Глава 10. Лабиринт (1/1)

Это был расцвет империи. Пышный бал нёс Невского по кругу, на ходу партнёры менялись, и вот перед ним оказалась та, чьего внимания он так долго искал. Она лишь скользнула по нему взглядом, усмехнулась и посмотрела поверх его плеча на остальных гостей. Его завораживало и ослепляло золото её волос. Она ничего не говорила, но одно её прикосновение пробуждало в нём желание танцевать быстрее, двигаться стремительнее, взлететь, лететь… Тень, наблюдавший за ними поодаль, оттолкнул свою даму, дёрнул воротник и стянул перчатку. К чёрту приличия, к чёрту балы! Как можно радоваться, когда там, снаружи люди погибают от голода и нищеты? Как можно забыть о тех и выбрать этих? Чем одни лучше других? Растолкав на своём пути танцующие пары, он уже почти дотянулся до чужого плеча, но вдруг кто-то другой взял его под руку. Он раздражённо дёрнулся, но обернувшись, изумился.Мадам де Лясен, кокетливо улыбаясь, тянула новообретённого кавалера за собой, и он, конечно, не мог устоять. Не из-за чар, нет. Просто она всегда знала, всегда чувствовала, как понравиться окружающим. Чары — слишком дешёвый ход для неё; психология людей и тех, кто на них похож, казалась ей гораздо интереснее. Она незаметно вовлекла его в танец, надеясь, что он забудет о своих тревогах и тех, кто причинил ему боль. Каждый заслуживает любви, и она готова любить всех обделённых ею.Стены залы раздвинулись в стороны, уступив темноте. Пространство вокруг сияло огнями, не было ясно, какие из них принадлежат городу, а какие — тёмному небу над ним. Залюбовавшись городской панорамой, Пётр не заметил, как упустил в танце даму. Неожиданно он понял, что стоит совсем один посреди увлечённых беседой незнакомцев, но кто-то внимательно за ним наблюдает. Приглядевшись, он узнал… Патриса де Лясена, хотя и с большим трудом: тот был мрачным брюнетом с белёсыми глазами. Выскользнув из слишком нежных рук, словно боясь растаять от их всепрощающего тепла, Тень снова попытался подобраться к Невскому, и снова ему это не удалось. Люди словно нарочно встали теснее, говорили друг другу в лицо, проливая изумрудные, золотые и бриллиантовые напитки из бокалов на свои и чужие смокинги. Он крикнул, но голос его потонул в смехе собравшихся мужчин.Обогнув столпотворение и убедившись, что оно плотное со всех сторон, де Лясен присоединилась к нему. Однако перед ней все начали расступаться: она чувствовала слабые прикосновения рук к плечам и голове, к ней притрагивались словно к иконе. В стороне она уловила знакомый мертвенно-жемчужный взгляд. Его обладатель указывал на кого-то в толпе: наконец-то она нашла Невского. Пол под ними задрожал, хрустнул трещинами и лопнул, уронив людей.Невский долго падал и всё пытался воспарить, он знал, что умел, но не помнил, как это делать. Он камнем упал в воду, а со дна его подняла крохотная лодчонка. Она оставалась на плаву, ни волны, ни ветер не могли навредить ей, и Невскому пришлось за неё держаться. Он не мог править лодкой и отдался на волю рока, позволив себя спасти.Чёлны вычерпывали из воды всех, кто падал, но несли не к берегу, а просто по течению. Тень, ухватившись за борт своей лодки, искал глазами Невского. Наконец заметив его, он попытался грести, но вода обожгла его и лязгнула челюстями. В нос чёлна упёрлось чёрное весло. Потусторонние голоса в голове Тени произнесли: ?Знай своё место?.Де Лясен правила маленькой ладьёй с парусом, следуя за лодкой Невского. Но в последний момент пришлось сменить курс: помощь требовалась Тени. Над ним нависла чёрная древняя фигура, в которой де Лясен узнала старого знакомого. ?