Часть 31 (1/1)

– Как ты к шашлыкам относишься? – все-таки лучшее место – ?база торпедных катеров?, Алик улетел, за него, вероятно, брат остался, да и в любом другом, привычном Штейну, заведении Саня будет слишком в глаза бросаться. А к Бобику – вот уж хрен, чтобы всякие уроды к пацану липли взглядами. Хрен.– Нормально, – Саня ответил, не задумываясь, вновь на Костю покосился. Терпеливый он, давно бы вопросами ?куда? и ?зачем? засыпал, но не спрашивает, как будто ему не любопытно. А любопытно ведь – стрельба из под ресниц, короткие улыбки, чуть учащенное дыхание выдавали его волнение. Штейну стало вдруг до одури весело, молчаливая игра – Саня пытался угадать, предвкушал. И боялся – а вдруг Костик просто до съемной квартиры его подбросит, и гуд бай? Не бойся, Саня, все будет: и новые прелюдии, и новые симфонии, но сначала – по двести, а может и по триста, но не больше…– А к текиле? – почему-то остро захотелось горькой крепкой текилы, соли, лайма на губах.– К текиле? Гадость. Правда, я только раз ее пробовал, и вообще пить не хочу, – замолк, а Костик вспомнил – пацан вроде говорил, что не пьет он или мало.– Не, Сань, не пойдет, – отказ не устраивал. Извини, парень, но ты мне нужен сегодня пьяным… Не в дугу, но выпивший. – Во-первых, окончание ремонта – как не отметить? Во-вторых, не хочешь текилу, можно что-нибудь полегче, а в-третьих… – Костя, прикурив, чуть усмехнулся и надавил на жалость, – … мне необходимо выпить, а одному – пОшло. Так что тебе придется мне компанию составить.– Что-то случилось, да? Ты на себя самого не очень похож… был, на квартире, – развернувшись в пол-оборота, изучающе уставился. За бортом тусклые сумерки, почти восемь вечера, уже загорелись фонари и огни вывесок. Маня, завлекая, раскрашивая лица разноцветными полосами. Встали на светофоре, и Санин профиль окрасился ядовитой ?зеброй? розово-желтого неона клубной рекламы…Зудело ответить – не льсти себе, мальчик, что ты меня угадал и знаешь, похож или нет… но пусть проникнется, посочувствует, проще его будет соблазнить на выпивку. Сволочь он, Штейн, но пункт программы ?питиё? казался сейчас важнее третьего про ?порево?, да и проще будет… обоим.– Случилось… – хотелось сочувствия, жалости, а начал говорить и не смог побороть самолюбие, выглядеть жалким в глазах пацана – позорно. Как с пьедестала рухнуть. – Просто на работе неприятности, ничего трагичного.Тот покивал и затянулся своей вонючей ?Примой?, опустив пониже окно:– Но могут уволить? – уточнил с интуицией, достойной Штейна, выловив самую суть из скупого объяснения.– Попробуют…Костик внезапно понял, что встал на светофоре не в тот ряд – прямо, а ему, если ехать в Аликову шашлычку, направо. Зеленая стрелочка ?направо? уже мигала, и Штейн, не раздумывая, резко вырулил, подрезав какую-то замызганную тойоту. На скорости вспорол огромную лужу и повернул на желтый свет в нужную сторону.– Чуть не проехали, – пояснил Сане неожиданный маневр. Тот обернулся, пытаясь что-то увидеть в заднее стекло, видимо, увидел, хохотнул и сообщил:– Ты мерс облил. Кажется, у него окно открыто было… И он за нами рванул.– Что за мерс? – Костя взглянул в зеркало, но ничего кроме фар не рассмотрел.– Вроде, шестисотый, не уверен.– Пускай едет, – Костя прибавил газку, до места осталось совсем ничего, и он вряд ли оторвется. Но если водила настроен на разборки, то лучше им встретиться при свидетелях у шашлычки.Внутри раскручивалось горячее, шальное веселье – все по плану, Костя, по ходу, второго пункта не избежать… Взглянул на Саню, тот попеременно смотрел во все зеркала, на лице – улыбка, напряженная, жесткая. Предвкушающая драку.– Едет?– Да, сейчас будет прижимать к обочине, уже рядом… Давай!Штейн, моментально среагировав, газанул и крутанул руль влево. Преследователю пришлось затормозить, чтобы не вылететь на встречку… Костя еще прибавил, зная, что проигрывает в скорости, зато выигрывает в наглости – водила мерса чересчур осторожничал.– Давай, направо! – снова скомандовал Саня, и Штейн повторил маневр, теперь вывернув на первую полосу. Кафешка виднелась в ста метрах, и Костик, чтобы не проскочить, резко сбросил скорость, юзом вошел в поворот и подкатил к шашлычке. Мерседес подотстал, но не отстал – зарулил следом.Штейн припарковался на пятаке, где стояли Аликовы тачки – два ?пирожка?, грузовичок и представительный ?Бревис?. Возле грузовичка тёрлись два узбека. Штейн на них и рассчитывал, на свидетелей. Один, узнав хонду, приветливо помахал.Оскорбленный водитель остановил машину напротив, не переставая слепить светом фар, но двери пока не открывал. Скорее всего, оценивал обстановку.

