Часть 33 (1/1)

Мой старый друг, мой верный Дьявол,Пропел мне песенку одну:"Всю ночь моряк в пучине плавал,А на заре пошел ко дну.Кругом вставали волны-стены,Спадали, вспенивались вновь,Пред ним неслась, белее пены,Его великая любовь.Он слышал зов, когда он плавал:'О, верь мне, я не обману...'Но помни, - молвил умный Дьявол, -Он на заре пошел ко дну".*Крис никогда не считал себя умельцем пить, в отличие от Олега, который мог в одиночку вылакать несколько бутылок спиртного и после этого относительно неплохо себя контролировать, однако дело это любил. Не столько из-за вкуса выпивки, сколько из-за ощущения свободы, что она даровала. Она приятно обжигала горло, оставляя терпкий привкус на кончике языка, разливалась расплавленным золотом по венам и разрушала все установленные барьеры, открывала все запертые двери, выпуская на прогулку надежно укрытых, но живых и буйных демонов.Пожалуй, располагай он такой роскошью, как совесть, бросил бы, устав каждое утро просыпаться с пляшущими перед глазами картинами прегрешений, но, к счастью, от нее он избавился уже очень давно, так что она не доставляла неудобств. Он даже научился гордиться тем, что творил, возводя количество согласившихся на секс девушек, осушенных бутылок и искалеченных противников в ранг подвигов. Инга, ненавидящая историю, но весьма в ней продвинутая, выслушивая его откровения, посмеивалась и называла друга рыцарем-крестоносцем; дескать, они тоже считали себя героями из-за убийств, изнасилований и окровавленных по локоть рук.Несмотря на то, что у него чрезвычайно быстро срывало башню, Пономарёв никогда не забывал то, что делал, когда был, скажем так, не совсем адекватен. В том числе и имена многочисленных подстилок; это частенько спасало его от скандалов и лишних звонков и прочих прелестей мужского существования. Однако в этот раз что-то пошло не так, причём с самого начала.Крис никогда не оставался с барышнями, составившими ему компанию – не мог позволить сестре ночевать одной. Уходил, едва завершив контакт, приказывая ни на что не надеяться – дважды он никого не брал.Однако Лиза оставила в сознании яркий отпечаток – насыщенно-красный, если быть точнее. Такой же, как ее волосы. Крис по непонятной причине не мог отвести от нее взгляд; хотел обрубить все отношения в первое же утро, но почему-то не выдержал и вновь притянул к себе, стоило ей только грустно посмотреть на него, а она с готовностью обвила его шею руками и прижалась доверчиво, как малое дитя. А отпустить невозможно, потому что алые пряди так завораживающе струятся между пальцев, а от тела – никакого сопротивления.Она неуловимо напоминала Аню, и это сводило Пономарёва с ума. Он часто ставил сестру на место других девушек, едва ли не шептал её имя им на ухо и не находил в этом ничего удивительного или унизительного. Но с Лизой ему казалось, что это Аня бьётся и стонет в его объятиях, что это она умоляет его о большем; самой же Лизы словно не существовало. В итоге, Крис пришёл к выводу, что именно из-за их сходства он не способен так просто отпустить злополучную клиентку. Оно, впрочем, не так уж плохо – хоть на какой-то срок, пусть и краткий, он получит облегчение. Фальшивое, липовое, но все же облегчение.К тому же, девушка явно не выглядит как солнечный цветочек, который будет требовать букеты и подарки, а значит, особых проблем не доставит. В её глазах плясали черти, а это внушало надежду на то, что разрыв получится не болезненным и сопровождающимся истериками, слезами и претензиями, а быстрым, хладнокровным и логичным. Так полагается ?