1 часть (1/1)

Солнце июньского дня неприятно обжигало лицо, руки и шею, все неприкрытые участки кожи, заставляя моментами ежиться и уходить на пару мгновений в теплую тень, что и намека на прохладу и минимальное освежение не давала, но умело обнадеживала подобным.Большая часть выпускников в предвкушении двинулась из просторного холла школы, разбиваясь на небольшие оживленные группки и при том очень бодро обсуждая последние детали предстоящего мероприятия. Все экзамены сданы, грядет выпускной. С цветом лент и местом проведения праздника они уже определились, но оставались самые незначительные моменты, которые решались обычно между самими выпускниками, во избежания непонимания со стороны более взрослого поколения. Слава же не присоединяясь ни к одной из групп двинулся в сторону автобусной остановки, выуживая скрученные в петель пять наушники, чтобы как можно скорее заглушить противную возню жизни вокруг: шум машин, громкие голоса людей и постороннюю музыку, которую взяли в привычку крутить младшеклассники в своих дешевых колонках.Сейчас Мэрлоу находился на пороге взрослой жизни и, признаться, страх боязни сделать шаг вперед подкрадывался к нему, как ловкий убийца в типичных фильмах жанра ужасы. Впереди нагнетающая неизвестность, а она всегда пугает и заставляет в съедающем страхе пятиться назад, вжиматься в дальний угол и прятаться от мира сего как можно старательнее. Однако Слава начинает новую жизнь и не с понедельника, а прямо сейчас. Вопреки всем предрассудкам и нападкам со стороны семьи и преподавателей он почти полностью уверен в своем завтра и послезавтра. Дальше его ждет поступление в университет мечты и мирная жизнь студента, где он так же будет выкладываться на все сто процентов и определенно будет вознагражден за свои старания. Возможно этим вознаграждением станет уютный дом, где его всегда будет ждать любимая жена и дети, где тепло и гармония будут течь непрерывным нескончаемым потоком, начиная буквально топить в себе, возможно этим вознаграждением станет блестяще построенная карьера и известность мирового масштаба, от которой голова будет идти кругом, а сердце стучать как ошалелое. Этим может стать все что угодно, но мыслить всегда приятнее в позитивном ключе. Лучше найти себя в объятиях любимой женщины и омуте ее глаз, чем в холоде квартиры и звучного эха-крика о помощи, что бьется о стены пустого одиночества. Но рассуждать об этом трудно и многое из своих мыслей Мэрлоу вытащил из старых книг о любви, добре и справедливости, где всегда хороший конец, пусть и путь к нему сложный и тяжкий, но вот это только книги, что, увы, далеки от жестокой реальности.Он готов, на все готов и эта готовность изумительным образом выдавала его средь плывущей в неизвестном направлении толпы серой массы людей, меж которой парень сейчас медленно двигался до остановки автобусной. Спустя минуты он наконец достиг пункта назначения и мечтательно обратил взгляд к сапфировому небу, редко чуть постукивая ногой в ритм песни, что в наушниках сейчас играла на полную громкость и помогала пережить неприятную жару летнего дня. Его виски взмокли, но он не обтер их, а лишь сильнее кепку темно-синюю натянул на глаза, выдыхая чересчур устало. Возможно последнее классное собрание далось ему сложнее предыдущих, в эмоциональном плане, ведь тут они своим небольшим коллективом окончательно подвели черту и дальше следовать ничего не могло. Это его искренни радовало и все же печалило, ведь как бы он не был предвзят и далек от своих одноклассников они все же являлись полноценной частью его жизни, моментами проявляя себя как настоящие друзья. В мире все относительно и положение одноклассников в судьбе Славы такое же.Ловко выуживает из кармана смартфон с отчасти разбитым экраном и отсылает краткое ''К восьми буду, не забудь газировку.'' на контакт ''Никита К'', а затем начинает отсчитывать мелочь из кармашка брюк, так как нужный автобус уже начинает тормозить перед ним. Парень быстро ныряет в него и отдает деньги водителю, устраиваясь на самых последних сиденьях, где его точно не потревожат и смущать не станут своими косыми взглядами.