18. Голодный пленник (1/1)

Будучи не самым лучшим человеком на Земле, мистер Уайльд загрузил меня работой. В том числе полевой?— в том смысле, что мне пришлось выезжать за пределы бункера и передавать небольшую коробку каким-то дядечкам в черном. На самом деле, поначалу мне даже понравился тот факт, что он доверил мне что-то важное и более интересное, чем копание в договорах. Но, оказавшись в городе, я поняла, что у Джерома еще было много друзей, которых полиция по тем или иным причинам не смогла упечь за решетку.Одна сумасшедшая девица поджигала все подряд из огнемета и кричала, что, если ее друга не найдут, она все сравняет с землей. (Кстати, когда Джером узнал об этом, он был приятно удивлен, так как, видимо, не думал, что кто-то пойдет ради него на такое.) Надо же было именно в этот день меня отправить с поручением. Мистер Уайльд как знал… По телевизору старались не рассказывать о всех разрушениях, которые учиняли последователи Джерома, выйдя из-под его контроля. Если бы он был в Аркхэме или на свободе, все бы более-менее устоялось, но он исчез, не завершив каких-то важных дел, и по его рядам пошло брожение. Люди ломали голову, куда он делся, и не погиб ли он случаем?— просто полиция решила утаить сей факт? Кто так думал, очевидно, был глупцом, потому что полиция с большой радостью признала бы его мертвым, но у нее не было никаких подтверждений этой теории.По всему Готэму начали появляться лже-Джеромы, но их очень быстро убирали ?свои? же люди, готовые признать только одного клоуна преступного мира. Жители считали, что массовая истерия его последователей вскоре сойдет на нет сама собой, когда одна половина будет поймана и распределена по тюрьмам, а вторая уйдет в подполье, смирившись. Были и те, кто беспокоился о том, что то, что задумал Джером, другие люди захотят воплотить в жизнь и без его участия. В общем-то, все сходились во мнении, что Джерому стоило давно появиться, и тут я сталкивалась с неразрешимой дилеммой.Джером находился в месте, о котором никто не знал, и откуда он вряд ли когда-нибудь сможет сбежать. Мистер Уайльд считал, что его бункер надежнее Аркхэма, и пока что ни один посторонний в него не прокрался и не освободил его брата. Значит, Джером больше не мог творить свои злодейские дела, и это было хорошо. С другой, Готэм требовал возвращение Джерома?— живым или мертвым, как будто в городе не было полным-полно других злодеев. И Джерому нужно было хотя бы обозначиться, что он есть, и свернуть все свои планы. Но это было невозможно, потому что мистер Уайльд упрямился.Если бы полиция узнала, где находился Джером, она бы сразу его забрала?— в то место, из которого он с легкостью бы в очередной раз сбежал. И тогда мистеру Уайльду никогда не покинуть свой бункер, это точно. Если бы он дал возможность Джерому заявить о себе, это тоже могло бы обернуться плохо. Вдруг он бы только всполошил своих последователей, и те бы начали действовать не с целью найти его, а с целью разрушить все вокруг? Хотя они и так это делали. Чего мистер Уайльд ждал?— непонятно. Но очевидно одно: он схватил Джерома в совершенно не подходящий момент.Я с трудом нашла нужное здание, куда я должна была привезти посылку, но оно все было в огне. Получатель, к счастью, не пострадал, но мне пришлось ради него ехать в противоположный конец города. А затем снова менять точку конечного маршрута, потому что ему вздумалось поискать место потише и понадежнее. Про дядечек в черном я не шутила?— они были охранниками. Меня принял немолодой с виду мужчина с сединой в волосах, одетый в явно дорогое пальто. Он прятал глаза за фиолетовыми стеклами очков и намекнул мне, что если я буду стараться запомнить, как он выглядит, его верные псы пристрелят меня. Так я осознала, что занималась чем-то незаконным, а мистер Уайльд даже не подумал меня предупредить об этом. Но ничего страшного не произошло. Я просто смотрела клиенту под ноги, пока он открывал коробку, что бы там в ней ни было, а потом на руки, когда он отсчитывал мне деньги. На этом мы и расстались, и я была безумно счастлива, что меня не убили и не ограбили.