Часть 5: Принятие (1/1)

Артур прислоняется лбом к двери и с трудом пытается восстановить сбившееся дыхание. Он позже, чем обещал: на клепсидре в главном зале уже миновали первые вечерние часы,?— и слишком устал, чтобы быть хотя бы хорошим собеседником, не говоря о чем-то большем, но Мелегант ожидает его сегодня и редко прощает необязательность, так что поворачивать назад смысла нет. К тому же Артур не имеет ни малейшего желания проводить ночь в одиночестве.Сделав глубокий вдох, он коротко стучит: створки дверей распахиваются тут же, послушные велению магии, пропускают его внутрь покоев.Мелегант поднимается с кресла ему навстречу, откладывает в сторону какой-то объемный фолиант. Артур в несколько шагов сокращает расстояние между ними и тянется за привычным приветственным поцелуем?— сглатывает невольное разочарование, когда оказывается остановлен упершейся в грудь ладонью.Мелегант окидывает его с ног до головы критическим взглядом, вызывая смутное и в общем-то беспричинное смущение.—?Где ты был? —?он убирает все еще влажные волосы со лба Артура, проводит большим пальцем по его щеке, будто пытаясь что-то стереть. —?Ты весь грязный.—?Не весь,?— возражает Артур и замечает не в первый раз:?— Вода холодная.—?Артур.—?Я знаю, знаю,?— он поднимает руки в защитном жесте.Это всего лишь ребячество с его стороны?— не попытка задеть, но, может быть, проверить в очередной раз, как много сойдет ему с рук, прежде чем мягкий упрек перерастет в неподдельное раздражение.Он почти привык к холоду, знал его и раньше?— в те несколько тяжелых зим в Тинтагеле, когда ресурсов не хватало даже на то, чтобы регулярно протапливать замок.Ему известны и границы власти Мелеганта?— что при всем могуществе даже он не может пойти против законов собственного царства, что ничто, кроме жара живого тела, не способно принести настоящее тепло в Подземный мир.—?Я тренировался с Болью,?— наконец отвечает он на заданный ранее вопрос. —?Потерял счет времени и не хотел заставлять тебя ждать еще дольше, так что, вероятно, был не слишком… внимателен.Взгляд Мелеганта темнеет, но в нем?— не то чувство, что хотелось бы видеть вновь.—?С Болью? —?повторяет он сухо.—?Да, я… с одним из твоих Теней?Артур не уверен, что именно хочет от него услышать Мелегант. Он не сомневался до сих пор, что их регулярные встречи в большом зале не были тайной.Боль предложил ему первый тренировочный бой еще больше месяца назад, и Артур не раздумывал вовсе, прежде чем согласиться. Каким бы огромным ни был замок, все, что находилось за его пределами, оставалось для него недоступным?— там лежали земли, где нечего делать живым. Запертый в четырех стенах, с течением дней он все острее ощущал, как требовала выхода копившаяся в теле энергия, и возможность выпустить пар хотя бы так казалась благословением.К тому же, если верить Боли, тот был так же хорош с мечом, как и его Мессир?— что, по всей видимости, означало очень хорош. Протестующе ноющие мышцы Артура служили тому доказательством.—?С ним,?— Мелегант недовольно хмурится. —?Ты ведь знаешь, что они сами дали друг другу эти нелепые имена?Артур молча кивает. Он не был уверен, но догадывался почти с самого начала?— Мелегант никогда не выделял ни одного из Теней, будто не различал их вовсе.—?Впрочем, довольно об этом.Мелегант делает шаг вперед, кладет ладонь на его затылок и наконец привлекает в поцелуй. Артур опускает ресницы и послушно приоткрывает рот, отдаваясь мгновению.Он любит, как Мелегант целует его?— нежно и тягуче-медленно, растягивая каждое мгновение наслаждения и в то же время будто утверждая власть над ним. В каждом его прикосновении?— равно ласка и клеймо обладания.Артур не откажет ему ни в чем.Он кладет ладони на его бедра, забираясь под тяжелую ткань туники,?