– Сань, ты не видишь номер? – новых мерседесов, тем более Эс-класса, в городе было раз и обчелся, и те принадлежали таким людям, которые до погони не опустятся.– Нееее, там вроде два ноля… и нет, не вижу. Двери открылись, передняя и задние…– Значит, не один. Ладно, выходим.Из динамиков громко и в тему, провоцировали Сплины:… знать бы, кто выдумал ноты, отыскать и набить ему морду… А ты катись, колесо, катись отсюда и всё…Костя, быстро натянув перчатки, выключил зажигание и посмотрел на Саню оценивающе. Тот смотрел так же, но со скепсисом – как боевая единица Костик его не устраивал. Штейн подмигнул:– Спокойно, не боись. Просто послушаем сначала.– Я и не боюсь… Очки сними, – совет был дельный, но успеется. Штейну нужно увидеть номер, убедиться в подозрениях – по двум нолям не определишь, они на каждой второй крутой тачке, нужна третья цифра.Синхронно хлопнули двери мерса, и Костя, хохотнув: ?Они что, репетировали??, выпрыгнул из машины, Саня следом. У них синхронно не вышло. Узбеки – Костя опознал в одном Аликова брата, Маратика, словно жопой чуя неприятности, громко затрещали на своем, но не ушли. Отличненько…Водитель двинул к ним, а два здоровых мужика остались позади… Мимо проехало такси, увозя посетителей, и в мгновение, в перекрестье фар Штейн разглядел последнюю цифру на мерсе – девятка… Здрасти, здрасти, Костя улыбнулся. Все лучше, чем выглядит на первый взгляд.Саня стоял за спиной – пытался вперед вылезти, но Штейн сдержал, оттолкнув плечом. Узбеки, напряженно замолчав, подошли поближе, водила перепрыгнул через лужу и, сразу вычислив главного врага, не тормозя, подлетел к Штейну. Вплотную, нагло наступив на ногу – позади дернулся Саня, пришлось вновь его оттолкнуть – пахнуло свежим пивом… Лет двадцати семи, высокий, злой и пьяный. Костя скосил глаза вниз… ботинки, грубые, типа армейских…– Тыыы, мудак сраный, ты мою девушку облил! – хрипло прорычал водила. Ну, сразу не всёк, значит, больше пыжится перед бабой и друзьями…И ботинки, ботиночки… тупая скотина.– А ты, значит, новенький, – огорошил Штейн, ухмыляясь. Саня замер от неожиданности, водила замер от непонимания.– Чего? – точно, тупая скотина. Об такую даже мараться западло.– Того. Я тебя ни разу не видел. Сколько работаешь – месяц?Не побледнел, нет, но злость схлынула, растерялся. А потом стало доходить – рот захлопнул, оглянулся на свою машину – мужики шагнули было к нему, но водила качнул головой, мол, стойте.– Юрий Петрович в курсе, что ты его тачку берешь, девочек катаешь? Еще и бухой? – добил контрольным Штейн. Он чуть расслабился – драки не будет, даже жалко, и, вытащив пачку, сам прикурил и протянул… шоферу. Да, профессия – шофер, должность – водитель, человек – дерьмо, по всей видимости.Тот завис – взвешивал, что важнее: продолжать выебываться перед дружками и бабой, или замять, в надежде, что не дойдет до хозяина. Взял сигарету, выбрав второе. Ну что ж… а теперь спектакль! Штейн примирительно улыбнулся и хлопнул его по плечу:– Ладно, я виноват. Спешил очень, не специально. Прости, и перед девушкой за меня извинись. А лучше я сам.Саня едва слышно выдохнул и тоже расслабился, а ведь готов был пацан в бой кинуться, молодец. Правда, Костю, как барышню, собой норовил прикрыть, ну да ему простительно. Что он о Штейне знает? Ничего, и выглядит Костик легковесно по сравнению с этими бычками.Водила кивнул, уразумев – принять извинения это единственное, что ему осталось, выбора нет.– Как звать-то? – Штейн говорил привычно властно, а холуй привычно подчинялся.