Что за тайны Мадридского двора?! (1/1)

С днём рождения Ledy_Saveriti!! Щааастья и побольше, побольше!!Уничтожьте кто-нибудь весь свет и особенно этот жуткий будильник… Он пищит-пищит, а я никак не могу найти в себе силы, чтобы встать и выключить его. Будь проклят тот день, когда мне в голову пришла светлая мысль ставить эту адскую пыточную для моих мозгов машину на стол. Видите ли, тогда мне придётся вставать, чтоб его выключить! Хотя я уже давно им не пользовался, и так вовремя встаю. А, точно. Спорим, это отец его завел? Подарите мне пистолет с тремя пулями, срочно: одну – в циферблат, а две другие – мне и бате!Итак, я опять набухался. Снова с добрым утром, Борислав Кнозоров.Опять надо ползти и разыскивать засунутое в дальние дали обезболивающее...Что самое интересное, я же периодически покупаю себе отдельную пачку! Или из кухни, когда отца дома нет, тащу таблетки к себе. Но он – шестым ли, седьмым ли, хоть шестьдесят шестым чувством – чует, где лежит заначка. Ну не смешно ли? Обычные дети что прячут? Сигареты там, пиво или аперитивы, резинки тоже. Особо долбанутые идиоты-самоубийцы наркотики хранят. А я? А я, блин, обезболивающее!!

Хотя я всегда удивлялся своему батяне. Я ж вроде как его любимый сынулька. Как грится, плоть от плоти, кровь от крови. Но у него, видимо, девиз другой, бульбовский: ?Я тебя породил, я тебя и убью?. Мы ооооочень часто дерёмся! Хотя это должно звучать скорее так: ?Меня ооооочень часто избивают?. Но эти драки я люблю за то, что после них избитый я и слегка размявшийся папка валяемся на полу и трепемся. Он рассказывает про идиотов с завода, а я про новых идиотов-знакомых. Хотя батя и выглядит психом (по-моему, дурка по нему плачет), он опытный и умный дедок. Частенько помогает мне советом, когда я не знаю, что мне делать и теряюсь. Ну, правда, озвучиваются советы весьма оригинально. Обычно меня пинают от души за дверь и орут вслед что-то типа: ?Пока не скажешь там всё, что думаешь, домой не возвращайся!!!?.

А кто может похвастать папанькой, который столько времени проводит с сыном? На работу этот перец ходит нечасто. Он – директор по качеству в фирме. И разъезжаем мы по разным заводам. То там пооколачиваемся, то там. Квартиры нам снимает руководство. Фирма огромная – заводов до хрена и больше. А поскольку качество везде всегда хуёвое, и ничего с этим поделать нельзя, батя в основном тусует дома. Да и не нужен мой старик никому в их шарашкиной конторе: об этом он в своё время позаботился. Если он приходит, то начинает разносить устройство любого завода в пук и прах. Он, вообще, должен отвечать только за качество ПРОДУКЦИИ, но мало ли, что он должен? Он и на работу должен ходить каждый день! Так вот, когда батя появляется на заводе, то в каждой машине находит неполадки, а в каждой единице продукции – брак. И указывает на всё это абсолютно невозмутимо и с ангельским личиком профессионала (коим папка на самом деле является). Однако – за что фирму нельзя не уважать – каждый раз они неисправности в машинах чинят, и машины вроде как живы и здоровы. Пока в следующий царственный приход отца – через недельку – не находится новых заиканий в функционировании железа. А на брак продукции уже давно все наплевали – общая форма примерно похожа на стандарт, и слава Богу.Вот так и живём: помучает папа один заводик три-четыре месяца, и переводится начальством на другой. Тогда мы переезжаем.Но вернёмся к нашим баранам, то есть ко мне и моему бодуну. Всё, что я помню из вчерашнего вечера – это то, что было весело. Очень весело. А остальное похмельная амнезия стыдливо прячет за шторку из мути в голове. Что ж там такое произошло? Блин, а как я домой, интересно, добрался? Ладно, с этим потом разберусь. Думать сейчас ужасно больно, потому что долбанные мысли катаются по голове как кактусы... нет, как дикобразы. А точнее морские ёжики! И им активно помогает выносящее мозг сверло будильника!!Что ж, пора начинать великое регулярное путешествие ?кровать-стена на кухне?.Не прошло и получаса, а я уже ожил! Здравствуй, мир, и убейся, батя, мне уже не так страшен ор твоей стрёмной говорящей лампы. А теперь пора собираться и идти в школу. Этого, разумеется, ужасно не хочется. Я почему-то на сто пудов уверен, что меня там ждут сегодня приключения почище всех вчерашних вместе взятых. И кто будет тому виной – братики, физрук или ещё какой-нибудь новый кадр из плёнки, залапанной сальными пальцами судьбы, под названием ?жизнь Кнозорова Борислава? — хрен знает.

