Отпустить (Нейтрина) (1/1)

В добавок к серии зарисовок о сильных людях)) Джодис и Ниан уже были, теперь очередь Нейтрины))http://vk.com/public108831172?z=photo-108831172_414025322%2Falbum-108831172_00%2FrevПорой сильные люди на самом деле не такие, какими кажутся. Порой сильным людям тяжело отпустить, и неважно, что именно: проблемы, воспоминания, прошлое, людей, обиду или себя — отпустить сложно и всё. Нейт знает об этом не понаслышке, отец оставил их с мамой, когда ему едва исполнился годик. Сейчас Бузолику двадцать восемь, и он ненавидит отца всей душой, ненавидит это лицо, которое запомнил из единственной затерявшейся в альбоме фотографии. Нейт похож на мать, почти её копия, только в мужском обличии, но вот цвет волос достался от отца, у мамы он более светлый, с едва заметными медными нотками. Натаниэль всё свободное время проводит на солнце, наплевав на то, что скулы и нос от этого щедро усыпает смешными веснушками. Всё это такие пустяки, главное, что волосы выгорают быстрее, становятся чуть светлее на кончиках, приобретают медный оттенок — солнце забирает любой намек на его отца. У Нейта остаются только неизменные истины: он должен заботиться о маме; он должен быть сильным ради мамы, потому что она отдала всё и достойно воспитала его; и он никогда и ни при каких обстоятельствах не бросит своего ребенка и свою семью, тем более ради другой женщины.Вся его жизнь вертится вокруг одного человека, который подарил ему эту самую жизнь. Больше всего Бузолик боится разочаровать мать, показать свою слабость, не справиться с поставленными целями. Он всё ещё помнит, как она рыдала ночами в подушку, а утром с усталой улыбкой и покрасневшими глазами собирала его в школу. И он делал всё, чтобы эта улыбка, которую мог вызвать у мамы только он, была всё шире и счастливее. Нейт всегда был образцом: послушный отличник, только высшие отметки, только призовые места на всех олимпиадах, только лучшие отзывы от учителей, а ещё капитанство в школьной баскетбольной команде, и он, подающий большие надежды, ему сулили нереальные перспективы и будущее в большом спорте. Пожалуй, баскетбол был единственным, что приносило ему удовольствие. Учеба — второстепенное, просто так было надо, просто глаза матери сверкали ярче, когда он дарил ей очередную грамоту, просто она готовила самый вкусный в мире вишневый пирог, когда он приносил домой блестящий кубок. Удовольствие же он получал лишь когда ловко уворачивался от соперника, а затем беспроигрышно отправлял мяч в сетку, после чего всё сливалось в одно: трибуны ревели, табло ярко мигало красным с очками в пользу его команды, парни подхватывали его на руки и подбрасывали в воздух, а Нейт видел лишь счастливые блестящие глаза матери в толпе девчонок с чирлидерскими помпонами. Он никогда не стыдился её, а она не пропустила ни единой игры, пожалуй, это единственное, о чём Натаниэль жалеет, он не хотел, чтобы мама видела последнюю. Последняя — звучит эхом в его голове, отдавая болью куда-то под ребра. Всё рухнуло в один миг, вместе с ним, неудачно упавшим на холодный грязный пол, отделанный ламинатом. Нейт бы всё отдал, чтобы мамы тогда не было с ним, чтобы она не плакала из-за него, когда уже в больнице голос врача где-то далеко, за гулом крови в ушах и пульсирующей болью в ноге говорил что-то о том, что травма весьма серьезная и придется завязать со спортом навсегда. Натаниэль болезненно улыбался изо всех сил, убеждая мать, что справится, и он сделал это только ради неё. Она знала, что разбитая мечта не давала покоя сыну, поэтому не затрагивала больной темы. Пришлось просто послушно убрать его форму, кубки и мяч на чердак, а после делать вид, что ничего и не было, когда Нейт перестал выходить на задний двор дома, где совсем недавно она обустроила для сына баскетбольную мини-площадку, отдав большую часть и без того мизерных сбережений.Натаниэль не умел отпускать, всё оставалось внутри, собиралось, словно папки с бумагами в архивах, и он не знал, когда кончится место на этих стеллажах его души. Никто не должен был знать об обиде и злости на отца, никто не должен был знать о раздирающей боли от первого разочарования из-за несостоявшегося будущего, никто, особенно мама.Вскоре он находит для себя новую страсть — актерская школа. Это нечто совсем другое, совсем новое, это помогает перевоплощаться в других людей, примерять разные маски, теряться в ощущениях. Нейту нравится это забвение, нравится, когда на мгновение теряешь себя вместе с обидой, болью и разочарованием, когда словно начинаешь всё сначала. Глаза мамы опять светятся, она всё так же не пропускает ни единого спектакля, и он рад, что делает её счастливой. Когда Натаниэль выигрывает стипендию, и со всех сторон начинают сыпаться контракты и выгодные предложения, он оказывается совсем не готов. Не готов отпустить себя, родной дом, Сидней, маму, которая останется совсем одна. Нейт не готов к тому, что они больше не будут вместе в своём одиночестве на двоих, теперь у каждого будет своё. Но мать хочет, чтобы он поехал, она говорит, что гордится им и будет счастлива, поэтому чемоданы уже собраны, Америка встречает его с распростертыми объятиями.