– Сергей…– А девушку? – спрашивал, уже идя к мерсу, не оборачиваясь.– Настя…Мужики у машины вопросов не задавали, верно догадываясь, что сценарий – догнать и набить морду – полетел к черту, и агрессии не проявляли. Скорее, любопытство, до них-то грязные брызги не долетели… А вот девушка Настя, молоденькая, расфуфыренная, пострадала – макияж потек, на щеке грязные размазанные полосы, светлая курточка вся усеяна темными пятнами по плечу и рукаву. Костик заглянул в машину – девочка обиженно и требовательно посмотрела на водилу, ей хотелось крови и тупых быдловских подвигов в ее честь, но разглядев Штейна – очки, прическу, обезоруживающую улыбку, – наивно и одновременно хищно улыбнулась в ответ.– Настенька, вы меня простите ради бога! – протянул ей платок, благо, чистый был в кармане, – сейчас все исправим. Да и красоту такую ничем не испортишь! – пошлая банальность комплимента самому резанула по уху, а Настеньке прокатила на ура. Ухватив Костю за руку, она выбралась из машины и смотрела с легко читаемым интересом. Пока обтиралась, щебетала:– Ой… посмотрите, все стерла? Сережа… принеси зеркало… Не могу, платок сухой, не стирается.– У меня салфетки влажные есть, в бардачке… – Костя пропустил ее вперед, спиной ощущая злой взгляд водителя.Саня застыл у хонды, наблюдая издалека, но если водила ревниво зыркал на Штейна, то пацан – с неудовольствием на девчонку. Адреналин пел в крови, но мозгов хватило не обострять дальше, поэтому Костя, передав Настеньке салфетки, кивнул, подзывая, Марату. Как и старший брат, Маратик отлично говорил по-русски, но главное – внятно:– Привет, братишка. Зажигаешь! – и этот, блядь, родственничек…– А то… есть места?– Пара столиков в общем зале, а кабинеты все заняты, прости, Сергеич.– Да похрену, я не останусь. Этих… накормишь за мой счет?– Не проблема, только сам закажи им, а то по мордам видно – наглые очень, – разумно посоветовал Маратик. Он вообще разумный, и Алику преданный.– Окей. А мне с собой сделай, как всегда, на двоих.Костя обернулся – ?наглые морды? около мерса о чем-то шептались с водилой-Сергеем.– Мужики, раз такое дело – я виноват, я заглажу. Хотите шашлыков? Вот, вас хозяин приглашает, – указал на Маратика, выдав его за владельца. Маратику приятно, и уродам приятно.– Можно… – протянул с сомнением один из бычков.– Сережааа, нуу давай, посидим, а? – просительно прощебетала Настенька, сама при этом на Штейна посматривала. Глупая соплячка. Зря Саня нервничает.В шашлычке шумно, музыка играет, галдеж – народу много, суббота же, вечер. Маратик усадил их за большой стол и пропал.Бычки и Настенька от тепла вмиг раскраснелись, расслабились. В глазах довольный огонек – для таких на шару пожрать в радость. Зато Саня предельно напряжен, ему любая компания – лишняя, а Костиковых планов свалить он пока не знал. Штейн под столом сжал ему руку, успокаивая, погладил ладонь. Не успели устроиться, как появился Алишер с блокнотиком, но без меню – Марат умница и хитрец, лишил их выбора, свои шаровики тут не редкость, умеет с ними обращаться.Костя мальчику-узбеку искренне улыбнулся:– Ты официантом?Алишер покачал головой:– Меня Алик в бар оставил, и за порядком смотрю, – ответил все с тем же жутким акцентом.– Отлично, нормальное дело, – абсолютно серьезно отметил Костя: лучше пусть узбеченок будет барменом, чем куском мяса в хитрых Аликовых целях.– Да, хорошо, – понял-не понял, но согласился и выжидательно уставился на Штейна.