Обычная жизнь (Элайтрин) (1/1)

http://vk.com/public108831172?z=photo-108831172_413604767%2Falbum-108831172_00%2FrevЭлайджа сам не знает, как так случилось, что они с Катериной оказались снова вместе в этом маленьком городке на западе Ирландии. Она столько раз сбегала от него, столько раз оставляла и уходила, а затем появлялась снова, врываясь в его жизнь не вихрем, а настоящим ураганом. И честно говоря, Элайджа боится, что однажды он придет домой, а её там не окажется. Он каждый раз заставляет себя не прислушиваться и не пытаться уловить запах её духов, когда выходит на нужной остановке рядом с домом. Он с замиранием поворачивает ручку двери и вдыхает аромат вкусного ужина, доносящийся с кухни, наконец-то умиротворенно выдыхая — Катерина ещё рядом с ним.Вот и сейчас Элайджа едет в переполненном автобусе, толкаясь в суматохе хрупких людишек, и надеется, что Кэтрин ждет его к ужину, что она ещё здесь, а не где-то на другом конце света в очередном побеге от него и самой себя. Они вместе здесь уже четыре месяца, и это необычно для первородного, потому что обычно она сбегала от него раньше, до этого их рекордом было две недели и пять дней. Элайджа не знает, что тогда случилось с Кэт и почему её перемкнуло, но она сама нашла его в Новом Орлеане, рискнув явиться туда, не побоявшись мести Клауса. Собственно, Нику было не до этого, он ждал рождения дочери и даже обрадовался, что его брат теперь не одинок, ничего не имея против кандидатуры Пирс.Элайджа думал, что это будет очередной повтор заезженной истории: короткая страсть на несколько ночей, несколько ужинов вместе, возможно, даже разговоры ни о чем. Когда Катерина предложила купить дом в Ирландии и жить там вместе, Элайджа согласился, при этом совсем не понимая, к чему вся эта возня и волокита на другом конце света, если это опять всего лишь на несколько недель. Но эти несколько недель прошли за выбиранием обоев и мебели, а Кэт всё не сбегала. Элайджа не понимал, к чему этот цирк, когда Катерина двадцать девятого февраля сделала ему предложение пожениться. Оказалось, что в Ирландии есть традиция — в високосный год женщины имеют право делать предложение мужчинам. Пирс была странной в последнее время, и первородный ждал от неё чего угодно, но никак не этих колец в бархатной коробочке, хорошо, что она ещё не опустилась перед ним на одно колено.Элайджа ожидал от неё чего угодно, когда надевал пиджак, обычный и не совсем нарядный, думая, что бутафория с женитьбой — это уже ненормально. Он ждет Катерину внизу под лестницей, и, нужно признать, за тысячу с лишним лет его существования выражение лица Майклсона никогда не было таким удивленным, как в тот момент, когда она выходит из своей спальни и медленно спускается ступеньками. Элайджа непроизвольно открывает рот, пребывая в полном недоумении. Кэтрин, та самая Пирс, та, что убила дьявол знает сколько людей, та, что полвека плела хитрую паутину интриг, та, что была любовницей стольких мужчин, но никого не любила, сейчас стояла в самом настоящем белоснежном подвенечном платье. И от этой картинки у него перехватывает дыхание, а его давно мертвое сердце начинает биться снова, потому что это настоящая сказка.— Ты прекрасна... — едва находит он подходящие слова.— Спасибо, — она улыбается так счастливо и совсем не обижается на него. — Эх, мужчины, что с вас взять, никакой готовности и ответственности, — мелодично смеется Кэт и срывает с букета, стоящего рядом в вазе, кремовую розу, закрепляя её на пиджаке Элайджи. — Пошли? — она сама берет его под руку, и они направляются к двери.Первородный с удивлением переступает порог местной небольшой церквушки, наконец-то понимая, что всё всерьез, что Катерина его невеста. Священник уже ждет их у алтаря, и они подходят к нему, Майклсон отмечает, что святой отец не под внушением, он думает, что они обычные люди, хотя всё же немного удивляется отсутствию гостей и свидетелей. Катерина не слишком волнуется из-за этого, кажется, ей совсем наплевать на то, что жених увидел её раньше времени и это плохая примета. Они живут сотни лет и пьют кровь — это уже само собой плохая примета; единственное, что радует Пирс, это то, что её будущий муж старше неё, словно согласно не писаным правилам общества. На ней нет фаты, волосы уложены мелкими локонами и макияж совсем легкий, натуральный, она выглядит почти такой же, какой он встретил её впервые. Они обмениваются кольцами, и Элайджа запечатляет на губах Катерины нежный поцелуй. Всё настолько реально и по-человечески, что у мужчины щиплет глаза, а под солнечным сплетением нарастает ком, который он спешит сглотнуть — теперь уже его жена не оценит, если он внезапно расплачется.