Здесь всё оказывается по-другому: более болезненно, более цинично, более одиноко — пустой фантик, яркая обложка — не более. Но Нейт учится выживать, учится притворяться, потому что вечером звонит мама и говорит о том, как она счастлива от его достижений, теперь она не пропускает ни единого интервью с ним, бережно собирая глянцевые журналы и с замиранием просматривая новые серии с его участием. Она даже не подозревает, что за яркой улыбкой и широкими объятиями для фанатов её теперь уже взрослого, сильного мальчика прячется беспросветная тоска и неумение отпустить себя. Нейт просто ещё не знает, что его мама будет действительно счастлива лишь тогда, когда и он будет счастлив.***Предложение от Джули Плек поступает ранним утром в воскресенье. Нейт тихо чертыхается себе под нос и пытается нашарить рукой разрывающийся телефон, даже не открывая глаз. Всё это кажется какой-то шуткой, ему нужно полчаса, чтобы осознать произошедшее, чтобы понять, что это реальность, а не глупый розыгрыш. Уже на следующий день Натаниэль сидит в главном офисе и подписывает контракт, удивленно отмечая, что обстановка здесь совсем не такая, как обычно встречается в шоу-бизнесе. Ребята из каста очень дружелюбные, веселые, открытые. Бузолик оказывается совсем не готовым к такому, приходится и дальше играть улыбчивого парня, из-за этого неловко. Нейт уже и не помнит, когда в последний раз испытывал хоть какие-то настоящие эмоции. Всё меняется, когда в зал, где они с ребятами собрались для совместного чтения сценария, врывается она. Врывается — именно то слово, потому что брюнетка напоминает настоящий вихрь, такое себе маленькое торнадо, которое, увы, не уничтожает всё вокруг, а всего лишь затягивает с головой в свой яркий танцующий круговорот. Её зеленые глаза ярко вспыхивают всеми оттенками — от свежих весенних листьев и до глубокого насыщенного изумруда. Её глаза похожи на мамины, Нейт готов в сию же секунду влюбиться в них хотя бы из-за этого. Когда дверь просто гулко ударяется о стену, все из первоначального каста вместе с режиссером смеются, наверняка уже зная нрав этой девушки. Иэн громко кричит: "А вот и наш энерджайзер!" — этим всё сказано. А "энерджайзер", кстати, несется по кругу столов, выставленных буквой П, наспех поправляя яркую съезжающую с острого плеча майку и без стеснения одергивая коротенькие джинсовые шортики, открывающие вид на стройные длинные ноги. Нейт так и сидит с открытым ртом, наблюдая, как мулатка крепко обнимает всех подряд, а затем с криком: "Это наши новенькие?!" — с неподдельным восторгом принимается представляться каждому лично, повторяя свой ритуал: долгое рукопожатие в стиле "сжать ладонь и трясти", объятия в стиле "я сломаю тебе ребра" и... поцелуй? Да, поцелуй в щеку без любого стиля, самый обыкновенный, но от этого не менее волнующий. Натаниэль смотрит, как девушка проделывает это с Джозефом и Дэниелом, затем с Клэр, которая отвечает ей с такой же взаимностью, и понимает, что она абсолютно открыта и искренняя в этом теплом приветствии. Нейт едва находит силы подняться на ноги, которые вдруг становятся ватными и уж точно не собираются держать его.— Катерина Грэхэм! Но зови меня Кэт, красавчик! — уже в четвертый раз повторяет она, а у Бузолика дыхание запирает, потому что только его она назвала так.Он не в силах ответить, язык неожиданно высыхает и липнет к нёбу, звук просто не хочет покидать его горло, но девушка быстро ориентируется. Она хватает его холодную влажную (за что ему очень стыдно) ладонь, сжимает своей горячей и сухой, трясет в воздухе, а затем крепко обнимает, касаясь щеки такими же горячими и сухими губами, но от этого не менее нежными и мягкими на ощупь.— Ты Нейт, верно?.. Не хотела тебя смутить, прости... Рада знакомству... — тихо и быстро шепчет она, чтобы услышал только он, а затем несколько раз успокаивающе проводит руками по его спине.Бузолик краснеет и кивает слишком спешно, выпуская это нереально хрупкое создание из объятий, пока Кэт не успела ощутить (а он искренне надеется, что она не успела), как он неконтролируемо вспотел, за что ему опять стыдно. Его щеки буквально пылают огнем, а девушка беззаботно плюхается в кресло рядом и тут же открывает сценарий, пробегаясь по нему взглядом. Нейт садится обратно и незаметно вытирает ладони о джинсы на коленях, иначе он просто намочит свою папку, а затем он пытается слушать голос Джули, что весьма затруднительно, когда собственный пульс долбит в висках громче, чем режиссер распинается по поводу нового сезона сериала. Когда все немного расслабляются и Плек обращает больше внимания на Иэна, Пола и Нину, Кэт наклоняется к нему:— Волнуешься?.. — тихо спрашивает она, впрочем, не дожидаясь ответа и продолжая: — Не стоит, тут все свои, тебе понравится, ты быстро втянешься... — обещает она, ободряюще подмигивая.