ГЛАВА IV (1/1)

Почему жизнь так жестока и безжалостна? Почему она не позволяет страдающим обрести счастье? Почему люди желают попрощаться с ней, чтобы найти покой в другом мире? Почему… Эти вопросы не имеют ответов. Увы. Вопреки всей боли, человеку приходится бороться с горькими ?сюрпризами?, которыми не перестаёт поощрять их жизнь. Считаются слабаками те, кто безвольно с ней расстаётся, не сумев перейти грани страданий. Но разве это слабость? Возможно, это просто безысходность, которая показывает лишь один выход – смерть. Как обрести силу? Как можно перебороть все эти неожиданности, преподнесенные жизнью? Нужно лишь постараться. Возможно, если человеку действительно что-то необходимо, он пойдёт до конца, невзирая на все страхи, боли, он найдёт то, без чего он не в силах жить. Вероятно тогда, жизнь пощадит его, и подарит то счастье, которое он заслужил.Холодные капли не перестают разбиваться о застывшее лицо, ненастный ветер ерошит влажные волосы, серый туман окутывает со всех сторон, загораживая собой высокие горы, расположенные у горизонта, на которые был устремлён пустой взгляд. Китнисс сидела на скользких ступенях своего крыльца, по которым медленно стекали капли серого дождя. Кутаясь в тёмно-зелёный плед, она безнадёжно глядела на пустую улицу, в надежде увидеть ароматную листву, чистое небо, тихий ручей. Но сейчас вокруг неё была пустота, та самая, что поселилась у неё в сердце. Те последние слова, что довелось ей услышать, никак не оставляли её в покое. Они так больно резали сердце своими острыми концами, что казалось, они устранили из неё все то, чем она могла дорожить. И самое главное, что они у неё отняли – это человека, без которого её жизнь перестала казаться ей счастьем. Девушка крепко сжала свою руку, оставляя на коже крупные царапины. Физическая боль хоть как то избавляла её от душевных мук.Каждый день Китнисс вспоминала его. Вспоминала моменты, когда он был рядом. Он , а не тот чужой человек, которого она видела в последний раз. Она винила себя за то, что не ценила его, сторонилась, причиняла боль. Если бы она поборола свои страхи и призналась себе в самом важном, он был бы рядом, сейчас. Но она не смогла, просто струсила, испугалась. И что произошло? Его отняли. И теперь, когда она осталась одна, всё то, чего она так боялась, произошло, и душа её не перестаёт пылать в горечи страданий. Она не переставала надеяться, что сейчас, когда он в дали от неё, возможно, он обрёл счастье, пусть и не с ней, главное, что ему хорошо.Непроницаемая ночь давит на глаза, а до рассвета ещё так долго… Сидя в углу на кровати и прижав ноги к груди, Китнисс глядела в окно на серебристую половинку мерцающего месяца. Сон уже давно перестал казаться ей наслаждением. Каждую ночь она просыпалась с криками, в холодном поту, судорожно кутаясь в прохладных простынях. Каждую ночь она искала защиты: тёплые объятия, надеялась услышать успокаивающий шёпот, искала нежные прикосновения. Ей приходилось самой бороться с незваными гостями своего разума. Каждую ночь она видит один и тот же сон. Она видит его, с окровавленными руками, с жестоким тёмным взглядом, она видит, как он крепко стискивает её шею не переставая рычать: ?УБИЙЦА!?, ?ПЕРЕРОДОК!?. Девушка пытается воззвать к нему, шепча: ?Вернись ко мне…Вернись?, но он лишь сильнее сдавливает её горло. Когда она перестаёт дышать, её глаза всё ещё смотрят на него, но он лишь отшвыривает её тело, тихо говоря: ?Чудовище?. Китнисс каждый раз просыпается со страшным воплем, обхватывая дрожащими руками основание шеи. Она больше не плачет, казалось, в ней не осталось ни слезинки. В эту ночь, с приближением рассвета, она пообещала себе, что запомнит его таким, каким он был тогда, когда говорил, что любит.Приближалась холодная осень. Падающий пожелтевший листик так плавно кружится в танце с тёплым ветерком, утренняя роса переливается в слабых лучах солнца. Китнисс сидела за столом, помешивая чашку горячего чая. Она смотрела на пятнистое от дождя окно, разглядывая светлую улицу. Тут, в её поле зрения попалась неуклюжая фигура, медленно подходившая к её дому. В последний раз она видела старого ментора, когда тот заходил к ней и предлагал поделиться выпивкой, дабы освободиться от страданий. Но девушка ничего не ответила, она была безмолвна с тех пор, как услышала страшную правду. Больше ментор не наведывался, оставив её в одиночестве.В дверь коротко постучали. Китнисс не отреагировала, всё так же помешивала чай, глядя в окно. Хеймитч отворил дверь и зашёл. Завидев девушку, он тихо вздохнул и присел по левую сторону от неё. Он не знал, как помочь ей. Её страдания ему были знакомы в какой-то степени, но он не многое мог понять. Возможно, он не так сильно любил?... Он молча наблюдал за ней, и через некоторое время произнёс:- Я подумал, это стоит отдать тебе.