На одной из улиц меня остановила патрульная машина. Я пережила несколько долгих томительных секунд, решив, что они каким-то образом узнали, что я сделала, и решили арестовать меня. Но они всего лишь спросили, что я делаю в месте, где орудует какая-то Бриджит (та самая сумасшедшая девица, как оказалось), и почему еду на такой низкой скорости, когда нужно поскорее убираться оттуда. В общем, можно сказать, что рабочий день прошел почти без происшествий. Еще я отправила письмо на имя какого-то д-ра Стр-жа на очень странный адрес (такого дома точно не было на карте), но это было не мое дело.Так как до двенадцати ночи было еще полно времени, мне пришлось возвращаться, чтобы налить мистеру Уайльду очередную порцию кофе, записать показатели какого-то изобретенного им прибора, которые он очень быстро диктовал, приготовить обед, а затем и ужин на троих (меня впервые подпустили к готовке! Мистер Уайльд ел в своем кабинете, мы же с Экко поели прямо на кухне). Бумажной работы мне тоже досталось, но меньше, а когда мистеру Уайльду наскучило давать мне задания, да и сам он устал от того, чем занимался, он вдруг совершил перестановку мебели, поставив рядом два стула, и посадил меня не на маленький, как обычно, а на свой удобный, кожаный, на колесиках. А все потому, что мой босс и так высокий, и стал бы еще выше, если бы сел на свое привычное место.—?Твое произношение,?— начал он,?— оно терпимо, но если ты хочешь участвовать в переговорах, тебе нужно улучшить свою дикцию.Я надеялась, что мы просто порисуем. Про свое плохое произношение я почти и не вспоминала, начав говорить уверенно и естественно. Когда я злилась, все огрехи вообще пропадали, но когда волновалась, они усиливались. Теперь я начала понимать, почему мистер Уайльд иногда так морщился, когда я начинала говорить. В стране, из которой я вернулась в Америку, почти все знали английский, но говорили на нем по-своему… Недостаточно идеально, по мнению мистера Уайльда. Поэтому он заставил меня говорить скороговорки, читать зубодробительные тексты с нужной интонацией (учебник по праву, серьезно?) и даже петь, уж не знаю, зачем ему это было нужно. Впоследствии он давал мне множество подобных уроков, которые не выделялись ничем примечательным, поэтому я обойдусь одним их упоминанием. Это была в каком-то роде пытка, на самом-то деле. Рисование, как вишенку на торте, мистер Уайльд оставил напоследок, перед этим успешно отбив все вдохновение.Если учишься из-под палки, усваиваешь все гораздо хуже. Присутствие мистера Уайльда меня напрягало, я не подписывалась на то, чтобы проводить с ним так много времени. Но, кажется, он не шутил, когда сказал, что хочет создать из меня другого человека. Во что он хотел превратить меня, я не знала, и только надеялась, что не в кого-то ужасного. В остальном, это было даже полезно. На моей основной работе я не могла получить столько знаний и опыта. Уверена, ни один начальник не учил своих подчиненных рисовать.Он просто давал задание: нарисуй то, нарисуй это. Я делала набросок, и мистер Уайльд говорил, в чем я ошиблась, а иногда ничего не говорил и просто давал следующее задание — значит, все было правильно. Мы столкнулись с тем, что у нас у обоих не выходят правдоподобные овечки. С животными в принципе беда, но с овечками особенно. Я изрядно повеселилась, разрисовывая бумагу многочисленными овцами и наблюдая, как мистер Уайльд пытался, но не мог ничего в них исправить, потому что сам не понимал, как правильно. Если исключить тяжелое начало и середину дня, к концу мне даже понравилось с ним работать. Кажется, он начал понимать, как нужно общаться с людьми.