На самом деле, хрен — всезнающий субъект, потому как фразу ?хрен знает? я произношу раза в сотню чаще, чем ?спокойной ночи?. Представляете картину: сидит Кнозоров-младший и разговаривает с мудрым хреном. И хрен ещё такой необычный. Одет в какое-нибудь кимоно, а сверху халат незапахнутый. И курит длинную трубку с чем-нибудь.Чёрт, это мне травки не хватает! Хреново похмелье. Видно, не до конца прошло! У вас такого никогда не бывало? Вроде привычные вещи приобретают такую форму, что понимаешь, почему алкоголь – зло! А в добавок к тому ещё и голова поутру напоминает об этой простой истине.

Я сижу на первом уроке и хочу одного: свалить домой. И не потому, что этот первый урок — геометрия (хотя это само по себе веская причина для любого ученика – кроме меня). А потому, что мне помогли мои новые товарищи узнать несколько новых деталей их отношений. Очень интересных отношений.Зашёл я минут сорок назад в свой любимый класс (только третий день – зацените!) и увидел, что староста сегодня не просто стал жертвой энерговампира, сегодня от него оставили буквально только тело, а душу и сознание поместили в какую-то отдельную колбу. Безвольная тушка лежала на парте даже не как сломанная кукла, а как мягкая игрушка: которая без костей, мышц и всего такого прочего.— Эй, старос... бр, Игорь, доброе утро.На меня даже глаз не подняли, буркнули что-то в локоть.— Видимо, утро добрым не бывает. Так?Размякшее тело подвигало головой, видимо, выражая полное согласие. Тут откуда-то из парты – у меня было поначалу именно такое ощущение – донеслось что-то вроде:— Петя... ждёт...

— Меня твой брательник искал?Опять невнятные дерганья головы. Ну, видимо, да. Меня что ли опять хотят прогн... Э? Чего?

— Эй, Игорь. а что это у тебя на шее? – это я, наклонившись к нему, шёпотом.Полумертвый староста умудрился найти в себе силы поднять голову и воззриться на меня укоряюще-усталыми голубыми глазами, натягивая воротник повыше, чтоб не видно было красно-фиолетовых пятен:— А ты как думаешь? Засосы это, непонятно что ли?— Да в том-то и дело, это единственное, что понятно. Ладно позавчера тебя ревновали – мы с тобой вдвоём оставались – если сильно изощриться, можно было найти повод. Но вчера-то мы всё время в компании были, как так...— А вот так. Он обидеться может на всё что угодно! А на наказания какой фантазёр, ты бы знал.Старосту, похоже, прокрутили в мясорубке, а потом слепили нечто человекоподобное. Ну да, две ночи подряд не спать – да ещё и не просто не спать, а заниматься крайне энергозатратным делом.— Знаешь, ещё пара таких ночей и ты умрешь от переутомления. Я даже себе не представляю, что с тобой творят. Ладно, я пошёл братишу твоего искать, раз я ему нужен. А ты просыпайся давай.Внезапно голубые глаза сверкнули какой-то непонятной эмоцией. А точнее, весьма понятной: это была насмешка. Вкупе с хитровато-наглой радостью. Нет. Эти трое точно что-то от меня скрывают. И меня это уже раздражает. Хватило вчерашнего вечера: всё время, что я себя помню, эти мухлёвщики перекидывались ТАКИМИ многозначительными взглядами, что меня порой кидало в дрожь.