Нейт чувствует себя каким-то идиотом, который всё никак не может хоть что-то ответить. Лицо Кэт всё так же близко, она смотрит на него с интересом, а Натаниэлю жутко неловко, потому что он зависает, рассматривая длиннющие пушистые ресницы, в очертании которых зеленые радужки глаз кажутся ещё ярче. Он не сразу соображает, как его взгляд скользит ниже, останавливаясь на пухлых розовых губах, а потом опускается по тонкой длинной шее в декольте майки, из которого виднеются соблазнительные смуглые полушария. Собственно, в этот момент Нейт и очухивается, приходя в себя и краснея едва не до кончиков волос, чуть отворачиваясь. Ещё не хватало, чтобы Кэт подумала, будто он её здесь тупо клеит, потому что он не клеит, потому что он вообще ничего не смыслит в отношениях, закрывая своё сердце ото всех.— Ты не слишком разговорчив, да?.. Или я мешаю?.. — осторожно спрашивает мулатка, кажется, немного расстроившись.— Нет! — тут же выпаливает Бузолик, прочищая горло, получается слишком громко, из-за чего все вокруг затихают и удивленно смотрят на него, заставляя покраснеть ещё больше. — Простите... — неловко выдыхает он, опуская взгляд и дожидаясь, пока все снова уйдут в обсуждение сценария. — Нет, всё в порядке, просто... — Нейт снова обращается к Кэт, замирая на полуслове. — Кажется, я действительно слишком волнуюсь... — признается он.— Эй, всё в порядке... Отпусти себя... — девушка тепло улыбается, вот только его самого передергивает от последней фразы.Разговор совсем не вяжется, так что Натаниэль даже рад, когда Джули переходит к обсуждению первородных вампиров, переключая всё внимание на него вместе с Джо, Дэниелом и Клэр. Эти трое, кажется, сразу же вливаются в коллектив, не испытывая при этом никаких неудобств. Нейт вроде тоже не испытывал до того, пока здесь не появилась Кэт. Она вызывает в нём странное смятение, какой-то ворох из противоречивых чувств: с ней хочется общаться и не отпускать от себя, но в то же мгновение Бузолик теряется и не может ни на чём сконцентрироваться — у него такое впервые. Ему бы сбежать после собрания, побыть одному, позвонить маме, привести мысли в порядок и расставить всё по полкам, но ребята собираются закатить вечеринку по поводу начала нового сезона сериала. Нейту бы отказаться, ссылаясь на какие-то важные дела, связанные с переездом в съемную квартиру, или хотя бы на головную боль из-за длительного перелета и смены часовых поясов, но будут все, а ещё отбиться от Иэна просто нереально. Именно поэтому уже спустя час Бузолик вместе с ребятами переступает порог дома Сомерхолдера-Добрев, которые и предоставили на растерзание своё жилище. Вообще-то начинается всё весьма спокойно, даже больше походит на домашние посиделки друзей, Нейт рад, что они не поехали в какой-нибудь шумный клуб, он на дух не переносит подобные заведения.Пол принимается делать коктейли, убеждая всех, что умеет профессионально жонглировать и даже мог бы подрабатывать барменом. Нейт даже не сразу понимает, как это происходит, просто Уэсли слишком сильно встряхивает шейкер, не замечая, как тот раскрывается и какая-то ядрено-розовая алкогольная жидкость разливается по полу. И в этот самый момент Кэт уже привычным вихрем влетает к ним на кухню, поскальзываясь на этой лужице. Натаниэль чувствует, как сердце ухает куда-то в пятки, а тело сковывает страх, он просто бросается вперед и каким-то чудом успевает поймать Кэт. Мулатка испуганно охает и цепляется за его плечи, обжигая шею горячим дыханием.— Ты в порядке?! — со всех сторон разносятся расспросы от ребят, а Нейт и дальше продолжает прижимать к себе Кэт, словно она самое ценное в его жизни.— В порядке?.. — теперь уже уточняет шепотом он.— Да... Спасибо... — девушка подозрительно тихая, она просто смущенно отводит взгляд, Натаниэль про себя отмечает, как превосходно смотрится румянец на её щеках.Он осторожно выпускает Кэт из своих объятий и спешит отойти к барной стойке, пока все суетятся в поисках тряпки и в попытках отобрать у Пола шейкер. Кэт неловко, что она оказалась в центре внимания, но обстановку разряжают парни из доставки еды, все переключаются на сервировку. Спустя полчаса Нейт чувствует себя уже почти в своей тарелке: они все уже перезнакомились, рассказали о себе немного, а сейчас Нина с Кэнди наперебой тарахтят, рассказывая смешные случаи со съемок, а Майкл с Заком постоянно перебивают их, дополняя деталями. Натаниэль смеется вместе со всеми, благодарно принимая из рук Кэт очередной коктейль, наконец-то нормального цвета и вкуса, в отличие от тех, что делал Уэсли. Голова уже приятно кружится от выпитого, но Бузолик не чувствует расслабленного удовлетворения от этого, кажется, он вообще никогда не