Recklessness (1/1)

Паника у меня отсутствовала ровно до тех пор, пока я не оглянулась и не обнаружила даже отдаленных силуэтов пацанов. Повернув голову назад, я поняла, что отошла от мальчиков достаточно далеко, возможно на километр. Да, удаляясь от пациков все дальше и дальше, я почему-то была полностью уверена, что кто-нибудь из них (скорее всего, Ноен) все-таки увяжется следом и не даст мне уйти одной. Но этого не произошло – никто меня не позвал и никто ко мне не подбежал. Пацаны не стали меня догонять и пошагали в совершенно другом направлении. Это означало лишь одно: кто-то из нас выбрал правильный путь и, преодолев N километров, выйдет на туристическую тропу, а кто-то зайдет еще дальше в лес. Еще дальше. Глупо было полагать, что они пойдут за мной. Какая я дура, что оставила их. Охуеть просто. Чем я думала?..Оглянувшись назад и вздохнув, я решила, что не стану менять свое направление. Да, возможно, не стоило делиться (однозначно, блять, не стоило!) и я сделала большую ошибку, но назад ничего не вернешь. Возвращаться обратно к мальчикам не было смысла – они явно уже давно ушли куда-то в другую сторону.Я топала дальше, иногда бросая взгляд на свою рубашку. Как же мне ее жалко! Хоть бы головой подумала: ну кто в лес надевает белые вещи?! Только долбоебы какие-то, и теперь я официально присоединилась в их ряды. Моя любимая рубашка измазалась настолько сильно, что было сложно отыскать на ней чистый участок. Повсюду виднелись серые следы от грязи и пыли, а сзади справа откуда-то появилось ярко-розовое пятно (возможно, усевшись под куст, я раздавила спиной какую-то ягоду, короче хуй его знает). Но что действительно меня повергло в шок – порванный левый рукав возле локтя. Я не знала где, как давно и об что я могла его зацепить. В общем, я была расстроена абсолютно всем: похеренной любимой вещью, фактом, что пацаны за мной так и не пошли, и тем, что прокладки уже на исходе, а выход все еще в непонятных ебенях. Хотя нет, последнее меня больше пугало, чем расстраивало. Сегодня второй день менструации, а поэтому у меня льет из вагины как из ведра. Обычно на второй день цикла я меняю прокладку каждые полтора-два часа. Мне даже страшно открывать рюкзак и считать, сколько их осталось в запасе. Мне срочно нужно к вечеру выйти из этого ебаного леса. В противном случае мне придется подкладывать листья (смешно, конечно, вот только мне нихуя не весело).Набрав полные легкие воздуха, я тяжело выдохнула и присела в листву отдохнуть. Я была уверенна – из-за того, что я постоянно сажусь в траву, а не на землю, мои штаны уже все зеленые в районе жопы. Но мне было наплевать – все равно не для кого красоваться. Разве что для озабоченного клоуна.Несмешная шутка. Конечно, мне есть для кого красоваться. Он остался в Штатах и, вероятнее всего, за эти сутки звонил мне бесконечное количество раз. Представляю, как он переживает и не находит себе места от волнения. Возможно даже думает, что я зависаю с кем-то, нарочно отключив телефон и не желая с ним разговаривать. Я вздохнула – да, именно так этот дурачина и думает. Почему? Да тут все просто. У него по этому поводу постоянные загоны – он всегда ревнует меня к парням моего возраста (ну, кроме Тимоти и Ноена – он знает, что они френды). Короче, он старше меня в два раза. Я встречаюсь с ним уже три года, а мои родители все еще его не приняли. Очень странно со стороны мамы и бати, учитывая, что у них разница в возрасте приблизительно такая же, лол. Да мне похуй, это моя жизнь. Тем более, я уже взрослая девочка, и, когда мы с ним познакомились, мне уже было 18. Поэтому ничего криминального. Он современный чел, любит и поддерживает весь молодежный движ, мне с ним не скучно. А еще у него есть свое небольшое предприятие, и он зарабатывает дохуя бабла. Но люблю я его, конечно же, не за это. Точнее, не только за это.Поэтому я не хочу сдохнуть в этом лесу – мне есть зачем жить. Я не позволю себе укокошиться от голода, и не разрешу себе быть пойманной каким-то маньяком в клоунском прикиде. Нихуя.Я выберусь из этого леса, других вариантов просто нет и быть не может. Я встала, и по привычке обтрусила штаны на заднице. Оглянувшись по сторонам, я резко предалась сомнениям, что иду в правильную сторону. А собственно, откуда мне знать, где правильный путь, а где неправильный? С чего я начала спорить с пацанами, доказывая куда надо идти?Внезапный хруст ветки заставил меня обернуться назад. Никого рядом не было, и поблизости не существовало даже места, где можно спрятаться и затаиться – в радиусе трех метров одни небольшие холмы. Я не боялась мистических историй об этом месте. Не боялась призраков самоубийц, о которых ходит так много легенд. Немного стремалась клоуна – этот мудозвон какой-то слишком странный. Конечно, есть вероятность, что он один из призраков леса, но я в это не верила. Во-первых, я не принимаю за истину существования привидений, а во-вторых, этот ебаный клоун какой-то уж чересчур реальный как для фантома.Меня никогда не пугала мистика. Я боялась реальных вещей, потому что знала – настоящую боль могут причинить только реальные люди. По правде говоря, я не исключала существования сверхъестественного, но знала, что в первую очередь опасаться надо реальных людей, а уже потом всего остального, включая нечто мистическое и потустороннее. Да, я не верила в призраков, но в то же время не исключала их существования. Да, так тоже можно.