Глава сорок седьмая (2/2)
- И вот, вырядился как на парад, весь нафуфыренный, сижу под дверью, а войти - страхово. На меня уже подъездные старушки косятся, наверное, думают, что я охочусь за дохлыми кактусами, расставленными по подоконникам.Тоха негромко рассмеялся.
- Ну ты даешь, Иль. Давай заходи уже и рассказывай, что там. По крайней мере, я услышу твои крики, если он надумает убивать тебя с порога.- Ага, и что ты сделаешь, супермен? Долетишь на крыльях своей любви ко мне?
- А то, мой верный Робин! – хмыкнул Тоха, чувствуя, как непривычная другу стеснительность и робость уступают место уверенному оптимизму. – Кстати, мне вот всегда казались отношения между Бэтменом и Робином странными, - пробормотал он задумчиво, словно и не другу, а самому себе.- Это не у них отношения странные, это ты – извращенец, готовый видеть себе подобных в каждой особи мужского пола, - негромко рассмеялся Илья. В трубке послышался звон ключей и уже серьезный шепот: - Так, я вхожу. Все пока тихо.- Слышу вас, первый, слышу вас, - хихикнул Тоха. – Отправить команду «Перехват» в поддержку?
Илья обиженно засопел, но, не выдержав, тоже тихо хихикнул:- Не смеши меня. Я и так как слон топаю. Блин, а руки трусятся, еле в замочную скважину попал. Как баба, честное слово.
- Ну, и как там? – нетерпеливо спросил Антон.- Ничего так квартирка. Уютненько. Интересно, где же Андреева берлога?
- Прислушайся к сердцу, юный джедай, - прыснул Тоха. – И ты найдешь того, кто поведет тебя к свету!- Да ну тебя! – фыркнул Иль, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, но тут же осекся. Некоторое время в трубке слышалось лишь дыхание Ильи, затем, казалось, замерло и оно.- Он спит, - прошелестело в трубке. И снова все замерло, а затем: – Блин… Давай, Тох.- Эй-эй-эй! – завопил Антон. – А как же я, малыш! Я протестую! Я хочу узнать, что будет дальше!
Ответом ему были только длинные гудки, впрочем, он не обижался на Иля, вполне понимая чувства друга.
- Хоть бы позвонил потом, - пробормотал он себе под нос парень, убирая трубку в карман. – Я ж умру от любопытства… - тяжело вздохнув, он мягко улыбнулся своим мыслям: почему-то казалось, что раз уж Илья отважился на последний, решительный шаг, то все у него просто обязано получится, иначе – никак.
***
Андрей спал на узком диване, тесно прижав руки к бокам, подогнув ноги и выставив на обозрение ему, Илье, широкую спину в майке – алкоголичке. Тихо, крадучись, Илья подошел ближе, заглядывая ему в лицо. Отросшие спутанные волосы прикрывали лоб с прорезавшейся вертикальной морщинкой, словно даже во сне он пытался решить какую-то сложную задачу, ресницы беспокойно подрагивали, приоткрытые губы сложились «уточкой». Илья хмыкнул, чувствуя, как отпускает напряжение и все обиды, которые жгли его изнутри все эти дни. Сейчас он отчетливо ощутил, как все это было мелко и неважно. Одно слово – было. Не осталось в душе робости и страха, напряженности и волнения. Словно вот сейчас, увидев сонного и беззащитного Андрея, он сам дал себе право на все – на то, чтобы прикоснуться осторожно к волосам, отводя прядки в стороны, на то, чтобы нежно провести костяшками пальцев по щеке и прикоснуться губами к виску. На то, чтобы сесть рядом, прижимаясь бедром к его пояснице, и долго-долго смотреть на него, впитывая каждую черточку любимого лица.- Андрей, - он мягко провел большим пальцем по нижней губе парня, ловя теплое сонное дыхание. – Просыпайся, соня, - наклонившись, он снова поцеловал его в висок, дернул за мочку уха, дразня. - Просыпайся спящая красавица, а не то не миновать тебе бодрящего поцелуя! - Это было словно наркотик – безнаказанно прикасаться к Андрею, говорить с ним так, свободно, как не говорил уже давно. Так, словно действительно веришь в то, что у вас впереди – еще много-много таких дней. И ночей!
Улыбнувшись своим мыслям, Илья чуть отстранился и попытался пробраться подмышки, чтобы пощекотать и там.- Вставай, кому говорю, - прошептал он в самое ухо. – А то – хуже будет! – не выдержав грозный тон, он тихо захихикал, и Андрей от щекотки завозился, стараясь спрятаться, отстраниться. – Ну, нет, так дело не пойдет! – решительно заявил Илья и перевернул парня на спину, устраиваясь у него на бедрах.
- Эй! – возмущенно забурчал Андрей, стараясь спихнуть его с себя, но тут же замер на середине движения, не веря своим глазам. – Илья?..Они замерли, не моргая, не отрывая взглядов друг от друга, и Илья подумал, что от того, что сейчас, сразу после сна скажет или сделает Андрей зависит все. Пан или пропал – и третьего не дано.
- Илья… - выдохнул Андрей, обхватывая его, прижимая к себе так крепко, что Илья, сквозь счастливый смех невольно застонал:- Эй, тише ты! Раздавишь! – понимая, что да, это решает все. И на самом деле уже совершенно неважно, что и как они скажут друг другу, потому что самое важное уже есть сейчас в этом объятии – «я скучал», «я счастлив, что ты здесь», «теперь все будет по другому», «я многое понял», а может даже «я люблю тебя»… Впрочем, словами все равно всего не передашь, и именно поэтому, наверное, так приятно молча греться в долгожданных, выстраданных объятиях того, кого ты любишь.