— притягивает еще ближе, очерчивает подушечками больших пальцев полоску кожи над поясом штанов. Ловит губами тихий выдох и крадет еще один?— последний?— поцелуй.Артур отстраняется лишь немного, чтобы взглянуть на лицо Мелеганта?— прочесть в нем только спокойную мягкость, уже не омраченную бессмысленной ревностью. Он прячет довольную улыбку в изгибе его шеи, а миг спустя?— тщетно пытается сдержать зевок.—?Я порядком устал,?— признается он, неохотно разрывая объятие и отходя на несколько шагов. —?Могу я просто остаться на ночь?—?Конечно,?— отвечает Мелегант, глядя на него почти снисходительно. —?Ты все еще спрашиваешь.Порой Артур убежден, что тот ценит такие ночи даже больше иных?— наконец верит, что простой близости может быть довольно, чтобы он захотел остаться.Он бросает взгляд в сторону спальни, поводит плечами, пытаясь прогнать напряжение в теле. Ложиться еще слишком рано, но даже спустя месяцы в Подземном царстве он по-прежнему плохо ощущает течение времени?— когда остается один, нередко просыпается посреди ночи, а к вечеру неминуемо валится с ног.Мелегант привычен к этому тоже: он кивает в сторону смежных комнат, давая безмолвное разрешение, и Артур не медлит и мгновения, прежде чем направиться прямиком к постели.—?Ты голоден? —?доносится ему вслед.Он оборачивается через плечо: Мелегант медлит у стола, не смотрит на него вовсе, вместо этого задумчиво разглядывая оставленную ранее книгу. Скорее всего, он знает ее содержимое наизусть, но, может, память богов столь же милосердна, как людская, и его воспоминания также гаснут со временем, сменяясь иными.—?Нет, не особенно,?— отвечает Артур.Пусть это наверняка изменится через пару часов, к тому времени он уже надеется уснуть.Он снимает плащ, вешает его на спинку кресла и тянет завязки рубашки, но передумывает в последний момент. Даже в этой комнате слишком мало тепла, хотя она уютнее, приветливее прочих.И все же причина, отчего Артур предпочитает ее собственной спальне, совсем в другом. Он не проводит здесь каждую ночь, не уверен, что хотел бы?— бесконечные перепады настроения Мелеганта утомляют его порой, но в то же время?— он спит крепче в его объятиях, просыпается легче и никогда не спешит их разорвать.Артур садится на постель, свешивает руки между коленей?— бездумно смотрит на слепое окно напротив. Оно, пожалуй, единственная деталь спальни, что вызывает у него неприятие. Напоминание, что он заперт здесь?— они оба заперты.В иные дни, как ни старается, он не может отогнать ощущение, что его посадили в клетку, подобно диковинной птице?— обрезали крылья, когда он был рожден для полета.Чувствует ли Мелегант то же? Проходит ли это ощущение с течением лет или становится лишь острее?..Артур шумно выдыхает и трет лицо ладонями. Он почти может представить за окном предместья родного замка?— как солнце садится за горизонт, подсвечивает последними лучами осенний лес и отражается дрожащим мерцанием на глади озера.Он вновь опускает руки и судорожно сглатывает. Тоска по дому?— по поверхности?— сжимает сердце неожиданно сильной хваткой, становится поперек горла и не дает вдохнуть.Артур отдал бы так много?— не все, не плату за нарушенное обещание,?— чтобы увидеть это вновь.—?Мелегант,?— зовет он хрипло; не получив ответа, повторяет имя вновь.Он не хочет больше оставаться один, и еще?— та мысль, что непрошенной приходит ему в голову, пока еще кажется удачной. Стоящей хотя бы того, чтобы ее озвучить.—?Да? —?Мелегант наконец приходит на его голос, останавливается на пороге и смотрит почти обеспокоенно. —?В чем дело?—?Ты не мог бы…Артур замолкает на мгновение, поднимается на ноги и подходит к окну?— очерчивает кончиками пальцев чуть влажный камень.—?Ты не мог бы создать… иллюзию, хотя бы образ земного мира? —?он полуоборачивается, слабо улыбается в насмешке над самим собой. —?Я уже устал видеть эту стену.Возможно, в этом?