Не тронь его, Нуар!?, — крикнула она. Нуар обернулся и, заметив её, отпустил Тень. — Волны бьют тебя, но ты не тонешь, — сказал Нуар и протянул ей руку. — Здравствуй, друг мой. Рад видеть тебя…Река успокоилась, превратившись в зеркало. Тень выглянул со дна своего чёлна, пытаясь отдышаться. Он снова потерял Невского из виду.— …Но что ты делаешь здесь? — спросил Нуар. — Время твоё ещё не пришло. Де Лясен озадаченно смотрела на него, она никак не могла понять, что не так. Он терпеливо ждал, удерживая рядом две лодки. Мимо них проплывали остальные.— Случилось что-то плохое, никто не может мне помочь…— Разве? — У меня нет сил… Без них мне не выстоять против… Бруйяра.Нуар словно не услышал: он насторожился и посмотрел в сторону, сумрачно-опаловый взгляд его направлен был далеко-далеко.— Вашего друга уносит за горизонт. Времени мало… Всё, что нужно, у тебя уже есть. Ты на родной земле, среди своих. Каждый вступится за тебя. Он мягко оттолкнул лодку де Лясен. — Нет, Нуар, подожди! Что? Что мне сделать? Нуар!Мельком глянув на Тень своими мерцающими глазами, отчего тот поёжился, Нуар обернулся и ответил:— Умереть.Поднялся ветер, река бушевала, разбрасывая в стороны хрупкие лодки. Тень и де Лясен схватились друг за друга, чтобы ревущие волны не разлучили их. Когда всё утихло, они остались совсем одни.— Кто этот Нуар? — Раньше он был моей тенью. Я приняла его и полюбила как часть себя… Не видела его почти тысячу лет…— А куда делась Сена?Река в ответ легонько ударила лодки волной.— Никуда. Вот же она.— Она ведь однажды была человеком.— Да, однажды была… Смотрите, там берег нам нжно н-ти Пь-ра.— Чт в гврте?— Н-ти-Пра!— Явснслшу!Мерный плеск волн о борта лодок, голоса, шум ветра — всё мигом слилось в один звук, в монотонный шум, который, ускоряясь, превращался в невыносимо громкий писк. Шипя, вода растворила лодки, а оба путника, барахтаясь, стали погружаться на дно. Дышать было нечем, внутри всё горело; не выходило ни всплыть, ни погибнуть. Де Лясен ухватила Тень за руку, сжав так сильно, как только могла, и вдруг агония закончилась. — Ты как всегда опаздываешь, Патрисия, — проворчал мужчина, сидевший у камина в кресле. У его ног устроился косолапый бульдог. Де Лясен силилась вспомнить, о чём договаривалась с англичанином.— А ты как всегда ошибся, Лондон… — ответила она, про себя удивившись: её голос оказался мужским. Темсон резко поднялся. Он смотрел на неё — или на него? — с презрением.— Сначала ты выставляешь меня дураком при своих друзьях, а теперь пришёл посмеяться мне в лицо.— Я извинился за это уже тысячу раз, вот извиняюсь в тысяча первый! — Мне не нужны твои извинения. Мне не нужен ты. Мне нужна она!Она собиралась зарядить ему пощёчину, уличить в жестокости, но даже не взглянув в карманное зеркальце, покорно превратилась в женщину. Подойдя к Темсону, она скользнула ладонями по впалым щекам и запустила пальцы в седые кудри. Взгляд Лондона смягчился, а де Лясен отчего-то заплакала. Затем он сказал:— Я никогда с тобой так не разговаривал. Но кто-то другой — однажды посмел.Она моргнула, вдумавшись в то, что он сказал.— Ты прав. На самом деле всё было совсем не так. Теперь я понимаю!— Тс-с, тихо… Сделай вид, что нет… Де Лясен дёрнулась в судорогах, яд стремительно парализовывал тело и убивал. Темсон обнял её, крепко прижав к себе. Тень стоял за дверью, пытаясь услышать разговор, но не преуспел. К стене прислонилась Нева, её волосы инфернально-чёрной волной блеснули в полумраке коридора.— Интересные вопросы, — сказала она.— В каком смысле?— Ты задаёшь интересные вопросы.— Но я молчу.— Тебе не нужно говорить — твой разум кричит. Что она прячет, о чём они говорят за дверью? Или… Почему Невскому нужны слова, чтобы убрать тебя с дороги, а мне нет? Почему я есть, но нет других?— И почему?— Иди ближе. Ещё, вот так. Я должна прошептать тебе на ухо. Иди… Тень, заворожённый её гипнотическим голосом, пошёл, пусть и пытался изо всех сил убежать или хотя бы не сдвинуться с места.