Вражда. Дружба. Любовь? Чжэ Ха/Мин Джи (1/1)

Ли Чжэ Ха сидит в кресле и хмуро смотрит на бледную девушку, что спит напротив. И единственный вопрос крутится у него в голове: какого черта? Вот какого черта он вновь взвалил на себя роль няньки, когда сыт ею по горло ещё со времён брата?! А может как раз из-за брата он это и делает. Девушка чем-то неуловимо напоминала Мин Ха. Та же программа на самоуничтожение, проскальзывающая в немного нервных движениях, в замаскированном пустом взгляде. Другие не видят этого. Чжэ Ха замечает. Пришлось научиться замечать. Когда брат чуть не сбрасывается с крыши, потом глотает горстку таблеток, а он насильно вливает ему в глотку воду и также насильно вызывает рвоту. А тот, провалявшись два дня без сознания в реанимации, все-таки приходит в себя и смотрит осуждающе, хочет сказать ?Кто тебя просил меня спасать??. Но молчит. И хорошо, что молчит. Иначе Чжэ Ха сам готов избить его до полусмерти. А потом пытается изрезать вены в ванной, но он успевает выбить дверь, а затем и бритву из рук брата. И когда родители в ответ на просьбу оказать Мин Ха квалифицированную помощь, лишь ужасаются: член их такой благополучной семьи ляжет в психушку?! Да нет, конечно! Какой кошмар! Что скажут люди? А Мин Ха уже взрослый мальчик, он справится, просто будь с ним рядом и приглядывай... Да, черт возьми, Чжэ Ха приходится научиться распознавать самодеструкцию по малейшим признакам в мимике и жестах.Он злится. Изводит себя немой яростью на брата, за то, что не пытался бороться; на себя, что не оказался рядом; на Джун Пё и его шайку за то, что довели Мин Ха до такого состояния. В этой ярости Чжэ Ха чуть не переходит черту, чуть не превращается в такого же негодяя, каким считает наследничка Гу. А может не ?чуть?, и на самом деле стал таким же. Потому он сбегает вслед за братом в Америку.И вот там-то Мин Ха наносит удар под дых. Он пытался с собой покончить не из-за Джун Пё. Вернее в первый раз да, из-за побоев его приспешников, но в последующие – нет. Просто он боялся осуждения других, просто он не такой как все, просто ему мальчики нравятся. И Джун Пё на него травлю начал именно из-за этого. Увидел как-то, что Мин Ха попытался поцеловать спящего на пожарной лестнице Чжи Ху и озверел. Главарь F4 чувствовал особую ответственность за младшего друга. Все это Мин Ха рассказывает брату, и вроде как оправдывает своих обидчиков. А от этого Чжэ Ха ничуть не легче. Вот совсем. Он чувствует себя загнанным зверем. А Мин Ха в это время привыкает в Америке, находит себе парня – какого-то фотографа Дэниеля то ли Кинг, то ли Канг (Чжэ Ха не запоминает), и живет себе припеваючи. Ну хорошо, не так уж и припеваючи, он не любит новые знакомства, чувствует себя напряжённо среди чужих, и испытывает почти панику в шумной толпе подростков. Но в остальном все нормально. Почти хорошо. А Чжэ Ха не хорошо. Он до сих пор по ночам просыпается от кошмаров. Видит во сне брата страшно бледным, всего в рвоте, на грани сознания, видит его пустой взгляд и занесённую над запястьем бритву. И каждый раз во сне не успевает спасти. Раз за разом Мин Ха погибает. Чертов Мин Ха! Похоже покончит раньше с ним, чем с собой. И Чжэ Ха вновь сбегает, на этот раз от брата. Погрузиться с головой в работу, истощить себя. Но это мало помогает. Он все также винит себя, винит Джун Пё, правда действий против него уже предпринимать не собирается. Это как насмешка судьбы, и нынешняя фигня в его жизни началась из-за Джун Пё. Косвенно конечно, но все-равно Джун Пё. Италия, неделя моды. Сумасшедший график работы, мало еды, мало сна, много алкоголя (если менеджер не заметит и не устроит скандал) — то что нужно Чжэ Ха, чтобы отбросить лишние мысли. Похоже, программа саморазрушения заразна, и он успел подцепить у брата... Да и плевать.