1 часть (1/1)

POV KAROL Дверь в гримёрку открывается, и мы с Руджем просто вваливаемся в комнату, а после он закрывает дверь на ключ, не переставая целовать меня, прижимает к стенке, пытаясь снять мое платье.—?Нет, Рудж! —?останавливаю его я,?— мы обещали остановиться и наконец-то должны это сделать. Просто обязаны! Так не может дальше продолжаться!На самом деле, мы далеко не первый раз занимаемся сексом здесь, в этой самой гримёрке. И каждый раз мы обещаем друг другу, что это был последний раз, самый последний раз, и что такого больше не повторится, но как бы ни так. Мы не сдерживаем обещание и через два-три дня долгих и мучительных сопротивлений снова оказываемся здесь, потому что нам это нужно, мы нуждаемся в этом, как наркоман в дозе наркотика. Так было и сегодня. После того как режиссёр дает всем нам тридцать минут перерыва, чтобы мы могли немного отдохнуть от долгих съемок или перекусить,?— Руджеро сразу привел меня сюда.—?Я сказала, нет?— значит нет! —?повторяю я, потому что в первый раз на него мои слова не подействовали, и он снова попытался отвлечь меня поцелуями,?— в этот раз продолжения не будет, Паскарелли! Смирись!—?Ты так уверена в этом? —?шатен усмехается и отходит от меня,?— а вот я нет. Зато, знаешь, в чем уверен я? —?Паскарелли замолчал, ожидая моего ответа, но я молчала,?— в том, что как бы ты не упиралась сейчас?— все равно окажешься в моей власти. Я все равно доставлю тебе удовольствие, от которого ты будешь не в состоянии сдерживать себя. И я снова заставлю тебя кричать мое имя, малышка,?— последнее предложение он прошептал мне на ухо, закусывая мочку. Из моей груди непроизвольно вырывается стон, и итальянец усмехается. Я понимаю, что он прав, ведь так оно и было. Каждый раз я сопротивлялась и была решительно настроена: дать Руджеро отпор; но в последний момент что-то шло не так и я сдавалась, проигрывая в импровизированной схватке. И я знаю, что именно. Я сама хотела этого не меньше, чем он.—?Нам правда нужно остановиться,?— говорю я спокойно и очень-очень тихо, что удивило даже меня,?— хотя бы потому что у тебя есть девушка. Мы и так сделали много того, чего не должны были,?— и похоже именно эти слова приводят его в чувство.—?Ладно, давай остановимся,?— сдается итальянец после нескольких минут молчания.Мы стоим и просто смотрим друг на друга, а потом… не знаю, что со мной, но я тяну парня за рубашку и начинаю расстёгивать пуговицы на ней. Господи, как же я хочу его! Хочу прикоснуться к нему, и неважно как, лишь бы чувствовать его рядом.—?Я когда-то уже снимал с тебя это платье, помнишь? —?говорит он, а его руки медленно-медленно расстёгивают молнию на моем платье и также неторопливо помогают ему спасть с плеч, оставляя на бедрах. Его мимолетные прикосновения к моей коже оставляют за собой табун мурашек, и я вздрагиваю, пока все мое тело напрягается в предвкушение.—?Нет. Напомни,?— шепчу я, смотря на губы итальянца, которые были в паре сантиметров от моих. Его не приходится просить дважды, потому что уже через секунду Руджеро с животной страстью целует меня, кусая губы, и я ему в этом не уступаю, с энтузиазмом отвечая. Дальше все происходит словно в тумане и очень-очень быстро. Шатен оголяет мою грудь, швыряя бюстгальтер куда подальше, а я же не теряю времени зря: расстёгиваю ширинку его брюк и запускаю свою руку в его боксеры, касаясь члена. Реакция не заставляет себя долго ждать.—?А ты у нас, оказывается, плохая девочка,?— скорей утверждает, чем спрашивает, простонав.—?Рудж, ну давай будем честны, ты и не тому научить можешь,?— смело заявляю, продолжая манипулировать им.—?Причем здесь я? —?он пытается быть серьезным, но у него это не очень получается из-за моего занятия. И я не собираюсь останавливаться. Мне нравится видеть его таким. А еще больше мне нравится тот факт, что причина такого его состояния?— я.—?Если бы ты не оказывал на меня влияния?— я бы не вела себя так,?— уверенно говорю, сильней сжимая плоть парня в своей руке, понимая, как сильно он хочет меня, что заставляет меня лукаво усмехнуться. В ответ на такое заявление он лишь рычит мне в губы, перехватывает руку, дабы я больше не мучила его, и закидывает мою ногу на свое напряжённое бедро. А трусики, которые были на мне, просто порвал и резко вошел внутрь, сразу начиная быстро двигаться. Я оставляю яркие отметины на его спине, которые точно будут заметны, но и ему и мне на это сейчас абсолютно плевать. Изо всех сил пытаюсь сдерживать стоны, но с его темпом это практически невозможно, и я знаю, чего он добивается, и знаю, что он обязательно этого добьется. Он легко может лишить меня самообладания и рассудка. Он знает все мои слабые места, и только благодаря этому я уязвима перед ним. Конечно, я злюсь на себя за это тогда, когда включается мой мозг, но не сейчас. Сейчас мне нравится то, что мы делаем и то, что он заставляет меня чувствовать, как бы ужасно это не звучало из моих уст. Ему нравится, когда я не сдерживаю свои стоны и кричу во все горло, вовсе не скрывая, чем мы тут занимаемся. Да и смысл? Всё равно все и так все знают про нас и тактично молчат. Даже моя мама, но она не говорит об этом открыто, а лишь намекает на то, что Паскарелли меня использует. Я же не была с ней согласна, потому что то, что мы занимаемся сексом?— наше общее обоюдное желание. Никто никого ни к чему не принуждал. Мы оба понимали, что никогда не будем вместе, что у нас не будет ни семьи, ни детей. Мы просто хотели этого. И мы знали, что после снова дадим друг другу обещание, снова его не сдержим и снова вернемся сюда.Он был моим наркотиком, а я?— его.