Нева держала слово. Она нашептала ему, что реки перемешивают свет с тенью и стирают города с лица земли. Затем она впилась в его шею зубами и высушила без остатка. — Знаешь, раньше ты убивала так, что мне хотелось умереть… — прошептал он напоследок.Невский очнулся в чьих-то горячих руках, оглядел потолок и кремовые стены. За окном шумел знакомый, дорогой его сердцу город. Шипел проигрыватель, в котором спотыкалась иголка.— Пластинка кончилась. Прости, я задремал, да?— Ты пока и не проснулся, — ответила ему Марья.Он сел на обитой гобеленом кушетке. Провёл пальцами по ткани чернильного, расшитого золотой нитью халата, коснулся её шеи и щеки.— Разве ты мне снишься?— Да.— Тогда я не хочу просыпаться. Золото волос тяжело упало на обнажённые плечи, плотный шёлк скользнул на пол… Открыв глаза, вокруг себя они увидели космос, усыпанный звёздами, и внизу — голубую, полную жизни планету. Была видна маленькая, плотно сбитая Европа, исчерченная янтарными созвездиями ночных городов. Только в левой её части, на месте Парижа, зияла чёрная дыра: она изрыгнула тьму, которая медленно накрывала теперь весь мир.Тень и де Лясен пытались что-то сообщить друг другу, но как они ни кричали, окружавший их вакуум не позволил ни одному слову быть услышанным. А едва они осознали, что в вакууме нельзя дышать, их стремительно понесло к Земле. Они падали на Петербург.По чёрно-белому городу шёл Невский. Когда-то он ещё был удивлён и задавался вопросом, почему и как здесь оказался, но сейчас принимал отсутствие цвета как данность. Время сказалось на его памяти, а может, это изменчивая память исковеркала время и лица тех, кто был рядом раньше. Всё это имело значение тогда, но не теперь.Он почувствовал, что его уединение нарушено, но не рискнул бы заглянуть явившимся в глаза. Он не хотел привязаться и снова кого-нибудь потерять, ведь из этих потерь была сложена вся его жизнь. Лучше он и впредь будет один… Но вдруг в город прибыли неприятели? Тогда их срочно нужно найти и обезвредить — это его первоочередная обязанность. Вслушавшись в дыхание ветра, он направился туда, где находились визитёры. Его тревогу подкрепляла красно-бурая Нева, мятежно перекатывавшая волны, — в монотонном городе цвет принадлежал только ей. Он увидел два вытянутых силуэта, перешёл с шага на бег, но и пришельцы — теперь не было сомнения, что это нарушители! — пустились бегом прочь. Началась бесконечная погоня, в которой Невский никогда не настигал цель. Потом он заметил, что и его самого кто-то преследует. Испугавшись, он помчался быстрее, преследователь не оторвался, но и нарушители не оказались ближе. Впереди замаячили фонари набережной. Он взбежал на мост, остановился на его середине и повернулся лицом к недругу. Внизу шумно кипела багровая река.На мосту появились двое неизвестных: один из них был двойником Невского, второго он не узнавал, хотя был уверен, что видел его много лет назад. Они приблизились, переглянулись, и незнакомец заговорил.— Пьер, нам пора. Простите, что так долго искали вас… — Кто вы такие? — Я — Тень, — ответил двойник. — А это твой друг де Лясен. Один из них, во всяком случае…— Что это значит? Тень? Де Лясен? — Невский брезгливо оглядел их. — Что вам нужно от меня? За его спиной, над перилами моста поднялся столб воды, готовый по его команде обрушиться на незваных гостей.Незнакомец по имени де Лясен зажмурился, а затем от него отделился второй силуэт, женский. Эту женщину Невский, к удивлению своему, узнал тут же, он помнил её по какой-то прошлой жизни.— Патиш?..Столб воды рухнул обратно в реку, но Нева сию секунду вышла из берегов, и на мост хлынула горячая волна. Тень опасливо огляделся и с тревогой уставился на Патиш: ещё немного, и все они застрянут в этом чёрно-белом городе, нельзя медлить.