался вполне тихим и приятным соседом. Особенно с учётом того, что стал больше тянуться за лаской и позволять её себе.А вот с учёбой и родителями всё оказалось не так-то просто. Когда Джастин пришёл вместе с Хоулом за своими вещами, они не хотели их отдавать, а потом устроили скандал и обвинили Хоула во всех смертных грехах. Блондину было на это откровенно наплевать, он скучающе наблюдал за развернувшимся представлением, естественно, не отвечая на родительские выпады. Джастину же было стыдно. Он постарался как можно скорее забрать вещи и покинуть этот дом. Позже он долго извинялся перед блондином, на что тот ответил:— Ты не в ответе за своих родителей.И это было правдой.Достать деньги тоже не составило особой сложности. Раза три в неделю Джаст посещал клубы для того, чтобы поучаствовать в батлах, и чаще всего выигрывал. К тому же, ребята, с которыми он выступал в клубе, предложили ещё пару выступлений, за которые обещали конкретные деньги. Так что всё складывалось как нельзя лучше.Пока Джаст не проснулся ночью, а Хоула рядом не оказалось. Мулат поднялся с постели, пытаясь в темноте не упасть и не свернуть себе шею, побрёл к выходу из комнаты. К счастью, в коридоре было более светло от яркой полоски света, исходящей от приоткрытой двери ванной. Вода льётся сильно. Джастин прищурился и уверенно направился в сторону светлого помещения. Однако, заглянув внутрь, он ничего не увидел. Поначалу. Затем внимание привлёк почти неслышный всхлип, но вот в тишине, стоявшей в квартире можно было услышать всё, что угодно. Поэтому такой тихий, почти незаметный всхлип, так отличающийся от звука воды, сразу привлёк внимание. Джастин опустил взгляд и забыл выдохнуть. На полу, прижавшись спиной к ванной, прижимая к себе колени, сидел Хоул. И плакал. Это было настолько необычно, что просто шокировало мулата. Ничего подобного он ещё не видел. Щёки блондина были мокрыми, кончик носа красным, а пальцы на тонких руках слегка подрагивали. И смотрел он так завораживающе испуганно...Джастин не знал, сколько простоял в оцепенении. А затем просто резко рухнул на пол рядом с блондином. Тот почему-то шарахнулся, ударившись спиной об ванную.— Что происходит? — Голос немного хриплый. — Что-то случилось? — Трудно совладать с собой, когда не знаешь, что делать и как себя вести.— Ничего. Это неважно. — Спокойным, сухим голосом. Будто не он сейчас тут проревел полночи, да и сейчас продолжает.— Какого чёрта?! Ты сидишь ночью в ванной и плачешь! ТЫ! Ты, кто улыбается-то редко, ты, кто само спокойствие! И ТЫ плачешь! Какого чёрта это неважно?! Что может быть важнее?!— Не кричи, маму разбудишь! — И даже ладошка потянулась ко рту, будто хотел закрыть Джастину рот. Но не закрыл. Даже руку опустил.— Хоул, что происходит— Просто мне нехорошо, ясно? — И вновь спокойно, лишь с каплей грубости. А может, это настойчивость. Чтобы отвадить лишнее внимание.— И часто ты вот так ревёшь по ночам, когда тебе нехорошо?— Нет. Но бывает. — Неохотно ответил Хоул. Джастин вздохнул, а затем придвинулся ближе и прижал к себе блондина, уткнувшись губами в его макушку. Видимо, всё равно ему сейчас ничего не расскажут. И снова слышна только вода, льющаяся из крана. Наверняка холодная. Да и вообще прохладно здесь...

Хоул продолжает плакать. Джастин чувствует, как капают слёзы на его руку. Они ведь должны быть горячими, разве нет? Хотя это ведь слёзы. Они никому ничего не должны.Тело в руках мулата слегка дрожит, и неясно, от чего: то ли от нервного состояния, то ли от холода.Джастин не любит слёзы. Потому что не умеет успокаивать. Не знает, что нужно говорить или делать. Поэтому и сейчас молчит. Может быть, говорил бы не затыкаясь, но не знает, стоит ли.Хоул успокаивается где-то через двадцать минут. Хлюпает носом и делает объятия чуть слабее, слегка отрываясь от мулата. Ему стыдно. За всё это. Он чувствует слабость в теле и неуверенность в себе. Удивительно. Давно этого не было. Обычно, когда у него случались вот такие эмоциональные приступы, никто этого не видел, что позволяло спокойно выплакаться, а иногда — постучать кулаками об пол или стену. Просто резко накатывало. Много мыслей из "запретного русла" сознания сразу. И от этого хотелось на стену лезть. Обычно люди не думают о таких вещах, пока чем-то заняты, а большинство и вообще задумывается об этом раз в полгода. Но у Хоула всё слишком сложно, он слишком мнителен был когда-то. Сейчас эта мнительность где-то глубоко, она не ушла, просто прячется и ждёт своего часа.И вот они периодически наступают, эти часы. И от них никуда не деться. Только говорить об этом Джастину он не хотел. По крайней мере, не сегодня. Сил совсем не осталось.— Хоул, пойдём на кровать, а? Тут всё таки нежарко, а мы на полу сидим. Заболеем же...— Да, пойдём. — Согласился Хоул, осторожно поднимаясь. Джаст поддерживал его за руку, словно блондин мог упасть. Хотя выглядел он действительно так, будто ноги его сейчас подкосятся. Но Хоул чувствовал себя нормально, только вымотался сильно.Осторожно сел на постель, к стене. Он всегда здесь спал, потому как, зная, что за спиной стена, чувствуешь себя более защищённым. Джастин спал с краю, потому что падать было некуда — низко.— Будем спать? — Зачем-то спросил мулат. Хоул кивнул, но первым ложиться не стал. Подождал, пока уляжется Джаст, и устроился ближе к нему, почти уткнувшись носом в грудь парня. Мулат удовлетворённо выдохнул и обнял блондина. Не слишком крепко, ибо ночью может стать жарко или неудобно. На этот раз Джастин заснул первым.А вот Хоулу это не так-то просто удалось. Хоть он и вымотался и хотел спать, заснуть все равно получалось. Сердце стучало как бешеное, хотя блондин не волновался. Но стук его расходился по всему телу, ощущаясь очень остро.В принципе, так было каждый раз после таких волнений, поэтому блондин не удивлялся и не беспокоился, а просто терпеливо ждал, когда его тело успокоится и усталость возьмёт своё.А ещё, наверное, нужно будет утром обсудить эту ситуацию с Джастином. Всё-таки он не чужой человек...