расслаблялся, разве что когда играл в баскетбол, но это было так давно... Поток воспоминаний прерывает теплая ладонь, неожиданно опустившаяся ему на лопатки, а затем перекочевавшая на плечо. Нейт мгновенно напрягается, не в силах отпустить себя и расслабить мышцы. Кэт просто пристраивается рядом на подлокотнике дивана, задорно смеясь над историей о том, как Кэнди решила пошутить над Тревино во время съемок постельной сцены и положила себе между ног банан. Все едва не катятся по полу со смеху, Майкл пытается изобразить то выражение лица, которое у него было в момент, когда он нащупал эту "находку". Натаниэль наблюдает, как Кэт вытирает слезы, выступившие от смеха, а затем опять смеется над очередным комментарием Колы, при этом обнажая идеально ровный ряд белоснежных зубов, и забрасывает голову вверх, крепче сжимая пальцы на его плече, чтобы не упасть с подлокотника. На самом деле места в гостиной полно, почему-то сейчас Бузолик пытается не искать объяснений этой близости, ведь точно так же напротив них сидят Джо и Кэнди. Британец приобнимает блондинку за талию, а затем его рука расслабленно соскальзывает чуть ниже, на тот уровень, который, наверно, не стоит переходить коллегам в первый же день знакомства, но Кола будто и не замечает этого. Нейт просто повторяет позу Моргана, обхватывая тонкую талию худышки Грэхэм и удерживая от очередного недопадения. Кэт даже не вздрагивает, принимает этот контакт как что-то должное и абсолютно естественное, а затем прижимается к нему ближе, щекоча шею своими волосами. Это безумно приятно, просто до одури, и он наконец-то расслабленно выдыхает, чуть откидываясь на спинку дивана, сейчас всё кажется таким правильным.В этот вечер больше не происходит ничего особенного, и Бузолик рад, что завтра не возникнет неловкости. Они не играют в твистер на полу и не стоят в неудобной весьма откровенной позе, как Нина с Иэном. Они не целуются, когда горлышко бутылки указывает на них, как Клэр с Майклом. Они не проигрывают в игре на желания и не танцуют стриптиз, как Пол с Торри. Они даже не уезжают на одном такси, как Джозеф с Кэнди. Нейт больше не отпускает себя.***Съемки начинаются спустя несколько дней, работа затягивает, и Бузолик пытается втянуться в процесс, показав весь свой отточенный профессионализм, несмотря на то, что его персонаж в сериале весьма эпизодический и в конце сезона вообще должен погибнуть. Эта мысль коробит Нейта, он никак не может представить, что однажды (спустя каких-то жалких пару месяцев) ему придется уйти, начать работать в другом проекте, возможно, даже опять в родной Австралии. Натаниэль не может представить, что однажды они с Кэт перестанут видеться, пусть и по работе, но всё же. А пока им предстоит единственная короткая совместная сцена, и Нейт безбожно порет её раз за разом, сам не понимая, почему вдруг напрочь забывает реплики, которые зубрил всю ночь. Спустя несколько часов Джули устало одобряет отснятые кадры, они переходят к моменту, где Натаниэль должен прижать Кэт к шкафчикам. И он вдруг понимает, что не может, просто не может заставить себя толкнуть девушку и уж тем более сдавить её шею пальцами. И пусть это всё актерская игра, пусть это только видимость происходящего, но он боится сделать хрупкой Кэт больно. Грэхэм просит перерыв, едва они занимают нужные позиции, указанные крестиками на полу, а затем хватает его за руку, не дожидаясь разрешения Плек, и тянет в сторону гримерок.— Ты в порядке?.. — она просто кивает на мягкое кресло в углу, а сама занимает место напротив.— Да... Прости, что туплю... — неловко извиняется Бузолик.— Тебе сложно взаимодействовать со мной, да?.. Такое случается у актеров, ты же знаешь... Не стоит делать трагедии, это всего лишь одна сцена... Я сделаю кофе, мы отдохнем, а потом всё получится... Идёт?.. — успокаивающе говорит она, принимаясь за чашки и включая электрический чайник.Нейт согласно кивает, молча наблюдая, как мулатка возится с сахаром и кофе, удивленно отмечая про себя, что она не спрашивает, какой кофе он любит, потому что... знает? Он прокручивает её слова в голове. Да, ему отчего-то сложно взаимодействовать с Кэт, причём и на площадке, и в реальной жизни, но он хочет этого, действительно хочет, боясь признать, боясь отпустить себя и свои глупые заморочки. Он предвкушал эту сцену, он ждал эту единственную совместную съемку, а сейчас даже не может сделать вдох, не то чтобы сыграть свою роль.— Знаешь, у меня был похожий случай в одном из хореографических проектов... — подает голос Кэт, поставив перед ним чашку с дымящимся ароматным напитком, она садится напротив и обхватывает свою тонкими пальчиками. — Я должна была станцевать с одним парнем, у нас тогда едва получилось... В результате оказалось, что он был тайно влюблен в меня, поэтому постоянно сбивался... — смеется она, Нейта передергивает.