Спустя десятки минут юноша добирается до своей квартиры и скидывает ненужную теперь сумку с учебниками возле обуви на пороге, а затем снимает кеды и мчится в соседнюю комнату, к матери. Та по какой-то причине отсутствует в привычном для ее нахождения месте — кресле у стеллажа с книгами, но это совсем не расстраивает, а напротив, теперь ты полностью предоставлен сам себе. Слава прошел в свою комнату и завалился на собранную кровать, поджимая колени к животу. По сути своей за этот день он не сделал ничего сверхъестественного, лишь пробыл на чем-то напоминающий классный час уроке и вернулся домой. Впереди его ждали самые беззаботные деньки, которые он полностью мог потратить на себя самого. Страха перед поступлением и дальнейшей учебой прямо сейчас в нем не было от слова совсем. Он блаженно устроился в кровати и взглядом довольным сверлил плакаты на стене, что он вот-вот снимет, показывая этим всем окружающим серьезность своих намерений и обозначая тем вступление на путь истинного взросления. Взгляд цеплял Аску и Рей, как на давних подруг, которые помогали ему в трудные минуты жизни, являясь той самой подлинной опорой. Впрочем, так оно и было, ведь Мэрлоу из тех самых подростков, что предпочитают 2D жизнь реальной и сейчас в его голове невольно всплыли те самые ночи, когда он с трепетом вжимал подушку в грудь и делился с пестрыми девицами с плакатов самым сокровенным и интимным.— Простите, сегодня не ваш день, дамы, — кратко проговорил больше сам для себя Мэрлоу и вскочил на ноги, отыскивая свой потертый рюкзак с теми самыми значками с изображением персонажей самых культовых аниме. Далее открыл его, выложил мусор ненужный в урну, а затем положил внутрь несколько тетрадей и блокнот. Все эти вещи принадлежали его другу Никите, к которому он планировал зайти вечером и даже возможно остаться на ночь. Посмотреть что-нибудь, съесть вредной пищи и в общем весело провести время.Никита оставался тем самым человеком из реального мира, что всегда мог вызвать искреннюю улыбку на хмуром лице Славы и поднять ему настроение в нужный момент. Они познакомились в сети, в очередной фри онлайн игре, а потом оба чуть дар речи не потеряли, когда поняли, что живут в одном городе, непозволительно близко. Изначально именно Слава был против встреч, общения вне сети и прочего, от чего он по природе своей был далек, но однажды согласившись на прогулку из-за нежелания находится в семейном кругу, он таки покинул привычную зону комфорта и совсем не пожалел. Мэрлоу до сих пор помнит тот день и как чудесно цвели тюльпаны в парке на клумбах, возле которых они с Никитой и провели первые часы своего знакомства. На небе не было ни одного облачка, но солнце не обжигало, как сейчас, а скорее нежно ласкало своим теплом. В тот день Слава впервые зашел в пиццерию на углу, о которой слышал много позитивных отзывов, но сам посетить ее не решался, ведь к чему это, если можно перекусить дома или взял что-то в вагончике по пути домой. В тот день оба почти постоянно смеялись и находили самые изумительные места, чтобы перекинуться парочкой маловажных слов и сделать несколько фото для галереи, которые никогда не покинут ее пределы.От Никиты веяло и веет той самой неудержимой энергией юности, которой всегда недоставало затворнику Славе. Никита, как порыв свежего воздуха, врывающийся в душную комнату и наводящий там свои порядки, зная что никто не сможет противостоять этому, ведь сейчас он тут единственный нерушимый закон. В этом его ценность и значимость. Он живой и заряжает жизнью всех вокруг. Это в нем привлекает и цепляет сильнее всего.Юноша на ходу причесал непослушные темные локоны и вновь выскочил в прихожую, а затем сунул в рюкзак свой бомбер, чтобы в случае понижения температуры не замерзнуть возвращаясь домой, что часто происходило с ним. Он надел обувь, закинул одну из лямок портфеля на плечо, а затем взглядом внимательным прошелся по квартире, проверяя не оставил ли он чего случайно. Поняв что все вещи на месте и стоит выдвигаться, он кратко махнул ладонью рыжему пухлому коту, что к ужину выбрался на свет, лениво облизывает свои тонкие лапы, а затем стремительно скользнул за дверь и закрыл ту снаружи, сразу же направляясь в ближайший магазин за какой-нибудь вредной пищей, что отлично сочеталась бы с газировкой, которую в свою очередь должен был предоставить к позднему пиру Никита.