Глава 30-в. Рассказ Анжелы. Окончание. (1/1)

Выбравшись из ванны, я несколько раз обыскала свой номер, но тщетно: сценария не было нигде. Ну и ругала же я себя! Это ж какой надо было быть дурой, чтобы умудриться не только не прочитать его толком, но еще и потерять?!Но делать было нечего. На следующее утро я пришла на съемочную площадку, наполненная новыми переживаниями?— словно прежних было мало! ПЭ общался с какими-то назойливыми фанатами из массовки, когда я увидела его и отвела в сторону, чтобы поговорить.—?Ну, как вы провели вчерашний вечер, дорогуша?—?Сами знаете. Хватит шутить! Лучше скажите… то, что вы говорили вчера… насчёт сцены в ванне… Это тоже была шутка?—?Нет, конечно! —?Лицо ПЭ мгновенно приобрело то же заботливо-серьёзное выражение, какое он демонстрировал мне вчера, сообщая о голой сцене. —?Разве мог бы я такое выдумать?! И разве вы не перечитали сценарий? Не увидели всё сами?—?Он куда-то подевался…—?Очень скверно. Вам придётся попросить новый экземпляр. Хотя не знаю, как быстро они его напечатают… Может, быстрей саму сцену сыграете, чем его сделают… Кстати, я сегодня видел, как двое рабочих тащили ванну. Как раз для той сцены, должно быть. Сегодня, наверное, снимут.—?Сегодня?! Да нет же… Вы всё-таки шутите!—?Если не верите мне, то спросите у режиссёра.Режиссёра я боялась, так что спросить решила у его помощника…И это оказалось не лучшим решением. Если режиссёр, серьёзный дядя, скорее всего, ограничился бы тем, что посмотрел бы на меня как на дурочку, если бы я спросила его, надо ли сегодня мне надо будет снимать трусы, то молодой помощник выпучил глаза и расхохотался. Пятнадцать минут спустя о моём вопросе знала вся площадка: осветители перешёптывались со звуковиками, в воздухе мелькали слова ?голая?, ?раздеться?, ?собралась?, ?уже готова?… Каждый прыскал от смеха, увидев меня.Ещё через пять минут ПЭ, давясь от смеха, вернул мне экземпляр сценария, который он утащил накануне, и я смогла убедиться, что никакой голой сцены там, разумеется, нет.О, как же я его ненавидела в этот момент!Никогда в жизни я ни на кого так не злилась! Никогда не чувствовала себя так глупо! Никогда ничей смех, ничей взгляд, ничей голос не заставлял мои внутренности так скручиваться, а сердце?— стучать от негодования.И надо же было такому случиться, что именно тут режиссёр объявил, что мы будем снимать поцелуй!..Когда нахальная физиономия ПЭ приблизилась к моему лицу, я жутко захотела съездить ему между глаз… и ещё чего-то такого, непонятного. Когда его наглые лапы легли мне на талию, я захотела их ущипнуть как можно больней… и ещё непонятно чего. Когда же его губы прикоснулись к моим, я то ли от злости, то ли от еще какого неизвестного чувства, взяла, да и укусила их со всей силы!ПЭ вскрикнул и отстранился:—?Эй, дорогуша! Поменьше страсти, это только фильм! Держите себя в руках!Все снова засмеялись. Блин, а я-то думала, что он не сможет меня поставить в более глупое положение, чем уже поставил!..В тот раз ПЭ опять дал мне понять, что после съёмок ?придёт навестить?. Я ответила, чтоб он не появлялся. И на этот раз решила твёрдо следовать своему плану: заперла не только дверь, но и окно. Разделась, надела ночную рубашку, легла. Попыталась уснуть. Но не вышло.Мысли о том, что было и что еще могло бы быть у меня с ПЭ, не давали покою. Между тем, он так и не явился: ни в дверь не стучал, ни в окно. Я злилась на него за то, что приставал, и за то, что теперь перестал это делать; за то, что вообразил меня своей игрушкой, а сам теперь не играл; за то, что заставил хотеть и не воспользовался… В фильме оставалось доснять со мной буквально пару сцен; уже через несколько дней мне будет нечего делать не съёмках, и мы с ним расстанемся навсегда. И вспомнит ли ПЭ бедную Анжелу, над которой насмехался?.. Нет, конечно! Он и сейчас, небось, развлекается с исполнительницей главной роли, а обо мне уже думать забыл…Я решила заплакать.Но едва первая слезинка подступила к глазу изнутри, как план мой нарушила пожарная сирена. Прямо следом за ней последовал нервный стук в дверь:—?Есть тут кто?! Выходите! Пожар!Я вскочила, как была, в ночной рубашке и открыла.За дверью было несколько парней, один из которых, кажется, показался мне знакомым, но я не могла вспомнить, откуда. Возможно, он был служащим гостиницы и мы с ним встречались в её коридорах. Так или иначе, размышлять было некогда:—?