Он ещё не в курсе, что Кэт, та самая Кэт, что младше него на шесть лет, что вызывает в нём бурю непонятных чувств, замечает всё, ловит каждую его эмоцию, словно радар, но умело делает вид, будто ничего не происходит.— Но мы же друзья... Расслабься... — продолжает она.— Да, друзья... — Бузолик спешно кивает, принимаясь теребить ушко чашки пальцами. — Я просто начал волноваться, что могу причинить тебе боль... — признается он. — Ну, знаешь, шкафчики металлические, а я должен толкнуть тебя... Боюсь, чтобы ты не ударилась... — он краснеет и пытается оправдаться.— Ради всего святого, Нейт! — громко восклицает Кэт, всплескивая ладонями. — Почему ты берешь в голову такие пустяки? Это же наша профессия, к тому же на мне кофта и куртка, ничего мне не будет. Я не такая хрупкая, как всем кажется на первый взгляд, — убеждает она.Нейт не спорит, хотя всё внутри буквально кричит о том, что Кэт на самом деле хрупкая и невесомая, словно бабочка на ладони, её только носить на руках и беречь. Подобные мысли он упорно гонит прочь, пытаясь не давать слабину, потому что на самом деле Кэт внутри сильная, а он слабый — плохое сочетание.Они просто молча допивают кофе и возвращаются на площадку. Натаниэль делает вдох поглубже, вспоминает сценарий и реплики, рассчитывает силу, а затем толкает девушку к шкафчикам. Толкает совсем легко, понимая, что со стороны это выглядит наверняка совсем уж не по-настоящему, но Кэт доделывает всё за него, уже сама создавая впечатление инерции и впечатываясь лопатками в металлическую конструкцию сзади. Дальше легче, он просто укладывает руку на тонкую смуглую шею, чуть напрягая пальцы, чтобы сложилось впечатление, будто он действительно душит. Этот момент приходится переснять: Нейт в очередной раз зависает, ощущая теплый бархат кожи и пульсирующую артерию, проклиная себя за внезапно возникнувшее желание прижаться к этой самой артерии губами. Второй дубль удается, тяжелый рабочий день заканчивается, Натаниэль заваливается домой и падает на кровать прямо в одежде. Он так и засыпает, прижимая руку к лицу и вдыхая со своих пальцев остатки цветочного запаха духов Кэт.***Когда в середине сезона парни устраивают мужскую пижамную вечеринку, Нейт не особо хочет присутствовать там, но отбиться от Иэна опять-таки весьма сложно. Ему неохота целый вечер напиваться, слушать пошлые истории и смотреть бейсбольные матчи, не хватало ещё, чтобы Тревино с Реригом в очередной раз выбрали баскетбол. Но всё совсем по-другому: они просто зависают дома у Пола, словно подростки, лениво устроившись на диванах в растянутых футболках и потягивая пиво прямо из бутылок. Стивен включает телевизор, переключая каналы и останавливаясь на музыкальном, он оставляет его ненавязчивым фоном. Зак с Майклом притаскивают откуда-то с чердака настольный футбол и рубятся в него в углу комнаты. Уэсли, как заботливый и гостеприимный хозяин дома, приносит всё новые и новые ведёрки с куриными биточками и прочей безумно вкусной и безумно вредной ерундой. Дэниел тут же загребает всю вкусняшку поближе к себе, радуясь, что можно чуть расслабиться и забыть о тренажерке хоть на вечер. Иэн звонит Нине, чтобы убедиться, что всё в порядке, а затем громко сообщает всем, что у девочек тоже пижамная вечеринка. Морган вообще устроился в немыслимой позе в кресле и не вылазит из своего телефона, улыбаясь в дисплей и печатая сообщения. Никто не говорит об этом, но все уверены, что где-то там, в квартире Клэр, Кэнди так же сидит с телефоном и глупо улыбается, стуча ноготками по дисплею. Нейт просто присасывается к горлышку бутылки и слушает о том, как Иэн создал свой фонд, пытаясь подбросить стоящую идею для весенней благотворительной акции. Обстановка вроде весьма приятная, но Бузолик всё равно не может толком расслабиться. Ближе к полуночи Пол провожает их всех, чтобы усадить по такси, они шумно галдят, ожидая автомобили. Иэн неожиданно хлопает Нейта по плечу, а затем вполне спокойно говорит:— Это нормально, что ты влюбился в Кэт... Она волшебная... В неё все, так или иначе, влюблены...У Бузолика дыхание запирает, он как натянутая струна — они заметили, значит, и Кэт могла заметить. Он морально готовится к тому, что парни сейчас начнут подкалывать его, но все лишь согласно кивают с добрыми улыбками на лицах. Морган так вообще, кажется, не услышал, о чём речь, продолжая пропадать в телефоне, но так же искренне и часто трясет головой в воздухе. Нейт не знает, что ответить на это, он вообще не уверен, что стоит что-то отвечать и палиться ещё больше. Пока он размышляет над этим, все уже забывают о замечании Иэна и шумно прощаются, пожимая друг другу руки и садясь в подъезжающие такси. Бузолик садится в последнюю машину, хлопая Пола по спине. Этой ночью ему не спится.