Неожиданно выдался свободный вечер, и он отправился в бар реализовывать пункт ?много алкоголя?. По телевизору, стоящему на полке под потолком, шло какое-то ток-шоу. Чжэ Ха не обратил бы на него никакого внимания, если бы взгляд не зацепился за знакомое лицо. Джун Пё в интервью разглагольствовал о достигнутых успехах.— Самовлюбленный мерзавец!Было странно услышать здесь родную корейскую речь. Ещё более странно, когда эта самая речь озвучила твои мысли. Чжэ Ха повернулся к девушке, сидящей неподалёку.— Вы из Кореи?Видимо и девушка была не меньше удивлена увидеть земляка. Они познакомились. Чжэ Ха угостил ее коктейлем. О Мин Джи, как оказалось, здесь тоже на неделе моды, работает помощницей одного из ведущих дизайнеров нынешних показов.На фотосъемках, где моделям приходится быстро менять образ, всегда происходят неприятные инциденты. Чаще всего – это порванная одежда, которую попытались в спешке натянуть или снять. Чжэ Ха был раздражён дальше некуда. Он не выспался и уже устал от этого всего. А девушка – партнёр по фотосессии, капризничала, изводя его.— Ми Ён, прекрати свои фокусы и начинай уже работать! – рявкнул фотограф, – Да что с тобой такое сегодня?Чжэ Ха знал, что такое. Просто кое-кто накануне слишком настойчиво лез со своими заигрываниями, чуть ли не стелясь сразу в постель, и получила отворот-поворот. А теперь этому кое-кому приходится работать в паре с неудавшимся ?сексуальным приключением?. Но он, конечно, не собирался об этом говорить. Лишь презрительно фыркнул и отвернулся в сторону, пока с той проводили воспитательные беседы. Чжэ Ха хотел выпить воды, но уронил бутылку. Стоило только нагнуться, чтобы поднять, как рубашка на нем затрещала и порвалась по шву на боку. Вот же черт! Для полного счастья не хватало как раз этого. И какой хрен придумал шить такие тесные рубашки?— О, Господи! У меня сейчас будет нервный срыв! – визжал хрен, придумавший эту концепцию, – Мин Джи, детка, зашей это на нем быстрее, пожалуйста. Это уже интересно... Обычно такие зазвездившиеся типы относятся к ассистенткам не то что ?детка? и ?пожалуйста?, а вообще за людей-то не считают, гоняя их по поручениям, и выкрикивая им вслед такие трехэтажные нецензурные конструкции, что у Чжэ Ха уши готовы свернуться в трубочку. Мин Джи–детка пристроилась к нему с боку и начала зашивать рубашку на нем же. В общем-то это было обычным явлением, чтобы не тратить время на снять и надеть обратно.Видимо удивленный взгляд Чжэ Ха из-за обращения к ней был слишком красноречив, и она пояснила.— Он работает на моего отца. — А ты почему на него работаешь?— Я подумываю стать дизайнером, хочу изнутри посмотреть на всё. В этом случае, Мин Джи-детка ты выбрала не тот путь. Нужно было наниматься анонимно, иначе не узнаешь всё зловонное нутро модной индустрии. Это не дело Чжэ Ха, и он в ответ изогнул иронично бровь, но промолчал.Прикасаясь к его обнаженной коже в прорехе, Мин Джи все больше заливалась румянцем. Вряд ли чувство смущения останется с ней надолго, если собирается оставаться в этом бизнесе. Чжэ Ха в самом начале уже через месяц привык, что за кулисами показа парни и девушки раздеваются и одеваются друг при друге. Когда до следующего выхода на подиум остаётся минуты три максимум, а тебе нужно полностью сменить образ, смущение как-то отпадает само собой. Но наблюдать вот так за краснеющими щеками девушки довольно забавно.