Срочная эвакуация, сударыня! Следуйте за нами!—?Что случилось? —?глупо спросила я, словно и без того было неясно.—?Пожар, пожар! Идёмте! Неужели вы не слышали? Не чувствовали? Дым стоит столбом! Большинство постояльцев уже эвакуировали, а вас счастье, что не забыли!Повинуясь инстинкту самосохранения, я последовала за незнакомцами, позволила им посадить себя в машину и тронуться с места. Но как только мы отъехали от гостиницы, этот инстинкт включился вновь. Что творится, чёрт возьми? Я почти голая, в одной ночной рубашке (а трусов я ночью не носила), еду в темноте незнамо куда, незнамо с кем…—?Вы не волнуйтесь,?— сказал парень, будто бы прочитав мои мысли. —?Мы вас не обидим.—?Не маньяки мы,?— сказал второй.—?Ага,?— добавил третий. —?Мы нормальные. Просто вас в другой отель везём. У дирекции фильма был договор с запасной гостиницей, что, если что-то случится, то всех переселят. И вот…—?Я не видела ни дыма, ни огня,?— сказала я.—?О! Это повезло вам!—?Вашу часть здания почти не задело. Хотя оставаться там всё равно опасно, конструкция может обрушиться в любой момент…—?А если уцелеет, завтра вещи заберём и привезём вам…—?Повар на кухне плиту забыл выключить. Кухня тю-тю…—?Да, в восточном крыле полыхало ужасно! И людей оттуда вывезли в первую очередь. Большинство наших уже на новом месте.—?Наших? —?я смутилась. —?А вы кто?—?Как кто?! —?хором спросили они. —?Мы помощники режиссёра!—?Что, все?—?Ну, конечно!—?Ему нужно много помощников.—?Он у вас важная шишка.—?А вы, что, нам не верите?—?Верю, но…Я поёжилась. Блин, что за скверная ситуация! И, главное, не деться никуда…—?Если вы не верите, что мы члены съёмочной группы, то мы можем напомнить, как вы сегодня спросили, когда нужно будет сниматься голой…—?Так, ну всё, хватит, хватит! Не надо. Я верю.В конце концов, решила я, если эти маньяки привезут меня в лес и убьют, на земле лишь станет меньше одной дурой. Не беда. Стоит ли так уж надолго задерживаться в мире, где самый сладкий мужчина целует тебя только по сценарию, а потом обещает прийти, но сам не является?..В лес мы не поехали, а, к некоторому моему удивлению, действительно остановились возле гостиницы. ?Медведь и заяц??— значилось на вывеске. Это было очень респектабельное место в Голливуде, вряд ли кучка извращенцев раскошелилась бы…Мы вошли в фойе.—?О, тоже эвакуация! —?произнесла девушка на рецепции, заметив меня и окончательно рассеяв все подозрения. —?Боюсь, у нас нет больше свободных номеров. Придётся вселить вас к другой актрисе.—?А она не будет против?—?О, она сама едва спаслась из того пожара! Только приехала.—?Тогда конечно… —?произнесла я, начиная понимать, что жизнь моя, очевидно, висела на волоске из-за повара-идиота.Портье дала ключ от пятьсот тридцать пятого, а мои спасители были так любезны, что проводили меня до него и втолкнули в дверь. Затем дверь захлопнулась и раздался странный щелчок: такой, словно, её заперли. Впрочем, я не придала этому значения: не могли же они, в самом деле, закрыть меня в этом номере? Зачем им это делать? Мне, конечно, показалось. Тем более, в лунном свете соблазнительно виднелась большая кровать, на которой уже кто-то спал, но оставалась еще куча места, а мне так уже хотелось отдохнуть…Порядком измотанная произошедшим, я забралась в постель, постаравшись не потревожить другую актрису.Но стоило мне это сделать, как та, бормоча что-то сонное, перевернулась, и бесцеремонно закинула на меня ногу в гладкой шёлковой пижаме. Я осторожно сняла её. Но не пришло пяти минут, как соседка закинула на меня руку. Мне, конечно, не хотелось её будить, и, тем более, пугать, но рука эта оказалась слишком тяжёлой и неудобной, чтобы так и спать с ней… Я сняла её так нежно, как могла.В следующее мгновение актриса подкатилась ко мне и, не прекращая храпеть, сгребла в охапку, словно огромного плюшевого медведя.Я, конечно, чувствовала свою вину за то, что оказалась незваной гостей… Но всё равно это было слишком. Делать нечего, надо её разбудить.—?Эй! —?сказала я тихо.Соседка замычала… А меня вдруг словно током стукнуло! Голос её был совсем не женский и какой-то словно бы знакомый! Чёрные волосы, которые я теперь рассмотрела, казались длинноватыми для мужчины, но коротковатыми для женщины: к тому же, на площадке я не видела актрис с такими стрижками… Да, и запах был какой-то… Как у ПЭ!?