За весь оставшийся день не было никаких попыток нападения с его стороны, и я расслабилась, поняв, что наши тренировки он решил отложить до лучших времен. Пока. Драться со мной у него больше не было настроения.—?Мистер Уайльд,?— решилась попросить я. —?Можно мы весь выходной проведем вместе с Экко?Мистер Уайльд, убирающий в этот момент все наши рисунки в выдвижной ящичек офисного шкафа, обернулся, недоуменно посмотрев на меня.—?Почему ты спрашиваешь это у меня, а не у нее?—?Ну… —?я опустила взгляд. —?Вы ведь главный. И Вы не хотите, чтобы мы много времени проводили вместе.Он покачал головой, резко задвинув ящик. Громкий звук заставил меня вздрогнуть, и я испугалась, что он сейчас откажет, но он, задумавшись, просто не рассчитал силу.—?Воскресенье?— официальный выходной. У вас обеих. За исключением экстренных случаев, когда моя помощница нужна мне здесь, Экко может проводить свой выходной так, как ей заблагорассудится. Как ты успела заметить, сегодня весь день она была здесь, и я не буду против, если она немного отдохнет от этих стен и развеется,?— мистер Уайльд обернулся ко мне, но, так как он стоял в этот момент в самом темном углу, я не могла разглядеть выражения его лица и оценить, насколько он искренен.?— А Вы… не хотите тоже… развеяться? —?неуверенно спросила я. Не то что бы я его приглашала?— я его вообще не приглашала, — но, как я считала, ему было не о чем беспокоиться, и он мог начать хоть иногда выходить на поверхность. И отдыхать.—?Избавь меня от своего сочувствия,?— резким тоном проговорил он, ставя меня на место. —?Уж поверь, я найду, чем себя занять.—?Ладно, Вы только не обижайтесь… Я же ничего плохого…Он устало кивнул в сторону двери и удалился в свою комнату, соединенную с кабинетом. Даже не стал проверять, ушла ли я, только попросил выключить свет. Я замерла. Он оставил меня в кабинете совсем одну... Здесь было так много ящичков с его чертежами, заметками, расчетами, и так было любопытно на них взглянуть… Но я сдержалась. Мне бы не понравилось, если бы мистер Уайльд копался в моих вещах, и я в его тоже не буду. Поэтому я выключила свет и ушла.День оказался еще более изматывающим, чем предыдущий, но я еще держалась на ногах. Увы, если во всем бункере и был телевизор, который показывал новости, а не изображение с камер, он стоял у мистера Уайльда в комнате. Книги же, которые я видела, были о конструировании, черчении, о математике, экономике и прочих не самых легких для чтения вещах. Учебник по биологии за девятый класс был бы интереснее, но он здесь отсутствовал как вид. То есть все, чем в бункере можно было заняться перед сном?— это порисовать (но я уже столько рисовала, что на всю жизнь хватило), либо, собственно, готовиться ко сну. Я начала понимать, почему Экко раньше здесь почти не оставалась. Скука смертная. Правда, она могла бы привезти что-то интересное с собой (книги, плакаты, разные маленькие приятные мелочи для уюта), но почему-то не стала. Мои комиксы — единственное, что она взяла с собой. И хотя она заверила меня, что они ей очень нравятся, я думала только о том, как бы потихоньку выкрасть их и сжечь. Они были ужасными — от рисовки до сюжета. Экко, работающая в обычном офисе, серьезно? Как я вообще могла так о ней подумать? Сражения в подпольных боях были лучше прописаны и обоснованы, но там так жутко страдала анатомия, что даже вспоминать страшно. В общем, по моей просьбе Экко спрятала этот ужас в самый дальний ящик. Возможно, она доставала комиксы время от времени, но я в тайне надеялась на то, что она их выбросила.Экко не было ни у себя, ни у меня в комнате, ни, понятное дело, у мистера Уайльда, и я уже заволновалась, что она куда-то уехала, пока не обнаружила ее на кухне. Она гипнотизировала взглядом духовку, которая с минуту на минуту должна была выдать ей порцию пирожков.—?Я мало приготовила на ужин, да? —?расстроилась я, решив, что она не наелась.—?Нет,?— успокоила она меня. —?Просто иногда хочется.