Короче говоря, клоун внушал мне куда больше страха, чем мистические легенды о Аокигахаре.Я пошла дальше в своем старом направлении. Ничего не хотелось так сильно, как выбраться из этого леса. Последний раз я нормально спала еще дома. Днем, два дня назад, как раз перед полетом. В самолете подрыхнуть не удалось, точно так же, как и сегодня в палатке. Говорят, люди на второй-третий день неспания ловят галюны. То есть, если они у меня появятся, я не смогу понять мерещится ли эта хуйня от недосыпа, или всему виной лес со своей дурной славой галлюцинаций.Я чувствовала себя ужасно. Веки закрывались, ноги подкашивались, голова болела, низ живота ныл, а выход... А выход в неизвестности.И тут меня охватил внезапный откуда ни возьмись страх: я зачем-то бросила парней и решила пойти сама. Я одна. Одна в огромном лесу, который находится в чужой стране. Сирша и Тимоти неизвестно куда пропали. А еще за нами бегает какой-то псих в костюме клоуна. Меня постепенно покидают силы. У меня нет еды, а вода скоро закончится, а выход... А выход по прежнему в неизвестности.Я остановилась, который уже раз подряд. Подкатили слезы, а паника полностью охватила меня и начала держать цепко в своей власти. В глазах потемнело, низ живота заныл еще больше, стало тяжело дышать. Последнее, что я помнила, это как местность вокруг становилась какой-то нечеткой, будто расплывалась, а передо мной мелькнула, закрывая пробивающие сквозь деревья лучи солнца, голова улыбающегося клоуна.***Пробудившись, первым делом я почувствовала невыносимую сухость во рту. Не открывая глаз, я зачавкала, стимулируя этим выработок слюны. Учуяв носом несносный запах, я набралась смелости и приоткрыла глаза. Я лежала под каким-то самодельным деревянным навесом из палок и веток. Справа, увидев чью-то тень, я шуганулась, издав негромкий писк. Тень близилась ко мне и вскоре я увидела клоунские башмаки. Выход был один: резко вылезти из укрытия и быстро дать по съебам как можно дальше. Но не успела я даже пошевельнуться с целью осуществить задуманный план, мою правую руку крепко сжала мерзкая клешня этого урода. Он выволок меня, истерически орущую, из укрытия, и резко кинул на землю и навис надо мной. Вблизи его рожа была еще более отвратная, чем издалека. Его дикие красные глаза смотрели прямо на меня, а из открытой пасти капала противная липкая слюна. От него разило мочой, потом, рвотой и какими-то тухлыми продуктами. Запах был еще хуже, чем в свинарнике. Его зрачки расширились и он широко распахнул рот, открывая мне вид на свои острые зубы, как будто специально чем-то наточенные. После того, как он продемонстрировал мне свою пасть, я подумала, что он меня сейчас сожрет. Если не сожрет, то голову откусит точно. Поэтому я стала кричать еще громче, зовя на помощь. Но потом случилось то, что заставило меня перейти из крика на невыносимое душераздирающее визжание – он нащупал рукой мою ширинку, и принялся второпях снимать с меня штаны, крепко зажимая свободной рукой мою грудную клетку.На этом моменте я будто выпала из реальности. Истерика обволокла меня с головы до ног. Было такое чувство, будто это все сон, или же просто происходит не со мной – ощущение, что в этой ситуации я сторонний наблюдатель. Я понимала, что произойдет дальше. Я была бессильна. Все так же невыносимо крича и с каждым разом все больше срывая голос, я вырывалась, шевеля ногами и руками. Я чувствовала абсолютную беспомощность. Начала думать о том, что никто мне уже не поможет. Никто не спасет. И сама я себя не спасу, потому что он был гораздо сильнее меня. На миг в голове пронеслась мысль, что человек в принципе не может быть таким сильным. Значит, это не человек.Мне всегда казалось, что страшнее всего – это быть убитой или быть изнасилованной. Еще хуже – быть и той, и той одновременно. Из глаз ручьем текли слезы, но я не переставала сопротивляться, безнадежно брыкаясь. Дышать было нечем. Когда штаны были с меня полностью стянуты, он все так же грубо снял с меня трусы. Я уже приготовилась к, возможно, самому худшему моменту моей жизни, и по инерции сжала ноги друг к другу, закрывая проход туда.Но дико вопить я перестала на том моменте, когда клоун, стянув с меня трусы, отошел в сторону и потерял ко мне интерес. Прерывисто дыша, дрожащими руками я вытерла слезы на глазах, которые из-за прозрачной пелены мешали смотреть вокруг, и немного приподнялась, наблюдая за следующими действиями клоуна. Он стоял в двух метрах от меня и нюхал мои трусы. Точнее, трусы Ноена. Затем он брезгливо оторвал с них прокладку, отбросив ее чуть ли прямо не в меня, а после снова принялся их нюхать, скулив от, похоже, наслаждения. Пока клоун был занят всей этой вакханалией, я хотела быстро взять штаны и умчаться из этого места со скоростью света. Я была ужасно напугана, но здравый рассудок все еще меня не покинул. Однако уебище в костюме меня опередило: оно, последний раз нюхнув трусы Ноена, издало томный звук, который обычно издают при оргазме, и убежало. Не теряя времени, я резво схватила штаны, надела их и, не обнаружив нигде поблизости своего рюкзака, удрала прочь в сторону, противоположную от той, куда помчался клоун. Так быстро я еще никогда не бегала. Никогда в жизни.