Собственно колючка (1/1)

Когда Гедиз был маленьким, он часто убегал из дома с соседскими мальчишками на поиски приключений, а потому возвращался домой непременно грязный, побитый, но всегда довольный. В целом, детство у него было самое обычное и счастливое, но было кое-что, что всплывало каждый раз, стоило ему посмотреть на точно таких же мальчишек, каким когда-то он был: все они были в колючках. От одного взгляда на репейник у него начинало неприятно зудеть все тело. Объяснить он это никак не мог, как не мог понять, откуда взялась эта лютая ненависть к безобидным колючкам. Поэтому сейчас, когда он шел за ней по даже ему неизвестным заросшим тропинкам, он то и дело брезгливо стряхивал со штанин эту гадость. Сахра вела его молча. Сахра вообще была странной. Она могла говорить без умолку, а потом молчать целыми сутками. Могла смотреть на него, не скрывая улыбки, которая активно пробивала возведенную им стену; а могла буравить его тяжелым взглядом, заставляя гадать, что же он успел сделать не так за эти несколько минут? Да, Сахара определенно была странной. Возможно, даже опасной. Но выглядела она довольно миленько, что подкупало его. Миленькая девочка. Да, девочка, ей определенно идет. ?— О чем ты думаешь? —?не оборачиваясь, спросила она. Он не видел, но был уверен, что она усмехнулась. Усмехнулась, как дьяволенок. Гедиз тоже усмехнулся. ?— О тебе, жизнь моя,?— шутливо ответил он. Сахра лишь тихо хмыкнула. С первых дней их знакомства между ними зародилась игра, правила которой они оба не знали, но продолжали упорно вести счет. Каждый раз поровну. Стоило ему вырваться вперед, как она вновь обгоняла его. ?— Кстати, куда мы идем? —?решил воспользоваться начатым разговором Гедиз. ?— Тебе понравится… ?— Не уверен, дорогая. Я вырос в этих местах и знаю их лучше тебя. В этом месте нет ничего, что может меня удивить. На самом деле, в этом месте (а под местом он подразумевал свою малую Родину) точно больше ничто не сможет удивить его. После каждой драки, когда мать смазывала его синяки жгучей мазью (попутно выдирая из волос проклятую колючку!), она всегда твердила ему, что любая боль рано или поздно забывается. Это защитная способность организма?— забывать. Но ключевыми словами были ?рано или поздно?. Для Гедиза предпочтительнее было, конечно, ?рано?, но выходило ?поздно?, точнее?— долго. ?— Мы пришли! Сахра резко остановилась, развернулась и посмотрела на небо. Гедиз скептически поднял бровь, озираясь по сторонам. Полянка. Старый гнилой дуб. Полно колючек. ?— М-м-м, признаться честно, я… удивлен. Что мы тут делаем в час ночи? —?сдерживая раздражение, отчеканил Гедиз. Он-то был уверен, что она наконец-то посвятит его в свою ?тайну, покрытую мраком?, а она привела его на поляну с дубом и зарослями репейника. Браво. Вместо ответа Сахра бросила на землю под дубом плед, который все это время тащила в руках и села, прислоняясь спиной к холодной сухой коре. ?— Садись,?— похлопала она ладонью рядом с собой, не отрывая взгляда от неба. —?Скоро начнется. ?— Ты чокнутая… ты сумасшедшая,?— бубнил Гедиз, пробираясь сквозь ненавистные колючки, нехотя усаживаясь рядом. —?Что начне… Вопрос исчез сам собой, стоило ему устремит взор в направлении тонкой руки. ?— Красиво, правда? —?улыбнулась Сахра, кидая на него мимолетный взгляд, снова возвращаясь к лицезрению яркого звездного неба. Задрав голову, Гедиз увидел, как между сухими раскидистыми ветвями старого дуба пролетела сначала одна, затем вторая, а потом еще много-много маленьких огоньков. ?— Ну… ты падающих звезд никогда не видела что ли? —?как-то неуверенно произнес он. На удивление, Сахра даже не попыталась ответить ему своей привычной колкостью. Гедиз едва заметно улыбнулся. Как он мог забыть это место?.. Этот дуб. Когда он был ребенком, он был здесь. Прямо здесь, под этим звездным небом, под этими падающими огоньками. От осознания этого, ему стало трудно дышать. Сделав судорожных вдох, он попытался успокоиться. Много лет назад он лежал на мягкой траве и смотрел, когда звезды проносятся над его головой. На каждую падающую звезду он загадывал по одному желанию. Банально-детскому такому, что-то вроде ?пусть мама и папа будут здоровы?, ?пусть учитель по литературе забудет спросить огромное стихотворение? и прочая ерунда. Он пролежал так долго, что его даже кинулись искать. ?— Загадал? —?вдруг прервала тишину Сахра. Ее голос дрожал от радостного волнения. Почему она так радуется? ?— Э… нет,?— признался честно Гедиз, и ему даже стало стыдно от того, как она на него посмотрела. Словно он не знал каких-то элементарных вещей. ?— Хорошо, тогда я загадаю за тебя... так... ?— Ну уж нет! Ты же не знаешь, чего я хочу,?— возмутился мужчина, выпрямляясь. —?Загадаешь сейчас какой-нибудь бред, а мне потом расплачиваться за это желание всю жизнь! ?— Поздно, я уже загадала! —?упрямо воскликнула Сахра, забавно хмурясь. ?— Девочка, ты чего о себе возомнила? —?наиграно грозно спросил Гедиз. Он уже давно осознал, что не мог на нее злится. Мог злится на Наре, на Санджара, на маму - на всех! Но злиться на нее казалось ему каким-то… неправильным. Он практически ничего не знал о ней, но ему казалось… ему казалось, что на самом деле он знает ее лучше, чем кто-либо. ?— Не называй меня девочкой, Гедиз, мы уже говорили об этом! —?фыркнула Сахра, резко приближаясь и хватая его за воротник драпового пальто, отчего Гедиз инстинктивно подался назад. ?— Что ты делаешь?.. —?пробормотал он. Шестеренки в его голове закрутились быстрее, а все вокруг вдруг замедлилось. ?— Исполняю твое желание,?— у самых губ прошептала она, прежде чем лишить его кислорода. И разума. Она целовала его мягко и сдержанно, словно школьница, впервые влюбившаяся в мальчика, и этот контраст обезоруживал его. Обхватив ее талию, он осторожно приблизил ее к себе. В его голове в миг стало так легко, как не было последние несколько месяцев, а сердце колотилось как бешенное в груди (или это было сердце Сахры). Они возвращались к машине в тишине. Сахра по-прежнему шла впереди, но на этот раз ее пальцы мягко переплетались с пальцами его руки. Гедиз начал просыпаться. Колючка. Вот в чем дело. Сахра была похожа на репейник: она могла быть мягкой, но чаще была колючкой. Эти колючки липли к его телу, но вместо раздражения вызвали волну приятного тепла, рождающегося где-то глубоко внутри. А когда она поцеловала его, эта колючка вонзилась в его сердце, и, кажется, у него не получалось ее отодрать. ?— Что это у тебя? —?пробормотала Сахра, когда они подошли к машине. Ее ладонь коснулась его волос, отчего по его телу словно пробежал электрический заряд. —?Хм, репей.—?Колючка,?— произнес Гедиз, перехватывая ее руку и привлекая к себе.