Я многозначительно посмотрела на часы, которые показывали половину первого ночи. Духовка издала звуковой сигнал, и моя подруга тут же метнулась доставать вожделенную еду. Сложив все на тарелку, она решила:—?Съем половину,?— и тут же приступила к поглощению пирожков.—?Слушай,?— начала я с того, ради чего пришла,?— как ты смотришь на то, чтобы завтра весь день провести в городе? В кино пойдем, погуляем. Обстановка, конечно, напряженная, полиция советует не выходить лишний раз из дома, ну, ты понимаешь, психи, и все такое, но это лучше, чем торчать здесь.Экко замерла, глядя на надкушенный пирожок.—?Тогда четверть,?— решила она.—?Боишься, что мистер Уайльд умрет от голода? —?пошутила я.—?У него суп стоит в холодильнике.—?Тогда для кого это? —?не поняла я. —?Только не говори, что для Джерома?.. —?Экко ничего не ответила, и я посчитала это за положительный ответ. —?Так вы все-таки последовали моему совету и стали относиться к нему лучше! Может, и психи угомонятся, только ему нужно с ними связаться… —?Экко как-то странно на меня посмотрела. —?Ладно, ладно, не буду тебе мешать, ты кушай,?— я тяжело вздохнула и протерла глаза. —?Какие-то странные люди у мистера Уайльда сегодня что-то купили. По всему городу бегала за ними. Точнее, за ним, остальные-то просто охраняли…—?Советую не думать о них.—?Вот-вот,?— согласилась я, продолжая игнорировать предупреждающие взгляды, которые подруга на меня кидала. —?Они мне сказали то же самое. Но я и не думаю, я так, просто новости говорю. Мы ведь теперь можем говорить о работе? Наверное?.. —?Экко покачала головой. —?Мороженое хочу,?— внезапно для самой себя сказала я.—?В морозилке клубничное и банановое,?— отреагировала она. —?Но лучше возьми мое.Не буду отбирать у мистера Уайльда конфетку, точнее, мороженое, чего его зря расстраивать, решила я. Вообще, я ела мороженое разных вкусов, но предпочтение всегда отдавала ванильному. Клубничное и ванильное?— давние соперники, их опережает, наверное, только шоколадное. Но клубничное я почему-то никогда не ела. Что ж, настало время попробовать…Было бы, наверное, забавно, если бы мистер Уайльд тоже проголодался и забрел бы на кухню. Тогда он столкнулся бы с двумя сонными девушками: одна вовсю уплетала пирожки, вторая?— мороженое. Правда, Экко была верна своему слову и съела только четверть пирожков (еще один цапнула я, ничего, у одного брата еще был суп, и второму, наверное, тоже нальют), а потом взяла вторую ложку и начала есть мороженое вместе со мной, из одной упаковки.Если честно, я так и не поняла, почему ей понравилось именно клубничное. У него не было никакого особенного вкуса. Мне даже показалось, что я вообще не съела мороженое, так, пожевала сладкий воздух. Жалко, что банановое нельзя было трогать, я такое еще не пробовала. Но я и сама не понимала, почему мне больше всех нравилось именно ванильное (а еще фисташковое, мм, но оно было дороже), в то время как Экко его даже видеть не могла. Но ей приходилось, потому что поеданием мороженого мы занимались вместе.Я вдруг почувствовала острую тоску по своей старой квартирке. Вспомнила, как мы сидели на кухне, болтали, и никто за нами не наблюдал. Можно было говорить все, что угодно, ну, почти.—?Как ты думаешь, надолго мы здесь? —?вырвалось у меня. —?Точнее, я-то в отеле, но… Теперь мне кажется, что это никогда не закончится. Ведь мистер Уайльд не отправит Джерома обратно в Аркхэм.—?Когда он продлит с тобой контракт, ты будешь жить здесь,?— сказала она без всякого сожаления. Я вздрогнула:—?Здесь, под землей?.. Навсегда?..—?Я живу здесь уже шесть лет. Когда с наших квартир снимут слежку, мы сможем вер… —?она широко зевнула,?— …нуться. Пошли-ка спать.Я безучастно смотрела, как она забирает остатки мороженого и возвращает их в морозилку, а ложки кладет в мойку. Осознание ситуации пришло ко мне только сейчас. Все это?