— Эй! Вы там скоро? У меня вообще-то ещё дела есть, – недовольно выкрикнула Ми Ён. После этого Чжэ Ха с Мин Джи ещё несколько раз встречались на показах. Он был рад пообщаться с ней. Похоже скучал по родине больше, чем думал.— Ты что, нашёл себе девушку? – не унималась Ми Ён, увидев их в очередной раз вместе.— Я как-то пропустил тот момент, когда ты так тщательно стала следить за моей личной жизнью, – ответил Чжэ Ха. — Пфф, делать мне больше нечего, – презрительно бросила та. После заключительного показа организаторы устроили вечеринку. Чжэ Ха больше всего хотел выспаться, а не идти на торжество. Но именно на таких мероприятиях осуществляются нужные знакомства, налаживаются выгодные связи, и менеджер скорее накачает его амфетаминами, чем позволит пропустить этот вечер. Единственная, чьей компании Чжэ Ха был рад – это О Мин Джи. К счастью для него и к сожалению для неё ей ещё не опротивел этот мир глянца. Они, в общем-то, неплохо проводили вечер. Он отошёл за напитками, а возвращаясь стал свидетелем не очень приятной сцены.— Вы тоже модель? – спросила у Мин Джи одна девушка, рядом с которой стояла Ми Ён.— Нет, – с улыбкой ответила та, но ее прервали. — Она ассистентка дизайнера Лау, – вмешалась Ми Ён, а потом, отходя, довольно громко продолжила, – Джесси, ну ты и ляпнула. Какая модель? Ты лицо ее видела? Я надеюсь наш бизнес не настолько низко пал, – и захихикала гаденько.Вот же стерва! Чжэ Ха заметил, как при этих словах Мин Джи вся напряглась. А подобный отсутствующий взгляд ему знаком слишком хорошо. И вот это уже нехорошо. Черт побери, совсем нехорошо!— Извини. Мне нужно... мне нужно в уборную, – Мин Джи быстро ушла, а он остался, терзаемый ощущением надвигающейся катастрофы.Все внутри него кричало о ЧП, Чжэ Ха честно пытался усидеть на месте три минуты, а потом ринулся вслед. Но не ворвётся же в женский туалет, потому оставалось лишь как идиот ждать у дверей. Оттуда выскочили две девушки. — Может она сумасшедшая?— Да по-любому. Видела ножик в руке? И взгляд такой безумный. Брр...— Может нужно кому-нибудь сказать? А что если...Они удалялись взволнованно переговариваясь, а внутри у Чжэ Ха все похолодело. Он почему-то не сомневался о ком они говорят. Чуть не срывая дверь с петель и врываясь внутрь, его в последнюю очередь волновало, что туалет-то женский.Мин Джи стояла перед зеркалом с небольшим ножом в руке (кто бы сомневался) и вот-вот готова была порезать себе лицо. Чжэ Ха рванул к ней, выбивая из рук опасный предмет. Он даже успел подумать откуда у неё взялся нож? Но уже давно понял, что в женской сумке может найтись что угодно. А вот чего не понимал, так это что за каша творится в голове у этой девушки. — Идиотка! Совсем рехнулась! Ты что это собралась делать? Какого черта ты творишь? Кто вам дал право измываться над собой? – он тряс ее за плечи, и слабо сейчас себя контролировал. Воспоминания о брате были слишком свежи, а тут снова идентичная ситуация. – Собралась лицо себе порезать? Из-за слов этой суки?— Мое лицо столько раз перекраивалось. Его столько раз касался скальпель хирурга. Одним порезом больше, одним меньше, какая разница? – безжизненным тоном произнесла Мин Джи. — Какая разница? Ты боли не боишься? Или не чувствуешь ее? То, что собралась сделать, не то же самое, что под пластической хирургией с анестезией. Хорошо, ты сделала пластику, но кто ее не делает в наше время? Так зачем пытаешься испортить ту красоту, что получилось?