Часть 7: Смерть короля (1/1)

Артур умирает. Он не чувствует боли, даже если должен — быть может, ее заглушает жар сражения, что по-прежнему не угас в теле, быть может, она попросту утратила значение. Кровь сочится сквозь зажимающие рану пальцы, алая, густая и горячая. Артур ощущает ее солоноватый вкус во рту, в глазах мутится и темнеет, и время замедляется до бездействия — замирает в преддверии конца. Он уверен без тени сомнения: ему не выжить. Осознание не приносит ничего, кроме облегчения. Он не искал смерти минувшие годы, не жаждал ее, но теперь — примет с покорной благодарностью. Он прожил достойную жизнь в глазах многих. Жизнь, что была отдана на благо людей — единственный выбор, что ему оставался. Его разум, его сердце и душа принадлежали другим, кто бы ни нуждался в нем. Его народ нуждался, и он не мог им отказать. Артур гадает, знал ли он хоть когда-то, как жить для себя. В его воспоминаниях прошедшие годы по-прежнему разделены шестью месяцами, проведенными в Подземном царстве, и он едва помнит мальчишку, каким был раньше, к чему тот стремился и чего желал.Должно быть, когда-то он хотел простой жизни: унаследовать земли отца, влюбиться в прекрасную женщину, что стала бы его женой, завести детей. Должно быть, он был бы счастлив тогда, если бы только смог сохранить эти мечты, посмел бы отказаться от иной любви, мучительной, и все же его. Артур отдал Мелеганту все, положил на жертвенный алтарь и то, о чем его никогда не просили, но не мог отыскать в душе сожаления. Он остался бы с ним до конца своих дней — для него... для себя тоже. Возможно, судьба наказала его за это желание. Он цеплялся за него слишком, непозволительно долго: годами тешил себя бессмысленной надеждой, что однажды Мелегант вернется за ним, заберет обратно в Подземное царство и не отпустит больше никогда.Он ждал этого в каждый из великих праздников, каждую священную ночь искал взглядом в толпе Теней — казалось, видел их не раз, лишь краем глаза успевая уловить знакомые силуэты, но, даже если это не было насмешкой разума, они неизменно оставались в стороне. Владыка мертвых так и не отдал приказа его вернуть. И все же… Артур не знает, перестал бы надеяться хоть когда-нибудь, оставил бы свое тщетное ожидание, если бы не пришло время, когда он не мог позволить себе этого больше. Когда пришли саксы. Их набеги становились все более частыми, все более разрушительными, оставляли за собой лишь смерть — выжженные поля, пропитанные кровью бриттов, и никто из них уже не мог оставаться в стороне. В тот год, когда отец слег от тяжелой болезни, Артур взял на себя командование его воинами, объединив последние, жалкие силы с герцогами и королями, чьи титулы почти потеряли значение. Ответственность грузом легла на его плечи, но он нашел в ней спасение — облегчение, что принес наконец обретенный путь. Бритты были слабы: прижатые когда-то тяжелой пятою Рима, они давно забыли, как сражаться за родные земли, как бороться самим, когда разрушающейся империи не оставалось дела до слишком далеких колоний. Артур не мог найти силу там, где простыл и ее след. Он знал стратегию и тактику — из книг отца и пыльных томов Подземного царства, умело обращался с мечом, не позабыв уроков Боли, но этого не могло быть достаточно. И все же стало. На поле боя он чувствовал силу, что наполняла его тело, свет, что обжигал, но не грел, и в то же время — заставлял чувствовать себя живым среди смерти. Каждое сражение могло стать последним, и каждому он отдавал всего себя: обрушивал праведный гнев клинка на головы врагов, чтобы их жизнями вернуть ту, что была отнята у его земель, выпита досуха непрекращающейся войной. Годы, бесчисленные сражения спустя, была одержана первая крупная победа.