— Кто вы?! —?шепнула я в ужасе.Тот, кого я принимала за актрису, открыл глаза и, не разжимая объятий, уставился на меня. Он как-то даже и не удивился, что я здесь. Сказал: ?Привет!? и, прежде, чем я успела что-то ответить, налез сверху.Его ухмыляющееся лицо оказалось прямо перед моим. Он был такой довольный и так нагло улыбался, что тут до меня наконец-то допёрло, что всё подстроено.?— Как вы смели притащить меня сюда?! —?зашипела я. —?Это возмутительно! Я вас засужу!?— Это я вас засужу, дорогуша,?— ответил он, не переставая смотреть мне в глаза, и с таким выражением лица, будто вот-вот расхохочется. —?Пробрались зачем-то в мою комнату, залезли в мою постель…?— Это ваши дружки обманом привезли меня сюда!?— Что за глупости? Они все спят давно. Зачем им это делать??— Это вы им приказали!?— Вы бредите!?— Это вы воображаете, будто раз вы такой знаменитый, то вам всё можно!—?Так и есть,?— мягко ответил ПЭ, а потом привстал и, держа мои ноги своими, неожиданно залез руками мне под рубашку и погладил бёдра и бока.Я сняла с себя наглые руки и бросила: ?Прекратите!?, но тут же поймала себя на том, что это слово прозвучало как-то неуверенно.?— Забрались ко мне в кровать без трусиков и ещё утверждаете, будто бы я затащил вас сюда! —?ехидно сказал ПЭ и снова налез на меня, при этом продолжая прижимать мои ноги, и схватив руками за запястья так, что я была не в силах освободиться.Затем он адресовал мне такой щекотный взгляд, что внутри сразу же стало горячо. Этот факт напугал меня. Точнее, я пришла в полнейший ужас, так как была и без того напугана ситуацией. А ещё я очень, страшно, ну просто жутчайше разозлилась на ПЭ. Меня возмущало, как у него могут быть такие нелепо шелковистые волосы, такой отвратительно волнующий запах и гадко сладкие губы, которые как бы всем своим видом выражали уверенность в том, что я сейчас поцелую их, причём по собственному желанию.Пугало меня и то, что я была совершенно беззащитной, и ПЭ, очевидно, мог сделать со мной что угодно. Тем более, теперь он знал, что отсутствует последняя линяя обороны, то есть, снизу я не защищена трусами и… Что из этого могло выйти, даже страшно было подумать.?— Послушайте,?— сказала я, глубоко вздохнув, и стараясь не выказывать волнения. —?Давайте вы просто выпустите меня, я уйду, и забудем эту историю. Обещаю…Я хотела сказать: ?обещаю не заявлять на вас в полицию за похищение?, но ПЭ меня оборвал:?— Не волнуйтесь, я прощаю.—?Что?!—?Я прощаю вам это вторжение и не буду заявлять на вас в полицию. Я понимаю, какое желание вами двигало, и готов удовлетворить его. Знаете, я не из тех, кто способен обидеть даму отказом.?— Да как вы смеете?!?— Я ещё в первый день съёмок заметил, как вы меня хотите.От этих слов у меня закружилась голова, а серединка прямо вся сжалась сама собой и сделалась как будто очень большой и очень пустующей.?— Я вовсе не хочу вас! —?мой язык едва ворочался.?— Угу,?— ответил ПЭ. Наклонился и принялся целовать меня в шею. Я вся застонала, заметалась, отчего?— сама не зная: то ли от страха, то ли от чего-то другого. Потом ПЭ перешёл к мои губам, легонько поцеловал, и тут я неожиданно для самой себя начала отвечать на этот поцелуй и вторглась языком в рот своего оппонента. Его ехидные слова о вторжении тут же пришли на ум. Разозлившись на саму себя, я прервала поцелуй, отвернулась и буркнула:?— Ну хватит уже. Руки отпустите.?— А зачем? —?невинно спросил ПЭ. —?Вы хотите снять с меня пижаму?Шуршащая волна его голоса окатила меня, ударила в голову и заставила ответить: ?да?. Ехидно, так я думала. Из вредности. Или из хитрости. Но как только руки освободились, неведомая сила потащила их к пуговицам на пижамной рубашке ПЭ и приказала расстёгивать.?— О, малышка, да ты быстро учишься! Делаешь это намного ловчее, чем позавчера!Я мгновенно вспомнила обиду и отняла руки, подумав: ?Ах, так? Да пошёл ты!??— Опять застеснялась! Ну что ж, будем с этим бороться!С этими словами ПЭ взялся за подол ночной рубашки и в мгновение задрал её до самой шеи. Теперь я лежала перед ним полностью голая. По местам, обычно спрятанным от чужих глаз, заскользил холодок: то ли ветер из форточки, то мурашки, то ли флюиды его восхитительно наглого взгляда…—?Хватит, хватит! —?сказала Шарлотта. —?Вы, право, меня засмущали!Анжела остановилась.