– он все ещё плохо контролировал свой громкий голос. Конечно, женский туалет не самое удачное место для таких разговоров, но опять-таки, его это волновало в последнюю очередь. Лицо Мин Джи исказила гримаса не то боли, не то кривой отчаянной ухмылки. Она не верит. Не верит ни единому его слову, ни в то, что красива. — Посмотри на себя! – Чжэ Ха развернул ее к зеркалу, но та зажмурилась. – Посмотри на себя! Открой глаза! – рявкнул он над ухом, и девушка, вздрогнув, распахнула их. – Что ты видишь?— Се-себя. — Что именно ты видишь?!— Себя! я вижу себя! Каждый день в отражении я вижу вот такую себя и ненавижу это!– разрыдалась она.— Тогда скажу, что вижу я. Я вижу мягкие блестящие волосы, вижу ясный лоб, брови, одним изгибом которых, ты можешь менять выражение лица от обиженного ребёнка до горделивой королевы. Вижу длинные ресницы и красивые глаза, с которых хочется согнать этот отстранённый взгляд. Кожу чистую и нежную, аккуратный носик и мягкий овал подбородка. Вижу губы, нижняя чуть полнее верхней, но это не портит, наоборот придаёт соблазнительность, и, наконец, умопомрачительную фигуру. Вот что я вижу. Многие из зависти будут говорить гадости и поносить, так что не смей позволять кому-либо задеть тебя!Мин Джи все также молча стояла и смотрела в отражение. Чжэ Ха потянул ее за руку, выводя из уборной, туда уже начали заходить другие гостьи, а слухи ещё никто не отменял. Вместе они вышли из здания, он усадил Мин Джи в машину, сам сел за руль и также молча поехал. Всю дорогу его не покидало ощущение, что жизнь катится в тартарары. Он не мог себя понять. Ему хватало этого дерьма ещё с братом, что до сих пор сам не отошёл, так какого лешего возомнил себя спасителем потерянных душ?И вот с такими мыслями Чжэ Ха приезжает в отель, укладывает заснувшую по дороге девушку на диван в своём номере, садится напротив в кресло и смотрит на неё. Она бледная, но все ещё такая красивая. Что за месиво творится у неё в голове, что так себе не нравится?Чжэ Ха не думал, что заснёт, но истощенный организм бунтует, и он проваливается в сон. Ему вновь снится Мин Ха. Вновь пытается покончить с собой. Но в этот раз что-то меняется в привычных кошмарах. Чжэ Ха успевает спасти брата. Ловит того у самого края крыши, отбирает вовремя бритву, отталкивает в последний момент из под поезда...Он просыпается с ноющей тупой болью по всей спине и шее. Узкое кресло не самое удобное ложе. Взгляд сразу падает на диван, а он пуст. Боль тут же забыта, а страх из кошмаров мгновенно возвращается. Куда делась Мин Джи? Она же не совершит очередную глупость? И ведь не убежит, правда? Но Чжэ Ха совсем в этом не уверен.Из кухни раздаётся какой-то шум, и он не знает радоваться или тревожиться. Мин Джи не ушла, это факт, но на кухне она может искать нож. Чжэ Ха, подрываясь, залетает в комнату и замирает на пороге. Девушка стоит у плиты. — Доброе утро, – говорит она, заметив его. — Доброе. — Я тут это... завтрак попыталась соорудить, только не очень умею, – лепечет Мин Джи, выкладывая подгоревший омлет на тарелку. И вот стоит она, смущенно смотрит на него, неуверенно теребит край свитера, а через секунду Чжэ Ха обнаруживает себя целующим её. Мин Джи удивляется сначала, но не отстраняется, наоборот чуть поддаётся навстречу. Чжэ Ха ещё теснее притягивает за талию, и где-то на задворках сознания успевает подумать, что этот раз все-таки отличается от ситуации с братом. Что фигня в его жизни начинается из-за Джун Пё, но почему бы для разнообразия в этот раз не случиться хорошей фигне?..