***Всё происходит само собой, идёт своим чередом к логическому завершению: последние съемки Нейта окончены, чемоданы стоят в прихожей, билет на утренний рейс в Сидней вместе с документами лежат во внутреннем кармане куртки, висящей на вешалке. Иэн названивает ему с самого утра, умоляя присутствовать на вечеринке в честь окончания сезона. Он даже слушать ничего не хочет о плохом самочувствии и слишком раннем улёте, угрожая приехать к нему и забрать силой. Натаниэль делает самый болезненный страдальческий голос в мире, а затем оправдывается, что это ведь не последняя их встреча, он обязательно заключит контракт в Нью-Йорке, а сейчас его ждут дома. На самом деле Нейту кажется, что он просто расплачется, как сопливая девчонка, если снова увидит Кэт и придётся говорить всю эту прощальную тираду. Впрочем, Иэн отстает уже ближе к вечеру, отправляя ему фотографию себя с Ниной и желая удачно добраться до Сиднея. Нейт принимает душ и заваливается в кровать, пытаясь уснуть под звук начинающегося за окном ливня. Получается не очень, поэтому он снова поднимается, натягивая домашние серые спортивные штаны и слоняясь по квартире в ночной темноте, периодически разрываемой вспышками молний. Бузолик вздрагивает от звука звонка в дверь, он кажется слишком громким и режущим уши. На часах почти два ночи, и он точно уверен, что кто-то ошибся, потому что это не может быть никто из каста — вечеринка всё ещё идёт полным ходом — все там. Он плетется в прихожую, неприятно морщась от ощущения холодного кафеля под босыми ногами, а затем резко распахивает дверь, даже не удосужившись посмотреть в глазок. Нейт удивленно хлопает ресницами, пытаясь прогнать мираж перед глазами, но мокрая до ниточки Кэт никуда не исчезает. Он смотрит, как влажная ткань шикарного (он уверен, что оно таким и было совсем недавно) вечернего платья облепляет её тело, словно вторая кожа, локоны свисают вдоль лица сбившимися прядями, с которых капает вода, а некогда стойкий макияж начинает растекаться серыми разводами под глазами. У Натаниэля сердце грохочет под кадыком, не давая возможности говорить, потому что в какой-то момент ему кажется, что Кэт плачет.— Это всё так глупо... — выдыхает она, счастливо улыбаясь и бросаясь ему на шею.Нейт обнимает на автомате, вздрагивая и покрываясь гусиной кожей: Кэт жутко мокрая и холодная, а он так вообще без футболки. Он запоздало осознает всё происходящее, наконец-то втягивая девушку в квартиру и захлопывая дверь, он просто заставляет её замолчать и оставить объяснения на потом, мигом отправляя её в душ. Пока из ванной раздается звук льющейся воды, Бузолик роется в шкафу, пытаясь найти что-то подходящее, чтобы Кэт могла одеться. На полках остались какие-то узкие короткие футболки, и Нейт пытается не представлять, как мулатка выглядела бы в чём-то из этого без белья. Он расстегивает первый попавшийся чемодан, совсем забыв, как плотно и трудно упаковывал его. Замок жалобно вжикает, а вещи вываливаются прямо на пол, отчего Натаниэль тихо чертыхается под нос, кажется, совсем не сожалея: внутренний голос подсказывает, что он всё равно никуда отсюда не улетит, в любом случае точно не завтра. Первая под руку попадается серая мешковатая теплая толстовка, собственно, её он и вешает за капюшон на дверную ручку снаружи ванной комнаты, громко сообщая об этом Кэт. Сам он отправляется на кухню, принимаясь делать им горячий чай, расстроенно отмечая, что холодильник стерильно чист и даже выключен из розетки, всё же он собирался в Сидней на весьма неопределенный срок. Нейт просто берет телефон и ищет номер круглосуточной доставки еды, когда дверь ванной тихо скрипит, чуть приоткрываясь.— Я не голодна, не беспокойся... — сообщает Кэт, будто читая его мысли.Бузолик лишь сбрасывает уже успевший пойти вызов, с улыбкой наблюдая, как из-за двери видно только одну руку, которая нащупывает толстовку и затаскивает к себе. Спустя мгновение девушка уже сидит на кухне и пьет чай, уютно кутаясь в теплую одежду и чуть шмыгая носом. Нейт идёт в комнату и натягивает первую попавшуюся футболку, чтобы не щеголять с голым торсом. Его голову всё не покидает мысль о том, что у Кэт под толстовкой совсем ничегошеньки. Натаниэль делает глубокий вдох, пытаясь успокоиться, а затем возвращается на кухню.— Что-то случилось?.. — глупый вопрос.Он ругает себя за это, ну конечно же, случилось, ведь не оставила бы она вечеринку просто так и бросилась к нему среди ночи в ливень.— Нет... — отвечает Кэт, при этом её лицо выражает одно лишь... удивление?— Но?.. — выдыхает Нейт и умолкает, толком не зная, что именно но.— Почему что-то должно было случиться?.. Всё просто... — Кэт делает паузу, Нейт почему-то думает о том, что в её тонких пальцах сейчас просто потрясно смотрелась бы сигарета, да и эта пауза отдавала бы эротикой, если бы она сделала затяжку. — В жизни вообще всё просто... — добавляет Грэхэм.— Что глупо?.. — хрипит он, не разрывая зрительного контакта.— О чём ты?.. — Кэт выгибает бровь и отодвигает от себя пустую чашку.