1 часть (1/1)

—?Ну и дураки мы с тобой, Эля,?— произнес я, глядя на все удаляющуюся Землю. Мы улетаем. Навсегда.Она оторвала взгляд от пульта управления.—?Почему же?—?Мы ведь не вернемся, нет, не вернемся, никогда. Ты же это знаешь? —?я заставил себя отвернуться от иллюминатора. Хватит. Я согласился сам. Мы придумали это вдвоем. Нечего теперь жалеть. Надо было думать раньше. Впрочем, отказаться от этой идеи было бы жаль.—?Знаю, мы оба знали. С самого начала,?— она строго на меня посмотрела.—?О, не волнуйся, я сейчас не собираюсь сказать, что мы должны вернуться,?— улыбнулся я. В самом деле, я же не совсем идиот. Не в моих привычках отступать. Да уж и ее не переубедить, если она что-то решила. Я бы не стал и пытаться. Мы с ней такие, вот и все. Но лучше сказать все сейчас, чтобы потом было легче. А ведь нам будет тяжело. В тот день, когда мы поймем, что вернуться не получится, будет очень тяжело. —?Я лишь хочу сказать… мы оставляем их навсегда. Друзей и знакомых.—?Мы об этом говорили. У них свои жизни, у нас свои. Детство кончилось, сам знаешь.—?Без сомнений,?— кивнул я. —?Профессору будет тяжело.—?С ним все будет нормально,?— возразила она. —?О нем есть кому позаботиться.—?Да я, разве, об этом? Просто он будет скучать по нам.—?Он будет нами гордиться.—?Я этого не скажу, но ты сама это понимаешь,?— заметил я. Никакая гордость этого не возместит. Никакая гордость не поможет, не приободрит и не улыбнется. Конечно, это важно, но не настолько. Бывают вещи, которые нельзя заменить.Эля промолчала.—?Думаешь, мы это делаем зря? —?наконец, спросила она.—?Нет. Если бы я так думал, не полетел бы,?— успокоил ее я. —?Я лишь хочу сказать… Это не было идеальным решением, мы многое потеряли, от много отказались. Мы будем жалеть об этом, позже.—?Значит, сейчас ты не жалеешь? —?удивилась она.—?Мне кажется, что жалею, но это не так. Я еще ничего не понял и ничего не осознал. И ты тоже. Со временем все поменяется.—?Со временем,?— нахмурилась она,?— мы привыкнем. Мы вечно будем далеко от Земли, вечно без них, постоянно сами за себя. Может, у нас и времени-то не будет на сожаления. Если мы найдем какую-нибудь планету с агрессивными формами жизни…—?То нам очень повезет,?— закончил за нее я. —?Так будет легче. Логичнее.—?Ой, как ты меня достал,?— вдруг пожаловалась она. —?Брал бы пример с Рэсси: вот он молчит себе и ни о чем не волнуется.—?Или не делится своими переживаниями с нами,?— добавил я. —?Не забывай, что он не обязан нам все доверять. Так откуда ты знаешь, что он ни о чем не волнуется? Ты не можешь утверждать, а как предположение это очень нехорошо звучит.—?Давай его спросим,?— она, видимо, окончательно решила выиграть в этом ?сражении?.—?Спроси, если хочешь,?— не стал возражать я. Ответ Рэсси меня не волновал. Мне больше хотелось знать, где этот самый Рэсси находится. Потому что это только Элька посчитала, что он молчит и ни о чем не беспокоится, а я видел, что он просто-напросто отсутствует. А раз его нет рядом, значит, он чем-то занят. А чем можно заниматься здесь, на борту корабля?—?Где он?—?Понятия не имею,?— честно признался я. —?Видишь, вот уже начинается. А это мы только-только взлетели.—?Ну уж не только-только, не преувеличивай. Уж я-то его точно найду. А ты сиди здесь, сам знаешь, за всем надо следить,?— она поднялась из кресла. Я силился не улыбаться. Ну пусть идет. Я могу подождать. Только интересно, что она найдет? Как Рэсси все ей объяснит?Впрочем, мне-то нужно только ждать и следить за приборами. Значит, мне волноваться не о чем. А ведь скоро сеанс связи, скоро придется докладывать обстановку. Отключить бы это устройство, оно испортит все приключение. Нужно быть по-настоящему отрезанным, чтобы чувствовать что-то такое особенное. Впрочем, это же не очень хорошо, быть оторванным от корней до конца. Но разве не за этим мы улетели? Не ради того, чтобы не задумываться о том, что все меняются и взрослеют, а мы?— остаемся? Мы этого не признали и не признаем. А все-таки… Разве это не так?