— очередной негласный запрет, который не обойти даже самой сильной магии, но Мелегант не отвечает мгновенным отказом, лишь задумчиво наклоняет голову набок и подходит ближе, становясь у него за спиной.Артур отступает на полшага в сторону, открывая обзор.Мелегант медленно поднимает ладонь: тьма льнет к нему тут же, подобно прирученному зверю, как будто неохотно стекает с пальцев и устремляется к проему окна, заполняя его непроглядным, клубящимся туманом.Артур завороженно смотрит, как постепенно из мглы проступают едва приглушенные краски: глубокая зелень блестит золотыми отсветами, просвечивает лазурью, а затем?— еще неоформившиеся очертания пропитывается густо алый?— слишком темный даже для закатных лучей, слишком…Картина не держится и мига: дрожит, и растекается, и вновь исчезает, так и не сложившись до конца.—?Я не могу,?— произносит Мелегант, но не опускает руку; его лицо напряжено, и взгляд устремлен в одну точку. —?Я не помню. Артур беспомощно прикрывает глаза, проклинает себя за очередную ошибку, за вновь причиненное страдание. Он делает решительный шаг вперед, закрывает собой окно и осторожно перехватывает запястье Мелеганта?— вынуждает его опустить руку и переплетает их пальцы.Тот переводит на него взгляд: в его глазах боль мешается с разочарованием и первыми искрами гнева?— на время, на предательскую память и собственную участь, но, если только это будет в его силах, Артур не позволит этим чувствам взять верх.Подобные моменты по-прежнему нередки, как бы он ни пытался их избежать. Он все еще не знает, где может оступиться?— случайным словом или действием нарушить хрупкое равновесие.—?Все в порядке,?— говорит он тихо. —?Прости, что спросил. Оно того не стоит.Мелегант выдыхает и прислоняется лбом к его плечу. Артур опускает ладонь на его затылок, успокаивающе перебирает пряди волос?— терпеливо ждет, пока все пройдет.Еще месяц назад это закончилось бы совсем по-другому?— по-прежнему могло. В иные дни Мелегант отвергал любую попытку утешения, использовал собственный гнев как оружие?— как защиту.Уязвимость ему ненавистна, но боль лишь обнажает чувства, заставляет терять контроль и показывать слишком много. Он боится этого?— быть осужденным, непонятым и отвергнутым. Возможно, небеспричинно вовсе.—?Мне все еще не нравится это окно,?— осторожно нарушает молчание Артур. —?Может, мы его просто… завесим чем-нибудь?Он чувствует, как Мелегант тихо смеется куда-то в его плечо, коротко сжимает пальцы, прежде чем отпустить?— отступить назад, разрывая объятие.На этот раз того, что мог предложить Артур, оказалось довольно. Он хотел бы, чтобы так просто было всегда, но сейчас?— рад и тому, что Мелегант подпускает его близко, позволяет видеть столь пугающую его уязвимость. Не только бессилие, не только обиду и гнев?— любые неподдельные чувства, все то, что выбивается из в совершенстве выстроенного образа Владыки мертвых.Редкие искренние улыбки Мелеганта по-прежнему заставляют дыхание Артура замирать в горле. Быть может, это нелепо и абсурдно, но в эти мгновения он не замечает разложения?— только мельчайшие морщинки, собирающиеся в уголках глаз, как обычно холодный взгляд становится теплее, а линия рта?— мягче, будто приглашая поцелуи.Сейчас на лице Мелеганта лишь тень этой улыбки, но Артур целует его все равно, совсем легко, на миг прижимаясь лбом к его лбу и не торопясь отстраниться.Ему хотелось бы верить, что когда-нибудь все станет только лучше?— что постепенно таких моментов будет все больше, пока не останется ничего другого, но даже его наивность не столь безгранична. И все же он не оставляет надежды, что способен помочь хоть в чем-то?— разделить одиночество, выслушать и утешить, пусть ненадолго заставить забыть о бремени.Большинство дней это не в тягость вовсе, иные?