Де Лясен тоже понимала это, но шанс вытащить Невского был только один. Она приблизилась, протянула руки и обняла его, а он, потерянно уставившись на её спутников, поддался, позволил чужому теплу прикоснуться к нему. Самому себе он показался маленьким потерявшимся мальчиком, которого наконец-то отыскали старшие. Её дыхание коснулось его уха, она прошептала что-то, глаза его расширились от удивления, от осознания простой истины, и он совсем иначе взглянул и на Тень, и на Патриса, которого наконец-то тоже узнал. Бурая вода доходила уже до пояса. Тень, с трудом преодолев течение, подошёл ближе.— Пора! Дольше не продержаться.— Пьер, вы знаете, что нужно сделать. Ничего не бойтесь…Невский вынул из кармана револьвер, который Нева пыталась вымыть из его рук, и заглянул в барабан — там было четыре пули. Первый выстрел сразил Патриса, его отбросило навзничь, река жадно сомкнулась над его телом. Следующим был Тень, он усмехнулся, получив пулю в сердце. Настала очередь Патиш, но Невский не мог решиться.— Вы уверены в этом?— Вы только что убили без колебаний своих друзей, чего в реальной жизни никогда бы не сделали. — Она направила дуло револьвера себе в грудь. — У нас нет времени. Мы увидимся через минуту, Пьер. Пожалуйста, стреляйте.Невский зажмурился и выстрелил. Тело Патиш тяжело осело в его ослабевших руках, он с трудом смог его удержать. Не открывая глаз, он приставил револьвер к виску.Патиш слепо пыталась отыскать хоть какой-то источник света, но натыкалась только на стены туннеля. В отдалении глухо шумела вода, рядом слышался странный скрип. Раздались шаги, костлявая ладонь легла на её плечо. Она обернулась: рядом стоял скелет, глазницы его черепа светились тусклым матовым светом, впрочем, достаточным, чтобы разогнать окружающий мрак. В другой руке скелет держал смятую, мокрую тряпку — её кепи. Тень с трудом откашливался от воды, стоя на четвереньках. Он поднял голову, заметив движение, обомлел, но ничего не сказал. Рядом с ним без чувств лежал Пьер.— Что же он не просыпается?! — воскликнула Патиш.— Место, в… кха! котором он оказался… это что-то вроде… кха! его убежища. Ему… сложно представить место… безопаснее.Тень сплюнул и сел, привалившись спиной к стенке. Он тяжело, с хрипами дышал.— Нам стоило самим его убить… — Увы, для пробуждения нужно осознание того, что находишься во сне. А Пьер, ко всему прочему, ужасно упрям…— И не говорите, — устало вздохнув, ответил Тень.Послышался стон, Невский шевельнулся и тяжело повернулся на бок, из его рта вылилась вода. — Меня об-обсуждаете? Как ми-мило… — слабо произнёс он и вслепую протянул руку к стене. В туннеле разгорелся неяркий свет. — А э-это чт-чт-что та-ак-кое?..Он уставил дрожащий палец на то, что на первый взгляд казалось грудой костей. Десятки скелетов выстроились сплошной стеной, гладкие черепа были видны и в глубине туннеля, они стояли на пути у какой-то силы, не давая ей ринуться на Пьера, Тень и Патиш. — Они спасли нас от Лагуны. Поскольку никого из нас физически убить нельзя, она пыталась свести нас с ума с помощью сновидений. Я и Тень скоро поняли, в чём дело, но вы поддались. — Де Лясен помогла Невскому встать и убрала с его лба липкие мокрые волосы. — Мы едва вас не потеряли, Пьер.— Д-да… Да, при-припоминаю. Ну и… ну и ж-жуть.— Сейчас нам нужно уходить.Скелет со светящимися глазницами повёл их по туннелю. Он двигался быстро, как живой человек, а насквозь промокшая, дрожавшая от холода троица следовала за ним, то и дело отставая и постоянно прибавляя шаг, чтобы нагнать. От бесконечных поворотов едва не кружилась голова, но вот наконец-то они вступили в череду галерей. Скелеты стояли по обе стороны, указывая путь к выходу. Они приветствовали Патиш, протягивали к ней руки, касались её плеч с трепетной нежностью, словно она была их мессией. Процессия добралась до круглой комнаты с винтовой лестницей, ведущей наверх. Армия костей провожала их, задрав черепа и помахав на прощание руками. Де Лясен посмотрела на них в последний раз и выбралась наружу. Вслед за ней катакомбы покинул свет.