— Я хочу попросить тебя кое о чем... — Кэтрин останавливается под деревьями у церкви и берет его за руку.— Всё, что угодно... Я люблю тебя... — шепчет он в ответ севшим голосом, она сдержанно кивает, первородный не удивлен, она ни разу за века не ответила взаимностью, но тогда к чему всё это сегодня.— Давай поживем здесь пять лет, как обычные люди... — просит она, и это самое странное желание, такое может хотеть любой вампир, но не Пирс.— Ладно, за пять лет никто не заметит, что мы не стареем. Ты можешь быть домохозяйкой, а я пойду работать, видел вчера в местной газете объявление, есть работа адвоката, — что-то толкает его соглашаться и следовать этой игре, и неважно, сколько она будет продолжаться.— Мне нравится идея, я бы готовила ужины и ждала тебя с работы, — задумчиво улыбается Катерина. — Но давай договоримся, мы не используем больше никаких возможностей вампиризма — больше никакого внушения, никакой сверхсилы и сверхскорости в отношении к людям, разве что нам будет угрожать что-то, сродни нам.— Хорошо, но исцеление оставим для редких случаев, если кому-то понадобится помощь, — вносит поправку древний, Кэт кивает.Они возвращаются домой, в свое уютное жилище, Пирс наливает в резные хрустальные бокалы кровь, у неё здесь есть связи, холодильник полон запасов еды, они звонко стукаются, надпивая.— За наш брак... — шепчет она, загадочно улыбаясь.— За нас... И за тебя, самую удивительную в мире... — Элайджа целует её в уголок пухлых губ.А затем мужчина срывается и подхватывает её на руки, унося в спальню на вампирской скорости. Катерина одергивает его, напоминая, что этого больше нельзя, что она хочет как человек. Приходится остудить пыл, Элайджа с замиранием развязывает дрожащими пальцами атласные ленты на корсаже и снимает с Кэтрин платье, ощущая неподдельный трепет к этой женщине. Её тонкие пальцы цепляют его пиджак, и она неторопливо раздевает своего мужа, ослабляя галстук и расстегивая воротник, нежно целуя его шею. Элайджа сходит с ума от такой податливой и ласковой Катерины, он никогда раньше не знал её такой. Они занимаются любовью, о да, именно любовью, а не сексом, лицом к лицу, медленно и размеренно, как было принято во времена, когда они впервые встретились. Оргазм длится долго, он слишком яркий, и вампиризм только усиливает эти ощущения, пожалуй, это единственное, что сейчас не как у смертных людей.А после начинаются эти будни, где они просыпаются в семь утра от звона будильника, Катерина гладит ему рубашку, а Элайджа принимает душ, а затем они вместе завтракают и пьют кофе. Затем она, как прилежная жена, кутается в длинный шелковый халат и провожает его на пороге дома, нежно целуя в щеку. Элайджа идет к остановке и ждет автобус, садится в него у окна слева и едет две остановки, после чего в автобус заходит мистер Хорвель и первородный воспитанно уступает ему место. Он пожилой мужчина, ему почти семьдесят, виски покрыты сединой, на переносице очки в золотистой оправе, он всегда одет в кашемировое пальто и костюм. Они познакомились здесь однажды в автобусе и разговорились, любили болтать об истории и книгах, пока вместе добирались в центр городка на работу. Оба интеллигенты старой закалки, мистер Хорвель всё удивляется начитанности Элайджи, говорит, что сейчас таких молодых людей уже не встретишь. Древний выходит в квартале от городской ратуши и направляется к адвокатской конторе, где садится за пыльный стол и пашет восемь часов с перерывом на обед. Ближе к концу рабочего дня он делает уставший вид, сокрушается на головную боль и возвращается домой, где его встречает горячий вкусный ужин и теплые объятия жены. Кэтрин же во время его пребывания на работе ездит за покупками, ищет в интернете новые рецепты, готовит, читает книги, иногда занимается вышивкой. Элайдже нравится наблюдать, как мерно движется её рука с иголкой, как нитки ложатся на ткань причудливым узором в какой-то особой технике, которой вышивали в её родной Болгарии в пятнадцатом веке, когда она ещё была человеком.