— оставляют свой след. Порой терпение Артура истончается тоже, когда вспышки гнева и невольная жестокость Мелеганта, его капризы вызваны не болью и не подступающим безумием, но всего лишь дурным характером.Он учится мириться с этим тоже?— не потакать, но принимать.—?Слишком глубоко задумался,?— насмешливо замечает Мелегант; подняв руку, разглаживает невольно залегшую складку между его бровей. —?Тебе не идет.Артур коротко смеется и качает головой, но даже не пытается спорить. Он всегда действовал прежде, чем думал, и порой?— платил за это высокую цену. Возможно, поэтому он не хочет повторять ошибок сейчас, не когда боится разрушить нечто по-настоящему ценное.Он смотрит на Мелеганта?— на то, как тот стоит по-прежнему близко, не торопясь отходить, как взгляд его спокоен и покровительственно нежен, а на губах не гаснет совсем незлая усмешка. И Артур не может отогнать совсем иную мысль, чувство?— то, что всегда было с ним последние недели, неосознанным до конца, но от того не менее реальным.Он счастлив здесь. Запертый в темном и неприветливом замке, в окружении пронизывающего холода стен?— счастлив. Не может оставаться слеп к единственной причине, что имеет смысл.Возможно, Артур спешит, но неспособен изменить то, каким был всегда?— слишком скорым в суждениях, легко бросающимся в омут с головой, упрямым в своих чувствах.Он сомневался поначалу, пытался убедить себя, что в вынужденном одиночестве принимал влечение и симпатию за нечто неизмеримо большее, и все же… Никогда раньше он не чувствовал так глубоко, так сильно?— только сильнее с каждым минувшим днем.Он любит Мелеганта.Знает так же твердо, что, как бы ни сложилась его судьба, это чувство не угаснет еще очень долго?— быть может, никогда.И этого довольно для его счастья?— любить бога во всей его невозможной сложности, с его болью и раненой, бесконечно терзаемой душой, и…—?И вот опять,?— выдыхает Мелегант.—?Тихо,?— говорит Артур. —?Это важная мысль.—?В самом деле?—?Да.—?Так поделись ею.Артур наконец ловит взгляд Мелеганта и улыбается мягко и открыто. Эту мысль он и не думал держать в себе.—?Я люблю тебя,?— произносит он просто.Какую-то долю мгновения Мелегант выглядит удивленным, сбитым с толку и как будто потерянным, но затем?— качает головой и тихо смеется, не пытаясь спрятать блеск неприкрытого удовлетворения в глазах.—?Глупец,?— говорит он негромко и почти нежно.Смех остается на его губах одной из тех редких и ценных улыбок, и Артур отвечает ему тем же?— улыбается только шире, как последний глупец, которым, бесспорно, является.Мелегант смотрит на него еще миг, затем вздыхает.—?Иди спать,?— говорит он. —?Ты в самом деле выглядишь усталым.Артур не спорит: молча кивает и возвращается к постели. Опустившись на самый край, наконец распутывает завязки рубашки и стягивает ее через голову. Мелегант, поджав губы, переводит взгляд на слепое окно?— небрежно поводит в воздухе ладонью, вновь призывая тьму, в считанные мгновения сплетает из призрачных нитей тяжелый, богато расшитый занавес, плотно закрывающий проем.И пусть предложение Артура было лишь шуткой, неловкой попыткой хоть как-то развеять напряжение, так?— в самом деле лучше. Как будто они всего лишь задернули шторы, прячась от света?— как будто это был их выбор. —?Выглядит неплохо,?— зевает он.—?Спасибо.Мелегант подходит к нему и садится рядом, медленно проводит кончиками пальцев по его руке?— недовольно сводит брови, заметив ссадину на локте. Артур кривится: он умудрился пропустить ее тоже, и теперь даже легкое прикосновение к чувствительной коже отзывается отголоском боли.Впрочем, та исчезает быстро?— растворяется вместе с мельчайшими частицами грязи, поглощенная чужой магией. Ее след остается ощущением вязкого, отчего-то влажного холода, вызывая в теле невольную дрожь.—?По-прежнему неприятно,?— жалуется Артур.—?Прости,?— говорит Мелегант, но в его голосе не звучит и тени сожаления.