Глава 12 (1/1)

10 декабря. Всё ближе Новый Год. Морозы всё крепчают, озёра и реки покрываются льдами, а снега, как назло, нет. Леший бесится, берёзки и ёлочки трясутся от холода, Морозко не выходит на контакт. Заперся старый хрыч в тереме и сидит, говорит у него самоизоляция. Ну и сиди, нечисть. У нас с ним давненько конфликт. Надо бы его с сестрицей моей познакомить. 13 декабря. Третий день хожу сама не своя. Не могу решиться написать письмо сестре. Я нервничаю, все домашние прячутся по углам. Магией воняет за версту. Заходил Леший?— выходил огромный и злой мухомор. Чьёрт! Надо бы извиниться. А вот и Данила, лёгок на помине. Уйдите все! Никого не хочу видеть! 20 декабря. Уже неделю безвылазно сижу в своей светлице. Видеть никого не хочу. Ничего не хочу. Письмо-таки написали и отправили, но не я, Данила. Гуляли они с Марьянкой, по молодости, а потом, как мы разругались, она уехала. Десятый век носа не кажет, гордую из себя строит. А я скучаю, и простила её давным-давно, да гордость помириться не даёт. 27 декабря. Через несколько дней Новый Год. Настроение начало пробиваться через мутные и грустные мины сказочных и лесных. То Васька с Котом на всю хату какую-нибудь новогоднюю песенку запоют, то Леший ёлку два дня назад притащил. Два этих великовозрастных детёныша, Васька с Котом, украшают сидят. Надо бы выползать из своего убежища. А то это как-то неправильно, встречать Новый Год порознь ото всех. Всё! Три… Два… Один… Выползаю.