— Ты бросаешь вечеринку и приезжаешь ко мне среди ночи мокрая до нитки, заявляя, что всё это глупо... — Натаниэль чувствует, как внезапно начинает закипать. — Что глупо?.. — повторяет он свой вопрос.— То, что ты пытаешься убежать от себя... Я же вижу... Все, черт подери, видят... — она кусает губу и дает ему время понять и испугаться.— Не понимаю, о чём ты... — Бузолик прячет взгляд.— Отпусти себя... Отпусти... — Кэт просит его, она просит, не кричит, не обвиняет, просто просит.— Не могу... Я уже делал это однажды... Это больно, знаешь ли... — отвечает Нейт, понимая, что они говорят об одном и том же, несмотря на всю абсурдность разговора.— Это не повод останавливаться... Мы живем только раз — именно сейчас... Просто отпусти себя и делай то, что тебе нравится... Делай то, чего тебе хочется... — шепчет Кэт.Нейт молчит, потому что всё странно и двусмысленно, потому что она может иметь в виду всё, что угодно: начиная от карьеры и проектов и заканчивая обычной жизненной позицией. Нейт молчит, потому что если заговорит, то точно отпустит себя и наделает глупостей.— Скоро рассвет... Пора спать... — Кэт улыбается уголками губ, берет его за руку и тянет в спальню.Натаниэль не планировал этого, но сил возражать почему-то совсем нет. Он просто стягивает с себя в темноте футболку и штаны, забираясь под одеяло и поворачиваясь на бок, спиной к девушке. Сзади шуршит ткань, и это режет по оголенным нервам, заставляя вздрогнуть от звука звякнувшего о пол зиппера толстовки. Спустя секунду матрас рядом прогибается, голая горячая Кэт прижимается к нему всем телом, сжимая пальцами плечо и заставляя повернуться.Это неправильно, Нейт в курсе, но он не может остановиться и перестать толкаться в податливое, пышущее жаром тело. Как оказывается, пышущее жаром вполне в буквальном смысле, потому что утром у Кэт температура под сорок и жуткий озноб. Нейт злится на неё за это, злится на дождь и на себя. Всё действительно так глупо. Естественно, что утром он никуда не улетает, едет в аптеку и супермаркет за таблетками и продуктами, таскает Кэт пледы и чай в кровать, варит куриный бульон по маминому рецепту. Мама, кстати, звонит, взволнованно интересуясь, всё ли в порядке. Натаниэль стоит в спальне с телефоном у уха и смотрит на спящую Грэхэм. "Я влюбился, мама..." — едва слышно выдыхает он, сам не понимая, что чувствует сейчас: страх перед тем, что мать теперь останется одна в своём одиночестве, или облегчение от того, что принял свои чувства, не смог больше сопротивляться. Мама говорит, что счастлива, кажется, он ещё никогда не слышал такого её смеха — звонкого, радостного, теплого.Кэт выздоравливает спустя парочку дней, теперь она постоянно подпрыгивает рядом, словно маленький ребенок, ещё больше улыбается, ищет его касаний, целует. И Нейт немного отпускает себя, но не говорит о любви ни слова. Его воспоминания, ненависть к отцу, потерянные мечты — всё остается с ним, сидит глубоко внутри и гложет. И он не готов отпустить это, не готов поделиться с кем-то.Сидней встречает их палящим солнцем, родной дом — запахом вишневого пирога только из духовки. Нейт неприятно морщится: мать не готовила этот пирог с того злосчастного дня, когда он получил травму. Он знает, что она всего лишь не хотела напоминать ему, но противный голосок внутри нашептывает о том, что он просто больше никогда не принесет домой блестящий кубок, значит, и нет повода для когда-то любимой выпечки в честь нового достижения. Но сейчас он привозит с собой девушку, чтобы познакомить двух самых дорогих людей в своей жизни, кажется, мама вполне считает это достижением. Нейт волнуется жутко и отчего-то чувствует себя виноватым. В первый же вечер не получается уснуть, он осторожно выскальзывает из-под мирно спящей Кэт и выходит в коридор, замечая тонкую полоску света под дверью маминой спальни. Он тихо открывает её и проскальзывает внутрь, почему-то ожидая увидеть мать плачущей, но она с улыбкой рассматривает его детские фотографии.— Я не помешаю?.. — шепотом спрашивает Натаниэль.— Что за глупости?.. — так же шепчет она, хлопая ладонью по одеялу рядом с собой.— Прости меня... — Нейт подходит ближе и садится рядом, взволнованно комкая пальцами край футболки, чувствуя себя так, словно ему не двадцать восемь, а снова пять, не больше.— За что?.. — недоуменно спрашивает она.Он открывает рот, беззвучно шевелит губами, приподнимая руку и бессмысленно жестикулируя в воздухе, а затем тяжело вздыхает.— Ты вырос, ты прекрасный человек, и я горжусь тобой... И ты встретил не менее прекрасную девушку... Я счастлива за вас, вы отличная пара... — мама читает мысли, Нейт знает, что она умеет это, уверен в этом с самого детства. — Это твоя жизнь, всё так и должно быть... И я не останусь здесь одна... Я не говорила тебе, но... У меня появился мужчина... Мэттью... Познакомлю вас завтра же... — признается она, чуть краснея, напоминая Нейту самого себя, когда он впервые признался маме о том, что ему нравится девочка-одноклассница. — К тому же вы будете приезжать на праздники... Да и внуков привозить... — шутит она, и Натаниэль смеется.