Часть 3 - 14 (2/2)
Казумаса отстранённо подумал, что обычному человеку не понять этого контраста красоты и холодной стали.
- Послушай, – неловко начал Амано, столкнувшись с бездействием со стороны Кохары. -Я понимаю, что тебе пришлось пережить… там…- Не понимаешь. – ёмко и коротко отрезал Шо, не поднимая взгляда. Сейчас он казался Торе замороженным, как человек в криогенной капсуле для сна. Он как будто жив и уже нет одновременно, и изменить его состояние вот так сразу не получится.
Казумаса начал поспешно водить руками по столу, собирая детали пистолета вместе.
- Ты не жил моей жизнью, ты – не я. Вот почему ты ничего не поймешь.
- Нет, я знаю! – ещё тверже повторил Шинджи, и хотя его сердцебиение участилось от нахождения в одной комнате с настоящим убийцей, он сделал два шага от двери прямо к нему. Ему было страшно. Но ещё страшнее казалось оставить всё так, как есть, и потерять человека, ставшего таким близким и необходимым, человека, до которого, Тора бы уверен, всё ещё можно было достучаться.
Тем временем, Казумаса принялся собирать пистолет, кольт в его руках обрастал деталями, словно костный остов плотью. Всё четко и без лишних движений.- Тебя тоже насиловали? Убивали родителей? Или может, заставляли убивать детей, чтобы сломать? – в голосе Шо Амано ясно различал нотки печали. – Возможно, в тебя тоже стреляли, ломали тебе кости, если ты не слушался или у тебя что-то не получалось?Амано признавал, что ничего из вышеперечисленного с ним не случалось, но разве так сложно понять, что чувствует другой человек? У каждого свои причины стать тем, кем он стал.- Я знаю как тебе больно, Шо.Встретившись с ним взглядом, Тора осознал, что ему таки удалось хотя бы немного дотронуться до души юноши. Казумаса перестал собирать пистолет и замер, отводя взгляд в сторону и стараясь не смотреть на собеседника.
- Прекрати нести чушь.В этот же самый момент Шинджи решил рискнуть всем. Хотя его могли ранить даже несобранным пистолетом, осколками или острыми деталями, мужчина сделал ещё несколько шагов вперед.
Отчаянно обняв юношу за плечи, он ощутил его едва заметную дрожь. Прошло меньше секунды, прежде чем Казумаса среагировал и начал активно сопротивляться, пытаясь сбросить с себя сильные руки Амано. Но это было не так уж просто. Неожиданно Кохара резко подался назад, и мужчина, окончательно потеряв равновесие, рухнул вместе с ним прямо на пол. И пока Казумаса не успел опомниться, Тора схватил его за руки, прижимая их к полу.
- Отпусти меня! – потребовал Шо, но Шинджи не намерен был отступать. Зачем тогда влюбляться, если теперь он боялся что-то изменить? Ему нужен был этот парень, нужен как воздух, как пища и вода.
- Нет!Кохара принялся выворачиваться из-под него, оказавшись неожиданно сильным для своего хрупкого телосложения. Их тела тесно соприкасались друг с другом, потому каждый чувствовал жар другого. Шинджи ощутил, что его щеки розовеют. Открытая взору ключица Шо, с крошечной родинкой на коже, выглядела слишком соблазнительно. Однако, не смотря на свои умения, Казумаса не смог высвободиться, а потому воспользовался запрещённым приёмом.- Аааагрррххх!! – Тора согнулся пополам от резкой боли, отпустив тонкие запястья, он сжал ладонями свой пострадавший пах.
Каким-то чудом ощутив, что юноша уже почти сбросил его с себя, Амано собрал последние силы, схватив его за плечи, и снова вжал спиной в холодный твердый пол. Перед взором всё плыло, предметы двоились, но мужчина старался изо всех сил удержать Шо на месте, словно это была его последняя ниточка, ведущая к надежде.- Отпусти же! Эй, я сказал, прекрати! Или я снова тебя ударю! – даже голос Казумасы слышался нечетко, как сквозь вату. Крепко стиснув зубы, Амано навалился на него всем своим телом. До него, наконец, дошло, что нужно былосделать уже давным-давно.- Твою мать, ты же тяжелый, козел!! – возмутился Шо.