Было только пять вечера и до встречи с другом оставалось еще предостаточно времени, но проводить досуг с рыжим лежебокой желания не было совсем. Две упаковки с чипсами отправились в портфель, отзываясь сухим хрустом, а сам Слава двинулся вперед, начиная бессмысленно бродить по полупустым улицам. Небо отчего-то начинало медленно затягиваться серыми с виду увесистыми тучами, постепенно погружая город в серость и нарастающей мрак. В воздухе начинало пахнуть грозой и грубый грохот неба подтвердил все догадки. Люди начали спешно искать укрытия, звучно ругая себя за то, что утром они пренебрегли предупреждением мчс о том, что к вечеру погода может ухудшиться. Где-то компании забегали в ближайшие кафе, где-то напротив оставались на лавочках, желая встретиться с капризами природы один на один. Слава отнес себя скорее бы ко вторым, но решив, что идея явиться к Никите промокшим до ниток — не самая лучшая затея, он переулками направился в сторону дома, где домофон на подъездах не работал абсолютно и можно было переждать некоторое время там. Всяко лучше, чем толпиться с кучей людей в небольшом кафе и привлекать к себе излишнее внимание.Он сделал первые шаги к пункту назначения и холодные капли упали с неба, попадая на лицо и руки, гром сильнее вздернул небо и вдалеке свернула тонкая фарфоровая нить молнии. Парень прибавил ходу и перешел на быстрый шаг, но не бег, все же спешить было ни к чему. Дождь постепенно начинал усиливаться, заставляя всех людей, даже самых равнодушных, скрыться в ближайших убежищах, позволяя лишь созерцать ухудшение погоды. Появились первые небольшие лужи.Слава завернул в переулок, который вполне удачно сокращал его путь к нужному дому, что сейчас было как никогда кстати. С его губ почти слетел радостный выдох, но в следующие мгновение шум позади заставил его знатно напрячься. Рев машины обрывистым раскатом прошелся по небольшому переулку, отскакивая эхом от стен, а затем послышался противный скрежет колес. '' Какого черта кто-то вообще вздумал заезжать сюда?! Это место совсем не предназначено для машин!!'' — циклично билось в голове парня и тот наконец-то пустился на бег. Пропустить машину вперед он никак не смог бы, ведь в этом переулке места буквально не хватало. Небо окончательно стянулось в черную массу, продолжая извергать из себя уже более большие капли дождя. Сейчас перед глазами юноши вырисовывалось небрежное пятно света от фар и его дрожащая тень, которая слишком отчаянно мчалась черт пойми куда. Этот бег в неизвестность сыграл с ним злую шутку и у самого выхода из переулка он споткнулся и знатно шлепнулся на землю, щекой и ладонями скользя уже по размякшей от дождя земле. Он ушиб колени, щеку и кажется грудь, но возможно он ошибался и в ушибах было все тело. Сейчас его сердце началось биться в тысячи раз быстрее, а лицо исказилось чистой паникой и страхом, ведь зловещие фары неизвестной машины оставались в пару мгновений от него самого, ослепляя своим светом окончательно. Ему бы еще немного в сторону отползли и тогда он бы точно был жив, но страх цепями плотно приковал к одному месту и в белоснежном свете он кажется видел свою смерть, избежать которой по иронии судьбы он не смог. Видимо в этом тайтле он далеко не главный герой.Очередной звучный скрежет колес.