— Ах, да, Игорёчек. У меня к тебе один ооочень важный вопрос. Что у вас, чёртовы тактики, за тайны такие? Я же вижу, что вы что-то задумали. Рассказывай. И чем быстрее – тем лучше, меня ещё твой младшенький ждёт, если ты не забыл.— Ещё бы забыть, ждёт с нетерпением. С ТАКИМ нетерпением! Какие тайны, Борик, о чём ты? Какие тайны после вчерашнего вечера?— Игорь. Не мухлюй. Ну пожалуйста. Вы же меня наёбываете по всем статьям и даже не скрываете этого. Это, знаешь ли, нечестно. Ну побухали мы вчера, и что?

Он резко посерьёзнел. Даже как-то ожил, что ли.— Ты что, вообще ничего не помнишь?— Ну, пили, веселились. А что я должен помнить?Мне не нравятся эта серьёзность и этот тон. Я что, детей кому-то вчера наделал?— Бор, ты редкостная склеротичная скотина! Вот теперь я тебе точно ничего не скажу. И тебя Петя ждёт. А меня — заслуженный отдых, ? и опять упал на руку, как на подушку.Чё? Погодь, староста! Наехал, обозвал и снова дрыхнуть?! Чёрт. Ладно, пойду Петюню пытать. Небось он не такой опытный партизан, как некоторые.Выйдя из класса, я братишку сразу увидел – он, по-видимому, стоял и слушал наш со старостой разговор. Я быстренько отвёл его в сторонку, к окошку. Петюня вообще был не от мира сего. Он и вчера-то как замороженный ходил, даже эмоции словно сквозь слой льда, а сегодня так вообще айсберг на ножках. Или как где-то у кого-то из великих: ?теперь окружена крещенским холодом она?. То есть окружён. Он. Ну да, он. И руки скрестил на груди, и брови нахмурил, и прищурился даже!— А с тобой-то что случилось? ? что-то привлекло внимание на шее ребёнка ? перевожу взгляд... ЭЭ??— Стоп, и у тебя?! – опачки, у этого тоже засосы! Петюня сразу потянул и без того высокое горло обтягивающей водолазки вверх. А сколько их, мама дорогая! Как-то странно, что такой убитый вчера и сегодня староста смог быть таким активным этой ночью! Нет, что-то здесь не то. Так не бывает.— Со мной? Всё нормально. Ты не помнишь вчерашний вечер?

— При чём тут это? Не важно.— Не важно?! Кому как! Так не помнишь?— Помню! Но не весь.— Угу, не весь. Первые полчасане больше, так ведь?И все расспросы с непрошибаемым спокойствием и плещущимся в глазах бешенством, да такими, что мне становится холодно и даже пару раз передергивает. И глаза карие смотрят сурово так. Отардовые глаза, да, в цвет коньяка. Я изобрел новый цвет, я гений! Люди, Нобелевскую мне оформите, быстро!