Хеймитч вынул из внутреннего кармана своего старого пиджака небольшой бумажный свёрток, и положил его рядом с Китнисс. Девушка не шелохнулась. Ментор не мог долго смотреть на неё. Ему было печально видеть её такой безжизненной. Через пару минут он встал и направился к выходу. Приоткрыв входную дверь, он в последний раз взглянул на неё, и тихо сказал:- Ты должна бороться, Китнисс. Он не забыл тебя.Дверь со скрипом закрылась. Последние слова ментора больно кольнули сердце. Китнисс прикрыла глаза, затаив дыхание. Не забыл? Может он помнит, как она погубила его жизнь? Или как она отняла у него семью? Что он помнит? Она чувствовала, как к горлу поступает твёрдый комок. Китнисс взглянула на небольшой свёрток, завёрнутый в твёрдую пожелтевшую бумагу. Развернув его, девушка не сразу поняла, что там находится. Это конверты, подписанные до боли знакомым почерком. Взяв один из них, она вынула плотную бумагу и прочла. За такое долгое время, она впервые заплакала.***Тёплые волны приятно ласкают кожу. Морской бриз легонько затрагивает её белокурые волосы, яркое солнце не перестаёт ослеплять её глаза. Она смеётся, мягко прикасаясь к его губам, пуская пальцы в его мокрые волосы. Пит прижимает к себе девушку как можно крепче, вдыхая слабый аромат её волос. Волны не перестают бездонно биться об их тела. Она так громко смеялась, повисая на его шее, а он оставлял лёгкие поцелуи на её влажном лице.Лёжа на песке, она выводила на его плече невидимые узоры, а он сощурившись от яркого солнца, глядел на чистое голубое небо. Девушка, опираясь подбородком о его грудь, с улыбкой на губах глядела в его глаза.- Мне так хорошо. Только с тобой, - тихо произнесла она.Пит приподнялся и взглянул на неё. Ему было так приятно слышать это. Ведь, впервые в жизни, он осчастливил человека, подарив ей свою заботу, своё тепло. Он видел, как расцветает она рядом с ним. И ему было хорошо с ней, она давала всё, чего ему не хватало. Но внутренний голос не давал права наслаждаться такой жизнью. Он твердил, что это не его, что она чужая. Каждую ночь он давал ему понять, что с прошлым ещё не всё закончено, что оно до сих пор ждёт его, а точнее – она. Девушка, сохранившая ему жизнь. Каждую ночь её образ навещал его. Возвращал в те моменты, когда она дарила ему свои поцелуи, когда он согревал её в своих объятиях. Но понять, была ли это правда или ложь, ему было трудно.Он не мог её забыть. Китнисс. Конечно он понимал, что её давно стоит позабыть. Но как? Он не знал. Целовал он одну, а думал о другой. Пит чувствовал себя безумцем, использовавшим девушку, которая возможно его полюбила, как марионетку. Это подло. Но что ему ещё оставалось? Он не мог погубить ещё одну невинную душу.

- А мне с тобой, Элли, - вглядываясь в её яркие зелёные глаза, прошептал Пит.Она мило улыбнулась и прильнула щекой к его груди. Пит вздохнул с облегчением. Когда он видел её улыбку, с сердца спадал лишний груз, и становилось легче.Однажды утром, когда ещё солнце мирно спало за белыми облаками, Пит бесшумно встал с постели, чтобы не потревожить Элли, и направился на чердак. Этой ночью сон снова был нарушен жуткой картиной. На этот раз вместо Китнисс, на его руках было бездыханное тело Элли, жизнь у которой он собственноручно отнял. Пит резко встряхнул головой, дабы отогнать страшные воспоминания. Он бережно накрыл обнажённое плечо девушки покрывалом и скрылся за дверью.На чердаке его ожидал старый деревянный мольберт и густые краски, подаренные Элли. Уместив плотную белую бумагу на мольберте, Пит принялся смешивать различные краски, в надежде получить желаемый оттенок. Он уже знал что перед ним окажется на белом листе, поэтому не медля, он принялся наносить первые штрихи. На нежно-оливковой коже пробивался еле заметный румянец, чувственные губы приобретали алые краски, глазам он старался прибавить большей глубины, волны тёмных волос плавно расположились на хрупком плече. На второй половине листа Пит выводил тонкие линии смеющихся губ, бережно накладывал мазки на длинные линии белокурых прядей, глазам придавал большего блеска.За окном пробивались первые лучи утреннего солнца. Вытирая руки от ярких красок, Пит внимательно разглядывал рисунок. На него смотрели две пары прекрасных глаз. У одной – серые, как воды тихого ручья, а у другой – зелёные, как листья летнего леса.Китнисс, та, что спасла. Элли, та, что исцелила.______*портрет*https://b.radikal.ru/b12/2005/b4/87964d95f83e.png