Они оказались на совершенно тёмном бульваре, воровато озираясь, перебежали его и спрятались между мусорными баками и стеной дома. — Я не очень понимаю, — почесав затылок, сказал Пьер. — Если вы лишены сил, то как пробудили мёртвых?Но Патиш и сама была озадачена. — Во сне мне встретился один… друг. Он сказал, что на родной земле каждый за меня вступится. Видимо, этой древней магии не важно, есть ли у меня ?силы?.— Кстати, о силах…Невский протянул Тени ладонь и нехотя пояснил, встретив его вопросительный взгляд: — Ты был прав, будет проще, если мою силу мы поделим пополам. — Тень, неверяще усмехнувшись, уже готов был пожать его руку, но Пьер добавил: — Когда всё кончится, я заберу её.— Без проблем.Они скрепили договор рукопожатием; глаза Тени снова обрели золотой блеск. И вовремя: с другого конца бульвара послышались вой ветра и чья-то тяжёлая поступь. — Ты выбралась из своих любимых катакомб! Я ведь чувствую тебя, chérie! — загрохотал Бруйяр. — Выходи-выходи, не бойся. Лагуне не удалось тебя обмануть — а я ведь ей говорил! — но от меня тебе не убежать.Выглянув из-за мусорного бака, троица увидела тень Парижа. Разросшееся тело Бруйяра удерживали над землёй жуткого вида щупальца, которыми он цеплялся за деревья, припаркованные машины и дома. Впереди него ступали Мистраль, огромный Умбра, его голову и плечи теперь покрывало пламя, и Шави, чьи шаги заставляли землю содрогаться.Рядом с баками вдруг открылся портал, из него выскочили Шейд и Ромео.— Умбра! Знай… Но Ромео не успел договорить, потому что противник метнул в него шар огня. Патиш быстро оттащила друга в сторону, а на месте, где тот только что стоял, остался дымящийся вздыбленный асфальт. Из укрытия выскочил Пьер и в одиночку ринулся на врагов. Он возвёл вокруг себя невидимый барьер, и ни одна атака не достигла его. Но стоило ему подобраться к Бруйяру, как тот непринуждённо махнул рукой и, сломав защиту, словно яичную скорлупку, отбросил Невского далеко назад. Но каким бы могущественным ни казался Бруйяр, этот простой жест отнял у него немало сил, он ослаб и осел на землю, его монструозное тело стало обращаться облаком чёрного дыма.— Чёрт! Жалких душ не хватает даже на такую малость, сердце подводит… — с досадой произнёс он. Его рыщущий взгляд остановился на де Лясен, он плотоядно облизал губы. — Но мне подойдёт твоё, ?город огней?…Бруйяр, медленно ступая, направился к ней. В ту же секунду Патиш окружили её защитники, но тень это ничуть не смутило. Впереди, в опасной близости от вездесущих щупалец, оказался Ромео.— Тевере нужен живым, — напомнил сообщнику Умбра. Но Бруйяр как не слышал.— Ах, они так любят тебя, chérie. Это ведь ты у нас культивируешь любовь, насаждаешь нежность и преданность. В том числе, к себе, — тень Парижа жутко улыбался, продолжая наступать. — Но мой талант заключается в обратном…— Бруйяр, — упреждающе окликнул его Умбра.— Я способен будить лишь ненависть! — пророкотал он и приглашающе развёл руки в стороны.