— не временное. Возможно, это даже навсегда. Видеть мистера Уайльда почти каждый день, выполнять все его приказы, даже абсурдные, иногда в одиночку, потому что Экко он спокойно мог отправить на другое задание. Что-то в моем старом плане явно пошло не так, но пока что я ничего не могла изменить.—?Идешь? —?позвала Экко, видя, что я все так же сижу за столом. Почему-то мороженое совсем не подняло мне настроение, а наоборот, ухудшило его.—?Ты же никуда не денешься? —?жалобно спросила я, глядя ей в глаза. Она нахмурилась, не понимая, что именно я имела в виду. Я и сама не до конца понимала.—?Без тебя никуда не уйду, не волнуйся,?— она протянула мне руку, будто я была капризным ребенком, который не хотел ложиться спать. Голос ее смягчился:?— Пойдем.Я последовала за ней, сонно хлопая глазами и стараясь не заснуть по дороге.***Стрелки у меня начали получаться просто идеально. Экко явно могла гордиться собой?— она же научила меня их делать! Теперь мой макияж был безупречен. Глядя ей в глаза щенячьим взглядом, я уговорила ее на то, чтобы она надела на меня один из своих чокеров. Сначала она почему-то наотрез отказывалась это делать, а потом сдалась. Когда мистер Уайльд увидел меня с чокером в первый раз, он посмотрел одобрительно, и мне стало приятно, что я хоть как-то смогла угодить ему. Экко немного поворчала, но больше ничего не говорила. Откуда же мне было знать, что это на самом деле что-то означало. Я просто хотела быть как Экко, вот и все.В это промозглое воскресенье она заставила меня надеть свой шарф, заявив, что никуда меня без него не отпустит. Мне уже было неловко, что перетянула у нее половину ее вещей, которых и так было немного, но что поделать?— одна часть моих осталась в квартире, в которую мне пока нельзя было возвращаться, а вторая часть, которую на свой страх и риск достала Экко, находилась в отеле.Самым примечательным событием за утро было то, как строго Экко сказала нашему боссу:—?И не забудь дать ему поесть, УАЙЛЬД.Я-то привыкла, что она перед ним буквально на цыпочках ходит, но, видимо, на выходные это не распространялось. Он бросил на нее ленивый взгляд и ничего не ответил. Этот маленький эпизод заметно повысил мне настроение.То, что мы замыслили, действительно было авантюрой. Но в Готэме, по слухам, никогда не было спокойно, главное не задерживаться в нем до позднего вечера, и все, по идее, будет хорошо. Бриджит же уже поймали?Для просмотра мы выбрали картину ?Человек дождя?, потому что я слышала о ней, что по сюжету один брат похищает другого брата, и мне стало интересно, как это выглядит на экране. Но, как оказалось, фильм был совершенно о другом. Однако один из братьев тоже сидел в психушке.—?У Джерома и мистера Уайльда никогда не будет таких отношений, как у Чарли и Рэймонда,?— заметила я после сеанса. —?Что они, интересно, в детстве не поделили, что сейчас между ними война? Может, им просто нужно по-нормальному поговорить, и Джером больше не будет совершать все эти ужасные вещи?—?Ты слишком хорошего мнения о Джероме,?— бросила Экко. —?Он пытался убить мистера Уайльда.—?Но почему? Разве не должно быть какой-то причины?—?Он психопат, вот и вся причина.—?Но…—?Давай не будем говорить об этом,?— она потянула за концы шарфа, придушивая меня. Вроде и в шутку, но это можно было расценивать и как реальную угрозу. После захвата мистера Уайльда я начала настороженнее относиться ко всем посягательствам на мою шею. —?Мы здесь не для того, чтобы говорить о делах.Улицы Готэма занесло снегом. Тут и там уже начали встречаться гирлянды и рождественские изображения, хотя до Рождества было еще целых две недели. Я представляла, какая красота будет перед самыми праздниками. На главной площади должны поставить большую елку… Что ж, следующее воскресенье у меня снова будет свободно, и я надеялась, что Экко согласится еще раз со мной прогуляться.—?Вы с мистером Уайльдом дарите друг другу что-нибудь на Рождество? —?поинтересовалась я. Уж очень стало любопытно.