По выходным они за руку гуляют центром городка или местным парком, разговаривая о всякой ерунде. Первородный хотел бы, чтобы Катерина рассказала ему что-то личное, возможно, из своего прошлого, но она не жалует подобного, да и к тому же они сейчас как люди, поэтому из тем для беседы только погода, новости и политика. По вечерам и воскресным утрам у них секс на белоснежных простынях в их спальне. Элайджа боится, что однажды ей надоест всё это и она снова сбежит. Уже четыре месяца здесь вместе, это рекорд, наверное, Клаус с Колом сочли бы их сумасшедшими, узнав, что они поженились и живут обычной жизнью, а Ребекка искренне порадовалась бы за них и порывалась приехать и навестить. Мужчина улыбается этой мысли, возвращаясь домой в переполненном автобусе. Все вокруг измученные и угрюмые, а он счастлив, что Кэтрин вместе с ним, хотя и безумно боится, что именно сегодня он может не обнаружить её дома. Но с кухни пахнет ужином и слышно чей-то голос, это удивляет его, ведь у них не бывает гостей, здесь у них нет друзей. Элайджа проходит в гостиную, это первый раз, когда жена не встречает его в коридоре. Кэтрин сидит за столом вместе с молодой девушкой, он прислушивается, её сердце не бьется, она тоже вампир. У девушки карие глаза и каштановые волосы чуть ниже плеча, она стройная и почему-то до боли знакомая.— Здравствуй, милый, — Катерина приподнимается и целует его в щеку, улыбаясь как-то непривычно взволнованно. — Знакомься, это Надя, а это Элайджа, — представляет она их друг другу, не объясняя, кто именно эта девушка, почему она здесь.Они просто садятся ужинать все вместе, первородный ощущает напряжение, повисшее в воздухе. Это давит, он решается спросить, кто же эта Надя, ответ вгоняет его в настоящий ступор.— Выслушай меня и не перебивай, ладно?.. — севшим голосом просит Катерина. — Помнишь, в пятнадцатом веке ты был в моей родной Болгарии?.. — Он кивает, сузив глаза, не понимая, к чему всё это. — У тебя тогда был роман с девушкой... Она выглядела как я...— Да, это был твой двойник, — всё же решается подать голос Элайджа.— Нет, это была я... Тогда ещё живой человек... — Кэтрин берет его за руку и легко сжимает его пальцы. — Именно ты стал моим первым мужчиной... — немного смущаясь, произносит она. — У меня была знакомая ведьма, я знала, кто ты, знала, что рано или поздно уйдешь вместе с семьей, поэтому попросила её наложить заклятие и дать тебе возможность иметь детей... В ту последнюю ночь с тобой я забеременела и после родила дочь... Но мой отец считал этого ребенка позором семьи и отдал его, не разрешив даже подержать на руках малышку... Затем всю мою семью убили, а я смогла убежать и обратилась в вампира... Я думала, что малышку тоже убили, но оказалось, что она выжила, выросла, а затем тоже обратилась... Элайджа, Надя — наша дочь... — Кэтрин ошеломляет его этой новостью.Он приходит в себя какое-то время, а затем интеллигентно извиняется и выходит на свежий воздух. Он так завидовал Клаусу, когда узнал, что у того родится дочь, а оказалось, что у него тоже она есть. Он стоит на веранде и глупо улыбается, смотря на звезды. Он не верит, что такое вообще бывает, вспоминает свою юную девушку-болгарку, их первую ночь. Если бы он только знал, он бы обратил её сразу, он бы никогда не ушел. Элайджа обещал, что больше никаких вампирских штучек, но сейчас он не удерживается и прислушивается к разговору в гостиной.— Я буду навещать вас время от времени... Ладно?.. — спрашивает Надя.— Конечно, я так рада, что ты появилась в моей жизни... — отвечает Катерина.— Я и не думала, что вы вместе... Не ожидала, что встречу вас вдвоем... Я ведь следила за тобой столетиями, всё не решалась поговорить... — шепчет их дочь. — Все эти Деймоны, Стефаны и другие... Почему он?..— Он твой отец... Он единственный, кого я когда-либо любила по-настоящему... Люблю до сих пор... Вас обоих... — ответ Кэтрин заставляет Элайджу шумно дышать, он возвращается к ним, когда Надя уже собирается уходить.— Я заскочу на следующие выходные, хочу о многом поговорить с тобой, — улыбается она, а затем неловко тянется вперед, первородный обнимает её. — Рада знакомству, папа...От этого слова пробирает дрожь, Элайджа знает, почему Кэт назвала её Надя, полное имя с болгарского значит "надежда", теперь она у него есть.— До встречи, милая... — он с удивлением отмечает, что волосы дочки пахнут полевыми цветами, как и волосы его Катерины.Когда Надя уходит и они остаются вдвоем, Элайджу охватывает волнение и страх. Почему-то сейчас кажется, что Кэтрин уйдет, сбежит в черт знает который раз и он её больше не найдет. Он спешит обнять её, но она всё так же тепло притягивает его ближе к себе и целует.— Ты же не оставишь меня?.. Не оставишь снова?.. — почти хрипит он.— Нет, конечно... Больше никогда... — улыбается Катерина. — К нам же через три дня дочь приедет... Как я могу?.. — её слова вызывают ответную улыбку, она делает небольшую паузу, словно решаясь, а потом говорит то, что он так долго ждал: — Я люблю тебя, Элайджа Майклсон... Люблю...