Глава 8. Ромео и Джульетта (1/1)
Кёя внимательно наблюдал за репетицией. С точки зрения постановки, все было довольно хорошо (еще бы, приглашенный европейский режиссер отрабатывал свою зарплату), но вот что младшему сыну семейства Отори не нравилось – так это поведение Тамаки. С ним все было в порядке, пока не доходило до финальной сцены, в которой Джульетта целовала Ромео. Уж на что Харухи нерешительно придвигалась к партнеру по игре, но Тамаки вдруг вскакивал, глупо смеялся и говорил, что с этим можно и до премьеры подождать.
– Ну они так никогда… – пробормотал Кёя, качая головой.
– Кёя-семпай, – отвлек брюнета тихий голос.Кёя даже не вздрогнул от неожиданности, только поправил очки и обернулся.– Я тут думал… – Хикару явно пытался корректнее подобрать слова, но то ли ему не хватало мужества, то ли красноречия.– Конечно, нет, – отрезал Кёя.– Ты о чем? – Хикару удивленно вскинул бровь.– О поцелуе и договоре. Пункт пятнадцать, параграф четыре. Поцелуй, полученный в любой ситуации, когда поцелуя невозможно избежать из-за внешних обстоятельств и обе стороны воспринимают его, как часть…– Короче, то, что они целуются в пьесе, не в счет? – прервал Хикару, пока Кёя не процитировал договор от начала и до конца.– Да.– Класс. Тогда второй ?раунд? начнется сразу после фестиваля, – Хикару облегченно улыбнулся, но потом бросил напряженный взгляд на сцену и ушел.– Хм,– Кёя криво ухмыльнулся в подтверждение того, что был прав.***Спектакль с участием Клуба Свиданий был, пожалуй, самым ярким событием школьного фестиваля. Девочки, днем уже успевшие побывать в гостеприимной резиденции Клуба и познакомиться с очаровательными юношами, с нетерпением ожидали их появления на сцене. Небольшое удивление у всех посетительниц вызывала невысокая девушка с большими добрыми глазами, единственная представительница женского пола, принадлежавшая к членам клуба. Молодые люди, вероятно, и сами не замечали, что обращали на нее чересчур много внимания, порою игнорируя своих гостей. Играла, кстати, Фудзиока Харухи (как было написано в программке) не то чтобы впечатляюще, хотя при появлении ?Ромео? смущалась и даже краснела, как юная влюбленная барышня.
С замиранием сердца школьницы слушали последний монолог Ромео, монолог, полный тоски и боли в исполнении Тамаки:Здесь отдохну навек, здесь сброшу с плечТомительное иго звезд зловещих.Любуйтесь ею пред концом, глаза!В последний раз ее обвейте, руки!И губы, вы, преддверия души,Запечатлейте долгим поцелуемСо смертью мой бессрочный договор.*Тамаки опустился на колени и, чуть помедлив, коснулся губ Харухи, не краешка, как он позволил себе в сцене на балу у Капулетти, как он делал во время репетиций, по-настоящему, как хотел уже очень давно.Голос его отчего-то дрожал, когда он вновь обратился к залу:Сюда, сюда, угрюмый перевозчик!Пора разбить потрепанный корабльС разбега о береговые скалы.Пью за тебя, любовь!*Тамаки опрокинул в себя маленькую склянку, наполненную ?ядом?.Ты не солгал,Аптекарь! С поцелуем умираю.*По залу прокатились всхлипы, когда Тамаки медленно осел на сцену. Вошли остальные участники сцены, очнулась Джульетта и с очень неправдоподобным ужасом обнаружила своего мертвого супруга.Что он в руке сжимает? Это склянка.Он, значит, отравился? Ах, злодей,Все выпил сам, а мне и не оставил!Но, верно, яд есть на его губах.Тогда его я в губы поцелуюИ в этом подкрепленье смерть найду.*Харухи опустилась на колени и крепко поцеловала Тамаки. Ей пришлось сжать его руку, чтобы никто не заметил, как она дрогнула.– Какие теплые!* – ее голос тоже заметно дрожал.Джульетта дочитала свой текст уже не так монотонно, ?вонзила? кинжал в грудь и неестественно аккуратно опустилась рядом с Ромео.
– Но повесть о Ромео и Джульетте останется печальнейшей на свете…* – с грустью проговорил князь, погас свет, и зал взорвался аплодисментами.
Когда прожекторы снова загорелись, вся актерская труппа стояла на сцене, с удовольствием принимая овации. Вперед вышел Тамаки, и несколько девочек даже поднесли ему цветы. Аплодисменты слегка увяли, когда вперед вышла Харухи, но она не была ослеплена иллюзиями касательно своего ?таланта?. Зато когда пришла очередь других актеров получить порцию восхищения от зрителей, и Харухи сделала несколько шагов назад, Тамаки осторожно поймал ее руку. Девушка неуверенно посмотрела на него, потом на сцепленные ладони и улыбнулась. Он осторожно переплел пальцы, глядя на лицо Харухи. Она снова повернулась к залу, но только сильнее сжала руку Тамаки, который уже не мог сдержать улыбку.Кёе было в общем-то наплевать на спектакль, зато во время аплодисментов он с удовольствием наблюдал за результатом своих трудов: Тамаки и Харухи стояли слишком близко друг другу, чтобы называться просто друзьями.– Видимо… ваше пари уже бессмысленно? – спросил у Кёи стоявший рядом Каору.– Видимо, – холодно улыбнулся брюнет. – Кстати. Если ты собирался поучаствовать, то стоило сказать в самом начале.Даже в темноте зала было видно, как сильно побледнело лицо Каору.– Хотя… пари не УЖЕ бессмысленно. Оно ВСЕГДА было бессмысленно.– Ты не мог знать… – тихо прошептал Каору.– Начинаются каникулы, – Кёя не дал ему закончить фразу. – Нужно придумать, как с пользой провести время, – он развернулся и отправился прочь из зала.Каору долго бы смотрел ему вслед, но из мыслей его вырвал так похожий на его собственный голос:– Привет. Я тут думал… наша ссора тогда… она такая глупая.Немного грустная улыбка появилась на губах у младшего близнеца.– Я тоже так подумал._____________________________________(У.Шекспир ?Ромео и Джульетта?, перевод Б.Пастернак)