—?Конечно,?— она пожала плечами, мол, ничего особенного. —?Ему еще иногда приходят подарки от коллег или клиентов.—?А тебе?—?Я не настолько важная персона.—?Нет, от твоей семьи? Старых друзей, знако… —?Экко ускорила шаг, словно желая сбежать от меня, и я поняла, что не стоило вообще заводить этот разговор. Кажется, я напрочь испортила своими вопросами всю прогулку.—?Зайдем в кафе,?— бросила она, нырнув в указанном направлении.Я поспешила за ней. Кафе было забито почти полностью (что удивительно, потому что после инцидента с Огненной Девушкой все должны были попрятаться по домам), но для нас в уголке место нашлось. Экко заказала глинтвейн себе и мне, а еще несколько пирожных.—?Давай разрешим этот вопрос раз и навсегда,?— проговорила Экко уставшим тоном. Нет, она не злилась, ей просто не нравилось, когда про нее пытались что-то узнать. —?Я?— сирота. Ксандр частично стер мое прошлое, и я рада, что теперь его нет. Мне пришлось очень нелегко сначала в приюте, затем на улице. Возможно, я погибла бы, если бы не он. Всем, что имею, я обязана ему. И он старается дать мне все, чтобы я была счастлива,?— она взяла меня за руку, глядя мне в глаза. —?Мне было очень одиноко, и мне был нужен друг. Я встретила тебя. И если ты останешься ради меня, ты потеряешь свое прошлое.Официант принес глинтвейн, и нам пришлось расцепить руки. Если бы напиток не был таким горячим, я бы выпила все одним махом. Зря я начала об этом говорить, ох зря…—?Когда ты говорила, что выступала на сцене в его школе ты…—?Солгала,?— закончила за меня Экко. —?Я никогда бы не смогла позволить себе учебу в частном пансионе. Тем более, там были одни мальчики. Наша встреча случилась при более печальных обстоятельствах, — она замолчала, не желая рассказывать подробности. Она вечно не договаривала, и о многом приходилось догадываться самой.— Но тот костюм Арлекина, я видела его... и как же актерские курсы? Их тоже не было? — удивилась я. Не верилось, что все, или почти все, что я знала об Экко, было ложью. Как я могла называть ее подругой и говорить, что давно знакома с ней, если между нами все время были какие-то тайны? Я видела только то, что хотела видеть. Увы, обмануть меня было очень просто.— Я кое-что умею, — расплывчато ответила она. — Притворство хорошо помогает в переговорах. И во всем остальном, — Экко склонила голову, впервые за это время улыбнувшись. Она не смотрела на меня, но я знала, что именно меня она имела в виду. Если она играла со мной, это было жестоко с ее стороны, но вряд ли я когда-нибудь узнаю наверняка. В конце концов, я всегда сама шла к ней навстречу, и если ей и надо было в чем-то притворяться, то только чуть-чуть.Про костюм она ничего не ответила, но я и сама начала догадываться, что она могла использовать его в каких-то своих делах, о которых я еще ничего не знала. Бумажки, перевозки — это очень хорошо, но это не была настоящая работа. Нет, о настоящей я все еще ничего не знала.—?Что я буду помнить? —?перешла я к делу, понимая, что Экко не будет распространяться о себе, сколько ее ни спрашивай. Когда каждую крупицу информации о человеке приходится буквально клещами из него вытаскивать, постепенно устаешь от этого и теряешь к нему интерес. Вы все еще друзья, но ты больше никогда не спросишь, что он любит, что его тревожит, как прошли его выходные. Мелочи, но постепенно молчание все разрушает.—?Лишь смазанные обрывки. Ни лиц, ни имен. Что-то может сохраниться, если связано с чем-то травмирующим, — она поморщилась, явно что-то вспомнив. — Самые ранние воспоминания обычно не исчезают, просто кажутся чем-то далеким. Знания о мире останутся в неизменном виде.Я кивнула, прикидывая перспективы. Все это звучало слишком фантастично, нереально, поэтому ничего плохого не было в том, чтобы представить в теории, как бы все это могло произойти.—?И как он это сделает? Сотрет мне память?—?