Сперва показалось, что ничего не произошло. Затем Шави запустила в Умбру вырванным с корнем деревом, а он, полоснув её струёй огня, заодно сбил с ног Мистраль. Шави быстро пришла в себя и, выругавшись, атаковала Умбру. От её прикосновения к земле вырос плющ, опутал его ноги и опрокинул на землю, сбив пламя. Лавровый венок упал с его головы и откатился в сторону. Тень Рима пытался разорвать лиану, удавкой стянувшую мощную шею, но та лишь сильнее врезалась в кожу. Задыхаясь и хватая ртом воздух, он вдруг изрыгнул горячее облако огня, доставшее Шави разлетающимися искрами. Она отступала, отмахиваясь и шипя, теряя контроль над Умброй. Тот оказался в центре очередной атаки — пламя вокруг него закрутилось смерчем, созданным Мистраль. Однако огонь, казалось, не вредил ему, а наоборот, подпитывал его собственные силы. Его голова и плечи вспыхнули, он поднял могучие руки и сжал кулаки, поглотив бушевавшее пламя. Затем он прицелился и выпустил всю накопленную мощь в Мистраль, взлетевшую над бульваром, попутно задев стоявшие по обе стороны клёны. К счастью, Умбре не было дела до своего антипода.Ромео врезал под дых Шейду и заодно с Тенью набросился на Пьера. Тот не давал себя в обиду, но и двойник не уступал — каждый из них, обладая сверхчеловеческой силой и выносливостью, дрался насмерть. Патиш крикнула Невскому про магический щит — впрочем, напрасно: он отвлёкся и не отразил сокрушительную атаку Тени. Де Лясен попыталась вытащить Пьера из-под тел, в то же мгновение набросившихся на него, но лишь вызвала его гнев на себя. Теперь она отступала, уворачиваясь от содранных в кровь стальных кулаков, и совсем не могла отбиваться. От чудовищных ударов под рёбра и в нос у Патиш обожгло горло и поплыло перед глазами, она не устояла и упала назад. Невский вернулся к борьбе; теперь Ромео и Шейд избивали Тень.— Прости, — притворно извинился Бруйяр, надвигаясь на неё, — на тебя мои чары не действуют. Впрочем, как и твои — на меня. Она отползла, не в силах подняться на ноги. Земля дрожала, всё вокруг сотрясалось и вспыхивало, у неё кружилась голова, по подбородку текла кровь, рубашка — одна из любимых рубашек Патриса — была испачкана и непоправимо разодрана. Почему-то эта мелочь ужасно разозлила её, хотя вокруг было достаточно причин, чтобы быть в ярости.— Ты отнял у меня силы, захватил мой город, едва не убил меня и моих друзей, а теперь настроил всех против всех. Чего же ты ещё хочешь? — Избавить Париж от скверны малодушия, — ответил Бруйяр, и его щупальца чёрными стрелами понеслись к Ромео. В отчаянном болезненном рывке Патиш загородила друга, прижав его к земле. Тот скалил зубы, отбивался, слепо молотил руками, желая драться, и совсем не осознавал происходящего. — Крошка Лютеция, ты совсем позабыла, как ненавидела своего завоевателя… — упрекнул Бруйяр, цыкнув языком. — Какие же вы с этим ничтожеством, должно быть, друзья, раз даже его тень приползла ко мне, моля о помощи? Ромео грубо оттолкнул Патиш, вскочил на ноги и кинулся в драку. Бруйяр присел рядом. Отступать было некуда. — Мой голод стало сложно утолить: мне никто не нужен, я не стану перебиваться крошками в виде смертных людей, ибо лишь твоя душа насытит меня, chérie. Я желаю одну тебя. Я люблю тебя так, как никто другой не полюбит! И когда Париж восстанет из пепла обновлённым, не останется места разбитому сердцу или старой обиде — мы весь свет перетрём в порошок. Мы станем столицей этого старого дрянного мира, chérie, ты да я. Просто скажи мне ?да?. — Бруйяр! Знай своё ме…— Жаль.Пухлые грубые пальцы сомкнулись у Патиш на шее, щупальца гибко, почти любовно обхватили её тело, подняв над асфальтом. Он не пытался задушить её — только укротить. Она хотела вырваться, дёргалась и била его по рукам, но в ответ на каждое движение он сильнее сжимал смертоносные объятия. Бруйяр приблизился к ней и прошептал:— Есть, что ещё сказать напоследок?— Я не город… каких-то ?огней?… — из последних сил прохрипела она в ответ, — я и есть… Город-Свет!Бруйяр жутко развеселился от этого заявления. Смердящим языком он накрыл её нос и рот, а затем поглотил всю целиком. Спустя мгновение его тело пошло пузырями, раздулось и с громким хлопком исчезло в ослепляющей вспышке света.