Улететь мы решили еще год назад. Пора было. На Земле становилось скучно, да еще и тесно. Роботов вокруг было много, так много, что иногда даже казалось, что людей нигде нет. Но люди были, конечно же. Правда, какие-то вялые. Не было в них той самой энергии, какая была когда-то в наших друзьях. С ними и поговорить-то было не о чем. Они стали рабами собственной лени. И чем же мы могли заниматься в таком обществе? Как мы сами решили, ничем. Профессор, хотя он этого и не показывал, расстроился. Друзья… ну, они пытались нас отговорить, но без особенного энтузиазма. В конце концов, у них есть свои собственные жизни, они не обязаны посвящать их нам. А мы больше не могли сидеть на Земле. Люди говорят, ценишь то, что потерял. Мы с Элей будем очень ценить свою родную планету, но еще больше друзей и профессора. На Землю у нас будет возможность вернуться, наверное. По крайней мере, Земля никуда не денется. А они… они вряд ли доживут до нашего возвращения. Если мы вернемся… Но этого ведь не будет. Чего ради возвращаться? Мне страшно подумать, что будет с планетой, спустя такое количество лет, если не столетий. Ведь это вблизи она меняется незаметно, а если посмотреть издалека покажется, что все радикально поменялось и вряд ли в лучшую сторону.Мы с Элей решили улететь еще и потому, что некоторые ученые стали проявлять к нам повышенный интерес. Еще бы?— такие странные роботы! Да, в некотором роде, это было бегством. Но нам с Элей не привыкать, мне особенно. Не могли же мы остаться, им на растерзание. Профессор был едва ли в силах нас защитить. Все-таки, он уже довольно слаб. Мы бежали… может, от этой его слабости? Нам было страшно смотреть на то, как он стареет. И еще страшнее оттого, что мы знали, что он… умрет. Мы знали, да знали, все люди умирают. Но видеть это своими глазами, присутствовать при этом… ужасно. Он и сам не хотел бы, чтобы мы видели это, он говорил нам… Но все-таки мы поступили как трусы. Если бы это было единственной причиной, я не смог бы больше смотреть людям в глаза. Впрочем, людей-то в космосе и нет. По крайней мере, рядом со мной.Улетели мы и из-за другой слабости. Люди поменялись. Стало слишком много пар… любовь, отношения, семьи… все это мучило нас. Ведь мы не можем… у нас нет и шанса, но нет и желания. Только смутная тоска, растерянность, как называет это Эля, особенно острое ощущение того, что мы… ненастоящие. Годы обучения поведению… не поменяли сути.На Земле оставаться было просто больно. На Земле оставаться было просто страшно. Опасно. А кто-то вдруг сказал, что нужно исследовать космос. И мы решили, что не можем оставаться больше. Нас быстро сочли пригодными. И вот теперь мы тут, в этой ракете, улетаем прочь… Оставляем все, что у нас было. И теперь кажется, было столько всего… Но если бы мы вернулись всего через день мы бы снова взвыли от всего, что было у нас в самом деле. Мы бы мучились и страдали, мы проклинали бы свое решение, мы искали бы новых способов бегства. И даже знаю, что нашли бы. Куда более опасный для нас способ… уйти под воду. Эля признавалась, что ее всегда манило море. Именно море, нет, океан, мы и стали бы исследовать. Но океан нам опасен. Больше опасен, чем космос, как бы странно это ни звучало! Здесь всегда можно приземлиться на планету, выйти и почувствовать некоторую безопасность. В океане, кажется, все иначе. И неважно, что есть острова. Они могут быть далеко. Достаточно пробоины… вода нас убьет. А вот отсутствие воздуха?— нет. Именно поэтому нам не стоит и думать о возвращении на Землю теперь. Но после… не знаю, нужно ли это будет после. Смотреть на могилы… кому же хочется смотреть на могилы друзей?! А ведь почти точно, мы вернемся, когда наших друзей уже не будет. Нет, вернуться придется, нас же отправили, мы же не сами… Но, возможно, с нами что-то случится. Нельзя же утверждать, что мы вообще сможем вернуться, что не погибнем. Может, того нам и хотелось? Оказаться в ситуации, где нельзя утверждать, что мы останемся живы? Однако, если так, хотелось бы все же и выйти из такой ситуации победителем. Ужасно странно и даже нелогично… Впрочем, хватит цепляться за логику. Она не всегда так уж полезна.?