Он придумал способ. Увидишь. На мне уже проверено, но я не могу тебе рассказать, пока ты не дашь согласия на процедуру в письменном виде.Я вспомнила, что мистер Уайльд отправил меня по всем врачам, и если сначала у меня не возникло никаких вопросов, то теперь я начала понимать, что знала слишком мало.—?У меня должно быть идеальное здоровье, чтобы пережить это?—?Да.Я начала ковыряться вилкой в только что принесенном пирожном, но аппетита никакого не было. Итак, я буду помнить все ровно до того момента, пока врачи не скажут, что у меня со здоровьем все в порядке. А если не в порядке? Мистер Уайльд не разрешит мне работать на него, и Экко снова будет одна? Надо быть готовой в случае чего подменить анализы…—?Я пойду на это,?— наконец, сказала я. —?Мне терять нечего. Но я хочу знать, что так же дорога тебе, как ты мне.Она грустно улыбнулась, и, привстав, обняла меня, перевесившись через стол, так крепко, что мне показалось, будто под ее руками начали ломаться мои ребра. Я невесомо поцеловала ее в плечо, не знаю, почувствовала ли она сквозь одежду. Когда она отстранилась, в ее глазах стояли слезы. В моих тоже.Раньше я не понимала, как тяжело вынести столько лет в бункере с человеком, который едва обращает на тебя внимание. Не понимала, что нужна была ей именно потому, что видела ее и неуклюже о ней заботилась. Я была единственной, кого мистер Уайльд подпустил к своей маленькой семье так близко. Единственной, кого он оставил в живых.—?За двенадцать лет я очень хорошо научилась скрывать свои чувства,?— сказала она. —?Но разучилась их показывать. Жаль, что нельзя было заказать что покрепче. Одна из нас должна была быть за рулем, а другой не улыбалось пить в одиночестве. (Глинтвейн не в счет). Мы заказали по кружке горячего шоколада и говорили?— больше эмоциями, чем словами.Вечер неумолимо приближался. На улицах Готэма становилось опасно, нужно было возвращаться. Мы направились на поиски машины, которые оставили чуть дальше, пока гуляли. Когда мы увидели ее вдали, то заметили, что какой-то человек как раз в этот момент разбивал стекло. Он, наверное, хотел угнать нашу машину. Но явно не на того напал.Экко, гигантскими шагами направляясь к нему, резко достала пистолет и направила в его сторону. Он, в свою очередь, тоже достал пистолет, но направил его на меня.—?Напугать решила, малышка? —?проскрипел он, обнажая желтые, местами черные зубы. Глядя на него, я вспомнила человека, напавшего на меня в темном переулке. Я не видела его лица, но наверняка оно было таким же. В глазах добропорядочного гражданина (которым меня, правда, можно было назвать с большой натяжкой), все грабители и в принципе преступники выглядели одинаково. Кроме тех, что сбежали из Аркхэма, они для меня все выглядели, как Джером. —?А что если я пристрелю твою подружку?—?Попробуй,?— прошипела она и, одним движением оказавшись рядом, вырубила его рукояткой пистолета. Я успела пригнуться на случай, если он выполнит свою угрозу, но ничего не произошло. —?Поехали,?— бросила она мне, и я быстро забралась на свое сиденье.—?Ну и ну,?— прошептала я, почему-то боясь говорить громко. —?Такое начинает происходить все чаще. Рядом с тобой действительно опасно находиться,?— она поджала губы, наверное, решив, что я ее обвиняю, и я поспешила исправиться:?— Хорошо, что ты всегда можешь нас защитить.Она довезла меня до отеля, а сама поехала назад, к мистеру Уайльду. Пока она была в дороге, я волновалась за нее, что с ней что-то случится, и не могла уснуть. Вдруг кто-то снова нападет, или она замерзнет и простудится. Через несколько часов я позвонила ей, чтобы узнать, как она добралась. Наверное, телефон у нее как-то сам включился, потому что я услышала голоса, словно издалека:—?…я же просила принести ему еду!—?…я забыл.—?…мы не для того… чтобы он умер… от голода…—?…да всего один раз…—?…УАЙЛЬД!Я положила трубку и улыбнулась. У Экко точно все было в порядке.