И. . . Нет, слава по непонятной причине не превращается в неуклюжий труп в забытым богом и людьми переулке. Авто в самый подходящий момент тормозит и парень окончательно теряется в эмоциях, ощущениях, начиная задыхаться. Грязной дрожащей ладонью он упирается в передний бампер и склоняется над землей так, словно сейчас завтрак покинет организм в немного переработанном, безобразном виде. Однако не успевает он подавить разъедающее ощущение в горле, как перед ним возникает темный силуэт и с силой ударяет его по лицу, попадая по носу. Кровь горячим потоком тут же обожгла ладони, которые он мгновенно прислонил к лицу, чтобы закрыться от дальнейших ударов, что в его догадках могли нанести. Он был прав. Не медля ни минуты он получил удар меж лопаток и свалился на землю, сворачиваясь в своеобразный ком. Алая жидкость продолжала пачкать руки и одежду мешаясь с грязью и дождем. Страх и боль липкой лентой окутали органы и все тело Славы, а после без церемоний и предупреждений грубо сжали. Дышать было невозможно, легкие заперли воздух внутри, не позволяя новому потоку проникнуть внутрь или старому покинуть его, плотная пелена из слез застелила глаза и сейчас ориентироваться он мог лишь благодаря ударам, что продолжали наносить ему неизвестные, пуская в ход не только ноги, но и, кажется, биту. Решающим моментом стал очередной удар по животу, после которого Слава с очередным криком диким выпрямился и оперившись на локти извергнул приличный поток крови, пачкая землю с редким темными травинками, а затем обессиленно упал лицом в эту самую кровь, содрогаясь всем телом от боли, что начинала распространяться медленно, как яд, который напоминал о себе стоило только подумать о нем.Болезненные удары прекратились, едва была слышна возня, но Мэрлоу уже было все равно. Не по своей воле теряя сознание, он успел ухватить лишь небольшой отрывок из чужого диалога, который отнюдь совсем не пролил свет на ситуацию, а скорее напротив все усложнил.— Это точно он? — грубо отозвался басистый голос справа, склоняясь над еле дышащим Славой.— Я похож на слепого, по-твоему? — раздался более мелодичный голос слева, а затем с этой же стороны на лицо юноши был направлен раздражающий свет он фонарика.Лишь тьма, что начала спешно расплываться по его взгляду спасла его самого, позволяя хоть на время отстраниться от того ужаса, который произошел с ним в эти минуты, громкий звук дождя любезно проводил его в подобие забвения.Проснулся же он от все того же шума дождя и отвратительной тряски, ввиду которой он очистил свой желудок окончательно и впал в очередной приступ паники. Сомнений не было. Он попал в багажник и сейчас плотно закрыт в том, лишенный кислорода и страховки от клаустрофобии, которая начинала давить на него стенами в колючей обивке. Мэрлоу не понимал как долго те двое избивали его, как долго едет эта машина и сколько ему осталось до смерти. Сейчас его терзал лишь один вопрос.''Почему?''Почему именно его сейчас непонятно куда везут, почему именно его избили ранее, почему именно его дернуло пойти через этот переулок. Его участь окончательно лишиться какого-либо будущего, хотя тут стоит мыслить масштабней. Окончательно лишиться своей жалкой жизни.В один момент машина остановилась. Спустя минуты багажник открыли и перед Славой возникли два силуэта. Один из них был крепко сложен и одет в черный плащ с капюшоном, который из-за ветра съехал набок, его лицо освещал рядом стоящий фонарь, позволяя хоть немного разглядеть незначительные черты. Хмурый взгляд, большие глаза и плотно сжатые губы. Он внушал настоящий страх и недоверие, заставляя Славу содрогнуться и сильнее вжаться в стенки багажника. Второй же напротив. Он был чуть меньше и более худ. Прятал себя в похожем плаще, но серого оттенка с непонятными белыми полосами на больших рукавах, которые уж слишком бросались в глаза. По сравнению с первым он выглядел даже дружелюбным, его слишком выдавал сострадательный взгляд и неуверенность в движениях. Однако под натиском первого Славу быстро вытащили из багажника и связали тонкие перепачканные в грязи и крови запястья. По классике жанра голову спрятали за вонючим пыльным мешком и грубой хваткой поволокли куда-то. Но он совсем не мог идти, ноги до сих пор подкашивались и болели, а потому на третьем шаге он свалился на асфальт, ощущая его влагу и холод всем лицом даже сквозь плотную ткань мешка. Сверху послышался шорох одежды и парень приготовился принять очередной удар, но вместо того ему помогли встать и дальше почти несли на руках, понимая, что от пустого битья толку не будет.