Он коротко целует его обнаженное плечо и поднимается на ноги, чтобы раздеться. Артур следует его примеру: стягивает сапоги, затем штаны; отложив их подальше, забирается под покрывала.—?Я тебе рассказывал, почему так ненавижу холодную воду? —?спрашивает он, рассеянно наблюдая, как плащ Мелеганта растворяется во тьме.Иногда он убежден, что тот вполне намеренно демонстрирует свою силу, а иногда?— что не задумывается об этом вовсе.Мелегант полуоборачивается к нему, поднимает брови, призывая продолжить. Он не обнажается полностью, остается в белье и свободной рубашке, и отчего-то так?— неизменно выглядит ближе и доступнее.Артур не торопится с ответом: дожидается, пока Мелегант вернется к постели, устроится рядом?— поверх покрывала, очевидно, не собираясь спать в ближайшие часы. Скорее всего, сон не нужен ему вовсе, но, может быть, с ним проще?— течение времени, отсчет прожитых дней. Может быть, он так же любит просыпаться вместе.—?Когда мне было года четыре,?— наконец говорит Артур,?— Моргана попыталась принести меня в жертву Нимуэ. В качестве подношения за дарованную ей магию.Он не помнит тот день сам, только чужие рассказы годы спустя, но почти не шутит об оставшемся с тех лет подспудном страхе перед водой?— разумеется, не в кадке для умывания. Если бы мать не подоспела вовремя, у этой истории был бы совсем иной финал, и все же?— он никогда не держал зла за тот случай. Моргана сама была всего лишь ребенком и плохо понимала, что ее младший брат?— не игрушка, а живое существо.—?Она бы оценила,?— замечает Мелегант.—?Она бы может,?— усмехается Артур. —?А вот наша мать была, прямо скажем, не в восторге.—?Даже представить не могу, отчего.Артур закатывает глаза и плотнее закутывается в покрывало; чувствует, как Мелегант придвигается ближе?— жар его тела и успокаивающий вес ладони на голове, зарывающиеся в волосы пальцы. Он тихо вздыхает и льнет к прикосновению.—?У тебя есть… —?он медлит мгновение, но тепло и усталость снимают барьеры сомнений. —?У тебя есть братья или сестры?В историях, что известны смертному миру, слишком мало правды?— они не сохранили и имен.—?Была сестра,?— отвечает Мелегант ровно, ни на миг не прекращая ласки. —?Она не пережила войну. Оставалась верной отцу до самого конца.Артур пытается сморгнуть усталость, приподнимает голову, чтобы взглянуть на его лицо. В нем?— задумчивость, быть может, сожаление, но и только.—?Мне жаль.—?Не стоит,?— Мелегант переводит на него глаза и слабо улыбается. —?Мы не были близки. Не как вы с Морганой.Артур вновь опускается на подушки и молча кивает. Он никогда не скрывал своих чувств к сестре, привязанности, что испытывает к ней. Они были близки?— пусть ссорились часто и бурно, но мирились легко и никогда, ни на миг не сомневались в преданности друг другу.Он любит Моргану?— ее острый ум и не менее острый язык, несгибаемую волю и упрямство, ее прямоту?— пускай она не всегда приятна или уместна.—?Тебе и правда не хватает ее,?— тихо произносит Мелегант.—?Да,?— выдыхает Артур.Он скучает по ней больше, чем по теплу и солнечному свету, больше, чем по свободе.—?Может быть, я мог бы…Артур моргает в потолок, останавливается на мгновение, пытаясь побороть сомнение, и все же продолжает:—?Может быть, я мог бы навестить ее на Самайн, хотя бы на день…Они ни разу не обсуждали заключенную месяцы назад сделку, не после того, как все изменилось между ними. Казалось неправильным спрашивать об этом теперь?— был ли он достаточно хорош, чтобы стать заменой Гвиневре.Он не боится того, что может услышать, и все же…—?Может быть,?— говорит Мелегант, не давая ответа вовсе.Артур вздыхает и снова закрывает глаза.Он слушает звук чужого дыхания, мгновениями позже?— шорох книжных страниц.Постепенно, совсем скоро, сон забирает его в свои объятия.На следующее утро он просыпается в одиночестве.