Артур болезненно ярко помнит тот день: как его плащ и тунику насквозь пропитала кровь врагов, как руки дрожали от силы каждого нового удара, что приносил смерть — десятки, сотни смертей. Он так и не узнал, как много. Он помнит, как в ушах звучали предсмертные крики его людей и оглушающий рев варваров, звон клинков и сломанных копий. Как он остался последним на поле боя, кто был еще в силах стоять. Как его имя впервые шептали в благоговейном трепете.Одни говорили, он был любимцем богов. Другие шутили, быть может, Владыка мертвых не желал видеть его в своем царстве. Со временем Артур научился скрывать горечь, что приносили эти слова — неизменно, пускай он знал, что, даже если его судьба оставалась небезразлична Мелеганту, им не суждено было встретиться вновь: живым, даже богам, нет места в Озере Душ. За первой победой пришли и иные, одержанные Артуром — избранным военачальником бриттов. Они славили его и поклонялись ему, возлагали свои клинки к его ногам, а взамен — он отдавал им все, что у него оставалось. Свой разум, и меч, и жизнь. Не жалел ничего для людей. И люди не забыли.Он получил корону из рук народа, стал во главе когда-то разрозненных герцогств, впервые за долгое время вернув мир на их земли. И пусть трон не принес Артуру счастья, он принял его: свой долг и свое предназначение. Год спустя умер отец — сдался затяжной болезни, оставив любые попытки бороться. Потеря сломила мать, и даже Моргана не могла скрыть глубокой скорби, что принесла его смерть. Артур отпускал его с легким сердцем. В день похорон, в миг, когда лодка уносила тело отца вдаль к водам Подземного царства, он шептал самые старые молитвы, которые только мог найти: пожелания легкого пути и милости за гранью. Повинуясь зову сердца, вплетал в них имя — то, что впервые за десять лет посмел произнести вслух, что по-прежнему оставалось столь знакомым и родным. И после — с властью, данной ему людьми, Артур сделал все, чтобы вернуть в народ ритуалы прошлого, утраченную когда-то память о Владыке мертвых. Потому что сам он так и не смог забыть Мелеганта. Он не хотел, чтобы тот был забыт.В этом была клятва, что он так и не посмел дать себе, но, может, исполнив ее, надеялся избавиться от вины, глубоко пустившей корни в его сердце, успокоить память об ином обещании — безмолвном, и опрометчивом, и самонадеянном — оставаться рядом с Мелегантом, пока нужен ему. Он слишком долго пытался сбежать от мысли, от знания, что изгнание не освободило его от данного слова, что не в его силах было сдержать его, как бы сильно, как бы преданно он ни любил. Но он любил, пусть это потеряло смысл — все отпущенные ему годы, не в силах отпустить этого чувства, даже если оно давно не приносило ни счастья, ни тепла, только боль. Оно казалось раной, что так и не смогла затянуться: так просто было разбередить ее вновь, заставить кровоточить до пустоты, пока не оставалась лишь тоска столь острая, будто времени не прошло вовсе. Когда-то Артур лелеял свою любовь, отдал бы все, чтобы сохранить ее в сердце; теперь, больше всего прочего, жаждал покоя. Не забыть, но забыться самому.Его желание исполнится совсем скоро. Артур умирает.Близ Камлана, на поле битвы, что станет его последней, смертельно, предательски раненый мальчишкой в его собственных цветах: мальчишкой с темными кудрями и ненавистью во взгляде — завистью, и презрением, и раненым самолюбием. Артур не знает, чем заслужил все эти чувства, и у него нет времени гадать. В его руках еще осталась сила, чтобы нанести ответный удар — убить предателя и забрать с собой его жизнь, но отчего-то он медлит. Быть может, мальчишка напоминает ему кого-то, быть может, он хочет быть милосердным еще хоть раз.В последние мгновения жизни он думает о Мелеганте.О холодном, но ласковом и столь желанном объятии смерти, о вечном покое в водах Озера Душ.Непослушными губами Артур шепчет молитву, что не будет услышана: просит о милости и легком пути, просит прощения за обещание, что не сдержал.Артур умирает.