Ориентироваться хоть как-то в таком положении было буквально невозможно, но он точно понимал, что они спустились куда-то, в ушах раздались шаги по щебенке, а после можно было по похожим звукам пересчитать ступеньки. В нос ударила сырость и гниющего дерева, а безумный рык собак, заставил в очередном приступе страха вжаться в сильное тело позади, которое помогало идти вперед и вновь не свалиться лицом в пол.Голова шла кругом. Его усадили на стул и чем-то похожим на веревки плотно зафиксировали руки, а затем и ноги, до боли стягивая щиколотки в прочных узлах. Окружение поглотило абсолютное ничего и это пугало сильнее всего. Тишину разбавлял сумасшедший лай собак и звук их когтей, которыми они упирались в прутья сетки в попытке выбраться наружу. Те двое отстранились и тошнота с новой силой подкатила к глотке, но тут образовавшуюся мнимую идиллию нарушил глухой звук открывающиеся двери. Рычание и лай собак сменился ласковым скулением и раздались чужие шаги. Неизвестный прошел к одному углу помещения и подкатил какой-то предмет, что это такое Слава понять не мог, а потому спокойнее ему не становилось ни на йоту.— Давайте взглянем на нашу принцессу, — это был уже новый голос, более бархатный и непонятный по интонации, мгновенно его сбил мерзкий звук оттянутой латексной перчатки, что вернулась в первоначальное положение, — Мы ведь должны оказать ей достойный прием.На этих чересчур слащавых и противных по своему смыслу словах расстояние между Славой и неизвестным сократилось до ничтожного минимума, а после пыльный мешок грубо сдернули с головы и отбросили куда-то в сторону, заставляя поежиться от резкого белого света люминесцентных ламп и блеска начищенных инструментов, что отражался именно в глаза, покрытые все той же пеленой из слез и страха. Мэрлоу чисто инстинктивно хотел податься назад, но чужая ловкая рука в темной перчатке остановила его и спасла от незапланированного падения, принуждая сидеть ровно на месте. Вторая ладонь легла на лицо изувеченное, болезненно сжимая подбородок. Перед ним предстал третий персонаж этой чертовой истории. Высокий, стройный и на вид юный мужчина с непривычными глазу черными кудрями, аккуратно собранными в маленький хвостик и открывающими вид на ювелирно выбритую частью на висках и сзади. Одет он был в черную рубашку, с бережно подвернутыми до локтя рукавами, и кажется такого же оттенка брюки, сейчас внимание парня больше привлекал не чужой внешний вид, а собственная жизнь, что кажется висела на волоске, однако, нельзя не отметить и то, что главной деталью в чужом образе оставались тату на лице, что сразу же бросались в глаза, вызывая неоднозначные эмоции, и этот уверенный взгляд одержащего победу, заставляющий невольно вновь содрогнуться от страха.Он неприятно повернул лицо Славы в стороны, а затем разочарованно вздохнул отстраняясь и откидывая на тележку бритву, что все это время покоилась в другой руке. Взгляд недовольный скользнул на тех двоих, что сейчас мирно курили у стены и своим внешним видом скорее напоминали домашних щенков, а не диких псов, которые не так давно мешали славу с грязью, избивая в переулке. — И кого вы, блять, притащили? — недовольно отозвался тот что мгновениями ранее сжимал бритву и выудил из кармана брюк портсигар, после закуривая с явным напряжением в действиях, — Это не он и вы знатно проебались, времени у нас больше нет. На этих словах неизвестный кинул взгляд в сторону Славы, выпуская поток белого дыма в потолок. Он двинулся ближе и юноша слабо шевельнул губами, пытаясь что-то сказать, но страх все еще томящийся в грудной клетке умело затыкал его, а потому на чужое приближение он лишь по-глупому моргнул глазами, чуть ерзая на месте. Однако их прервали. Громкий неприятный хлопок над самой головой, будто что-то взорвалось и разорвало окружающий мир на осколки, мерзкий запах гари и осыпающийся потолок — последнее что смог отпечатать в сознании Слава, прежде чем вновь упасть в забвение в надежде больше не открыть свои глаза.