Он не забегал ещё так далеко, ему бы просто отпустить себя и сказать Кэт, что любит её. Мама обнимает его и отпускает, теперь уже в объятия другой женщины, и это естественно и правильно.***— Нейт, разберите с Кэт коробки на чердаке. Ладно? Там много твоих вещей осталось, может, заберешь что-то в Нью-Йорк, а то мы с Мэттью решили затеять ремонт и сделать под крышей большую комнату с камином, — говорит мама в их последний день каникул в Сиднее.На улице с самого утра льет дождь, Натаниэлю немного жаль, что не получилось ещё раз выбраться с Кэт на пляж и позагорать. Они уже собрали чемоданы, пообедали, и теперь нечем заняться, так что можно взяться и за вещи. Пыльные коробки прячут в себе столько воспоминаний и боли, что у Нейта кружится голова, становится тяжело дышать. Этот чердак — вторая сторона медали его жизни, и он просто переворачивает монету, открываясь Кэт. Он достает какие-то книги, кассеты, диски и даже дневники, находит капитанскую форму, грамоты, кубки и мяч, болезненно морщась. На дне коробки лежит фотография, где он ещё совсем мелкий в пеленках, а мама с папой молодые и такие счастливые. А потом Нейта прорывает, он сдергивает чехол со старого дивана, садится и начинает говорить. Кэт не перебивает, просто держит за руку и слушает. Они сидят на чердаке до глубокой ночи, кажется, совсем позабыв о том, что стоит поужинать, а ещё же утренний рейс на полседьмого, но Нейту просто необходимо выговориться и рассказать наконец-то то, в чём не признавался даже матери.— От прошлого не убежать, от него не избавиться... Это часть твоей жизни, и я считаю, что тебе стоит забрать эти воспоминания с собой... Все до единого... — выдыхает Кэт, а затем крепко обнимает его.У Нейта впервые нет ощущения, будто его жалеют, напротив, Кэт считает его сильным, в её зеленых глазах плещется гордость за него.— Я люблю тебя... — шепчет Натаниэль. — И это не просто благодарность... Я действительно люблю тебя... — признается он.Кэт вместо ответа целует, а затем поднимается и подхватывает коробку полегче:— Пойдём... — она кивает на лестницу, и они переносят вещи вниз, запечатывая для транспортировки в Нью-Йорк.Быстрые сандвичи с соком, быстрый душ, и они уже в кровати, вот только уснуть так же быстро у Нейта не получается, что-то всё ещё гложет. Кэт не выдерживает и рывком поднимается на ноги, набрасывая на себя халат и запахивая его.— Идём... — шепчет она и бросает в него его же серые мягкие штаны.Натаниэль не спрашивает куда, они переступили эту черту доверия, поэтому просто натягивает штаны и идёт за любимой. Они тихо спускаются на первый этаж, ныряют в кроссовки в прихожей, даже не удосужившись завязать шнурки, просто запихивая их внутрь, а затем Кэт толкает дверь во внутренний двор, подхватывая баскетбольный мяч. И это выше его сил, Нейт не может заставить себя переступить порог и попасть на когда-то обустроенную мамой мини-площадку. Он даже не может найти в себе силы дотронуться до мяча, он так и не прикоснулся к нему сегодня, это Кэт забрала его с собой с чердака.— Ну же... Я в тебя верю... — она оборачивается и протягивает руку.Ему не остается ничего, как ухватиться за горячие тонкие пальцы, а затем сделать шаг вперед, перебирая непослушными ватными ногами. Он не был здесь больше десяти лет, если быть точным, то кажется, все тринадцать. Но здесь не изменилось ничего, Нейт знает, что мать позаботилась об этом. Кусты аккуратно подстрижены, крепление с кольцом свежеокрашено, разметка под ногами тоже свежая. Здесь всё точно так же, разве что дерево у дома стало выше раза в три.— Не могу... Это больно... — Натаниэль задыхается и делает шаг назад.— Отпусти уже это, черт подери... Отпусти и двигайся дальше... — в глазах Кэт застывают слезы, она крепче сжимает его руку и дергает на себя, не разрешая в очередной раз сбежать. — Просто представь, что это — вся твоя боль, обида на отца — и отпусти... — она кивает на мяч и протягивает его ему, Нейт и сам едва не плачет, отрицательно качая головой.— Не могу... — хрипит, не узнавая собственный голос.— Можешь... Ты сильный... — упорно твердит Кэт.Натаниэль дрожащими пальцами берет мяч, вздрагивая от забытого шероховатого ощущения кожи под подушечками, становится напротив щита. Кэт обвивает его поперек голого торса, оплетая руками и плотно прижимаясь сзади. А он прикрывает веки, отчего с ресниц слетают непрошеные слезы. Нейт думает о том, что, возможно, всё действительно идёт своим чередом, ведь не получи он травму, он бы никогда не стал актером и уж точно не встретил бы Кэт. Он делает отточенный бросок, даже не открывая глаз. В ночной тишине, разбавляемой лишь звуком срывающихся с крыши капель, слышно удар мяча о доску, а затем перезвон сетки, когда тот без промаха попадает в кольцо. Нейт отпускает.