А вообще – чего он злится? Нет, ну как будто это я ему засосы такие оставил, честное слово! Ух, ну и ярость. Как грится, если б взглядом можно было убить, я бы уже познакомился с парочкой чёртиков в нижнем мире. Ну не помню я, ну и что?— Ты так говоришь, как будто в остальное время я успел кого-то изнасиловать, а потом убить. А потом ещё раз изнасиловать! Хватит буравить меня своими жестокими бурилками! Лучше ответь мне на один вопросик. Что вы, шпионы недоделанные, за тайны крутите?Петюня поднял одну бровь. Даже не так. Не поднял. Она прямо-таки взлетела!— Тайны? О чём ты?— Не знаю. Но то, что засосы эти не вы с братом друг другу оставили – это стопудово!— Да ну?Итак, поздравляю, Борислав. Теперь помимо суровости этот малявка ещё и насмешку изобразил. И я даже не пойму, что лучше. Так, берём парнишку за шкирку и сильно, но аккуратно встряхиваем. А теперь лицо позлее, посвирепей!— Твою мать, да скажи ты мне, что у вас там за план захвата мира!Вдруг этот перец берёт моё лицо в свои руки. Ласково так. И улыбается нежно. Прямо-таки нежно, да... Брр, ёлки-палки! Чё за фигня?! Петюня приторным голосочком пропел:— Слушай, милый, не пугай меня такой физиономией.— Какой к чёрту ?милый?, братец? – быстро ставлю тело, где взял, и отхожу на пару шагов назад. Он с сожалением (нет, ну каков актёр погибает – я даже почти поверил!) смотрит на мои передвиженияи скрепляет руки в замок. ? Ну так что? Что ты можешь мне сказать?— Давай начнём с того, что тебе сказал Игорь. Ведь ты уже задавал ему этот глупый вопрос?Ишь ты, какой догадливый нашёлся.— Ну да. Он сказал, что я склеротичная скотина.— О да, ещё какая! Но это понимание тебе ничем не поможет. Подумай головой, пожалуйста, если не я, то кто мог его вчера так укатать?— Э… Я, что ли?

Петюня рассмеялся.— О, нет. Если бы это был ты, брат, наверно, вообще до школы не дошел бы! Думай, Борик, думай. Кое-кого вчера серьёзно наказали.

Это он о старосте. Это Игоря ревновали и за это наказали? Стоп. Так, быстро вспомнить, что там говорил староста: ?А на наказания какой фантазёр, ты бы знал? и ?ещё и всякими интим-товарами меня?. Ёлки-палки! А ещё Васькино ?Я всегда сверху?. И вчерашний кривой походняк блондинчика…— Ну вы и компания, скажу я. Стоп. А тебя тогда кто??Братишка старательно установил на лице выражение ?ёбнись идиот, ты меня бесишь?. И опять почти реалистично – только переиграл немножко.— Да так, приходил вчера. Всё равно не вспомнишь.— Тогда это тоже ревность? – и указываю на отметины на шее.— М… Нет. Я его соблазнил. Хотя он, как выяснилось, был совсем не против.— А познакомишь?Соблазняет обычно кто? Пассив, так ведь? Значит, Петюня снизу, потому что участь актива – валить и трахать! Охохо, что бы подмять этого ребёнка под себя надо быть более чем двухметровым амбалом, да! А раз так, то надо с этим парнем подраться, да! И от души набить ему морду. Ну, в смысле, всё равно я его увалю, значит, и морду набить! Драка без мордобоя – фигня! К тому же, у меня кулаки на чувака чешутся. Почти в прямом смысле слова! Видно, давно я не развлекался, а с парнем Петюни должно быть интересно. Наверное, поэтому.— Ага. Как только — так сразу!

Братишка бешено сверкнул глазами, резко развернулся и быстро ушёл в сторону своего класса. А попутно ещё зачем-то долбанул стенку так, что посыпалась штукатурка с потолка (ни фига не преувеличиваю!).Что-то я не понял. Так он в натуре разозлился что ли? И не разыгрывал мне тут сейчас театр одного актёра, а реально бесился? А с чего бы?Я сижу на геометрии и хочу свалить домой. Чтобы подумать о старосте и Ваське. А ещё об отардоглазом Петюне и его некоем парне. А ещё почему он так разозлился. А ещё почему… Твою мать, какая к чёрту геометрия, когда у меня у самого тут такие теоремы – что Кант-Мечников-Пифагор и ноги, и головы сломят! А староста так и сидит совершенно никакой и типа дохлый. Точнее, лежит. А ещё точнее – распластался мёртвым телом. Авось хотя бы сегодня его Васька пожалеет – я сразу после школы домой пойду.