Том первый. 1. Начало ее истории (1/2)
Солнце было в зените, когда его лучи наконец разбудили одну блондинку, спящую в обнимку с пареньком. Люси медленно встала и, потянувшись, пошла в душ. Сняв с себя пижаму, Хартфилия включила воду и отдала себя во власть прохладе. Холод, который Люси ощутила, заставил вспомнить неприятные мысли, которые столь часто стали проноситься в голове. Нацу, а именно он сейчас посапывал на ее кровати, больше не смотрел на Люси глазами полными нежности и заботы. Жестокая правда все четче и резче вписывалась в разум Хартфилии. С каких пор все пошло по наклонной? Сколько времени прошло с того момента, когда грустные мысли впервые посетили Люси? Драгнил знал, что Хартфилия всегда будет на его стороне, чтобы не произошло, чтобы не случилось. Он также понимал, что в любое время может обратиться к ней за помощью, и она поможет. Люси сможет вопреки всем и всему быть рядом, поддерживать, даже если морально, даже если просто обнять. Она правда может все, на что только может быть способен человек, испытывающий нежные чувства. Но такой альтруизм сильно выматывает.– Так не может больше продолжаться.
Выключив воду, Люси подняла голову и в зеркале увидела свое отражение. Потухшие глаза, теперь уже без крапинок золотого оттенка. Безобразные круги вокруг этих глаз, скорее всего из-за недосыпания. Сон в последнее время стал для нее желаннее всего. В те дни, когда Нацу был на заданиях с Лиссаной, Люси писала свой роман, потому что могла это делать только в одиночестве. Когда же Драгнил был дома, он будто бы напоминал все плохое, что могла напридумывать себе Хартфилия.
Люси продолжала смотреть на свое отражение. Золотистые локоны спадали на плечи и доходили до лопаток. Большой бюст, осиная талия и длинные ноги.У этой девушки есть все, и в то же время ничего.Одевшись, Люси направилась на кухню готовить завтрак для своих близких. За готовкой Хартфилия не заметила, как Нацу проснулся и уже сидел за столом, предвкушая поедание чего-то вкусного.
– Доброе утро, – Люси повернулась и вскрикнула. Нацу уже стоял подле нее. Быстро чмокнув девушку в щеку, он сел обратно за стол.– Не пугай меня так, – попросила Люси, слегка улыбнувшись. Нацу рассмеялся.- Над чем смеемся? - спросил влетевший на кухню Хеппи.- Наша Люси такая трусиха, - продолжил смеяться Нацу. Его это забавляло.– Я не трусиха, – резко ответила блондинка, ставя на стол приготовленную еду. Но Люси не села с ними, а посмотрев на недовольного кота, достала из холодильника сырую рыбу. Глаза шавермы засияли и он, поблагодарив подругу, приступил к трапезе.Сейчас бы они, поев, отправились в гильдию, но не тут-то было. Блондинка, прикрыв рот рукой, выбежала из комнаты. Ничего толком не поняв, Нацу продолжил кушать, но, когда до его чуткого слуха донесся звук падающего тела, маг рванул в ванную. Как и он думал, что-то упало, но Драгнил и представить себе не мог, что этим чем-то окажется его девушка.
Не разбирая дороги, босиком, с Люси на руках, Нацу несся в родную гильдию. Все дома слились в одну линию, сбитые в кровь ноги ныли, но парень не обращал на них никакого внимания. Его волновала сейчас лишь Люси. Вбежав в здание гильдии, Драгнил встревоженным взглядом нашел до боли знакомую макушку.
– Мира! – отчаянный крик, сорвавшийся с пересохших губ, заставил друзей обратить внимание на полуголого парня с девушкой на руках. Тихие выкрики друзей, слившиеся в один шум, который было невозможно разобрать, давили на виски.С утра все было относительно хорошо, так почему же Люси упала в обморок? Что с ней? Хоть парень и не хотел это признавать, но что-то там, внутри, металось из стороны в сторону, из крайности в крайность. Чье-то касание вернуло Нацу в реальность.
– Нацу, я слетал домой и принес тебе нормальную одежду, – с тревогой в голосе проныл синий кот. Драгнил повернул голову на друга, остекленевшие глаза парня не выражали ничего.
– Что такое "нормально"? – вопрос, заданный таким безразличным голосом, поверг Хеппи в неизгладимый шок.
– Что? – переспросил иксид, думая, что можно ответить.
– Да, нет, ничего...Дверь, около которой сидели эти двое, со скрипом открылась, и в коридор на втором этаже вышла Штраус. Она с волнением в глазах подошла к друзьям и, замявшись, молчала. Онасо слезами на глазах подошла к друзьям и не смогла вымолвить ни слова. Тихие всхлипы; дрожащие плечи; слезы, падающие на пол и разбивающиеся на миллионы мелких осколков...Нацу уже приготовился к самому худшему. Хотя к этому нельзя подготовиться.– Нацу, это токсикоз. Люси беременна.
Земля ушла из-под ног. Весь мир погрузился в бездну раздумий."Она не могла быть беременной, наверное", - так думал натворивший дел ребенок.Хеппи теперь осознал, что шок от вопроса друга, не шок вовсе. А парень с розовыми волосами испытывал странное чувство. Первый раз он по-настоящему испытал его. Страх, само слово заставляет мурашки пробежать по спине от кончиков волос до фаланг пальцев на ногах. Именно страх сковал тело Убийцы Драконов, маг боялся. Но только чего? Известия о том, что Люси беременна? Нет, не этого...Не говоря ни слова, сорваться с места, успев нацепить на себя только обувь, проигнорировать кричащую вслед Миру, спуститься вниз и, схватив за шкирку Фулбастера, вытолкать его на улицу. Бежать к озеру, туда, где начался обман и предательство. Пропустить мимо ушей высказывания друга и наконец дойти до того места.
– Что тебе от меня надо? И зачем ты привел меня сюда? Что там с Люси? – вопросы так и сыпались, но Нацу не торопился отвечать. Он присел около выступа и опустил израненные ноги в холодную воду. Вода, дотронувшаяся своей "ладонью" до ранок, не приносила сладостных ощущений, скорее раздражение. Смотреть, как кровь распространяется по водяной глади, оказалось увлекательно, но не стоило забывать, что маг Созидания все еще тут. Только Грей хотел открыть рот и начать возмущаться, как Нацу начал свой рассказ:– Ты же знаешь, что я не люблю ее?А в ответ тишина. Конечно, Фулбастер знал, но ничего поделать не мог. Люси по уши влюбилась в этого подонка, играющего с ней, пытаясь заменить ее, свою единственную и неповторимую, ту, что когда-то погибла, но затем вернулась из глубин настоящего Ада. Нацу разрывался между ними, это видел каждый.