От ярости он скалил зубы, а лицо всё больше краснело, обрамленное вихрами непослушных рыжих волос. Не смотря ни на что, он оставался тем же маленьким ребёнком, с которым когда-то поступили не по-человечески жестоко. Но произнесённые в следующую секунду слова мужчины повисли в звенящем от напряжения воздухе:- Я люблю тебя, – честно признался Тора, заглядывая прямо в темные глаза напротив, такие красивые, отражающие блики ночных огней, что безумно хотелось поцеловать их обладателя в закрытые веки. – Люблю тебя, Казумаса Кохара. И никогда не причиню вреда.
Что-то вдруг изменилось. Показалось, будто глаза Шо влажно заблестели, он перестал дергаться и обмяк словно кукла-марионетка, которой одним махом отрезали все нити.
- Всё это… пустые слова - юноша выглядел подавленным и пытался спрятать взгляд за рыжей челкой, снова упавшей на глаза.- Неправда! – с отчаянием в голосе воскликнул Амано. Снова ему не верили, хотя он ничем не заслужил такое отношение. Но Казумаса пошатнул непоколебимую веру в это.- Из-за тебя это со мной и произошло. Из-за твоей глупой мести! – Кохара поднял на него решительный взгляд, но в уголках его глаз уже собирались соленые капли. – Если бы не ты, я бы так и оставался в неведении… может, это было бы к лучшему! Но нет же!- Прости меня, это… - растерянно ответил Тора, вспоминая, что тогда он-то как раз и был против этой затеи. Но его бескомпромиссно оборвали на полуслове.- Иди ты к черту! – Шо резко взмахнул рукой, угодив локтем точно в подбородок мужчины. – Я тебе не поверю больше ни…Договорить он не успел.
Губы Торы оказались горячими и сухими, а легкий аромат табака напомнил, что брюнет недавно делал перекур. Китс не понимал, что происходит, почему он так просто позволяет ему делать это с собой? Ведь Казумаса в один миг мог легко вывернуться, из любой невозможной для простых людей позы: этой гибкости его тоже обучали, и она не раз спасала ему жизнь.
Но сейчас Кохаре хотелось чувствовать чуть горьковатый запах этого мужчины, ощущать его частое дыхание на щеках, быстрое сердцебиение, касаясь ладонями груди, и порывистые отчаянные движения. Он не настроен был сдаваться и оставлять Шо в покое. Однако то, что произошло, не могло так просто изменить всё и вернуть их обоих к старым отношениям двух любовников. Казумаса всё ещё ощущал боль от ран, причиненных ему насильниками, так же как ощущал боль от вновь пережитых воспоминаний – смерть отца, уличная жизнь, насилие и жажда крови. Вместе с тем у него появились воспоминания Шо – забавная и полная радости жизнь вместе с Торой и его приятелем Такаши, неловкость начала их отношений и жгучие объятия Амано, встреча с улыбчивым Манабу, которому плевать на свою неполноценность... Это походило на небольшое вознаграждение за все пережитое до потери памяти.Вот и сейчас, почувствовав, что Казумаса не сопротивляется, Тора, до этого целовавший юношу в закрытые губы, аккуратно просунул кончик языка в его рот. К счастью Кохара не сжал челюсти, стремясь откусить его, но слегка повозившись, осторожно положил ладони на плечи Амано. Сдался?Шинджи углубил поцелуй, с волнением отмечая, что Шо делает неловкую попытку ответить. Но почти сразу рыжий юноша отстранился, прерывая контакт и отводя взгляд в сторону.- С каких-то пор мы с тобой поменялись ролями? – в тихом смешке Торы не было слышно разочарования или обиды, он протянул руку, любовно отведя рыжую челку с глаз Кохары. – Это мне положено быть суровой ледяной глыбой…Шо повернулся, глядя в глаза мужчины со злостью, но тот лишь закончил более нежно, зарывшись носом в рыжую челку упрямца:
- А ты должен быть милым и ласковым мальчиком, с потрясающими ямочками на щеках и улыбкой от уха до уха.
Тишина в комнате стала умиротворяющей, словно по взмаху волшебной палочки. По потолку скользили тени и отсветы фар проезжающих внизу автомобилей. Тусклые уличные фонари освещали путь редким прохожим, появляющимся и вновь ныряющим в темноту за пределы их небольшого желтого круга. За окном пошел первый в этом году снег.