Ну и где этот Рэсси?! Почему Эли так долго нет?! У них что-то случилось? Но не могу же я идти к ним, за всем и в самом деле надо следить… нет, ну вот тебе и ситуация!?***Элька вернулась минут через десять.—?Его нет. Поздравляю тебя! —?воскликнула она. Я кинул взгляд на иллюминатор и негромко фыркнул.—?Ну что ж, значит, он нас покинул. Жаль.—?Ты смеешься?! —?удивленно и зло воскликнула она. —?Это же твой пес! И ты не переживаешь, не волнуешься, ничего?!—?Не волнуюсь, ты права. А знаешь почему?—?Только ляпни что-то про доверие,?— строго сказала она.—?Потому что он там, в космосе, рядом с ракетой,?— хихикнул я. Элька уставилась в иллюминатор и тоже хихикнула, но заметила очень серьезно:—?Пускай возвращается, это опасно, между прочим.—?Элечка, дорогая моя,?— с улыбкой произнес я, ощущая, впрочем, не в первый раз, прилив нежности и язвительности в одно и то же время,?— в нашей миленькой солнечной системе с ним едва ли что-то случится. Конечно, всегда есть вероятность, но она мала. А вот за переделами, там да, там уже опасно.—?Прикажи ему вернуться,?— отрезала девушка, сев рядом, в своё кресло. —?Мы, конечно, обычно не делаем этого, но уж тут, знаешь ли, космос. На нас ответственность. Ты вообще командир корабля.—?Я? —?поднял брови я, понимая, что командир из меня как раз никакой. —?Скорее уж ты командир. Характер у тебя подходящий.—?Тогда я приказываю тебе, приказать ему вернуться,?— сообщила она, так что мне ещё больше захотелось смеяться. Да, в чем-то она права, но все равно это забавно. Мы же маленькое семейство, хотя и странное. Робо-семья, в которой даже питомец?— робот. Надо непременно найти иные формы жизни и тогда…—?Прикажи ему сама, почему нет?—?Потому что он твой,?— с нажимом произнесла она, и тут раздался сигнал, обозначающий, что сейчас начнётся сеанс связи. Ну вот, теперь нужно быть серьёзным. Очень серьёзным. И позвать Рэсси. Приказывать, думаю, все же не стоит, это тебе не шаловливый пёс без мозгов, а продвинутая электронная собака статус и так далее. Проще говоря?— у него есть интеллект. Приказ же нужен либо непонимающему и глупому, либо самовольному и слишком умному. Ну, есть, вероятно, ещё варианты, но сейчас Рэсси в них не вписывается.?Рэсси, вернись на борт?.Рэсси тут же ответил, что сейчас же вернётся. Ну и, собственно, так и сделал вскоре. Эля в это время как раз говорила с ?Землёй?, а если точнее, с нашими дорогими наблюдателями. Они будут с нами, пока невозможность связи не разлучит нас. А это не сильно-то скоро. Что даже совсем немного расстраивает. Как и то, что наша ?прогулка?-бегство, на самом деле не считается такой уж нашей и такой уж прогулкой. Это было бы непрактично… Что опять же забавно, если учесть наши настоящие планы.—?Хм… А как можно интересоваться, когда неинтересно? —?Эля на меня не смотрела и, кажется, планировала и дальше смотреть только на потухший экран. —?Даже не похоже на волнение.—?Так принято,?— я же вроде бы тоже не собирался отрывать взгляда от Рэсси, тёмным комком свернувшегося у меня на коленях, но то и дело поглядывал на сестру. —?И потом, если бы им было интересно, было бы хуже. Начиная со спасательной экспедиции, которая случилась бы куда как раньше. И заканчивая длительным контролем за нашими действиями. Включая вылеты Рэсси.Пёс приподнял голову и объявил, что его вылеты куда полезнее нашего прозябания за пультом управления. И возразить ему нам было бы пока нелегко, даже если бы мы и захотели. Но желания не было: у меня просто потому, что теперь нет доказательств противного, у Эли?— думаю, после сеанса связи. Хотя вроде бы сеанс как сеанс. Как последние разговоры и последние подготовительные речи…—?Мне бы хотелось… —?но она не закончила, и я почему-то не ждал здесь точки. ?Хотелось…??— к сегодняшнему дню таких желаний стало слишком много.