рвать? тем, кого связывает одна постель. Крис ехал в автобусе, пустом, но слишком душном для поздней осени. В воздухе витал запах пота, старости и сигаретного дыма, так что даже бьющий в лицо из распахнутого окна ветер от него не избавлял. Хоть на месте суй два пальца в рот и прочищай желудок. Кроме самого Криса в салоне находилась пожилая женщина с маленьким ребенком на соседнем сидении. Девочка лет трех в розовом комбинезоне сидела спокойно и тихо, внимательным взглядом изучая каждую царапину на ближайшем поручне – Крис даже удивился, ведь Аня в раннем детстве была чрезвычайно буйной, проблем не наберешься, а эта то ли воспитанная, то ли от природы не слишком эмоциональная и восторженная. Женщина обнимала её за плечи, видимо, чтобы не упала, если водитель резко затормозит, и чему-то улыбалась.Несколько лет назад Крису от таких улыбок становилось тошно – в глубине души просыпалась вина. За то, что он занимает место и курит, так что другим дышать нельзя, стреляет мрачными взглядами в кого ни попадя и язвит с поводом и без, а кто-то в этот же момент старается сделать мир лучше. Незначительно, но ведь и самые мелкие поступки имеют ценность, если кому-то помогают.Со временем это прошло. Но сейчас он почувствовал, как оно норовит вернуться, и отвернулся, чтобы не видеть чужую идиллию; зависти ему ещё не хватало – у него-то в жизни до Рая как до Марса раком. И что ни делай – ни на шаг не приблизишься, не доберешься даже до призрачной мерцающей границы. Потому что таким, как он, Рая не получить ни при каких обстоятельствах.Ему ад нужен. Все круги разом.Хотя бы из-за того, что невольно обманул Аню; написал, что вернется под утро, а солнце уже давно встало и стрелки часов замерли на шести. Скоро хлынет первая волна спешащих на работу. В любой другой день он бы сам уже был на ногах в попытке сварганить что-нибудь к завтраку, а Ане предстояло бы просыпаться через сорок минут, чтобы успеть подготовиться к выходу. Она всегда долго собиралась, так что брат будил с запасом. Но Пономарёвой повезло: врач рекомендовал не покидать квартиру еще неделю, так что она имела возможность как следует отсыпаться и отдыхать. Своеобразные длительные каникулы до законного окончания триместра – немногим так везёт.Хотя было бы куда лучше, если бы отдыхала она по причине гриппа или другой болезни - да хоть сотрясения мозга! - но жизнь подкинула ублюдка с ножом и крутящиеся винты корабля.Двери со скрежетом разъехались, и Крис вышел на улицу, еще заполненную почти ночной тьмой, оставив позади счастливую бабушку с внучкой. Парень искренне надеялся, что сестрица пребывает в царстве Морфея – объясняться, почему он пришел так поздно, точнее, рано, не особо хотелось. Да и что он скажет? ?Прости, Хреналька, я от заката и едва не до рассвета трахал до смерти похожую на тебя девицу?? Вот уж нет.Можно бы было уповать на отсутствие интереса с ее стороны, но Крис точно знал: Аня спросит. Она всегда спрашивает. А потом ругается и возмущается, дескать, родную сестру на любовниц променял.Откуда ж ей знать, что ему такого никогда в голову не придёт.Дверь была закрыта на ключ; Крис быстро повернул его в скважине, чтобы тянущийся звук не дошел до чуткого слуха Ани, переступил порог и задвинул щеколду. В квартире стояла кристальная тишина, словно она пустовала. Парень по привычке на цыпочках подобрался к комнате девушки, осторожно заглянул внутрь и… обнаружил, что ее нет в постели.Аня спала неповторимо – раскинув руки-ноги в разные стороны, так что комок из одеяла образовывался либо на ее животе, либо накрывал все ее тело, как шатер. Однако кровать была аккуратно заправлена, будто в нее никто и не ложился.