Костя, ни с кем не советуясь, быстро заказал по четыре шампура шашлыка и люля-кебаба, четыре корейских салата, четыре лепешки, бутылку коньяка, шампанское, сок… ну и хватит. Может и жлобство, но и так слишком много внимания для уродов.Саня сразу усек, что порции по количеству пассажиров мерса, и быстро сделал вывод: рассиживаться с внезапными знакомыми они не намерены. Повторил Костин жест – пожал под столом его руку, дав понять, что догадался и согласен.Пока ждали заказ, разговорились, друзья водителя оказались ментами из вневедомственной охраны, причем из Костиного райотдела, у них на охране его квартира и стояла. Костя про себя поморщился: город маленький, все менты если и не знакомы, то хотя бы слышали друг о друге. Имен Штейн не запомнил, а сейчас пожалел, но не переспрашивать же.– А где парень, который до тебя у Петровича работал? – поинтересовался у водилы, – кажется, Игорь?– Егор, – поправил Сергей. – В аварию попал недели три как, что-то у него серьезное с позвоночником, – и сделал подобающе печальное лицо, но видно, что ему глубоко насрать на сей факт.– Жаль.Тут и коньяк с шампанским принесли. Костя за знакомство ?в таких обстоятельствах? одну стопку выпил – Саня твердо отказался, – еще раз извинился перед девушкой, и, поймав зовущий Санин взгляд, сообщил:– Вы, ребята, продолжайте без нас, нам еще по делам, – помахал рукой на прощание и потянул Саню к бару. Алишер подал им уже готовые контейнеры с шашлыками, отдельно завернутые лепешки и две прозрачные плошки с салатом из морской капусты. Саня с сомнением покосился на зеленую массу салата, но промолчал. А до Штейна дошло – фак, он опять проявил свой чертов эгоизм, не посовещавшись с пацаном, все за двоих решил.– Сань… не любишь водоросли? Ты говори, не молчи. Другое что возьмем, не вопрос, – постарался исправить оплошность Костя.Тот дернул плечом и отвернулся, демонстративно принялся рассматривать посетителей Аликовой кафешки.Уговаривать его? Предлагать на выбор – а если этот салатик? Или этот? Вот уж нахуй. С Крайновым было проще – Димка никогда не стеснялся, брал что хотел. Утихший настрой на драку вновь было запел в крови, но пацан, не дав раскрутиться раздражению, внезапно спросил:– Что там у этих козлов за котлеты на шампурах?За Штейна ответил Алишер, терпеливо ждущий, когда они разберутся, игнорируя очередь за их спинами:– Будешь кебаб? Очень вкусный.– Буду, – правильно, нет нужды ломаться и строить из себя принцессу, Костя все равно не оценит.– Пить-то что тебе взять?– А давай текилу! – храбро согласился Саня и бесшабашно улыбнулся во весь рот.Пока ждали кебаб, пока Алишер нарезал лимон – лайма предсказуемо не оказалось, пока насыпал по просьбе Штейна соли в коробок из-под спичек, Костя с теплым чувством смаковал эмоциональный коктейль, свой – понятно, там и возбуждение, и стресс, и вернувшееся ?все будет, все будет хорошо?, и остатки адреналина, и пацана – он удивлял несбалансированностью чувств, или, скорее, – их проявлений: злость, обиду, смущение искусно скрывал, а радостью, казалось, делился со всем миром.Уже выходили, когда на пороге окликнул водила-Сергей. Штейн с неохотой обернулся: что надо-то? А оказалось, тому необходимо убедиться, что сегодняшний инцидент останется тайной для хозяина. Штейн пообещал: ?Не переживай, я уже и забыл?, но не преминул воспользоваться ситуацией, намекнув:– Я-то забыл, а ты не забывай… – не забывай, кому должен будешь, не озвучил, и так понятно.Сергей медленно кивнул и ушел, ?до свиданья? не сказав.