Сердце пропустило удар. Испугавшись и почти разозлившись, пообещав себе, что в случае чего на полном серьёзе ее выпорет, Крис метнулся в гостиную. Порой Аня ждала его на диване перед телевизором. Пусто. Надежда теплилась только в ванной и кухне. В ванне девушка отрубалась, только когда была пьяна, а значит, в крайне редких случаях, на кухне же – почти никогда. Однако Крис первым делом направился именно на поле утренних битв с блинами и яичницей и, алиллуйя, обнаружил сестру именно там.Она скрючилась на стуле, укутавшись в плед, обняв остывшую тысячу лет назад кружку и опустив в нее щеку. Пономарёв улыбнулся – без круглого следа на коже не обойтись; если не сотрется – можно будет от души поржать. Да и ей настроение поднять, а то в последние дни совсем вялая и к себе не подпускает, как дикий зверь какой-то.Покачав головой, Крис бережно поднял Аню на руки. Та заворочалась, промурчала что-то себе под нос и, видимо, почувствовав чужое тепло, положила голову ему на плечо.Стараясь не задевать углы и мебель, парень положил её на кровать и набросил на неё одеяло, которое, впрочем, ей вряд ли бы понадобилось.И только выходя в коридор, услышал тихое и жалобное:- Крис, почему?..- Ничего серьезного, Инга Юрьевна. Вы не беременны, серьезных повреждений я не обнаружил, так что, скорее всего, боль, которую вы испытываете, является фантомной. Я пропишу вам некоторые мази и качественные обезболивающие, но более серьезные меры принимать нет оснований.Инга, поморщившись, выбралась из зала с отвратительным креслом, к которому она питала ненависть с самого детства, и прошла в приемную. К горлу подступала тошнота; прикосновения блондина она мужественно перенесла, пусть и с матом сквозь зубы, однако отвращение обещало гложить еще длительное время. Не сковывай ее страх встретиться с насильниками и желание скорее вернуться домой, она пошла бы в кино или кафе, чтобы расслабиться и отвлечься. Однако все это имело место быть, значит, следовало придумать альтернативные способы…- Откуда вы знаете про боль? – грубо осведомилась брюнетка, складывая руки за спиной.- Всё очень просто, - безучастно ответил Михаил, записывая что-то удивительно ровным для врача почерком. – Если бы вы не испытывали сильный дискомфорт, вы бы не пришли на приём, а в вашем понимании сильный дискомфорт – это боль. Что-то меньшее не выгнало бы вас из дома.- Браво, Шерлок, - фыркнула Инга.- Элементарно, Ватсон, - в тон откликнулся мужчина и тут же протянул девушке рецепт. – Вы найдёте всё в аптеке на первом этаже. Удачи, Инга Юрьевна. И не держите зла.Брюнетка саркастично хмыкнула, выдернула бумажку из рук врача и резко направилась к выходу. Отвращение, усиливающееся с каждым мгновением, душило её, и ей не терпелось от него избавиться. Голова гудела, воздуха катастрофически не хватало. Она была уверена: переступит порог – всё это исчезнет. Но высшие силы явно настроились против неё.- Вы кое-что забыли, Инга Юрьевна, - остановил её голос Михаила. – Ваш нож. Хорошая вещь, дорогая; не думаю, что вы хотели бы её потерять.?Я хотела бы его потерять. В твоих кишках, мразь?.- Ну что, Вики? Нашел?- Всю подноготную, босс. Приезжай в клуб, передам флэшку.- А через Интернет никак?- О, мой друг, там такая инфа, что такое в сеть лучше не пускать…_______________________________*Николай Гумилёв.От Автора: У Toru тут привычка выработалась под каждой главой что-то не по существу писать. Я её сохраню и переведу в ранг традиции.В общем, для меня действительно честь работать над Tell me that you feel the same. Однако это реально сложно, потому что я не умею краткими ситуациями говорить столько, сколько не каждый и в сотне страниц скажет. Да и эмоциональность у меня по сравнению с Николаевской ой как хромает. Я стараюсь подстраиваться, чтобы работа не теряла своей индивидуальности и шарма, и была бы не прочь услышать вашу оценку моей попытки. Было бы полезно знать, что нужно исправить.Спасибо за внимание.С уважением,Лиза.